Поиски Бобовой Комнаты (джен)

На том же месте двурога не оказалось. Убрёл, стало быть. Вот и чудненько. Марина повеселела, невзирая на озноб и усталость. В душе она вернулась в Хогвартс, грелась у камина и запивала румяные булочки апельсиновым соком.

В одном месте ей пришлось переходить вброд маленький приток. В другом перелазить через упавшее дерево. Несколько раз она замирала, прислушиваясь к звукам в лесу. Ей казалось, что в отдалении она слышала хруст веток, сопение и храп неизвестного животного. Наверное, это был тот зверюга. Но он не приближался. А ежели вздумает, Марина готова.

Через сорок минут быстрой ходьбы по гладкому берегу, Марина увидела впереди озеро и за ним замок, задумавшийся в свете угасающего дня. Под таким углом она видела его впервые. Башни отвернулись, будто обиженные. Щурились вертикальные прорези окон. Мнилось, в незапамятные времена из воды на утёсы выбралось чудовище в форме замка и там окаменело.

Речка стала забирать не в ту сторону, и Марина, чтобы не петлять, свернула опять в чащу. Солнце мгновенно загородили деревья, и она очутилась в сумерках. Лишь изредка сквозь частокол стволов пробивались багровые лучи, словно кто-то издалека сигналил ей. На вымокшей мантии зажигались и гасли серебряные бусинки воды. Показалась тропинка — утоптанная, прямая, без затей. Деревья будто бы начинали редеть.

Поблизости хрустнула ветка. Марина всполошилась, обвела вокруг палочкой, тревожно вглядываясь в зазоры между стволами, особенно там, где раскинулся кустарник. Её взгляд упал на валявшуюся сломанную веточку. Веточку перечёркивал след — её собственный. Она сама себя напугала.

Марина опустила палочку и расслабилась. В этот же миг из кустарника выскочил двурог. Если бы не сопровождавший это действие оглушительный треск, Марина не успела бы даже поднять палочку. Заклинание «экспульсо», не привыкшее к тому, чтобы его орали, отбросило Марину в одну сторону, а двурога — в другую. Палочка, кружась, улетела в третью.

Мир опрокинулся, перед глазами возникло небо, сосны-клыки раздирали его на части. Волна ужаса украла Маринины мысли, но подстегнула тело. Она вскочила. Двурог сидел на земле, жалобно выл и странно дёргал головой, словно пытался сбросить невидимого наездника. Марина завертелась, ища палочку.

Палочка валялась на другом краю тропы у корней осины. Но как только Марина сделала шаг, двурог перестал выть и остановил её неотрывным взглядом. Его глаза выражали свойственное животным недочувство, которое люди интуитивно достраивают до полного чувства. Страх? Ярость? Угроза? Всё вместе?

Марина попятилась. Возможно, надо было бежать к палочке. Возможно, двурог был напуган и не напал бы сразу. И она бы успела… Но Марина не могла побороть ужас.

Двурог медленно поднялся на четыре ноги. Один рог у него был сломан и болтался. В глазах мутнело недочувство. Он чуял её страх. Он знал, что она безоружна.

Марина пятилась, пока не упёрлась спиной в ствол дерева. Она не подпускала мысль, что сейчас умрёт. Укрыться за деревом — вот последняя жалкая попытка спастись. Марина резко повернулась, увидела вместо дерева дверь, перелетела через порог и захлопнула дверь за собой. Перед ней открылся бескрайний зал с уходящими вдаль двумя рядами колонн.

Боковым зрением Марина заприметила арку, тотчас бросилась к ней. Гулко отдавались удары ног о каменные плиты пола, отрывистое дыхание повисало в неподвижном сухом воздухе. За спиной раздался треск. По лестнице Марина взбежала на второй этаж, который оказался балконом. Краем глаза она отмечала доспехи в нишах, сундуки и флажки, но ей было не до того. Только наверху она позволила себе перевести дух. Внизу бесновался зверь. Его рёв перемежался глухим грохотом, будто кто-то крушил груду ящиков кувалдой. Марина подбежала к перилам. По звукам зверь находился под козырьком балкона, вне видимости, зато в торцевой стене виднелся дверной проём с вырванными петлями и лесной пейзаж на той стороне. Сопоставив то, что слышали её уши и то, что сообщали глаза, Марина чуть-чуть успокоилась. Похоже, зверь ломанулся следом, высадил дверь уцелевшим рогом, и теперь обломок на рогу не даёт ему поместиться на лестнице. Быть может, его туша не пролезет в любом случае.

