Утренний кофе (джен)

Домой она так и не попала, переночевала в кабинете, а утром принесли информацию из Мунго по Ханне Эббот. Припомнив комментарий Скамандер, Мелисса хмыкнула и принялась изучать факты.

Итак, поступила на работу медсестрой через полтора года после окончания войны. Ага, диплом об окончании медицинских курсов. Вот где потерялись эти полтора года. Нареканий не имела, работала с пациентами с магическими ранами и ранами от проклятий. Уволилась по собственному желанию.

Мелисса подтянула к себе временную диаграмму и вписала в нее время работы Ханны в Мунго. Ну, пока все совпадает. Пробелов нет. Получается, уволилась она или сразу после родов или перед ними. Как же она скрывала живот?

На здоровье не жаловалась, отношения с коллективом ровные. Но с кем-то же были более чем ровные, раз ребенок родился?

Она принялась перебирать список пациентов — надо же, и такое притащили! — и заинтересованно прищурилась.

В отделение попадала Лаванда Уизли. Диагноз — невротическая «пляска смерти». Что это такое? Хм, и примерно в тот же период, когда Ханна могла забеременеть. Может, стоит поговорить с миссис Уизли? Вдруг припомнит интересное?

Она глянула на часы.

В четыре похороны. Можно там и поговорить с Уизли. А до этого еще успеть в Дю Женевье.

Хозяин магазина не удивился визиту Мелиссы и спокойно ответил на вопрос:

— Лилии Боше мы заказываем из питомника мистера Соммера. Могу показать все договора и чеки.

— Не надо, — она покачала головой. Питомник приносил стабильный доход, и отец не раз пытался привлечь ее к ведению дел. Попытки обычно заканчивались очередным скандалом, но… — А эквадорские черные незабудки вы откуда получаете?

— Это из питомника «Тихие клены». Только недавно появились в их каталоге.

— А где расположен этот питомник?

— Сейчас, — хозяин скрылся за внутренней дверью, вскоре вернулся с листом пергамента. — Вот договор с ними. Адрес указан — Уэльс, земля Фиддлон.

Мелисса сама взглянула на договор и чуть нахмурилась, разглядывая подпись:

— Не помните, кто именно представлял питомник?

— Очень пожилая дама, — он задумчиво поджал губы. — Такая… старая аристократия, если вы понимаете, о чем я. Но очень уверенная в себе.

— И какие цветы поставляются из «Тихих кленов»?

Хозяин аккуратно свернул возвращенный договор:

— Хризантемы, розы, вон те, молочно-жемчужные, искандерские пионы. Сами понимаете, заказывать все в одном месте неразумно…

— Понимаю, — кивнула Мелисса, оглядывая указанные вазоны. — А лилии Боше были от них?

— Нет, что вы. Насколько я знаю, только питомник мистера Соммера имеет лицензию на их продажу.

Это точно. Отец в свое время успел подсуетиться.

— Что ж, спасибо за информацию.

Выйдя на улицу, она поежилась от поднявшегося ветра и зашагала в сторону ближайшего кафе.

Интересно, кто решился составить конкуренцию отцу? Вряд ли та старая дама, о которой говорил хозяин. Она, скорее, действительно, просто представитель, официальное лицо, за которым вполне может оказаться кто угодно. Даже тот же Лонгботтом. А что, зимний сад у него просто прекрасен…

Допивая кофе, Мелисса поняла, что мысль о питомнике и Лонгботтоме не выходит из головы. С одной стороны это ведь приличный доход, а с другой… А что с другой?

А с другой подумает потом, вечером, потому уже половина четвертого!..

Расплатившись, она вышла из кафе и аппарировала в Годриковую Лощину.

На кладбище уже собрались десятка два человек, среди которых Мелисса увидела уже знакомые лица — Боунс, Скамандер с супругом, судя по всему… Поттер с женой, Уизли, причем не просто Герой с женой, а и другие, такие же рыжие.

Рядом с Лонгботтом стояла женщина, мало уступавшая ему в росте. Присмотревшись, Мелисса немного удивленно обнаружила, что незнакомка в весьма солидном возрасте, и сам Лонгботтом поддерживает ее под руку. Родственница? Но кто? Родители же в Мунго.

— Соммер, — тихий голос заставил повернуть голову. — Ты бы хоть переоделась, а?

Оглядев свое светлое пальто, она достала палочку и перекрасила и его, и остальную одежду в черный цвет.

— Кто рядом с Лонгботтомом?

