Золотая кровь (гет)

— Джафар? — удивленно воскликнула Жасмин.

Она была растеряна и смущена — султанше не позволено танцевать, это дело рабынь из гарема. "Что обо мне теперь подумают?" — мелькнула испуганная мысль. Недоумение быстро сменилось обжигающим гневом.

— Что ты здесь делаешь? Как смеешь приходить без предупреждения?

Визирь склонил голову, пряча улыбку:

— Я и не знал, что вы так хорошо танцуете, принцесса.

Комплимент ничуть не смягчил Жасмин:

— Зачем ты здесь?

— Просто хотел поговорить с вами. А, увидев танец, решил не мешать. Вы были так увлечены…

— Не стоило так бесстыдно смотреть!

— Я думал о другом, — эти слова неприятно царапнули самолюбие султанши. — Вспоминал Европу. Балы. Мужчины и женщины танцуют в самых лучших нарядах…

Жасмин никогда не видела ничего подобного. Танец для нее — плавные изящные движения наложниц, которые никогда не повторить настоящему мужчине.

— Как? Мужчины тоже танцуют? Как евнухи, когда обучают рабынь?

— Конечно нет, принцесса, — кажется, это предположение оскорбило Джафара. — Если хотите, я покажу.

— Покажи, — немного недоверчиво кивнула Жасмин, отходя в сторону, чтобы освободить место.

И по хитрой ухмылке мага поняла, что согласилась напрасно.

— Это парный танец, принцесса, — довольно уточнил Джафар и протянул руку.

Жасмин отпрянула, как от огня.

— Если вы боитесь, принцесса, я не смею настаивать, — но всем своим видом маг бросал ей вызов.

И Жасмин не могла его не принять. Она вздернула подбородок и вложила ладонь в неожиданно теплую и мягкую руку Джафара. Тот властно притянул султаншу к себе, невесомо коснулся талии тонкими пальцами. Жасмин покрылась мурашками от этого прикосновения, так похожего на объятие, напряженно замерла, обещая в будущем больше никогда не поддаваться на провокации. Джафар хрипло шепнул:

— Расслабьтесь, принцесса. Мужчина в танце ведет. И положите руку мне на плечо.

— Куда? — немного растеряно переспросила Жасмин; такого она точно не ожидала.

— На плечо, — терпеливо повторил Джафар.

Его темные глаза горели тихим, опасным огнем. Он напоминал хищника, который поймал добычу и теперь играет с ней. Даже голос изменился, стал тверже, увереннее, глубже. У Жасмин пересохло горло, воздух в комнате стал раскаленным, как в пустыне, а колени внезапно подкосились, отчего она почти вцепилась в плечо Джафара, чтобы устоять на ногах. Пораженная странной реакцией тела, Жасмин отстранилась, намереваясь прекратить этот странный, возмутительный танец, но наткнулась на скрытую в уголках губ усмешку: "Боитесь, принцесса?" Жасмин гордо задрала подбородок. Нет, она не боялась.

— А теперь с левой ноги назад, потом правой в сторону, — шепнул Джафар, немного подталкивая ее в нужном направлении.

Жасмин тут же нечаянно наступила ему на ногу, но решила не извиняться: в конце концов, он сам виноват — поставил ее в такое положение!

— Принцесса, расслабьтесь. Я веду, помните? — маг не выглядел рассерженным.

Жасмин злилась на себя, на Джафара, на дурацких европейцев с их дурацкими танцами. Поймать достаточно простой ритм оказалось отнюдь не просто! К тому же присутствие Джафара душило. Жар его тела, его дыхание, низкий, бархатный голос — все это заставляло дыхание сбиваться, а в животе рождалось незнакомое раньше волнение. Жасмин испытывала столько чувств одновременно, что едва ли могла их описать, однако гнева — законного и такого нужного ей гнева — не было, лишь чудовищное смущение. Султанше хотелось одновременно убежать как можно дальше и прижаться к Джафару, вдохнуть его едва уловимый аромат — книги, травы и что-то сладковато-пряное.

