Беги, Тони, беги! (джен)

Едва избушка на курьих ножках тронулась к новому месту назначения, знакомый уже нам ворон сделал над ней пару кругов.

Особа, что оглядывала дремучий лес его глазами, удовлетворенно потирала руки в своем старом, замшелом замке на холодном неприютном острове. Замок помнил те времена, когда королевств было не девять, а гораздо больше. И на престоле одного из них сидела она, пока века назад все не изменилось.

"Ну что же, пришла пора все исправить! Эта сонная дурочка Аврора поплатится за свою наивность — сон ее станет вечным, а владения перейдут к единственной живой наследнице Уриэнса Горского. То есть ко мне. А затем придет черед и дома Белоснежки, дома Красной Шапочки, и так далее, и тому подобное. Главное — овладеть Черепом..."

Внезапно таинственная дама ощутила дуновение чужой и весьма воинственно настроенной магической силы. За избушкой неотступно следил другой ворон. То, что он был таким же "колдовским телескопом" своего хозяина, было несомненно. Но кто его послал? Стерва-выскочка, мачеха Венделла, давно в пекле, а разве в этом диком лесном краю есть свои столь же могущественные волшебники и волшебницы, что и в Девяти Королевствах?

Тем не менее, надо было лететь за Черепом как можно быстрее. На случай, если они действительно есть.

Хоть изба на курьих ногах мчалась быстро, до Раззявина оврага, что подходит чуть ли не к самому Лукошкину с северной стороны, было еще далеко. А на дворе начинало смеркаться. Тони и Сморщенное Лицо стрескали в избушке все, что можно было есть, а просто так сидеть было скучно.

— Слушай, старик, тут наверняка полно всяких ценных вещей! Давай посмотрим, что у старой ведьмы в сундуках! — предложил мистер Льюис.

— Тебе жить надоело? — не одобрил его решение гоблин.

— Я здесь как бы босс, — надулся Энтони. — Не хочешь помогать — не мешай. Только выручка от них тогда вся пойдет мне, делиться не буду.

Сморщенное Лицо подумал и полез шарить по сундукам и коробам вместе с бывшим сокамерником. Сначала им попадались только старые салопы, пересыпанные каким-то чихучим порошком от моли. Но затем...

— Прикинь — гусли-самогуды! Выглядят покруче той рухляди с базара! — заметил гоблин.

— Дай-ка я их проверю... — Тони начал насвистывать мотивчик из прошлой нью-йоркской жизни. К его удивлению, гусли легко переняли песенку Ингленда Дэна и Джона Форда Коли:

I'm not talking 'bout movin' in

And I don't want to change your life

But there's a warm wind blowin' the stars around

And I'd really love to see you tonight!

— орали Энтони и Сморщенное Лицо дуэтом. Владелец парка магических развлечений вовсю выделывался, изображая, что у него микрофон. Гоблин, которому он показал, как правильно дрыгал руками Фредди Меркьюри, неудачно смахнул откуда-то сверху неприметный черный ларчик, который возьми да и отворись.

— Твою мать... — автоматом выкрикнул Энтони. Сморщенное лицо гоблина из зеленого стало белым даже без пудры. Гусли-самогуды и те смолкли, недоиграв.

Из ларчика вывалился череп. Такой же старый и желтый, как на ограде. Только человечий. В полумраке избушки его глазницы слабо засветились.

Итак, засада была готова. Десяток стрельцов в кустах и бурьяне наверху, по кромке оврага. Внизу — еще пять и младший сотрудник Лобов, который в рукопашной один пятерых стоит. Здесь, конечно, сыро и противно, но вскоре мы с мистером Льюисом будем объясняться в другом месте. И американский консул ему тут — точно не защита!

О том, что пошло не так, что именно и куда теперь направляются авантюристы из Четвертого королевства, мы знали досконально — благодаря старым добрым заговоренным иголкам Яги. Оставалось только их дождаться. Увы, ни среднюю скорость избушки на курьих ножках, ни расстояние, отделяющее ее от Лукошкина, я себе толком не представлял. Так что засада затягивалась. Даже Горох, в очередной раз приехавший на задержание, посидел с нами пару-тройку часов, выпил-закусил на природе и укатил обратно на двусторонние переговоры с господином Рейнеке.

