The Black Fox (гет)

Пока Джейкоба не было, я задумалась над происходящем. Если подумать логически, то я не в своем привычном мире. Где я? Этот вопрос уже второй по важности. И эти вампиры и оборотень странные. Возможно, я просто не видела вампиров в магическом мире, но все же они казались мне неправильными.

Будто... я оказалась в сказке. Добрые вампиры?! Привитые с детства страхи о темных тварях, об оборотнях, вампирах, вейлах дали о себе знать. Я очень их боялась. А ещё меня волновал тот странный парень. Как ему удалось меня успокоить?! Неужели у него есть способности легилимента? Но это странно. Насколько мне было известно из учебников ЗОТИ, у оборотней и вампиров нет магии как таковой. Она им не нужна. Но здесь же... Все совершенно по-другому! Джейкоб вернулся быстрее, чем я думала. Он притащил большой поднос с едой, тут же оказался кувшин с соком. Апельсиновый! Откуда продукты нашлись в доме вампиров, я даже спрашивать не стала. Волк смотрел на меня долгим изучающим взглядом, но попыток приблизится не делал, как, собственно, и я. Поставив на тумбочку поднос, осторожно отошёл к креслу, которое стояло неподалеку. Опустившись на него, он посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Ты меня боишься? — скорее констатировал он, нежели задал вопрос. В его голосе явно слышалась печаль.

— Есть такое, — я не стала скрывать, но взгляд отвела.

Несмотря на страх, меня все ещё тянуло к нему. Сейчас во мне боролись две личности. Первая — трусливая девочка, которая боялась, а вот вторая… не могла понять, кто это. Хотелось подойти и обнять, почувствовать, как меня обнимают в ответ.

— Я не причиню тебе вреда, клянусь, — в его голосе плескалось столько уверенности.

Я повернула голову и посмотрела Джейкобу в глаза — в них тоже была уверенность. Я невольно ухмыльнулась, а после встала и стала расхаживать по комнате, думая, что же со мной происходило.

«Может, это магия какая-то? Приворот? Артефакт? После произошедшего я должна шарахаться от оборотней, но даже с этим страхом меня к нему тянет. Тут что-то не так. Но что, я не могу понять! Во мне с каждой минутой растет уверенность, что он не тронет. Не причинит вреда. Зла. Боли. Но страх сильнее меня. Подойти и довериться? Страшно».

Я застонала и закрыла лицо руками, он тут же дернулся в мою сторону, но остановился и застыл. А я упала на кровать и посмотрела в потолок, проговорив:

— Понимаешь, после того, как я попала в плен, меня окружали лишь оборотни, и они… они меня пытали. Я понимаю, глупо думать, что ты такой же, но… я просто боюсь, — голос сорвался на шепот, а потом и вовсе затих. — Они издевались надо мной. Проводили опыты и не только. Рассказывать об этом я не могу да и вряд ли опишу все то, что со мной творили. Думаю, ты и сам видишь все. Мое тело...

Джейкоб молчал, а я пыталась взять под контроль те чувства, что при упоминании слова «оборотень» поднимали в моих воспоминаниях ужасные вещи, заставляя сердце испуганно сжиматься.

Он кивнул и отвернулся к окну, а после встал и подошёл к нему, облокотившись о подоконник. Спустя некоторое время заговорил тихо, но с надеждой в каждом слове.

— Выслушай меня, ладно? — его голос походил на шёпот, а руки вцепились в подоконник до побелевших костяшек.

Я устроилась на кровати, сев и поджав под себя ноги, приготовившись слушать. Руки тряслись от воспоминаний, но я сжала их в кулаки. Конечно, меньше всего сейчас я хотела кого-то слушать. Хотелось снова уйти в страну снов от всего навалившегося на меня. Слишком много всего. Что-то внутри кричало, что этот момент решающий, но в чем?!

— Хорошо, Джейкоб, я тебя выслушаю, — казалось, от того, как я произнесла его имя, он вздрогнул.

