Соулмейт (джен)

На следующий день я едва смогла открыть глаза. То ли ночи становились короче, то ли моя усталость давала о себе знать, но я перестала высыпаться. В придачу ко всему, моё тело затекло так сильно, что помимо ноющей боли в области шеи, почти не чувствовала ног. Кое-как, пошевелившись на жестком стуле, мне удалось привести тело хоть в какое-то подвижное состояние. Пересиливаю острое покалывание в стопах и поднимаюсь. Судя по заправленной постели и глухой тишине, Тимура всё ещё нет дома. Неужели он не возвращался? Может, снова остался у друга?

Сделав лёгкую зарядку и окончательно проснувшись, я выглянула в окно. Небо было серее, чем обычно. Наверное, это тучи. Как не странно, но новообретенное одиночество меня совсем не тяготило, а даже наоборот, приносило дивное наслаждение. Я отправилась в ванную и приняла контрастный душ. Как же здорово осознавать, что не приходится ждать своей очереди или наоборот торопиться, чтоб не задерживать домочадцев.

После длительного купания, мне пришлось позаимствовать у Тимура очередную его футболку, ведь из собственных вещей была только испачканная майка, шорты и мантия. Интересно, а где он дел вещи, которые я оставила у него ещё четыре дня назад? Надо бы ему напомнить про них…и попытаться вернуть его собственные.

В животе заурчало. Только сейчас я поняла, что ничего не ела почти двое суток. Захожу на кухню и открываю холодильник — сразу понятно, что жильё холостяка. Еды толком нет. Несколько пакетиков сока, молоко и какие-то странные полуфабрикаты, которые, судя по виду, лежат на полочке уже не первую неделю. Надо бы чуть позже сходить в магазин и прикупить нормальной еды, а пока что мой выбор остановился на молоке, срок годности которого истекает завтра. Нагло порыскав в тумбочках, в поле зрения попала коробка хлопьев, так что я достала миску и, высыпав остатки из коробки, залила их молоком.

Довольная собой, сажусь за стол и, наблюдая за тем, как первые капли дождя стучат в окно. Начинаю завтракать. События вчерашнего дня меня пугали, но сейчас меньше всего хотелось вновь погружаться мыслями во враждебную атмосферу. Может быть, иногда лучшее, что мы можем сделать во избежание новых проблем — это бездействовать. И мне очень хотелось хотя бы на один день отдаться течению времени, такому, как оно есть, вот чтоб не вмешиваться в него своим отчаянным противостоянием. В ступор меня ввело воспоминание, когда Анита упомянула, что отправила всю информацию по почте. В это мгновение аппетит полностью исчез, и я отставила недоеденный завтрак в сторону. Вернувшись в комнату, включила браслет и, умастившись на кровати поудобнее, стала лениво перебирать входящие сообщения. Открывая то самое послание, почему-то продолжала оставаться абсолютно спокойной. Думаю, это связано с тем, что вряд ли какая-то новая информация может оказаться хуже того, что и так уже известно. Наверное, всё дело в том, что я быстро смирилась с неоднозначным ритмом жизни и мои нервы давно натянуты до предела.

Пробегаю глазами между строк, оценивая объем написанного, и только потом принимаюсь читать более внимательно, уже вникая в каждое слово. Текст сообщения звучит так:

«Марта, я не знаю, что происходит, мне страшно! Несколько минут назад в дверь постучали, мы подумали, что ты вернулась. Отец немного не в себе, так что в это время он продолжал сидеть на кухне, а вот мама поспешила в коридор. Наше внимание привлекли чужие голоса. Марта, приходили за тобой! Эти люди задавали странные вопросы, что-то вроде того, кто твои настоящие родители, где ты прячешься и каким образом собираешься извлечь поддельную капсулу. Что это значит?! Кажется, ответ мамы их не удовлетворил, потому что, когда она захлопнула дверь прямо перед их носом, они сразу же её выбили! Дальше всё происходило, как в страшном сне: несколько мужчин ворвались в дом и стали переворачивать мебель. Не знаю, что они надеялись отыскать, но знаешь… я рада, что в этот момент тебя не было дома. Твоя комната тоже пострадала. Но не переживай, я постараюсь всё вернуть на место. В общем, сейчас мама очень взволнована, а вот папа держится молодцом. Перед тем, как эти сумасшедшие ушли, они угрожали тем, что скоро вернуться. Но я всё равно не поняла, что они хотели от нас, кроме как того, чтоб мы выдали твоё местоположение. Если у тебя есть возможность где-то пересидеть несколько дней, то лучше не возвращайся домой. Пожалуйста, будь осторожна, мы очень волнуемся».