Жасмин не заметила, в какой момент Джафар перестал считать, а по комнате поплыла негромкая медленная музыка. Мелодия отличалась ото всех слышанных Жасмин ранее. Нежная, но в то же время очень ритмичная, она влекла за собой, наполняла невыразимой легкостью. Жасмин, до того смотревшая в пол, подняла глаза на Джафара и увидела легкую теплую полуулыбку. Маг бережно придерживал султаншу за талию, контролировал каждое движение, мягко направлял, и Жасмин неожиданно для себя расслабилась в сильных руках, позволила музыке взять ее в плен и кружить по комнате.

Однако ничто не длится вечно. Мелодия стала стихать, Джафар легко подхватил Жасмин за талию, закружил и поцеловал руку напоследок. Песня закончилась, наваждение спало, и султанша осознала, что почти вплотную прижата к визирю.

Она отстранилась, пожалуй, поспешнее, чем следовало, улыбнулась и нежно-нежно прошептала:

— Я отомщу, мой друг.

Глаза Джафара вспыхнули в ответ:

— Буду ждать с нетерпением, моя принцесса.

* * *

На следующее утро Жасмин проснулась в прекрасном настроении. На удивление, все тревоги, мучившие ее вчера, отступили, ночью султаншу не преследовали кошмары, и она прекрасно выспалась. Жасмин вспомнила вчерашний поступок Джафара и застонала в подушку. При одном воспоминании о танце щеки словно обожгло огнем. "Как можно было допустить такое? — в панике думала Жасмин. — Я же султанша, такое поведение просто непозволительно! Ужасно! Что же теперь будет? — она села в кровати, смяла в руке покрывало и посмотрела на шёлковую ткань. — Стоп. А что, собственно, произошло? Раз Джафар говорил, что это обычное для других стран времяпрепровождение, значит, так и есть. Никакого подтекста. Джафар не так глуп, чтобы влюбиться в меня, — Жасмин улыбнулась, вспомнив горящие глаза мага. — По крайней мере, он никогда себя не выдаст. Шантажировать меня бесполезно, он сам попадет под удар. Просто танец и ничего больше. В конце концов, он уже прикасался ко мне раньше, и ничего", — в памяти возникло время, когда Джафар учил ее метать ножи — тоже занятие, недостойное султанши.

Холодный анализ ситуации немного успокоил Жасмин, но, чтобы она ни делала, ее мысли то и дело возвращались ко вчерашнему вечеру и к Джафару. Доклад Билги хатун напоминал о том, как после танца они обсуждали поправки к законам. Болтовня Далии — о спокойных и неторопливых рассказах. Игры с Раджой — о Яго.

Бездумно перекладывая бумаги на столе, Жасмин снова пыталась разобраться в своих чувствах, отыскать, наконец, ярость, но с удивлением обнаружила в себе желание повторить. Разозлившись уже на себя, султанша заблокировала рычаг, открывающий потайной ход, чтобы больше никто не мог проникнуть в покои без ее ведома.

Вдруг в окно влетел Яго, картинно упал на стол, за которым сидела Жасмин, и простонал:

— О принцесса! Я выбился из сил, чтобы доставить вам послание от Великого визиря. Я претерпел такие лишения, что вам и не снилось!

— Яго! — со смешком произнесла Жасмин, протягивая попугаю гроздь сочного винограда, — Ты опять за свое, плутишка? Что хотел сказать Джафар?

— Великий визирь приглашает вас сыграть с ним партию в саду. Он ждёт вас.

Жасмин прикусила кончик пера, задумавшись. С одной стороны, у нее много дел. С другой — не пойти, по мнению Жасмин, означало бы показать свой страх, придать значение тому, что произошло в предыдущий вечер, а султанша почти убедила себя в том, что волноваться не о чем. К тому же Жасмин ужасно любила шахматы, а возможность сыграть с достойным противником выпадала не так часто. Рабыни из гарема путали фигуры, да и по положению не стоило султанше с ними сближаться: победа не принесла бы чести, проигрыш стал бы позором, прочие визири слишком почтительны и не смели биться в полную силу. Джафар же никогда не щадил Жасмин, поэтому партии с ним напоминали настоящие битвы двух непримиримых армий. Изматывающие, редкие и оттого еще более желанные.

— Передай Джафару, что я сейчас спущусь, — попросила Жасмин, прикоснувшись к ярко-красным перьям Яго.

В саду все было готово для захватывающей игры: стол в тени, два кресла, ваза со свежими фруктами и кубки с напитками, но главное — шахматы. Султанша с нежностью прикоснулась к прохладным гладким фигурам, сделанным из слоновой кости. Дорогие. Красивые. Ее любимый набор.