Дождавшись моего «хорошо», он кивнул и продолжил:

— У нас, оборотней, есть такое понятие, как импринтинг — либо запечатление, другими словами. К сожалению, это происходит в одну сторону. На самом деле это не похоже на любовь с первого взгляда. Это больше похоже на ... гравитационные движения… внезапно. Тебя здесь больше держит не земля, а она… Ты становишься тем, кем она хочет, чтобы ты был, будь то защитник, любовник или друг. Когда оборотень запечатлевается на определенной девушке или женщине, он становится безоговорочно привязанным к ней на всю оставшуюся жизнь. Запечатлевшись мы становимся безоговорочно привязанными к девушке. Это происходит в любое время после превращения в волка. Мы не властны над этим. Не всегда это может быть девушка. Иногда случаются такие сбои, что волк находит свое запечатление в мужчины. Такое тоже бывало, но такие отношение не заходили за грань друга/защитника. Многие говорят, что человек не может отвергнуть волка, но это не правда, бывали случаи. И в таких случаях оборотень впадает в жуткую депрессию, которая приводит его к смерти. Для нас мир становиться блеклым. Пустым.

Я лишь смотрела на его напряжённую фигуру и не понимала, к чему тот ведёт. Джейкоб говорил это так, словно из своего опыта, с таким теплом, что я невольно улыбнулась, а после подошла к нему со спины и, не удержавшись, обняла. Ну не могла я это контролировать. По ощущениям всё наконец стало так, как и должно быть.

«Да пошло оно все. Мне хорошо рядом с ним. Плевать. Потом я привыкну и смогу забыть то странное что происходило со мной. Но...»

— Ты это так говоришь, будто уже испытывал, — прошептала я ему в спину, обнимая за талию.

— Да, испытал… — его голос был немного хриплым и отчасти... тоскливым.

А я не удержалась от вопроса:

— И кто же она? — помимо воли голос получился с нотками ревнивости.

Внутри поднялась какая-то странная волна злобы и обиды. Снося все плотины, я невольно прижалась сильнее. Магия тут же начала окутывать нас коконом, а после и вещи преодолели гравитацию.

«Чёрт, снова, что ли?! Так, спокойно, Гермиона, не забывай дышать. Он же ещё не договорил, а ты уже делаешь выводы, которые ни к чему хорошему не приведут. Возьми себя руки, в конце концов! Ты знаешь его всего один день, а уже готова любую порвать, за то, что она будет рядом с ним. Он оборотень! Очнись, Грейнджер!

Джейкоб повернулся в кольце моих рук, сложив их на груди, и проговорил, смотря мне в глаза:

— Гермиона, это ты. Ты та, кто является моим запечатлением.

— Ты… ты так, шутишь, да? Издеваешься?! — голос был напуганным и колючим, как утренний мороз. — Но это нереально. Я не могу!

— О чём ты? Я говорю тебе серьёзно. Неужели я похож на того, кто будет просто издеваться, признаваясь в таких чувствах?! Мы, оборотни, с таким не шутим, Гермиона, — прозвучало злобно, и его начало потряхивать. — Ты считаешь, что я мог солгать тебе о таком? После того, что рассказал?!

Я не понимала, что происходит, и на мгновение застыла — осознание резко нагрянуло, а сердце пропустила удар.

«Оборотень. Запечатлелся. На меня. Что делать? Снова эта паника и ревность, вместе взятые. Да что со мной происходит?! Я не когда не смогу полюбить оборотня. Я ненавижу их! Ненавижу же, ведь так? Или я пытаюсь себя в этом убедить?»

На моем лице, наверное, отражались все эмоции, потому что Джейк отвернул голову и, смотря в стену, проговорил тихо, надломленно:

— Прости, что напугал, я не хотел. Я понимаю и, не настаиваю. Ты можешь подумать, но, я всегда буду рядом, твоим охранником. Запомни, что мне, кроме тебя, никто не нужен. Даже если захочу — чего я ни сделаю, всё равно не смогу нуждаться в ком-то другом так же, как в тебе.