Дело уверенно шло к ночи, затянутое облаками небо темнело. Я уже пожалел, что распорядился факелы и костры не разжигать, дабы не выдать нас. И тут сверху раздался зычный голос стрельца Брыкина.

— Еееедууут!!! Еееедуууут!!!

— Да что ж ты так орёшь-то! — возмутились мы все, находящиеся внизу, в том числе я, Митька и сотник Еремеев.

— Дык батюшка-воевода... избушка-то не одна идет!

Я ничего не понял, попросил Митяя подсадить нас с Фомой наверх, глянул на горизонт и увидел, что избушку нашей эксперт-криминалистки действительно сопровождает конный эскорт. Причем избушка была ему не рада — вовсю лягалась, выбрасывая всадников из седла.

— Так, это уже серьезно! Стрельцы, целься, готовься, подпускай гадов поближе — и пли! — скомандовал я. Но услуги стрельцов даже и не понадобились. Со стороны избушки глухо прозвучало что-то нараспев... и всадники пропали! Вместо них в вечернее небо взвилась галдящая стая птиц, двинувшись куда-то в направлении, в котором теоретически должна была быть Кощеева база на Лысой горе.

— Никак бабуленька Ягуленька жару даёт! — обрадовался Митяй. — Нешто ослобонили её нехристи?!

— Сейчас узнаем... — задумчиво ответил я. Наконец автодом приковылял к нашему отряду, как шагающий танк Дарта Вейдера, и на порог выбралась заслуженная эксперт-криминалист лукошкинской милиции. После нескольких часов пребывания связанной в печке Яга передвигалась с трудом — да еще и на "костяной" ноге своей знаменитой...

— Здорово, молодцы! Уж простите старую — бес, можно сказать, попутал! Антошка твой Льюис явно у черта нашего болотного эту веревку заклятую выпросил! Больше не у кого! — выдохнула Яга.

— С ним разберемся, бабуля! — ответил я, помогая моей домохозяйке спуститься к нам. — А что за группа захвата?

— Да шамаханы опять насели, окаянные! — тяжело вздохнула бабка. Опять Кощей, его вечная война с милицией уже начинала отдавать навязчивой идеей...

— А где граждане Четвертого королевства?

— Как услыхали, что я в чуйство пришла да веревка перетерлася — как есть удрали! К лесу сейчас бегут! А тут и шамаханы подоспели, не до них мне стало, Никитушка... Прости дуру старую!

— Попробуем их догнать! Так, Митька, сотник Еремеев — все в избушку, быстро! — Со стороны поля и впрямь слышались какие-то неприятные крики.

В избе на курногах царил полный тарарам. Все лари, короба, сундуки... чуть не сказал "шкафы" и "сейфы" были открыты настежь и выпотрошены предприимчивым Тони Льюисом и его дружком-гоблином. На полу валялись гусли-самогуды и скатерть-самобранка, с которой подельники явно хорошо питались в дороге.

— Пока мы не догнали преступников, проверим — что они все-таки успели похитить?

— Так... — задумалась Яга. — Травки на месте... гречка на месте... соль не брали... валенки не брали... ножки жабьи не трогали... пауки давлены как есть в туеске лежат... Охти ж, с нами крестная сила! — Бабка испуганно воззрилась в неприметного вида черный ящичек, абсолютно пустой, закатившийся в угол. — Черепа нет!

— А что за череп?

— Погоди, Никитка, я уж по порядку расскажу...

Когда Энтони все-таки рискнул взяться за зловещий артефакт, ничего страшного с ним не произошло. Похоже было, что череп действовал как обычный фонарь.

— Забавно, — одобрил мистер Льюис. — На Хэллоуин пригодится. Интересно, те на поляне тоже работают как прожектора?