Перечитываю сообщение ещё несколько раз. Значит, виновник происшествия всё-таки я. Кто же эти люди и почему они приходили? Откуда им известно о моих настоящих родителях и уж тем более о капсуле? Стараюсь не поддаваться панике. Открываю следующее сообщение, которое Анита отправила сразу после нашей встречи:

«Марта, родители рассказали правду о тебе и твоей семье. Ты поэтому сбежала тогда? Просто хочу, чтоб ты знала — я всё равно тебя люблю, как родную сестру! Давай завтра встретимся? Утром я буду помогать маме с уборкой, думаю, ближе к полудню освобожусь. Кстати, родители боятся, что за квартирой могут следить. И за нами тоже… но я рискну выйти. Давай встретимся в метро, на зелёной ветке. Помнишь, как мы ехали к поляне? Смешаемся с толпой и куда-нибудь сбежим. Думаю, нам стоит обсудить некоторые вещи. Надеюсь, ты придешь».

Закрываю почту и смотрю на время — почти одиннадцать, ещё успеваю. Неужели Анита могла допустить мысль, что я не приду к ней?! Разве что, побоюсь… и в этом она была бы права. Но теперь страшно не столько за себя, сколько за безопасность близких. Я надела браслет и, накинув на плечи мантию, вышла на улицу. Дождь сильнее не становился, прохладные капли вполне можно было стерпеть.

Проходя мимо картинной галереи, в мой нос ударил странный запах. Показалось, что увидела чей-то силуэт, но, подойдя ближе, рассмеялась с самой себя — оказалось, это просто замысловатые скрюченные ветки. Думаю, это всё обычная паранойя. Ещё несколько подобных сообщений от сестры, где она будет упоминать о слежке, и я начну здорово себя накручивать, подозревая каждого прохожего.

Подхожу к метро и морщусь: запахи хотя и стали слабее, по сравнению с первым днем, но я всё ещё ощущаю всю эту ядреную смесь пыли и различных приторных духов. Быстро шагаю по лестнице вниз, стараясь как можно скорее пройти мимо толпы незнакомцев. Зловония, исходящие от них, настолько невыносимы, что, кажется, ещё немного, и потеряю сознание.

Пришлось ехать с пересадками, потому что вряд ли Анита решила бы ехать на другой конец города, да и зачем? Она ведь не знает, где я временно проживаю. Выхожу на нужной станции и едва сдерживаю негодование: слишком много чужаков, которые то и дело, что пожирают меня своими блуждающими взглядами. Но, опять же, скорее всего, я просто продолжаю всё усложнять…

Я села на первую попавшуюся лавочку, отсчитывая про себя напряженные секунды. Очень скоро знакомый аромат пробился сквозь отвратительный смрад, и я обернулась. Анита сразу меня заметила. Она подсела рядом и повернула ко мне голову. Мы смотрели друг на друга, не произнося ни слова, но эта короткая заминка стала вызывать во мне обеспокоенность, так что решила заговорить первой:

— Как дела дома?

— Начинаем делать ремонт, — тихо ответила она и, не добавив ни слова, встала.

Сестра направилась к выходу, а я, недоумевая, просидела ещё некоторое время, наблюдая за ней. Когда она замедлила шаг и обернулась, я последовала за ней.

Видимо, она и вправду сильно переживала, поэтому время от времени с нескрываемым испугом осматривалась по сторонам. Мы успешно смешались с оживлённой толпой, при этом временно держали дистанцию. Даже выйдя в город, мы не смели друг с другом заговорить, и только скрывшись за высокими стенами домов и, убедившись, что рядом никого нет, Анита бросилась в мои объятия:

— Я так рада, что ты в порядке! — не без грусти сказала она.