Откуда в лесу взяться дверям? Что это вообще за место? Марина перегнулась через перила и осмотрелась. Каменные плиты пола украшал простой орнамент бежевого и тёмно-зелёного оттенков. В глубину зала точно шпалы уходили два балкона, подпираемые снизу рядами колонн. Сводчатый потолок поддерживали колонны, установленные на балконах. У зала всё же был край. На другом конце виднелись ворота. Настоящие: со створами, столбами и соединительной аркой.

В колоннаде на стыках арочных перекрытий пестрели флажки с символикой Хогвартса. Все четыре факультета удостоились своих флажков: лев, змея, орёл и барсук. Флажки не колыхались вопреки тому обстоятельству, что на втором этаже половина окон были распахнуты.

Под влиянием этой мысли Марина подняла взгляд к окнам. То, что она увидела за ними, было белым, но не было облаками. Ни земли, ни деревьев, ни естественных для небесной глади неоднородностей не наблюдалось. Притом, уже стемнело. Марина про себя назвала это «белое марево», и по коже пробежали мурашки.

Она вспомнила сундуки, которые заметила ранее в коридоре за стеной. Значит, это место — секрет? Вот так секретище! Всем секретам…

Мурашки пробежали опять: существовало только одно место, достойное звания «всем секретам секрет». Мифическая Бобовая Комната. Нашедший её получит столько бобов, сколько сможет унести. И будет упомянут в анналах истории как единственный, кому сиё удалось за триста лет. Богатство и слава. Она никогда этого не желала.

Пока она пыталась понять, где оказалась, двурог сменил тактику: вышёл из под козырька в поле зрения и застыл, принюхиваясь и прислушиваясь. На морде у него висел обломок двери. Снять его с рога у зверя смекалки не хватало. Марина в очередной раз убедилась, что двурог являет собой противоположность мудрого единорога. Тупой, дикий хищник.

Надо его отвлечь. Вот только как?

Всего-то нужно отвлечь зверя на столько, чтобы успеть добежать до палочки. Марина с тоской смотрела на обрамленный лесной пейзаж. Пол возле снесённой двери усеивали щепки. В одеяле опилок покоился стержень обломанного рога.

Марине вспомнилась шишка, которую она недавно подобрала в лесу, когда сильно тревожилась и хотела чем-то занять руки. Она задумчиво сунула руку в карман. Вытащила покоцаную шишку.

Второй попытки у неё не будет. Надо всё обдумать. Если она кинет далеко, зверь не услышит, а если близко, времени не хватит добежать. Примерно как далеко должна улететь шишка, чтобы соблюсти… А, была не была!

Шишка улетела далеко и приземлилась тихо. Будь пол деревянным или будь заместо шишки камень, а так… Сердце Марины упало.

Стоявший неподвижно двурог поворотился, припал к «земле» и вдруг затрусил вслед улетевшей шишке. Копыта отбивали барабанную дробь, в Марининых ушах звучавшую как победный марш.

Марина приготовилась к последнему рывку. Напряглась. Следила за тем, как двурог уходит всё дальше, мимо шишки, ещё дальше, он скоро достигнет ворот… Пора!

Тридцать метров до лестницы, два марша ступенек… она едва не споткнулась от волнения. Внизу на долю секунды замерла, прислушалась и выскочила в поперечный коридор. Не добежав до арки, глянула налево. Шеренга сундуков сулила полные карманы бобов. На миг страх перемешался с безумным порывом поменять маршрут. Страх перевесил. Она рванула через арку в зал, когда сообразила, что за ней никто не гонится. Оглянулась. Одураченный двурог маячил крохотным пятнышком на другом конце зала. За колоннами справа и слева выглядывали ещё сундуки. Марина никогда не грезила о богатстве, но вот так запросто повернуться спиной к несметным сокровищам…

А какой у неё выбор? В зале слышимость превосходная, а она топает громче шишки. Снова рисковать жизнью? Ну уж нет.

