Кто знает, сколько нам отведено (гет)

Мародёры развалились в одночасье. Признаться, Лили чувствовала свою вину в том, что случилось, но Ремус убедил её, что не она была тому причиной.

Бескомпромиссность Джеймса вышла ему боком. Он потерял двух друзей просто потому, что они с ним не согласились. Только верный Питер остался рядом с ним.

Сириус стал тише — без лучшего друга ему уже не хотелось устраивать проказы, так что он находил утешение в объятиях старшекурсниц и каждое полнолуние присоединялся к Ремусу и Лили, к которой таки прицепилась кличка Рыжик из-за её анимагической формы.

Седьмой год обучения прошёл тихо и напряженно. Шла война, и все школьники понимали, что они будут вынуждены после выпуска встать по разные стороны баррикад. Так что все учились, оттачивали свои боевые навыки и планировали будущее, надеясь до него дожить.

Дожили не все. Едва Лили и Ремус закончили Хогвартс, умерла Хоуп Люпин. Лайелл долгие годы боролся за её жизнь, но так и не нашёл лекарства. Она страдала и мучилась последний год, а болезненные процедуры тянули из неё все соки, и она была измотана. Она выглядела такой маленькой в гробу: с абсолютно лысой головой, без бровей и ресниц — химиотерапия оставила от неё лишь бледную тень той, кем она была.

Перед смертью она попросила Ремуса дать ей обещание, что он будет жить сегодняшним днём. Потому что невозможно предсказать, сколько лет тебе отведено. Но Ремус не смог последовать данному обещанию. Война затянула всех в свои сети.

Лили пошла учиться на колдомедика. Профессор Слагхорн выбил для неё место практикантки в Мунго, так что она постоянно пропадала в больнице, помогая раненым.

Ремус стал разведчиком в рядах оборотней. За вычетом отдельных радикалов, они не принимали участия в войне, но за ними было нужно постоянно следить.

Сириус тоже помогал в разведке. Его анимагическая форма помогала ему незаметно проникать в поселения, где, по слухам, располагались силы противника, и собирать информацию.

Джеймс и Питер вступили в ряды авроров и участвовали непосредственно в боевых операциях, раз за разом бросаясь на передовую.

Джеймс потерял голову. Он был беспощаден, налетал на противников как ураган, всегда в первых рядах. Ему было нечего терять. Он потерял любовь, друзей и остался почти один, только Питер был рядом с ним. Поэтому он раз за разом рисковал своей жизнью, пока она не оборвалась.

Во время одной из операций его ударили в спину. Смертельное проклятье прилетело из шеренги союзников, оборвав жизнь бравого аврора Поттера, тогда как Петтигрю пропал в тот же день. Это не было совпадением. Спустя два месяца Питера нашли мёртвым, в маске Пожирателя.

Именно эти события подкосили Ремуса окончательно. Двое из его ближайших друзей были мертвы. И что ещё хуже — Джеймса убил тот, кому он доверял до последнего вздоха.

Сириус и Ремус оставили передовую в день смерти друга. И пусть они не общались с Джеймсом несколько лет, они восприняли его гибель близко к сердцу.

А на следующий день Ремус попросил руки Лили. Прямо в больнице, над койкой одного из пациентов, с кольцом своей матери. И Лили сказала «да».

Свадьба была скромной, потому что в военное время другой и не могло быть. Сириус выступал в роли шафера, а Алиса Лонгботтом, недавно вышедшая замуж за Фрэнка Лонгботтома, стала подружкой невесты. Свадьбу сыграли зимой, в крохотной заснеженной церквушке в Коукворте, чтобы родители Лили смогли прийти на торжество.

А спустя несколько месяцев Лили забеременела. Их с Ремусом сын, Гарри Джеймс Люпин, родился в конце марта восьмидесятого года. Первое имя выбирала Лили, а второе — Ремус, назвав сына в честь погибшего друга, который стоял на своём до конца.