— Его бабка, — так же шепотом ответил Тримест. — Августа Лонгботтом.

— А почему мы с ней не разговаривали?

— Потому что она не живет с внуком.

Мелисса покосилась на шефа:

— А почему не живет? Логично бы было для него присматривать за родственницей…

— Может, не ужилась с покойницей? — хмыкнул он. — Говорят, старуха крутого нрава.

Вариант, согласилась она.

— О, видишь мужчину возле Грейнджер? Тот самый Северус Снейп, который двадцать лет, с первой войны, был двойным шпионом. — Она с интересом всмотрелась в указанного мужчину. В свое время газеты пестрели статьями о нем, то ужасаясь, то восхищаясь его действиями. — В последней битве за Хогвартс, как говорят, его пытался убить сам Волдеморт.

— Не получилось, — хмыкнула Мелисса и примолкла, когда внезапно все замолкли.

— Друзья мои, сегодня мы собрались здесь по печальному поводу…

— Кто это? — одними губами поинтересовалась она.

— Представитель семьи Эббот, — шепнул в ответ Тримест. — Вот слева от гроба стоят ее родители.

— … оборвавшую свой путь в таком раннем возрасте. Ханна была прекрасным человеком…

Мелисса поискала взглядом, затем быстро, украдкой оглянулась — нет, никто из кабинета замминистра не пришел.

— … оставив после себя скорбящих родителей, мужа и подруг…

Она невольно обратила внимание на женскую половину присутствующих. Несколько пожилых волшебниц горестно качали головами, более молодые откровенно плакали, Лаванда Уизли и Боунс, обнявшись, всхлипывали в черные кружевные платки. Лица старой Лонгботтом видно не было из-за плотной вуали.

Взгляд Мелиссы остановился на Грейнджер, которая стояла прямо, с непокрытой головой, серьезно глядя на гроб. На ее лице не было ни показной печали, ни искренней. Ей не жаль Ханну? Уж не потому ли, что она что-то знает про нее?

Вот с кем надо будет поговорить.

Речь представителя, наконец, закончилась, гроб закрыли, заколотили и плавно опустили в могилу. Когда поверх земли легла мраморная плита с постаментом, Мелисса снова оглянулась.

Если бы кто-то хотел напасть на присутствующих, сейчас было бы самое удобное время. Но никто не нападал, все зашевелились, кто-то направился на выход с кладбища, кто-то подходил к Эбботам и Лонгботтомам.

— Похоже… мимо.

Возможно. Мелисса поискала взглядом Грейнджер и осторожно, стараясь не привлекать внимания, направилась к ней. Впрочем, сама Героиня, словно чувствуя интерес, отошла в сторону за массивный памятник.

— Мисс…

Она обернулась и чуть улыбнулась:

— Можно просто Гермиона.

— Э… — Мелисса на мгновение смешалась. — Простите, я… я Соммер, из отдела убийств.

— Я помню, вы опрашивали в тот вечер Невилла, — Грейнджер спрятала руки в муфту. — Вы хотели со мной поговорить?

— Кто вам сказал? — невольно вспомнилась Скамандер.

— Мой муж. По его словам, вы смотрели на меня так, словно хотели поговорить.

— А… да, — собравшись, Мелисса решила пока не акцентировать внимание на том, кто именно муж у Грейнджер. — Вы, простите за прямоту, не выглядели опечаленной.

Взгляд карих глаз был изучающим:

— Можете не извиняться. Я действительно пришла сюда только чтобы поддержать Невилла.

— Вы не ладили с покойной миссис Лонгботтом?

— Скорее, она не ладила со мной, — спокойно ответила Грейнджер. — Меня вообще немногие замужние дамы переносят. Ханна не входила в их число.

— А за что не переносят?

Она усмехнулась:

— Они говорят, я высокомерна. Но мне просто неинтересны их интересы, если можно так выразиться. А они уверены, что я выскочка или, — новая усмешка была чуть презрительной, — хочу отбить их мужей. Хотя я счастлива замужем уже пятнадцать лет.

— Ханна тоже так думала?

— Спросить уже не получится, верно? — Мелисса не могла не улыбнуться в ответ на ироничную шутку. — Нет, просто я ей сразу сказала, что расстроена женитьбой Невилла на ней. Я понимаю, бизнес, брак по расчету, но в первую очередь это нужно было Эбботам, а не Лонгботтомам. Впрочем, на тот момент Ханна казалось удачной партией — тихая, спокойная, с благородной профессией, — Героиня выдохнула и выглянула из-за памятника. — Заняты все. Ну и отлично.