Но блинский блин, взять бы хоть что-то!

И «что-то» попалось на глаза — засыпанный опилками обломок рога. Марина посмотрела в другой конец зала. Двурог мчался обратно. Марина нагнулась, подняла ценный ингредиент и положила в карман. Снова посмотрела. Двурог покрыл примерно одну четвёртую расстояния. Эхо разносило цокот копыт, который звучал тревожнее, чем маячившее вдалеке пятнышко.

При выходе она ощутила лёгкое сопротивление, будто шла через воду. В воздух вернулась стылость, в ноздри ударил хвойный запах. Палочка лежала у корней осины чуть ниже по тропе.

Она схватила её и направила на дверь. Но двери не было. Был лес, как и положено. Удивляться и недоумевать Марина не стала. После событий последнего часа исчезнувшая дверь не потрясала воображение. Исчезновение двери представало закономерным следствием: Бобовая Комната спасла ей жизнь и растворилась, поскольку не была для неё самоцелью.

Слух Марины уловил неторопливый цокот копыт. От испуга она готова была экспульсить вечерние тени наобум. Прежде, чем до этого дошло, она заметила, что деревья имеют форму человеческих силуэтов. В их прыгающих очертаниях Марина опознала кентавров.

— Опусти палочку, неразумное дитя, — велел самый крупный силуэт.

Так как убивать они её не спешили, Марина подчинилась.

Плюс ко всему, она, считай, на опушке. Ни с кем не случалось дурного на опушке. Наверное.

— Ты исполнила пророчество, — изрёк силуэт густым баритоном.

— То есть как? — опешила Марина, она-то ожидала, что сейчас посыплются обвинения во вторжении на чужую территорию. Высокопарное слово «пророчество» не вязалось с её ощущениями от сегодняшнего дня.

— В день, когда человек разрушит пещеру гномов, Бобовая Комната будет открыта, — процитировал силуэт.

Марина была уверена, что она уже слышала сегодня нечто подобное.

— И закрыта вновь, — присовокупила она.

Поскольку тени ответили на это молчанием, инициатива в разговоре перешла к ней.

— А вы здесь давно? Вы не видели, что меня, э… пытались убить?

— Тебя бы не убили, — снисходительно пояснил силуэт. — Ведь тогда ты не смогла бы исполнить пророчество.

Опять это слово. Ну какое пророчество? Она сделала глупость, потом ещё одну, чудом осталась жива… Дважды. Её мысли и действия были стихийными. Она подобрала шишку без всякого умысла, шишка пригодилась… Она свалила двурога заклинанием щекотки! Бредовый сон, а не рука судьбы.

— Это всё объясняет, — съязвила Марина. — И Двурог меня не растерзал бы, конечно. Пророчество не допустило бы.

— Двурог стерёг Комнату. Ты подошла близко, и он напал.

Это имело ещё меньше смысла, чем пророчество. Марина помнила тусклый взгляд неразумной твари. И размеры зверя. Двурог стерёг от недоедания свой желудок.

— Грот! — внезапно выкрикнул силуэт.

«Спятил» — в тревоге подумала Марина.

— Чего? — отозвался кентавр пониже ростом.

— Отвези нашу гостью обратно в замок.

Вперёд выдвинулся вороной масти конечеловек, лиловая шишка на лбу выдавала в нём смутьяна.

— Почему я? — недовольно пробурчал он.

— Грот, не позорь меня!

— Шутка! Чё орать сразу? — Грот подставил Марине свою лошадиную часть. Она неохотно запрыгнула него. Её руки были по-прежнему в грязи, на мантии она только сейчас заметила высохшие капли крови — не своей. Кентавр с отвращением передёрнулся и потрусил по тропе.

У неё не оставалось сил думать ни о странных путях судьбы, ни о том, как воспримут её историю в Хогвартсе. Последние силы уходили на то, чтобы не уснуть и не вывалиться на обочину.