— Красные или черные? — предложил Джафар.

Он вел себя как ни в чем ни бывало, и Жасмин предпочла поддержать его тон.

— Красные, конечно. Красные ходят первые и выигрывают.

— О, не зарекайтесь, принцесса, — азартно улыбнулся визирь; он любил играть черными.

Жасмин сделала ход, Джафар ответил, и сражение началось. Пытаясь просчитать соперника, султанша и визирь сначала говорили о малозначимых вещах, но Жасмин видела, что Джафар позвал ее не для того чтобы доставить удовольствие интересной игрой. Жасмин гадала, что же являлось целью встречи, однако не торопила соперника, ожидая его хода. И он последовал, как гром среди ясного неба:

— Госпожа, — от такого формального обращения Жасмин мысленно собралась, предчувствуя беду, — простите за прямоту и поверьте, это не праздное любопытство. Пожалуйста, будьте откровенны. Вы убили Гюлай хатун?

Пешка Жасмин, которой она собиралась пойти, с неприятным стуком упала на доску, повалив соседние фигуры, но султанша даже не заметила этого. Лишь напряглась и с угрозой спросила:

— Кто посмел тебе рассказать?

— Госпожа, я мог бы назвать минимум трех человек в своем окружении, которые доносят о каждом моем шаге, — попытался увильнуть Джафар.

— Я могла назвать пятерых. Двое бы не стали говорить правду, одна не так давно трагически скончалась. Кто? — настаивала Жасмин, хотя уже решила казнить обеих предполагаемых предательниц.

— Госпожа, дело не в этом, — похоже, визирь твердо решил не раскрывать карты сегодня. — Ответьте на вопрос, пожалуйста, — не просьба, а дерзкий, наглый приказ.

Если бы Жасмин умела убивать взглядом, Джафар бы уже стал кучкой пепла. К сожалению, маг не только не прожигался взглядом, но и посмел смотреть в ответ так, будто это Жасмин должна отступить. Султанша первая отвела глаза, признавая поражение:

— Нет, я не убивала эту змею. Впрочем, ты и сам догадался, верно?

— Да, госпожа, — Джафар переставил свою фигуру. — Шах. Почему же султан обвинил вас?

— Кто-то испортил седло Гюлай хатун. Испортил так, что было понятно — это не случайность, — поморщилась Жасмин, спасая своего короля. — Один из стражников признался и сказал, что я отдала приказ. Отец поверил.

— И вам совсем не показалось это странным? — явно на что-то намекая, спросил Джафар. — Повелитель столько лет закрывал глаза на все ваши дела, а тут вдруг поверил словам какого-то стражника. И такая ловкая ловушка с убийством…

— Конечно, это странно, — пожала плечами Жасмин. — Странно, что отец вдруг заинтересовался этой девицей, тем более она не была так прекрасна, как об этом говорят. Проклятье! — Жасмин сжала пальцы так сильно, что чуть не сломала фигуру. — Я хотела поговорить с ней, узнать, кто она такая, а потом подстроить все так, будто она сбежала со всеми подарками отца. Странно, что кто-то успел до меня. Странно, что Хаким ничего не знал, хотя все, что касается стражников и их верности, ему известно. Странно, что никто ничего не знал о готовящемся покушении, а после — практически все исполнители, которых вычислили, покончили с собой. Но что мне оставалось делать?

— И вы убили всех, кто оставался? Кто хоть что-то знал? — проницательность Джафара иногда весьма раздражала. — А написать мне, госпожа? Повелителю наверняка подлили приворотное зелье. Но это не самое опасное. Самое опасное, что покушение и реакция султана — работа мага-менталиста, причем не слабого.

Жасмин испытывала жгучую досаду от слов Джафара. Мало того, что он влез в дела, которые султанша считала своими, так еще и отчитывал ее, словно девчонку! Она и сама догадалась, что без колдовства не обошлось, но единственным известным колдуном в ее окружении был Джафар, а вовлекать его в проблемы гарема султанша считала неразумным. Кроме того, в высших чинах сторонников Жасмин и Джафара было примерно поровну, и султанша не была так уверена, что ослабление ее влияния не сыграет на руку визирю, а силы и наглости, чтобы провернуть аферу ему бы хватило. Жасмин отправила весть Янге хатун — ведьме, которая сотрудничала ещё с Будур султан, — но ответ пока не пришел.

