Другой путь (гет)

Переход в статус второй молодой госпожи Лань дался Лань Чжань нелегко и начался со ста ударов ферулами по спине за употребление алкоголя и неподобающее поведение, после чего её заперли в цзинши. Женские одежды, которые ей велено было теперь носить, казались неудобными, а от башни, которую теперь полагалось сооружать из волос, скрепляя шпильками с легкомысленными цветочками-висюльками, начинала болеть голова. Когда её называли «Дева Лань», Ванцзи не сразу понимала, что обращаются к ней.

Дни её теперь были заполнены написанием писем с извинениями, причём дядя лично проверял, чтобы она ни разу не повторялась в выражениях. Голова пухла от необходимости каждый раз придумывать новые извинения, а на пальцах, сжимавших кисть, появились мозоли. Но хуже всего было то, что она стала пленницей в собственном доме. Ведь она даже не имела возможности выйти за пределы Облачных Глубин на ночную охоту, не могла узнать свежие новости, кроме тех, что брат и дядя считали нужным ей сообщить. Лань Чжань задыхалась от этой неволи в родном ордене и не видела выхода.

Она понимала, что старший брат с присущей ему мягкой дипломатичностью старался уладить скандал с её каминг-аутом, и была ему за это благодарна. Тем не менее, ей было немного обидно, что прежние доверительные отношения между ними остались в прошлом.

Примерно через месяц после возвращения из Пристани Лотосов Ванцзи посетил дядя, дабы сообщить радостную весть о том, что из Ланьлин Цзинь пришло официальное письмо с предложением выдать Лань Ванцзи за наследника главы ордена. Дядя выглядел так, словно у него гора с плеч свалилась. Он был явно доволен тем, что Цзини не затаили обиду на орден Гусу Лань и даже готовы взять в жёны наследнику опозорившуюся девицу. Наверное, Лань Цижэнь уже представлял, как сбагрит не оправдавшую надежд племянницу и вздохнёт с облегчением.

Вот только мысль о замужестве ничуть не прельщала Лань Чжань, о чём она не преминула заявить:

— Я не согласна.

— Неблагодарная, да ты радоваться должна, что нашёлся человек, который готов взять тебя в жёны после такого позора! — закричал он. — Я бы отдал тебя даже за обычного бродячего заклинателя, а Цзинь Цзисюань — будущий глава великого ордена и, возможно, унаследует пост Верховного Заклинателя.

— Стремитесь подороже меня продать? Может, ещё на ярмарку повезёте? — возмутилась Лань Чжань. Ещё недавно она была прославленным воином, вольным самостоятельно ходить на ночные охоты и сражаться наравне с мужчинами, а сейчас чувствовала себя вещью, которую хотят поскорее сбыть с рук.

— Не дерзи! Ты отсюда выйдешь только замуж! — разозлился дядя. — Пусть муж с тобой мучается, а с меня хватит.

— Если я не могу быть женой Вэй Усяня, то не буду ничьей женой! — заупрямилась Ванцзи. В конце концов, она не вещь, которую можно продать за влияние и власть.

Дядя дёрнул себя за бородку и закричал:

— Да забудь ты уже про своего Вэй Усяня!

В этот момент в цзинши вошёл Лань Сичэнь.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь. Но молодой господин Цзинь предвидел подобную реакцию Ванцзи, поэтому написал мне лично и попросил дать ему возможность поговорить с невестой с глазу на глаз. Цзинь Цзисюань — весьма достойный молодой господин. Ванцзи, пожалуйста, встреться с ним, только без рукоприкладства, — сказал он, потирая место под глазом, где ещё недавно был синяк. — Отказать мы всегда успеем, а добрососедские отношения поддерживать не помешает.

— Хорошо, — согласилась Лань Чжань, считая, что это её ни к чему не обязывает, зато от дядиных нравоучений хоть ненадолго избавит.