От тепла её тела и запаха дома мне стало намного легче:

— Мне так жаль, что пришлось доставить семье новых хлопот.

— Не говори глупости! Главное, чтоб все оставались живы и здоровы, остальное — ерунда.

— Но, тем не менее, положение наших дел весьма неблагоприятно. Ты что-нибудь смогла разузнать?

— Что-то узнала. Мама не разрешала выходить из комнаты, но когда меня это останавливало? Кое-что я подслушала… — она отвела глаза и поджала губы. — Знаешь, я не уверена, но, по-моему, те люди говорили, что твоя капсула, если она поддельная, уничтожит тебя раньше отведенного срока. А ещё они сказали, что придут в день твоего рождения, чтоб проверить самочувствие именинницы.

— Самоуверенные олухи!

— Кстати, ещё они заявили, что не нашли твои данные в системе.

— То есть, как это?! — услышанное меня удивило. — Получается, я не состою на учёте, как остальные? Но как тогда они вообще обо мне узнали?

Сестра пожала плечами:

— Честно говоря, я не понимаю, как это работает. Если ты не в системе, возникает другой вопрос: как тебя обезвредить?!

Анита изменилась в лице. Её мимика выражала одновременно сомнение и озадаченность. Значит, про Раймонда ей никто не рассказал? Следовательно, мне тоже стоит придержать язык за зубами. Я вздохнула:

— А что вообще говорят родители? Или они при тебе не поднимают эту тему?

— Мама очень испугана. Всерьез считает, что те чудаки могут уничтожить всю семью, мол, мы посмели нарушить закон и всё такое.

— Что и следовало ожидать… думаешь, они действительно на такое способны?

— Если подумать, то почему нет? Это же преступление! При чем очень серьезное!

— Пожалуй, ты права. — Мне было тяжело принимать тот факт, что я подставляю под угрозу родных людей. — Но если я не появлюсь дома, что они смогут сделать? У них не будет доказательств, ведь я не дам возможности изучить меня. А если в системе нет никаких данных, то, чисто теоретически, я не существую, верно?

— Вряд ли всё так просто. Не думаю, что такой обман кому-то может сойти с рук. Думаешь, ты единственная, кто пытался скрыться?

— Нет, но как много людей, попавших в похожую ситуацию?

— Если такие вообще имеются. Насколько мне известно, ещё не было случаев, когда люди могли обмануть систему и поставить поддельную капсулу. Ну, или подпольные организации слишком хорошо работают.

— А ещё есть вариант, что обманщиков сразу выкрывали и, чтоб остальные не поддавались соблазну, сразу же ликвидировали. Так или иначе, домой возвращаться нельзя, это слишком опасно.

— Но ты не можешь постоянно прятаться у своего друга. Во-первых, где вероятность, что его не настигнет та же участь? Во-вторых, рано или поздно, тебя, скорее всего, объявят в розыск, и вот тогда ты подставишь его под угрозу, и в лучшем случае, тот пойдёт как соучастник. А знаешь, что таких ожидает? Скорее всего, в наказание, его отправят на космическую станцию, где держат всех заключенных. Отец говорил, условия там не из приятных, и многие погибают в первые месяцы. А в-третьих, кто он вообще такой?! Что мы о нём знаем? Ты действительно ему доверяешь?

Я озадачено смотрела на сестру, обдумывая её слова. Всем своим видом она говорила, что не считает подобное решение мудрым.

— У тебя есть другие варианты? — наконец, я ответила. — Так или иначе, риску подвержен любой из нас, даже те, кто хотя бы раз вступал со мной в контакт. Тимур не из тех людей, кто побежит спасать свою шкуру при первой нависшей угрозе и, думаю, что да, я могу на него положиться.

— Марта, дело, конечно, твоё, но…

— Тише! — я поднесла палец к её губам, заставив замолчать. Мне пришлось перейти на шепот: — ты ничего не чувствуешь?

Она мотнула головой.