Оглядываясь назад, Жасмин все меньше верила в причастность Джафара к убийству Гюлай хатун, но почему-то тогда ей все казалось до боли очевидным, и султанша почти решила убить союзника, отозвав приказ наемникам в последний момент.

Жасмин потерла простреливший болью висок, сделала ход, пытаясь достать чужого короля и потянуть время, чтобы придти в себя.

— Итак, маги-менталисты, — со вздохом подытожила султанша. — И чем же нам это грозит?

— Чтобы понять, мне нужно узнать, кто это был. Магов-менталистов не так много, сильных — тем более. Возможно, он оставил следы. Попробуйте вспомнить кого-нибудь подозрительного, — Джафар подался вперед, словно надеялся прочесть ответ в глазах Жасмин.

Она отвела взгляд и задумалась. Вокруг султана часто находились странные и подозрительные личности — взять хотя бы Джафара. Некоторые были безобидны, кто-то пользовался наивностью султана (от таких Жасмин старалась сразу избавляться). Визири, различные чиновники и судьи, иностранные послы — все преследовали свои цели…

Какая-то мысль вертелась в голове, неуловимая и назойливая. Жасмин нахмурилась.

— Посол Сухуба, — медленно произнесла султанша, боясь спугнуть мутное воспоминание, — он подарил отцу Гюлай и некоторых других девушек. Его звали Ноэм.

— Дьявол! — Джафар, не сдержавшись, стукнул кулаком по столу, вскочил и принялся расхаживать в волнении.

Несмотря на жару, ладони Жасмин заледенели от страха. Обычно спокойного и насмешливого мага трудно было вывести из себя, а если он так отреагировал, то дела, действительно, плохи.

— Если это тот, о ком я думаю… Мы обучались у одного человека, — пояснил свою реакцию Джафар, — мастер часто говорил о Ноэме как о своем лучшем ученике.

Жасмин как сквозь пелену увидела посла Сухуба: высокий, статный, очень бледный для того, кто постоянно находился под палящим солнцем, с располагающей улыбкой, которая сводила с ума наложниц. Ангельский вид, ласковый голос очаровывал всех, кто хоть раз видел Ноэма, но у Жасмин все будто переворачивалось внутри, стоило ему приблизиться.

— Госпожа, прошу вас, — Джафар слегка коснулся ее руки, привлекая внимание, — подумайте, не влиял ли он на вас. Может быть, вы делали что-то нелогичное, обычно вам несвойственное? Или вы сами не можете объяснить причины каких-либо поступков? Навязчивые мысли?

Визирь замолчал, давая возможность подумать. А подумать было о чем.

Первая встреча с Ноэмом была неслучайной. Жасмин пришла к отцу именно тогда, когда посол Сухуба, недавно прибывший в столицу, беседовал с повелителем. Ждать пришлось недолго, двери открылись, выпуская мужчину. «Идеальный», — первое слово, приходившее на ум при виде Ноэма. Идеальное лицо. Идеальная улыбка. Идеальная белоснежная одежда.

— Жасмин султан, я полагаю? Какая приятная неожиданность. Слухи не способны передать и тысячной доли вашей красоты, — идеальный поклон и идеальный голос.

Султанша мысленно скривилась. Эта идеальность просто неестественна.

— Доброго дня, Ноэм эфенди, — холодно поздоровалась Жасмин.

К счастью, отец уже ждал ее и не пришлось долго разговаривать с Ноэмом. А дальше… Ноэм будто преследовал султаншу. Стоило выйти за пределы гарема, как он тут же оказывался рядом, засыпал ее комплиментами, дарил подарки. Она спускалась в сад — он тоже там прогуливался. Она приносила документы на подпись отцу — он был у повелителя по дипломатическим делам. Это польстило бы султанше, не будь Ноэм откровенно ненастоящим. Ноэм говорил горячо и убежденно, был интересным собеседником и превосходным политиком, выверял каждое слово было тщательно, как выверяет движения лучник при стрельбе, но каждая встреча с Ноэмом оставляла кислый привкус фальши на языке. Он улыбался, а Жасмин видела оскал шайтана. Он протягивал подарок, а Жасмин казалось, будто ядовитую змею. Он смеялся, а его глаза...