В конце июля в семье Лонгботтомов тоже родился сын, которого назвали Невиллом. Фрэнк оставил службу в Аврорате сразу после рождения сына, поскольку не хотел, чтобы мальчик рос без отца.

Но если Люпины перебрались подальше от войны без каких-либо проблем, то Лонгботтомы были чистокровным семейством и уповали на защиту поместий.

Фрэнк и Алиса перебрались в маленький дом, защитив его чарами Фиделиуса. Хранителем стал отец Фрэнка, Джером, который закрылся вместе с супругой Августой в родовом поместье под целой паутиной защитных заклинаний. К сожалению, это их не спасло.

В ночь всех святых в восемьдесят первом году Волдеморт нашёл их. Он за считанные минуты при помощи своих приспешников взломал чары на поместье Лонгботтомов и под пытками узнал, что Джером является Хранителем. Его взяли под Империус и, смеха ради, заставили пытать свою супругу, пока та не скончалась от ран. После чего он провёл Тёмного Лорда к дому, в котором скрывались его сын и невестка с младенцем. Стоило чарам Фиделиуса пасть, как вместе с ними пал замертво и Джером, получив Аваду в грудь.

Фрэнк Лонгботтом боролся до последнего, защищая своих жену и ребенка. Он был подготовленным аврором и сдерживал их, сколько мог, но и его настигла Авада. Алису убили над кроваткой её сына, которого она пыталась защитить до последнего вздоха. Но когда Тёмный Лорд попытался убить младенца, его Авада срикошетила в него самого, вызвав взрыв, который погреб под камнями его приспешников.

Война закончилась. В ту ночь все чествовали Невилла Лонгботтома, Мальчика-который-выжил.

Его забрал к себе брат его деда, Элджи Лонгботтом. Младшая ветвь их дома, да ещё и тупиковая, обрела своего наследника.

Невилл рос в уединении, потому что его двоюродные бабушка и дедушка отошли от светской жизни и считали, что не стоит портить ей внука. Мальчик-который-выжил пропал на много лет, пока не настало его время идти в Хогвартс.

* * *

— Гарри, ты собрал свои вещи? — крикнула с первого этажа Лили, усилив голос Сонорусом.

— Да, мам, я иду! — Гарри Джеймс Люпин, одиннадцатилетний мальчик со светло-каштановыми волосами и зелёными глазами, показался на верху лестницы с большим сундуком.

— Давай я отлевитирую. Вингардиум Левиоса! — Лили взмахнула палочкой, и сундук полетел вниз по лестнице, следом за бегом спускающимся Гарри.

— А где папа? — спросил он.

— Думаю, помогает Астре собрать клетку Хедвиг, — улыбнулась Лили.

Их с Ремусом дочь, Астра Хоуп Люпин, родилась через два года после окончания войны. Сейчас ей было восемь лет, и она провожала брата в Хогвартс.

— Поберегись! — Ремус со смехом приоткрыл дверь, чтобы в неё смогла протиснуться Астра, балансирующая в руках клетку с возмущённой полярной совой.

Астра унаследовала цвет волос от мамы, а глаза — от папы. Ярко-рыжая, с пронзительно голубыми глазами, она была маленькой занозой, тогда как Гарри унаследовал спокойный характер отца.

— Мы не опоздаем? — взволнованно спросила Астра.

— Нет, такси скоро будет, так что мы приедем вовремя, — Ремус потрепал дочку по волосам и забрал у неё клетку с совой.

— Так не терпится от меня избавиться? — картинно вздохнул Гарри, закатив глаза и пародируя своего крестного Сириуса Блэка, который был частым гостем в их доме после войны.

— Конечно! Я смогу летать на твоей метле! — Астра показала брату язык и побежала на улицу, потому что Гарри понёсся за ней.

Гудок клаксона оповестил их о прибытии машины.