— Это ты меня прости, что усомнилась в твоих словах. Но ты должен понять, что после произошедшего со мной быть рядом с оборотнем огромная сложность. Я будто хочу быть рядом, но, страшно. Очень.

— Я понимаю тебя, — проговорил тихо Джейкоб. — Можно вопрос? Ты же не знала о том, что важнее запечатления для нас ничего нет?

Я машинально кивнула, не отрывая своего взгляда от него и не разжимая объятий. Тем временем он приобнял меня одной рукой за талию, а второй стал водить по спине, вызывая табун мурашек. Это было приятно.

— Тот облик лисицы, это же, магия, да? — голос был такой потерянный и с хрипотцой. Что его так опечалило?

Я снова кивнула, смотря в пустоту, осмысливая слова Джейкоба.

— Она прекрасна, — прошептал он, переведя на меня взгляд. Помимо воли мои щеки запылали, и я опустила веки, — и ты, тоже. Это дело рук оборотней? Твои шрамы?

Я вновь подняла на него взор — в чужих глазах плескались интерес и ярость на тех, кто такое со мной сотворил. И только сейчас я вспомнила о том, как выгляжу. Тут же разжала объятия и отошла, отвернувшись от него.

Он точно издевался надо мной. Как вообще можно говорить мне о том, что любит и что я его запечатление. Я уродина. Поверила, дура. Доверилась. Расслабилась.

— Да, это из-за пыток, — через силу ответила я. Меня трясло. На смену теплу его объятий я почувствовала кусачий холод, отчего невольно поёжилась. — Не смотри на меня. Пожалуйста, — прошептала я, а на глаза набежали слёзы, — я урод, а всё по вине того, что хотела помочь. Хотела помочь, а получилось как всегда, — невесело усмехнулась я.

Он лишь фыркнул и, присаживаясь на кровать, притянул к себе и усадив рядом, погладил меня по волосам. После лёг, вытянув за собой, прижав к себе, я отвернулась. Попытки развернуть к себе лицом не увенчались успехом, я не поддалась. Попытавшись со мной бороться, минуты через три он сдался. Просто перестал на меня давить.

— Не неси чепуху, ты прекрасна. Ещё тогда, когда я нашёл тебя на берегу обрыва. Я видел, какой ты была, и у меня не проскальзывало отвращения к тебе ни тогда, ни сейчас. Я вижу тебя такой, какая ты есть. Мне не важны твои шрамы. Не шрамы красят человека, а душа.

— А что изменилось? Такие шрамы нельзя убрать, никакая магия не справится с этими увечьями. Просто признай, что я урод. Да и душа у меня отнюдь не прекрасна. Она уже покалеченная войной и тем, что со мной творили. Не доверия, не любви не веры там уже нет. К сожалению. Я никому не могу доверять. А то, что сейчас происходит, вообще похоже на какую-то магию из раздела подчиняющих. И тот странный парень тоже. Такую истерику смог остановить. Но как?!

Он только лишь тихо засмеялся, а после проговорил на грани слышимости с рычанием:

— Я говорю тебе, что ты прекрасна. Всё остальное — ерунда и предрассудки, поверь мне. А пока поешь. После я хочу кое-что тебе показать. А тот парень — это Джаспер. С ним ты познакомишься позже.

От этих слов у меня мурашки по телу побежали, и я покраснела. Ему явно нравилось меня смущать. Я недоверчиво посмотрела на Джейкоба, но мой живот выдал меня, заурчав. Рассмеявшись, он дотянулся до подноса и отдал его мне. Как только я поудобнее устроилась на кровати, поцеловал в висок, отчего я покраснела ещё больше, и сказал:

— Позови, как доешь. Тебе необязательно спускаться, просто скажи: «Джейк, я всё», и я подойду. Тут в доме у всех прекрасный слух, и я не исключение.