Жасмин поняла, что вообще не помнит, какого цвета глаза у Ноэма. И его черты лица. И рост. Да ничего не помнит, кроме одежды и смутных ощущений. Голову потихоньку стискивала боль, султанша потерла виски, сосредотачиваясь.

Ноэм через некоторое время стал вести себя еще более странно. Жасмин ловила на себе его масляный взгляд, от которого хотелось помыться. Делал комплименты на грани дерзости и пошлости, и Жасмин думала, что, если бы не ее охрана, он накинулся на нее прямо в коридоре. А однажды он посмел заявить, что влюблен, предложил сбежать и совершить никях на его родине.

Ноэм говорил что-то, как всегда, страстно и увлеченно. Он был особенно идеален в тот день, и любая девушка после такой пылкой речи пошла бы за ним хоть к шайтану, а Жасмин слушала и не могла понять, почему он вообще решил, что султанша согласится. Она никогда не давала повода думать, будто Ноэм хоть сколько-нибудь симпатичен ей, скорее, наоборот.

С губ помимо воли почти сорвалось роковое «да». «Мама, — вспомнила Жасмин, усилием воли стряхивая странное наваждение, — мама всю жизнь боролась за власть. А я сбегу, бросив все? Нет, никогда!» Ноги были ватными, сердце бешено билось. Жасмин тогда практически сбежала, оставив предложение без ответа, промучилась несколько дней с сильнейшей головной болью, а затем написала письмо, в котором в весьма грубых для султанши выражениях отказала Ноэму и предостерегла его от дальнейших попыток понравиться ей.

Странно. Жасмин совсем не вспоминала об этом случае, хотя забыть такую ситуацию не так-то просто, если не невозможно. Вдруг голова будто лопнула от дикой боли, и Жасмин невольно вскрикнула, прижав пальцы ко лбу. Джафар тут же оказался рядом, перехватил ее правую руку, опустился на колено, требовательно посмотрел на султаншу снизу вверх.

— Что произошло, госпожа? Что вы вспомнили?

— Я, — Жасмин запнулась, не зная, как лучше описать произошедшее. Голова нещадно болела, мысли сплелись в огромный запутанный клубок.

Но Джафар вдруг взглянул на султаншу со смесью удивления и восхищения:

— Госпожа, это невероятно! Вы самостоятельно разрушили заклинание Ноэма.

— Объясни наконец, что происходит! — не выдержала Жасмин, с силой оттолкнула Джафара и вскочила на ноги. Правда, тут же пожалела об этом порыве и осела обратно.

Она ненавидела терять контроль над ситуацией, а именно это сейчас и происходило. Перед глазами все плыло, на языке оказался отвратительный привкус желчи, живот скручивало так, будто ее вот-вот вырвет, ноги и руки заледенели и не желали подчиняться воле Жасмин. На нее и так слишком многое свалилось за последнее время, а теперь еще и магия, в которой Жасмин ровным счетом ничего не понимала.

— Простите, госпожа, — Джафар глубоко поклонился. — Налить вам воды?

Жасмин резко кивнула. Прохладная жидкость немного успокоила, а магия Джафара невесомо прикоснулась к волосам и ослабила головную боль.

— Говори уже! Мое терпение на исходе, — нетерпеливо повторила султанша.

Джафар вернулся на свое место, продолжая странно смотреть на Жасмин.

— Дело в том, что некоторые маги — их называют менталистами — могут влиять на сознание людей, внушить нужные мысли, эмоции, чувства. Заставить поступать так, как им хочется.

— Сделать полностью послушными их воле? — уточнила Жасмин и передернула плечами: возможности магов откровенно пугали.

— Верно, госпожа. Это один из сложнейших и могущественнейших разделов магии. Малейшая потеря контроля — и жертва придет в себя, если внушение поверхностное. В худшем же случае можно свести человека с ума, — Джафар поморщился, как от не очень приятных воспоминаний. — Сейчас я не могу сказать точно, в чем заключался план Ноэма, но Аграба — выгодная добыча со многих сторон. Магические потоки здесь достаточно сильны.

— Говорят, мои предки заключили сделку с шайтаном, — хмыкнула султанша и начала осторожную атаку на ферзя Джафара, — с тех пор Аграбу не одолеет ни один внешний враг.