* * *

Ремус сидел на переднем сидении такси, краем глаза поглядывая в зеркало заднего вида. Мог ли он предугадать, что один смелый шаг пятнадцать лет назад приведёт его к такому результату? Конечно же, нет.

Он очень боялся, что зря рассказал Лили о своей «пушистой проблеме», что зря не уступил Джеймсу, что зря сделал предложение, что зря завёл ребенка, второго. Но всё оказалось не зря.

После войны Лили помирилась с Северусом, который шпионил для обеих сторон с тех пор, как услышал пророчество. Он знал, по слухам, что Лили ждёт ребенка, но так как они были далеко от войны, а общих знакомых у них не осталось, он не знал, когда тот родится. И чтобы защитить Лили, он стал двойным агентом, потому что Дамблдор, даже обладая информацией, решил использовать порыв Северуса в своих целях.

А после войны Северусу предложили должность профессора зельеварения, на которой он сменил Слагхорна. Он получил мастерство за разработку аконитового зелья для Ремуса, которое позволило ему вновь проводить полнолуния дома, с супругой в облике лисы под боком.

Это зелье очень сильно повлияло на жизнь Ремуса и послужило стартовой точкой для примирения Снейпа и оставшихся Мародёров. Северус даже стал крёстным отцом их дочери — в качестве благодарности за то, что он сделал для Ремуса.

А сейчас, глядя в зеркале на отражение своей семьи, Ремус понимал, что не променял бы эту жизнь ни на какую другую. У него красавица-жена, умная не по годам, интересный собеседник, заботливая мать, любимая женщина, которая делала его счастливым. А ещё она подарила ему двух замечательных детей. Ремус души не чаял в Гарри и Астре и не представлял, как опустеет их дом, когда дочка тоже пойдет в Хогвартс.

Нет, все решения, что он принял за свою жизнь, были правильными. Потому что он был жив и с радостью смотрел в каждый новый день, ожидая, что тот ему принесет.

* * *

— Пап, а что, если я попаду в Слизерин? — маленький Гарри переминался с ноги на ногу на платформе.

— Мы с мамой будем гордиться тобой вне зависимости от того, на каком факультете ты будешь учиться, — Ремус крепко обнял сына, прощаясь.

— А ещё из Слизерина выпустился дядя Северус — он очень умный и смелый, — добавила Лили, крепко держа дочку за руку.

— Но я думаю, ты попадёшь в Хаффлпафф, — показала ему язык Астра.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда придёт твоё время распределяться, — Гарри отпустил отца и закружил сестрёнку по платформе.

— Я буду скучать, Гарри, — прошептала ему на ухо Астра, когда брат поставил её на землю. — Только родителям не говори!

— Не скажу, это будет наш маленький секрет! — Гарри крепко обнял сестрёнку.

— Только вы забыли, что у папы очень хороший слух, — заговорщицки прошептала Лили, подкравшись к ним.

— Ну, ма-ам, — Астра шутливо ущипнула маму за руку и убежала к Ремусу, который посадил её на плечи.

— Веди себя хорошо, Гарри, — строго сказала ему мама. — Не обижай слабых и не поддерживай тех, кто обижает других. Будь хорошим мальчиком!

— Обязательно буду, мам!

Хогвартс-экспресс издал резкий гудок, оповещая о скором отправлении. Гарри запрыгнул в вагон и помахал семье рукой на прощание.

Поезд тронулся, и Гарри пошёл по вагону искать свободное место. Оно нашлось в купе с двумя мальчиками: один был рыжим и одетым в одежду на пару размеров больше, а второй — чуть пухловатым шатеном, который как раз показывал спутнику шрам на лбу в виде молнии.

— Привет, я Гарри Люпин! Можно к вам? — он широко улыбнулся и, когда ему кивнули, затащил сундук и клетку с совой в купе.

— Привет! Я Невилл Лонгботтом.

— А я Рон Уизли. Рад знакомству!

Поезд увозил их в закат, и это было начало новой чудесной дружбы.