После чего он ушёл. Немного посидев и посмотрев на стену, я приступила к еде. Интересно, сколько я спала? Голод был такой, будто я недели две не ела. Это уже какая-то кома!

Быстро закончив с едой, я подумала, что стоит сменить одежду. В шкафу оказалось сотни нарядов. Только откуда она? Над этим стоило подумать, но позже. Переодевшись, я позвала Джейкоба. Не прошло и пары минут, а он уже стучал в дверь. Счастливая улыбка непроизвольно отразилась на моем лице, и я вышла из комнаты. Джейкоб улыбался в ответ.

— Готова увидеть чудо? — заговорщически отозвался он как мальчишка, что задумал шалость.

— Джейкоб, не забывай, что я — волшебница и сама создаю чудеса. Ну, попытайся меня удивить.

Он лишь рассмеялся, а после, взяв меня за руку, куда-то повел. Я пыталась скрыть за волосами своё изуродованное лицо. Не хотелось, чтобы семья видела меня уродиной.

К нужному месту мы пришли довольно быстро. Из-за волос я не видела проделанную дорогу, да и не знала, куда держим путь.

Джейкоб аккуратно приподнял мое лицо за подбородок, и я увидела своё отражение. Но, к моему удивлению, там совершенно не было шрамов. Ни одного! Даже самого маленького!

Мой взгляд заволокло пеленой. Голос сорвался:

— Но как?!

Как у них это получилось?! Такое невозможно убрать. Моё лицо стало ещё лучше, чем было раньше. Мне нужно узнать, в чем дело, ведь я — будущий колдомедик! Как им это удалось.

Джейкоб лишь улыбнулся и проговорил:

— Мы ничего не делали. Ты сама. Карлайл наблюдал за тобой и только диву давался, какая у тебя сильная регенерация.

Я прильнула к нему. Сейчас мне как никогда нужны были эти объятия. А магия счастливой волной прошлась по дому, оставляя после себя запах озона.

— Спасибо тебе. От всего сердца. Ты полностью изменил мою жизнь, и я рада, что встретила в плачевном состоянии именно тебя, — я всхлипнула от переполняющих чувств счастья и радости. Было страшно подумать, что было бы, очнись я одна изуродованная в лесу? А если бы кто-то из волков — таких, как он — оказался рядом? Я бы бежала, не разбирая дороги?

— Это тебе спасибо, Гермиона. Если бы не ты, я никогда бы не узнал, что такое запечатление. И, кстати, когда будешь знакомиться с семьей? Они всё ждут твоего ответа, что же произошло четыре дня назад.

Я ужаснулась, представив, что могла наворотить магия, пока я была в бессознательном состоянии.

— Все живы? — пискнула я и сжалась.

Недоумение на лице Джейкоба немного порадовало меня, но тем не менее страх никуда не ушёл. А что, если магия покалечила кого-нибудь из Калленов?!

— Сто-о-ой, — потряс головой Джейкоб, — ты что, всерьёз считаешь, что этих кровососов можно убить ветерком и парочкой разбросанных тарелок?

— Эй, — нарочито обиделась я, — они теперь и моя семья тоже, так что не надо о них так отзываться, здоровяк, — я толкнула его в плечо, и волк рассмеялся.

— Ладно-ладно... Но, запомни: их такими штуками не убьёшь. Каллены даже ждут демонстрации твоих сил. И насчёт здоровяка: это ты ещё Сэма и Пола не видела, вот там здоровяки. По сравнению с ними я маленькая овечка.

Я невольно ужаснулась — это какого же они роста?! Шок отразился на моем лице, поэтому Джейкоб потрепал меня по волосам и ухмыльнулся.

— Не всё так страшно, Герми. А пока — давай немного пройдемся. Посмотришь, где живёт твоя семья и куда можно пойти в лесу, не против?