— Запах.… Такой специфический. Я его уже чувствовала, когда шла к тебе. — Я сделала глубокий вдох. — Хм, кажется, неотработанное машинное масло.

Анита несколько раз шмыгнула носом.

— Нет, вообще ничего не слышу.

— Странно. Не уверена, но, по-моему, в метро он тоже был, правда, едва уловимый, а вот теперь он прям очень близко.

Наступило неловкое молчание. Анита стала встревожено оглядываться, а я в свою очередь понимала, что не могу нормально собраться с мыслями. Интуиция подсказывала, что это дурной знак. Я решила не испытывать судьбу в очередной раз, да и пугать сестру ещё сильнее не хотелось, а потому я положила руку ей на плечо и, с наигранной улыбкой, тихим, успокаивающим голосом сказала:

— Выдыхай, всё хорошо, кажется, он уже исчез. Думаю, тебе стоит вернуться домой, мало ли, кто может нас увидеть. Передай родителям, что мне искренне жаль, и еще то, что я их очень люблю.

Она вымучено улыбнулась в ответ:

— Я могу тебе как-то помочь?

— Не думаю.

Анита явно была расстроена, но старалась изо всех сил не показывать настоящие эмоции. Она обняла меня и мягко прошептала:

— Береги себя.

Тяжелый аромат машинного масла усилился. Я поспешила отпрянуть от сестры и, даже не попрощавшись, побежала в ближайший двор. Остановившись на безопасном расстоянии от Аниты, я сосредоточилась — запах её тела сейчас был на одном уровне с таинственным незнакомцем. Сердце бешено заколотилось. Я могла лишь догадываться, что сестра и тот человек в сию же секунду пересеклись. Ноги так сильно задрожали от дурного предчувствия, что пришлось ухватиться за первый устойчивый объект. Таковым оказался мусорный бак…

Ощущая, что запахи всё же стали друг от друга отдаляться, я сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая себя. Что ж, они разминулись. Это хорошо, теперь мне спокойнее.

Анита предположила, что меня могу объявить в розыск. Значит ли это, что о произошедшем оповестят все правоохранительные органы? В таком случае, следовало бы меньше появляться на улицах, но с другой стороны, власти не могут допустить такой бесцеремонной утечки информации, ведь данное происшествие докажет несовершенство системы. Мне необходимо было о многом подумать, причём в полном одиночестве.

На улицах становилось людно, что отвлекало от основного потока мыслей. Я решила пока не возвращаться в квартиру Тимура, а потому отправилась через переулки к своей поляне, где можно было укрыться от незнакомых глаз. Такая пешая прогулка заняла примерно часа полтора, но и спешить мне теперь было некуда.

Спрятавшись от враждебности мира в гуще деревьев, я опустилась на сырую землю, не боясь испачкаться. Влажная трава щекотала руки, шум листвы успокаивал наболевшую голову. Всё ещё сложно было принять то, что моя жизнь за считанные дни сделала такой крутой поворот. Скажи мне кто раньше, что я стану пленником капсулы, прячась от ищеек властей в каких-то дебрях, посмеялась бы в лицо и ни за что не поверила. Почему бы им просто не оставить меня в покое? Они ведь тоже понимают, что мои шансы на выживание крайне малы, тогда к чему весь этот цирк? Или те люди подозревают, что, если моих данных нет в системе, а капсула поддельная, значит, она не сработает? Ну, подумаешь. Человеком больше, человеком меньше. Нашли преступницу, чудики!

Постепенно накрапывающий дождь прервал мою безмятежность, но я не спешила уходить. Маленькие капли били по листьям, сползая на тоненькие ветки, приземлялись прямо на моё лицо. Я задрала голову, позволяя им скользить по щекам, переходить на шею, замирать на груди. Жизнь оказалась так коротка и бесцветна, и только прохладный дождь был подарком для искалеченной души. Я наслаждалась им, подавляя яростное желание закричать от беспомощности.