— Не уверен насчет шайтана, но какие-то магические покровители у города определенно есть, — Джафар разгадал ее маневр и контратаковал. — Уверены, что хотите закончить партию сейчас? Вы ослаблены, госпожа.

— Боишься проиграть? — слабо улыбнулась Жасмин.

Шахматы — единственное, на чем можно было сосредоточиться, чтобы не удариться в позорную истерику.

— Я не проиграю, госпожа. Что ж, позвольте, я расскажу свою версию событий. Ноэм попытался вас подчинить. Чего он хотел? Вашей руки? — Жасмин кивнула. — Так я и думал. Очевидно, все вышло не совсем так, как он предполагал. Не ошибусь, если скажу, что Гюлай хатун он подарил после того случая, о котором вы вспомнили.

Джафар уже успокоился и говорил абсолютно безэмоционально, но ледяная ярость внутри Жасмин не собиралась затихать. "Никто не смеет читать мои мысли! — зло думала султанша. — Они мои, и только мои! Не позволю!" Жасмин прокляла про себя и Ноэма за его бесстыдные манипуляции, и Джафара за его стремление везде засунуть нос. Хотелось как-то выплеснуть эмоции, сломать что-нибудь, разбить, однако Жасмин подавила гнев и делано равнодушно кивнула:

— Гюлай хатун появилась позже.

— А ее убийством вас подставили. Темные маги мстительны. Шах.

— Я заметила, — Жасмин пришлось перейти в оборону. — Поэтому отец так отреагировал? Внушение?

— Именно, госпожа, вы схватываете на лету. Причем внушение очень качественное и глубокое — такое можно снять только после смерти мага. Ноэм силен и опасен, но у него есть серьезный недостаток: он не умеет ждать. Поэтому он вряд ли отступил надолго, скорее всего, готовит новый план. Нам нужно быть готовыми, и принять меры.

Жасмин кивнула, перебирая подвески на браслете.

— Какие меры ты предлагаешь?

— Прежде всего, кольцо, которое я вам подарил. Не снимайте его. И если кто-то или что-то, даже мелочь, покажется вам подозрительным, пожалуйста, сообщите мне незамедлительно. Проверьте своих доверенных людей, среди них могут быть шпионы. Я же пока попробую узнать что-нибудь о Ноэме.

Жасмин снова кивнула и погрузилась в свои мысли. Сложившаяся ситуация не радовала, и дело совсем не в черной ладье, угрожавшей красному ферзю. Джафар и Ноэм обучались у одного человека. "Могли ли они быть союзниками? — спросила себя султанша. — Слишком мало информации! Придется подождать, а ещё быть начеку. И избавиться от предателей".

Какое-то время слышался лишь негромкий стук передвижения фигур по доске. Джафар внезапно усмехнулся:

— Простите мою дерзость, принцесса. Говорят, вы побили Гюлай хатун.

— А ты, оказывается, собираешь гаремные сплетни, — с досадой махнула рукой Жасмин, но потом рассмеялась, вспоминая удивлённо-яростное лицо бывшей фаворитки султана. — Я и пальцем ее не тронула. Эта змея заявилась ко мне в покои, принялась угрожать и говорить гадости. Я отвернулась на секунду успокоить Раджу — Гюлай его раздражала, а ковер у меня дорогой, не хотела пачкать его кровью. Эта девица решила, что я ее боюсь и сказала что-то о моих умственных способностях. Далия — ты знаешь, она вспыльчива и очень предана мне, — всего один раз дала ей пощечину. Та закричала, что ее избивают, и вылетела прочь. Потом обходила меня и моих людей десятой дорогой. Я Далию даже не ругала, хотя стоило бы.

Джафар понимающе улыбнулся. Жасмин задумчиво дотронулась кончиком пальца до своего единственного слона, качнула его. Передумала, сделала ход конем, подперла щеку рукой, наблюдая за Джафаром. Он хмурил брови, что делал всегда, когда над чем-то размышлял, отчего его лоб чуть выше переносицы был испещрен едва заметными мимическими морщинами. Джафар ничем не отличался от обычного человека. Ничем, кроме наличия магии.

— Джафар, — он тут же поднял голову, — скажи, ты когда-нибудь применял внушение ко мне?

Маг со смешком откинулся назад, не сводя с Жасмин пристального взгляда.