Покачав головой, я побежала вниз. Джейкоб не отставал от меня ни на шаг. Я была так счастлива.

* * *

А тем временем Аро, за столько веков уже потерявший надежду на завоевание нужных ему трофеев, сидел и скучал. Двери зала распахнулась, и вошла Лиззи. Она счастливо улыбалась, что не на шутку озадачило повелителя вампиров. Что её так развеселило, вынуждая чуть ли не пританцовывать? Аро тут же оживился. Эта девица знала намного больше, поскольку обладала даром ясновидения и видела будущее почти так же, как Элис, только немного меньше. Но это нисколечко не огорчало Аро, который знал, что, если Лиззи будет практиковаться, то у неё всё получится.

Подойдя, вампирша протянула руку Аро, чуть ли не прыгая от радости, а когда тот взял её ладонь в свою, сам чуть не подпрыгнул на месте от счастья. Наконец-то! Вот он — шанс! В видении Лиззи Аро слышал разговор Карлайла и Беллы с Эдвардом.

— Прекрасно! Это великолепно! — выкрикивал он, смотря счастливыми глазами на Лиззи.

Та так же счастливо улыбалась, радуясь тому, что смогла помочь своему повелителю.

— Что же тебя так обрадовало, брат? — спросил Кай, сидя, как и всегда, со скучающим видом. В отличии от Аро, он знал, что его затея провальная. Но сейчас, казалось, главный Вольтури будто светился изнутри. Что же такого показала ему Лиззи?! Неужели идиотская идея по завоеванию Калленов не провальна?! Но этого не могло быть!

— Изабелла, она забеременела! А это нарушение закона! — пропел Аро, сверкая глазами. Казалось, не будь он повелителем, сейчас бы прыгал на своём месте и хлопал в ладоши. — Она же не вампир! Иначе не смогла бы забеременеть, так как тело вампира не приспособлено для вынашивания детей! А в законе ясно прописано, что такой момент является нарушением. Из этого следует, что план удался на славу! Они сами дали нам карты в руки!

Теперь уже наступила очередь удивляться и Каю, и даже самому Марку, который вообще являлся очень пессимистичным вампиром. Ему на всё обычно было наплевать, но сейчас на лице отразился такой шок, что Аро был вдвойне счастлив. Он уже давно не видел каких-либо проявлений эмоций у своего брата. А всё после смерти его жены.

— Но этого не может быть! — закричал Кай, вскакивая. — Такого не случалось уже больше пяти столетий! Невозможно!

Аро лишь ухмыльнулся ещё сильнее и буквально промурлыкал, щурясь, как кот, объевшийся сметаны. Да, так и было!

— В этом и суть, мой дорогой брат. Таким образом, у них не будет свидетелей, и мы сможем поставить условия: или они отдают нам Беллу, Эдварда и Элис, или же…

— Ребёнок будет убит, — закончил за него Кай.

Аро снова кивнул и с облегчением выдохнул, а Кай, которому нужно было всё обдумать, лишь фыркнул и вылетел из зала, направляясь в свой сад. Конечно, он хотел смерти этим заносчивым желтоглазикам, но что-то заставляло думать о том, чтобы Каллены выжили. Что это могло быть — и сам не знал. Но его пугали такие эмоции. Он испытывал волнение и страх, что совершенно было ему не свойственно.

Аро прав: чтобы завоевать Калленов, придется идти на отверженный шаг, но он не будет убивать ребёнка. Ни за что! Это уникальный шанс получить полукровку в клан. Может, пока Аро этого и не осознавал, но зато прекрасно понимал Кай. Ребёнок Беллы будет уникален сам по себе, а Кай позаботится о том, чтобы малыш попал к ним. Проблема заключалась в одном: такие дети редко обладали какими-либо сильными способностями. Ведь в них жило ещё что-то человеческое. Поэтому Кай разрывался от противоречивых чувств. Но он обязательно сделает выбор и всё решит.