Запах свежести был испорчен внезапно нахлынувшим смрадом неотработанного машинного масла, который резко проник в мой нос с дуновением хлёсткого ветра. Я распахнула глаза и осмотрелась. Странно, меня объяло ощущение, будто этот «кто-то» находится совсем близко, вот только в поле зрения он никак не попадал. Уловить из-за нагрянувшей непогоды, откуда исходит аромат, было почти невозможно. Что ж, зато теперь я была точно уверена, что следят именно за мной.

Я медленно поднялась и, оценивая свои шансы, сделала несколько маленьких шагов. Мой преследователь оказался неуклюжим, потому что треск ветки и непонятный шум с правой стороны сразу же привлекли внимание. Я немного выждала, а потом сорвалась с места и побежала в противоположную сторону, заводя чужака вглубь рощи. Мне повезло, ведь за много лет я прекрасно изучила эту местность, и никакие препятствия не могли заставить меня сбавить скорость.

Уже приевшийся запах стал постепенно развеиваться. Остановившись, я попыталась принюхаться и понять, в какой стороне он слышится более отчетливо, но, к удивлению, его нигде не оказалось, будто надо мной жестко подшутило собственное сознание. Кто знает, может, всё это действительно оказалось обонятельными галлюцинациями...? А вдруг, тот незнакомец всего лишь решил меня переиграть? От этой мысли становилось только хуже. На всякий случай, я сделала ещё одну петлю, и только потом изменила курс к дому Тимура.

Выйдя на нужную тропу, пришлось вновь броситься наутёк, потому что всё в округе то и дело, что молчало о нависшей угрозе. Уже у самого подъезда я отпустила страх и выкинула из головы параноидальные мысли. Я заметила, как в кухонном окне дрогнула тюль. Отлично, Тимур вернулся! Значит, этот вечер я не проведу в мрачном уединении.

Мне захотелось поделиться с другом всеми переживаниями, рассказать об инциденте, случившемся в доме родителей, посвятить его в детали, которые сегодня узнала от Аниты. Я вошла в подъезд, полна решительности разрушить барьер секретов, который сама же выстроила между нами. Моя рука потянулась к дверям. Несколько лёгких ударов не вызвали никакой реакции. Может, Тимур не услышал? Я просунула ключ в замочную скважину и дверь отворилась. Нарочито громко войдя внутрь и захлопнув дверь с гулким стуком, я остановилась у порога, ожидая, что мой друг всё же объявиться. Странный шорох заставил насторожиться.

— Тимур…? — я негромко окликнула его. Послышались шаги. — У тебя всё в порядке?

Сделав пару шагов, я замерла — передо мной появилась незнакомая девушка. Я окинула её взглядом: спортивная форма хорошо сидела на стройной фигуре, высокий хвост подчеркивал острые черты лица, но выглядела она не очень дружелюбно.

— Ты кто? — озадачено спросила я.

— Ну, я тот человек, которого ты заставила на протяжении дня побегать за тобой, — её голос показался мне знакомым.

Удивительно, но от неё не исходило никакого запаха. Совсем.

— Вы с Тимуром друзья? Как ты попала в квартиру?

Она покрутила связкой ключей, которая звонко зазвенела на её пальце:

— Одолжила на денёк.

— Я о тебе никогда не слышала, точнее, Тимур не предупреждал о гостях.

— Не удивительно. Думаю, он и о себе мало чего рассказывал. Считай, что меня, что его, ты знаешь на одном уровне.

Я нахмурилась, не понимая, к чему она ведёт:

— Мне известно о нём достаточно.

Незнакомка расхохоталась:

— Неужели? И где же он тогда сейчас находится?

— Это уж точно не наше с тобой дело. Лучше объясни, зачем следила за мной?

— Скоро узнаешь. Как ты меня выкрыла?

— Почувствовала запах машинного масла.

— Отлично, я так и предположила. Пришлось воспользоваться конспиративным распылителем. Попытки самоубийства уже наблюдались?

— Откуда ты…

— Значит, да, — она ехидно улыбнулась. — А как на счёт голосов?

Я вопросительно, не без тени растерянности, продолжила смотреть на незнакомку. Она разочарованно хмыкнула:

— Видимо, у тебя симптомы проявляются медленнее.