— Почему она не казалась вам удачной партией?

— Потому что я помню, какой она была в школе. То верила в то, что Гарри новый наследник Слизерина и хочет поубивать всех магглорожденных учеников, то отрицала воскрешение Волдеморта и даже имела наглость обвинить в смерти Диггори Гарри. Время, разумеется, показало, кто был прав, но осадочек остался, — Грейнджер говорила спокойно, но Мелисса ощущала за ее словами разочарование. — Он и поднялся наверх, когда Ханна поняла, что теперь замужняя дама и ей можно все, что было недоступно до этого.

— Что вы имеете в виду?

— Она вся светилась, когда в первое время ее называли миссис Лонгботтом. А потом поняла, что несмотря на свой статус Героя, Невилл этим пользоваться не будет. В принципе, никто из нас не пользуется этим, но Гарри просто самим собою напоминает всем о войне и тем, как она закончилась. Невилл же… — она пожала плечами, заставив Мелиссу вспомнить свою первую встречу с Лонгботтомом и изумление, когда сказали, что он Герой войны. — Сами понимаете.

Мелисса кивнула:

— Получается, Ханна была недовольна тем, что не… получает почестей, как супруга Героя?

— Да. Невилл однажды обмолвился, что она часто скандалит по этому поводу, — Грейнджер вздохнула. — Я тогда спросила прямо — зачем он согласился на этот брак? Ведь знал, что Ханна не любит его. Он сказал, что пообещал всегда помогать, а она молила о помощи. Но он рассчитывал на уважение, хотя бы, — она пожала плечами. — А в итоге получил равнодушие пополам с презрением.

— Почему?.. — Мелисса нахмурилась. — Он…

— Он производит впечатление мягкого и слабохарактерного человека, верно? — внезапно улыбнулась Героиня. — Но очень мало кто знает, что это не слабохарактерность. Невилл очень чуткий человек. Очень. Он всегда по несколько раз продумает, как своими словами или действиями не задеть близкого человека. Да и не близкого. Не хочет обижать, понимаете? Думает о чувствах других. И если речь не идет о чем-то глобально важном, он уступит. Потому что имеет на это смелость. А многие — многие принимают это за слабость, мягкость, трусость. И начинают позволять себе насмехаться, уничижительно отзываться о нем. Мы первое время постоянно задирались из-за этого со всеми, кто так вел себя, но Невилл в конце концов попросил успокоиться. Мол, какой смысл убеждать тех, кто не хочет видеть иного? Ему достаточно, что мы, его друзья, знаем, какой он… Как говорит мой муж, собака лает — караван идет.

— А Ханна, получается, не увидела этого?

— У нее был свой образ героя, идеал — Седрик Диггори. Ну и все связанное с этим — вздохи, представления, чаянья. А когда это не сбылось, она сбросила ответственность за это на Невилла, не понимая, что у ее Седрика вряд ли бы хватило смелости встретить Волдеморта лицом к лицу и первым отказаться служить новому порядку.

Мелисса затаила дыхание:

— А Лонгботтом сделал это?

— Сделал, — Грейнджер внезапно довольно улыбнулась. — Первым вышел и послал его. Ну, разумеется, фигурально выражаясь, у Невилла не то воспитание… — она хихикнула, заставляя и Мелиссу тихо прыснуть. — Невилл сделает все, защищая дорогое для себя.

— А что для него дорого?

— Друзья, близкие. Их жизни, счастье. Ему многое довелось пережить, поэтому ценности другие. Впрочем, — Грейнджер стала серьезной, — не у него одного другие ценности, в отличие от остального общества.

— Но почему… — Мелисса замялась, подбирая слова, — почему Ханна стала такой? Ведь работала в Мунго, была в сопротивлении…

— Знаете, если бы можно было сравнивать, я бы сравнила ее с сырым железом. Когда оно активно используется в виде инструментов, то чистое, крепкое. Но оказываясь в покое, начинает покрываться ржавчиной. Так же и Ханна — в опасности держалась, отметала лишнее, а выйдя замуж и получив внимание… ржавчина полезла наружу.

— Лонгботтом видел это?

— Конечно. Невилл после войны разбирается в душах не хуже аврорских психологов.

— Тогда почему он не развелся с нею? — задала Мелисса мучивший ее давно вопрос.