* * *

Через неделю после того, как в Башню Кои было отправлено ответное письмо с приглашением, в Облачные Глубины прибыл Цзинь Цзисюань. Ради такого случая Лань Чжань обрядили в праздничные одежды и позволили ей прогуляться по берегу озера с женихом. Некоторое время они шли молча, потом Цзинь Цзисюань заговорил:

— Ханьгуан… кхм, дева Лань, я знаю, что ваше сердце занято. Моё — тоже, к сожалению, несвободно. Мне жаль, что вы не можете быть вместе со своим избранником, как и я — со своей избранницей. Однако с этим ничего не поделаешь. Многие из присутствовавших на свадьбе в Пристани Лотосов возмущены вашим поступком, но я понимаю вас и искренне сочувствую.

— Я не нуждаюсь в вашем сочувствии, — перебила его Лань Чжань.

— Не сомневаюсь в том, что вы достаточно сильны, чтобы справиться с этим, но я не о том. Я предлагаю вам вступить в брак со мной не только из сочувствия. Дева Лань, мне всегда импонировали ваше самообладание и умение держать удар. Я делаю вам предложение ещё и потому, что этот брак был бы выгодным для обоих наших кланов, а мы могли бы стать друг для друга верными товарищами. Я не требую от вас немедленного ответа. Прошу вас лишь подумать над моим предложением и не отвергать его сразу. После нашей свадьбы я готов ждать, сколько понадобится, пока вы не будете готовы стать моей не только на словах. Вы сможете жить в Благоуханном дворце, пользуясь всеми привилегиями, положенными моей супруге, но иметь при этом такую же свободу действий, как моя мать.

— А вы будете, как и ваш отец, проводить время в компании опавших цветов? — с неожиданной для себя злостью спросила Лань Чжань. Надо же, она же не любит Цзинь Цзисюаня, но всё равно мысль о том, что он может ей изменить, оказалась ей неприятна.

— Мне претит распутное поведение моего отца, которое я считаю неуважительным по отношению к моей матушке. Обещаю, что никогда не оскорблю мою жену изменами и не стану посещать цветочных домов, — поспешил уверить её Цзинь Цзисюань.

— Хорошо, я подумаю, — ответила Лань Чжань.

— Благодарю вас, дева Лань. Не стану больше обременять вас своим присутствием, — поклонился ей Цзинь Цзисюань.

Через два дня пришли письма из ордена Балин Оуян с предложением взять Лань Чжань второй женой главы и из Цинхэ Не с предложением стать супругой главы Не. Лань Чжань подозревала, что Не Минцзюэ решил таким образом поддержать своего побратима. Дядя продолжал наседать, требуя, чтобы она выбрала жениха. Решив, что остальные женихи вряд ли согласятся с чисто формальным супружеством, Лань Чжань дала согласие выйти за Цзинь Цзисюаня.

* * *

Через три месяца после известия о помолвке между молодым господином Цзинь и второй молодой госпожой Лань в Пристань Лотосов пришло письмо из Ланьлина с приглашением на свадьбу наследника ордена и Лань Ванцзи. Почитав письмо, Вэй Ин заметался по комнате, как тигр в клетке.

— Да я этому Павлину все перья повыдёргиваю, если он осмелится обидеть Лань Чжань! — шипел он.

— Твоя Лань Чжань сама кому угодно наваляет, так что не удивлюсь, если Цзинь Цзисюань будет ходить побитый, — заметила шицзе, спокойно продолжая разбирать бумаги, пока Вэй Ин пытался справиться с приступом гнева. — А-Сянь, мне жаль, что ты вынужден помогать мне ценой своего счастья, но, сам посуди, сейчас у тебя нет никаких прав предъявлять ему претензии.

— Ты, как всегда, права, — вздохнул Вэй Ин, — но я всё равно беспокоюсь за Лань Чжань. Она столь чиста и праведна, а попадёт в семью этого старого греховодника. Как известно, яблоко от яблони недалеко падает.

— Не наговаривай на Цзинь Цзисюаня. Лучше подумай о том, что подаришь на свадьбу новобрачным, — постаралась отвлечь его Яньли.

— Да, времени осталось немного, а мне так хочется подарить Лань Чжань что-нибудь особенное. Я пойду в мастерскую, — тут же загорелся Вэй Ин.

— Не засиживайся допоздна, — попросила его Яньли.