— Симптомы чего? — переспросила я. Ответа не последовало. — Может, всё же объяснишь, кто ты?

Девушка посмотрела на свой браслет:

— Да, время ещё есть.

— Можно как-нибудь без загадок? И без того тошно.

— Ты обязательно вскоре обо всём узнаешь. — Не по доброму улыбнувшись, она протянула руку: — моё имя Лия.

Недоверчиво, я протянула свою в ответ:

— Марта.

— Знаю.

Резким движением, я вырвала руку и сделала шаг назад:

— Да откуда тебе известно обо мне?

— Неужели, не узнаёшь?

— Нет.

— Жаль. Тогда, представлюсь по-другому. — Она вновь глянула на свой браслет и, переведя взгляд на меня, будто наблюдая за реакцией, произнесла: — Ты погубила одного очень близкого мне человека, и, к сожалению, я не смогла найти в себе силы простить тебя.

Я не понимала, о ком она говорит. Вспоминая всех, с кем мне приходилось общаться, я так и не смогла отыскать связь. Заметив моё замешательство, Лия цокнула:

— Речь идёт о Раймонде. Он был моим женихом.

— Вот те на, — меня сковала неловкость.- Мне, конечно, искренне жаль ваш несостоявшийся брак, но каким здесь боком я? На тот случай, если ты не в курсе, мы с ним даже взглядом ни разу не пересеклись.

— Понимаешь, Марта, недавно я узнала много нового, поэтому чувство обиды взяло верх. Мне показалось очень несправедливым, что кто-то страдал из-за тебя, в то время как ты продолжаешь беззаботно расхаживать по земле.

— Вообще-то, я умираю…

— Ты и так прожила больше, чем положено, — она перебила меня и подошла ближе: — через несколько минут за тобой приедут. Я доложила в центр обреченных о местоположении преступницы, которая решила обмануть правила системы. Кто знает, может, сойдёшь за бунтовщицу?

— Так это из-за тебя к моей семье наведались посреди ночи?! — мне захотелось ударить эту выскочку, но я понимала, что времени осталось в обрез. — Не мечтай, ты не увидишь, как меня убивают.

Я сразу же рванула к двери, но внезапная боль в области шее остановила меня. Буквально через несколько секунд я перестала чувствовать своё тело и повалилась на пол, подобно какой-то неживой вещи. Удар головой о твёрдую поверхность так же не сопровождался болью, только в ушах стало звенеть так нестерпимо, что мне едва удавалось слышать слова Лии. Она села на корточки и повернула к себе моё лицо. Её губы медленно шевелились, вот только я даже не собиралась разбирать, о чём она говорит. Кажется, моя битва была проиграна. Горло постепенно сдавливало, образы становились более мутными, только оскал этой девушки оставался таким же четким.

Когда я думала, что всё предрешено, и что все мои попытки сопротивления оказались тщетными, глухой хлопок пронзил сознание. Я напряглась. Мне удалось увидеть, как падает Лия. Судя по всему, её оттолкнули. Я ничего не чувствовала, но уловила, что мужские руки приподнимают мою голову. Я постаралась изо всех сил сосредоточиться на силуэте, который появился передо мной. Это был Тимур! Внутри зажегся слабый фонарь надежды, мне захотелось хоть что-нибудь ему сказать, но вместо этого лишь вырвался сдавленный хрип.

Тимур тепло улыбнулся и прижал моё тело к себе:

— Ты жива! Как же я спешил…

— Значит, всё-таки починил свою игрушку? — послышался голос Лии.

— Что ты натворила, глупая?! — он повернулся к ней.

— Я сделала то, что должен был сделать ты, причем ещё несколько дней назад! Почему ты мне ничего не рассказал?!

— Потому что знал, что ты не сможешь контролировать свой гнев.

— И оказался прав. С минуты на минуту за ней приедут, зря так напрягался со своей железякой…

В глазах вновь помутнело. Стало невозможно понимать, о чём эти двое спорят. Я лишь слышала, как громко бранился Тимур, и, к сожалению, это оказалось последним, что я смогла разобрать, прежде чем мрак окончательно поглотил меня.