— Она отказалась давать ему развод. Да, Невилл предложил ей такой выход, причем даже с возможностью сохранения капитала в общем бизнесе. Но она отказалась наотрез.

Ей был выгодно оставаться в статусе жены Героя, вспомнились слова замминистра.

— Скажите, Гермиона, — помолчав, Мелисса решилась затронуть еще одну тему. — Вы знаете о дочери Ханны?

— Да, ее розыски мы ведем до сих пор.

— Мы?!

— Ну да, — Грейнджер спокойно кивнула на изумление. — Невилл рассказал нам, когда узнал. Правда, как я подозреваю, девочка спрятана под Фиделиусом. В таком случае остается лишь подождать год-другой, когда ей исполнится одиннадцать и она получит приглашение в Хогвартс. А там будет проще.

— Откуда вы знаете, что ребенок обладает магией?

— Ее имя вписано в книгу учета всех рожденных детей Великобритании, — пояснила она. — Безымянная Эббот. К сожалению, дата рождения там не пишется…

— А кто ее отец, вы знаете?

Грейнджер покачала головой:

— Нет, мы не смогли пока узнать.

— Почему вы занимаетесь этим? — Мелисса смотрела на нее. — Ведь для вас это…

— Невилл наш друг. Он хотел удочерить девочку, потому что сам знает, насколько в детстве не хватает родителей. Как и Гарри знает, каково расти в чужой семье. Ну а я, Джинни, Рон — мы не могли оставить их одних, — женщина чуть улыбнулась. — Помощь лишней не бывает.

Из сгустившихся сумерек проступила фигура в черном, в которой Мелисса опознала Снейпа. Он едва заметным кивком поприветствовал ее, затем перевел взгляд на Грейнджер. Та кивнула и взяла его под руку:

— Да, мы закончили, — она глянула на Мелиссу. — Вы можете думать обо мне что угодно, но я скажу прямо и откровенно. То, что случилось с Ханной, было наилучшим выходом для всех. В том числе и для самой Ханны.

Мелисса смотрела им вслед, пока темнота не сомкнулась за спинами, затем выдохнула и вышла из-за памятника.

А Грейнджер не менее смела, чем Лонгботтом, посылающий Волдеморта. Так спокойно выражать свои мысли и отношение…

Значит, смерть Ханны была выходом для всех? Так осталась сокрытой ее любовная связь с замминистра, ее дочь, если найдется, получит немалое наследство, и можно уверенно сказать, что Лонгботтом в этом плане ее точно не обидит… Сам он получил свободу…

А как же тогда ее родители? Близкие?

Она нашла шефа, который задумчиво пыхтел сигаретой, и достала свои сигариллы.

— Ну что? — дождавшись, пока Мелисса прикурит, поинтересовался он.

— Да ничего, — она пожала плечами, следя за уходящими с кладбища. — Одно могу сказать точно — Грейнджер весьма интересная… женщина.

— Ее за глаза называют умнейшей ведьмой своего поколения. Да и в глаза тоже.

— Думаю, не зря. В общем, Лонгботтом предлагал жене развод, но Ханна категорически отказала. Ей было удобно быть его женой. Кроме того… — она примолкла, когда мимо прошла пожилая пара, — Грейнджер сказала, что вся их компания ищет дочь Ханны. Лонгботтом собирался ее удочерить… впрочем, он мне тоже об этом говорил.

— Благородно. А имя-то отца известно?

— Если бы.

— Плохо. Он мог бы быть ключом к разгадке.

Они помолчали, докуривая, затем вышли с кладбища, оказавшись практически самыми последними, и неторопливо зашагали за всеми.

— По словам Грейнджер, — тихо проговорила Мелисса, — Ханну не устраивало то, что Лонгботтом не пользовался всеми привилегиями Героя. Она хотела внимания, насколько я понимаю, славы.

— С Лонгботтомом?

— Разделяю ваш сарказм, шеф, но это так. А Лонгботтому все эти славы и внимания оказались не нужны.

— Вот тебе и конфликт интересов. Но и разводиться отказалась. Может, кто-то из друзей его помог… — Тримест кивнул себе за спину.

— Думаете?

— А почему нет? Снейп вон, лучший зельевар Британии. Думаешь, ему сложно будет сварить какой-нибудь яд, который ничем не определится?

— А он был в тот вечер на приеме? А откуда бы он знал, в каком именно кабинете встречаются Ханна и замминистра? А…

— Это гипотеза, Соммер, — Тримест махнул рукой и прибавил шагу. — Я сам ее подумаю. Ты отдыхай на сегодня.