— Наверное. Слушай, Тони, положил бы ты его обратно? Мне не по себе, — сказал суеверный Сморщенное Лицо.

— Забей. Все равно темно, а свечи я зажигать так и не научился... Тссс! Слышишь шорох в печке?!

Судя по звукам в печи, Яга оклемалась от порошка троллей, ворчала что-то себе под нос и чем-то терла об кирпичную стенку.

— О чёрт! Она хочет перетереть веревки! Нам хана! — осознал Энтони слабое место своего плана.

— Вот тебе и избушка, вот тебе и верное дело, — бормотал гоблин, пытаясь чем-то подпереть заслонку снаружи.

— Если она такая крутая ведьма, как о ней рассказывают, мы её тут долго не удержим, — подумал вслух Тони.

— Хватаем что успеем — и в окна! — сообразил Сморщенное Лицо. Так они и сделали.

Энтони и его напарник мчали не разбирая дороги, лишь бы подальше от Яги, снова ставшей опасной. Дорогу себе они освещали черепушкой, которую успел прихватить неловкий авантюрист.

— Куда теперь? — спросил бывший заключенный "за резьбу".

— В овраг, зацапаем вещички и по-тихому проберемся в город. В столице нас точно не ждут! — убежденно сказал Энтони.

— Ты уверен? А что, если милиция выставила засаду?

— Откуда копам знать наш план во всех подробностях?! И вообще, ты хочешь стать стейком на ужин этой грёбаной колдуньи?! — заругался Льюис и вдруг услышал цокот копыт и гиканье.

— А ты говоришь! Уже погоня! — крикнул Сморщенное Лицо, но визжали всадники явно не по-русски. Скоро Тони и гоблин их увидели: маленькие, узкоглазые, скверно пахнущие ублюдки в мохнатых шапках, прямо как в том сериале про Чингис-хана, который Энтони осилил только до середины. Они расчехлили сабли, окружили компаньонов и их босс выкрикнул какую-то злобную команду, в которой те разобрали лишь слово "кирдык!".

— О'кей, парни, я сдаюсь. Прошу доставить меня в ваш чертов Улан-Батор и известить посольство... — Тони протянул новым врагам череп как свой единственный трофей, про себя думая "Чтоб вы сдохли, тридварасы узкоглазые..."

Внезапно ближайший всадник завизжал и задымился ни с того ни с сего. Соседние кочевники сначала недоуменно пялились на бедолагу, а потом попытались изрубить компаньонов в капусту, но... тоже отшатнулись с криками ужаса.

— Твой череп, Тони! Жги их! — крикнул смекалистый гоблин, пускаясь наутек. Льюис поводил черепушкой так, чтобы ее горящие глаза смазали степняков по мордам и по рукам. На некоторых уже запылали шапки. Напуганные кони встали на дыбы и понесли горящих дикарей неизвестно куда.

— Вот так вот, твари! Сопляки вы против Тони Льюиса! — Непутевый папаша Вирджинии сделал локтем и коленом "Йес!" и хотел позвать Сморщенное Лицо, чтобы поблагодарить за науку. Но гоблина как ветром сдуло.

— Куда ты! Козёл, кретин, предатель, прикола кусок, мы же тут загнемся поодиночке! — кричал Энтони, мча по лесной опушке. Но гоблин не отзывался. Вскоре за спиной послышался знакомый скрип гигантских куриных лап.

— Янки не сдаются, — выдохнул сквозь зубы рассвирепевший Тони, готовясь развернуться и испепелить хоть избушку, хоть саму бабку, хоть весь личный состав местной полиции, хоть черта в ступе. Но ему помешал еще один звук.

С резким свистом и громким хохотом киношного Самого Главного Зла над головой бывшего нью-йоркского дворника пронеслось нечто, сбив его с ног. Энтони, вцепившись в свое главное оружие, даже не пытался поднимать голову.

— Отличная работа, дурачок. Теперь вставай и отдай мамочке череп, это опасная игрушка, — прозвучало над его головой глубокое властное контральто...