— Это уж как получится. Если надолго задержусь, то останусь там ночевать.

Подобные ночёвки среди чертежей и недоделанных артефактов были нередки для Усяня. Большую часть свободного времени он проводил там, увлечённо что-нибудь мастеря и забывая о времени, спохватываясь лишь под утро, чтобы передремать пару часов перед тем, как идти тренировать адептов. Яньли уже свыклась с одинокими ночами.

— Я велю принести тебе ужин, — сказала она, памятуя о том, что, увлекшись чем-то, Вэй Ин напрочь забывал поесть.

— И немного вина.

— Никакого вина! Ты и так стал слишком много пить в последнее время, — в шицзе снова проснулась строгая мадам Юй.

— Мастерство не пропьёшь, — изрёк Вэй Ин и скорчил жалобную моську.

— Но ты не устаёшь пытаться, — отвесила ему шутливый подзатыльник Яньли.

Вэй Ин привычно увернулся и завопил: «Ай, ай, какая ты грозная!» и убежал прочь. Он уже знал, что подарит Лань Чжань. Компас зла. Совсем немного доделать осталось, и она получит артефакт, который предупредит, если неподалёку будет темная ци.

* * *

Лань Чжань никогда не думала, что путешествие в паланкине может быть настолько утомительным. Странно — духовные силы не расходовала, а чувствовала себя так, словно билась на мечах без перерыва три дня и три ночи. Лучше бы на мече долетела до Башни Кои и сэкономила массу времени и сил, но традиции требовали, чтобы она тряслась несколько дней в паланкине, разодетая в свадебный наряд и накрашенная, как барышня из цветочного дома. Лань Чжань чувствовала себя в этих одеждах куклой.

По прибытии в башню Кои стало ещё хуже — ей пришлось весь вечер, несмотря на духоту, ходить в полупрозрачном покрывале. Она мало что видела из-за этой тряпки, но, с другой стороны, её лица тоже никто не видел, а, стало быть, не мог заметить, как её уши покраснели от стыда при мысли о том, что все эти люди видели её позор в Пристани Лотосов.

Какая-то странная апатия приключилась с ней при совершении поклонов в храме предков клана Цзинь. Наверное, в таком состоянии и совершают самоубийства, когда тебе уже всё равно жить или умереть.

Ванцзи очнулась лишь тогда, когда они с Цзинь Цзисюанем покинули застолье и остались наедине. Он снял с неё покрывало. Вроде бы стоило порадоваться, что теперь может свободно дышать, но вместо этого Лань Чжань почувствовала себя как будто голой. Теперь ей не за что было прятаться. Она осмотрелась по сторонам. На колоннах и потолке поблёскивала позолота. Большую часть комнаты занимало ложе размером с тренировочное поле под балдахином из золотистой парчи. На алых простынях было выложено сердечко из лепестков роз. Ей предстояло возлечь на него с мужем. Лань Чжань вдруг впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Мало ли что обещал ей Цзинь Цзисюань. Вдруг он захочет от неё сейчас исполнения супружеского долга?

Лань Чжань села перед зеркалом, в котором не узнавала себя, и попыталась вытащить из волос заколки. Пальцы дрожали и путались в волосах.

— Позвольте, я помогу, моя госпожа, — вызвался Цзинь Цзисюань.

— Благодарю.

Ванцзи почувствовала облегчение, когда её волосы привычно рассыпались по плечам. Цзинь Цзисюань не спешил убирать свои руки от её волос, и Ванцзи вновь охватила паника.

— Прошу прощения, мне пора спать, — заявила она, дабы пресечь любые попытки к сближению.

— Я помню, в Гусу все ложатся спать в девять, — сказал Цзинь Цзисюань, с явным сожалением отступая от неё.

Она не смотрела, как он раздевался и укладывался на своей половине кровати. Сама же сняла лишь верхнее одеяние и юркнула под одеяло, устраиваясь на самом краю.

— Спокойной ночи, Ванцзи, — негромко сказал Цзинь Цзисюань.

— Мгм, — ответила Лань Чжань и провалилась в сон.