Легко сказать «отдыхай»… Мысли медленно крутились вокруг похорон, разговора с Грейнджер, о…

Рядом возникла тень, заставившая вздрогнуть и нащупать палочку в рукаве. Однако мгновением спустя Мелисса опознала Лонгботтома, который чуть улыбнулся:

— Я догнал вас. Мы с Гарри задержались там — он хотел навестить могилы своих родителей, я составил ему компанию.

— О, понятно, — она кивнула, незаметно переводя дыхание. — Как вы?

— Бывало похуже, бывало получше, — он задумчиво хмыкнул. — Спасибо, что пришли сегодня. Вы и ваш шеф.

— Ну…

— Не объясняйтесь, просто примите благодарность, — мужчина улыбнулся краешком рта. — Разговор с Гермионой получился продуктивным?

— Вы меня пугаете, — проворчала Мелисса.

— Я видел, как вы разговаривали поодаль за памятниками, — пояснил он. — Не обижайтесь на Гермиону, она хоть и умеет вести дипломатические беседы, но предпочитает говорить правду в глаза. А это не всем нравится.

— Нет, мне понравилось с ней разговаривать, — она улыбнулась. — Она рассказала много интересного о вас.

— Надеюсь, не то, как я взрывал котлы на уроках ее мужа?

— А что, было и такое?!

Лонгботтом кивнул:

— С завидной регулярностью. Поэтому профессор Снейп не выносил меня, а я боялся его так, что мой боггарт принимал его облик.

— Серьезно?! — вновь поразилась Мелисса. — Но вы сегодня вроде даже поболтали…

— Ну, я уже семнадцать лет ничего не порчу в его лаборатории.

Она прыснула, осознав, что он иронизирует над собой:

— Да, думаю, уже можно было примириться с вами.

— А у вас были учителя, которые внушали трепет?

Мелисса задумчиво улыбнулась:

— Нет, у нас в Шармбаттоне таких не было.

— Значит, родились вы в Европе? Ну, раз учились в Шармбаттоне.

— Да, в северной Франции. Мама оттуда родом, и когда она забеременела, отец отправил ее подальше от Англии и всего, что тут происходило. Так что за военными событиями я лишь наблюдала со стороны.

— И слава богу, — отозвался Лонгботтом, и она растерянно глянула на него. — Поверьте мне, это не тот опыт, который стоило бы приобретать.

От серьезности его голоса и взгляда по спине неожиданно пробежались мурашки. И это было странно…

— Ну, видимо, мне не хватает адреналина, раз я пошла в авроры, — фыркнула Мелисса, стараясь справиться со странными чувствами.

— А может, вы любите разгадывать загадки, — голос мужчины чуть потеплел.

— Может. Вот например, почему ваша бабушка не живет с вами?

— Потому что вы не знакомы с моей бабушкой, — Лонгботтом сунул руки в карманы пальто. — Она властная, уверенная, режет правду в глаза почище Гермионы...

— Не сошлась характерами с вашей покойной супругой? — она осторожно покосилась на его лицо. Он лишь хмыкнул:

— Сказала, что две хозяйки на одной кухне никогда не уживутся, и перебралась сюда, в Годрикову Лощину. Здесь справа у нее в соседях Гарри с семьей, слева ее школьная подруга — моя бывшая деканесса… В общем веселее, чем в большом особняке с молодой невесткой и старыми воспоминаниями.

А, ну да, тот же дом его родителей…

Они дошли до небольшой площади и остановились.

— Вы к бабушке?

— Нет, домой, — Лонгботтом задумчиво смотрел на нее. — Вы ведь тоже?

— Да, шеф отправил меня отдыхать.

— Понимаю, это дело заставляет вас побегать…

— У меня работа такая, — Мелисса заставила себя легкомысленно пожать плечами. — Что ж, крепитесь, мистер Лонгботтом.

— Невилл, — он едва заметно кивнул. — В конце концов, мы перестали быть незнакомцами уже после первой сигареты.

Она невольно рассмеялась:

— Все вы запоминаете!

— Старая привычка, — Лонгботтом пожал плечами. — До встречи, мисс Соммер.

Тогда уж Мелисса, чуть не сказала она и тут же прикусила язык. Таким образом они и до совместного завтрака договорятся! Хотя…

Она улыбнулась, достала палочку и аппарировала.

… она уже согласна на утренний кофе и тосты.