— А вы уверены, что хотите знать, принцесса?

— Да, — Жасмин не опускала глаз.

— И вы уверены, что я вам не солгу?

— Можешь попробовать, — прищурилась Жасмин.

— Да, применял.

Сердце Жасмин испуганно замерло, руки моментально заледенели. Она не ожидала такого честного и пугающего ответа.

— Расслабьтесь, это было в самом начале нашего знакомства, я лишь немного улучшил ваше отношение ко мне, — после паузы продолжил Джафар, перевел взгляд на доску. — Вы очень плохо поддаетесь внушениям.

— Почему? — пересохшими губами спросила Жасмин.

— Трудно сказать, принцесса. Возможно, потому что вы рождены с помощью магии, возможно, потому что ваша воля достаточно сильна. Разум не книга, которую можно прочитать или переписать по своему усмотрению, а гораздо более сложная материя, не всегда объяснимая.

— Хочу, чтобы ты заколдовал меня снова, — султанша прикусила язык, но поздно: Джафар заинтересованно выгнул бровь и даже оставил в покое свою многострадальную пешку, которой, казалось, собирался пожертвовать.

— Мне нужно понять, как ощущается внушение, чтобы знать, когда беспокоиться, — пояснила Жасмин свою мысль; уши горели от гнева и беспомощности, султанша до боли не хотела быть чьей-то игрушкой.

— Неожиданно, — колдун заинтересованно подался вперед; в глубине черных глаз заплясали алые искорки. — А если я заставлю вас сделать что-то, о чем вы потом пожалеете?

Хотя вопрос был задан с добродушной иронией, Жасмин встревожилась. Идея изначально была глупая, но упрямство не позволяло отступить.

— Я уверена, что ты достаточно благоразумен, — глядя прямо в глаза темному магу, произнесла Жасмин, мысленно проклиная себя.

На губах Джафара заиграла ухмылка победителя. В голосе зазвучала уже знакомая Жасмин вкрадчивость:

— Не сейчас. Сейчас вы слишком напряжены и готовы к атаке.

— Я не хочу ждать до завтра, — повела плечом Жасмин, выражая свое недовольство вселенной.

Она устала, а ведь день едва перевалил за середину.

— Расслабьтесь, принцесса, — хмыкнул колдун и легко уклонился от пущенного султаншей кинжала: эта фраза, успевшая надоесть, стала последней каплей в чаше терпения.

Жасмин и не надеялась задеть Джафара, просто хотела хоть немного выплеснуть эмоции. Протянула руку, требуя вернуть ее вещь, закрепила кинжал на место.

— Я абсолютно расслаблена.

Джафар кивнул, насмешливо сощурился. И в следующий момент мир вокруг Жасмин поплыл. Блаженство волной окатило ее, и всё же султанша чувствовала себя как в тумане: за ней пристально наблюдают.

Не контролируя себя, она взялась за фигуру коня, переставила ее в совершенно невыгодное положение. Затем пропустила вражескую атаку на ферзя, которого смогла сохранить с большим трудом. Очнулась же Жасмин только после того, как партия была безнадежно проиграна.

— Вам мат, принцесса, — донельзя довольно шепнул Джафар. — Какой там счет? Кажется, сто пятьдесят: восемьдесят восемь. Красивые цифры, не так ли?

Жасмин помотала головой, приходя в себя. Щеки пылали от негодования. Неожиданно даже для себя султанша рассмеялась, сбрасывая напряжение.

— Наглец! У меня просто слов!

Джафар театрально поклонился.

— Зато теперь вы знаете, когда беспокоиться.

— Ты же говорил, я хорошо сопротивляюсь внушениям!

— На действия человека воздействовать проще, чем на мысли и принципы, как бы странно это ни звучало.

— И все же, ты выиграл нечестно. Это не считается.

— Вы все равно бы проиграли эту партию, принцесса.

— Не проиграла бы. А, впрочем, неважно. Давай еше раз, мой друг, — азартно предложила Жасмин.

Тонкие длинные пальцы Джафара быстро расставили фигуры по местам. Жасмин уже занесла руку над пешкой, чтобы сделать первый ход, но к играющим подошел запыхавшийся Расул.

— Паша. Султанша. Простите, но у меня срочные новости.

Жасмин и Джафар переглянулись.

— Говори.

— В город прибыл шехзаде Ахмед.