Тигрысиные сказки (джен)

Они шли и шли...

Оставляли позади тропы, лужайки, заросли, пади — все сплошь черное и горькое.

Рысь стал слабеть: охотиться было не на кого, за все время им повезло только раз найти издыхающего кабанчика. Но Тигр упрямо вел его вперед, все выше и выше, в горы, к чистому воздуху и чистой земле.

Привычные Рысю места обитания остались далеко позади, постепенно их окружали камни и острые скалы.

Остановившись передохнуть, Рысь уселся на короткий хвост и уставился на сбитые широкие лапы.

— Тигр, а Тигр, зачем мы сюда идем? Тут нечего кушать. И все твердое такое...

Хозяин Тайги лег рядом. Со времени пожара не было дождя, и его роскошная шкура была в пыли, пепле и копоти.

— Там, за перевалом, новый лес. Другой. Там есть еда. И много воды.

Рысь уныло свесил усы.

— Я устал. Я дальше не пойду.

Тигр посмотрел на него, на по-летнему высокое небо.

— Лежи тут. Я добуду пищу.

Рысь и лежал, свернувшись в измученный, безразличный ко всему клубок прямо там, где остановился. Поначалу он еще слышал мягкие тигриные шаги, потом только чуял его запах рядом, а потом уснул: усталость и чистый воздух после долгого пути по выгоревшей тайге сделали свое дело.

Ему снился непривычный сон.

Рыси во снах видят добычу, кровь, теплое мясо, других рысей и животных. Но ему снилось, будто он превратился в огромную разноцветную бабочку и летит по-над горами, стремясь к самой высокой гряде, укутанной туманом и облаками. И будто вокруг него сплошь такие же всё бабочки, а где-то и стрекозы, и еще какие-то крошечные птички размером с рысий коготь. И все они устремляются вдоль тропы внизу, обрамленной странными камнями. Даже сверху камни эти похожи на огромных зверей, птиц, рыб и совсем уж неведомых существ — вроде и о двух ногах, но и не людей. А уж снизу-то они все и вовсе кажутся, должно быть, живыми: рыкни погромче — разбудишь.

Летят они и летят себе.

Рысь ощутил даже, как по всему его телу бегают пузырьки, какие бывают в иных источниках на склонах, если верить Медведю.

А тропа все вилась и вилась, и вот взобралась уже промеж двух скал, похожих на разрубленный горб.

Рысь все настороженно поглядывал на фигуры, проплывающие внизу: а ну как шевельнется, встряхнется да кинется — вон какие лапищи и клычищи, поди ускользни от такого, когда не понимаешь сам, как летишь.

Тут же тропа забралась еще выше.

Перед бабочками и стрекозами раскинулась вдруг долина с сочной молодой травой, с гремячими ручьями, вольготная, бесконечная.

Рысь от удивления часто-часто замахал крылами и завис на одном месте, разглядывая привольно бродящие стада оленей, серн, лосей…

Проснулся.

Никакой он, конечно, не был бабочкой.

Вот его широкие когтистые лапы, вот исхудалые пятнистые бока, вот короткий хвост с черным кончиком. Наверное, и остальное, что рысям причитается, все на месте. Он определенно был, и это было хорошо.

Рядом сидел Тигр и облизывал окровавленные усы.

У его лап лежал наполовину растерзанный козел.

Еда…

Рысь заинтересованно ткнулся мордой в теплое мясо — и тут же позабыл обо всем, кроме восхитительного вкуса жизни на сахарно-белых клыках и тепла, постепенно заполняющего пустой живот.

И так он ел, и ел, и ел, и ему казалось, что всю жизнь он мог бы только и делать, что есть. Но на свете всему когда-то приходит конец. Даже чувству голода.

Рысь отвалился от козла, от которого почти уже ничего не осталось, и сыто сощурился. Ужасно ему хотелось лечь, свернувшись, да еще поспать. Но посреди открытого пространства было неуютно.

Тигр тем временем умылся и поднялся.

— Надо найти воду.

— И поспать, — зевнул Рысь, нехотя разминая гудящие лапы.

Так они двинулись дальше.

Со стороны — например, с соседнего склона — могло показаться, что по рыжей с пропежинами горе движется небольшой камнепад, так они сливались с окружающими камнями. Только двигался этот камнепад не вниз, а поперек склона.

Ручей отыскался под вечер. И здесь же, рядом, обнаружил Рысь пещеру с гладким полом и низким входом. Но Хозяин Тайги понюхал пол, подозрительно дернул ухом и вышел.

— Нет… Тут мы ночевать не будем.

— Почему?

— Я чую воду. Я не знаю, где она и почему ее сейчас нет, но в этой пещере опасность.

Рысь кивнул с умным видом. О пещерах он ничего не знал и доверял мнению друга.

Звери пошли дальше и обнаружили другую пещеру. В ней было тепло и сухо, сновали туда-сюда по проходу летучие мыши. Несмотря на их постоянные крики, оба хищника быстро заснули, и во сне Тигр согревал Рыся своим большим телом…

Средь ночи Рысь проснулся от низкого тревожного гула. Лавина? Он видел однажды лавину, после нее осталась широченная просека.

Гул постепенно стих и больше не повторялся.

Измученные звери проспали до самых сумерек и тогда только вышли.

Снаружи неуловимо изменилось что-то. Там, где только вчера они проходили, камни были сдвинуты, кусты смяты. Рысь подозрительно обнюхал влажные еще камни. Он понял, что вода пришла из первой пещеры, и что его друг был прав. Но откуда же явилась эта вода?

С опаской, готовый тотчас кинуться прочь, он заглянул в проем. Никакой воды, если не считать подсыхающих у стены лужиц. Словно пещера смачно сплюнула и вновь закрылась.

— Воде тесно в горе, — Тигр подошел так тихо, что Рысь его не услышал. — Нужно идти дальше.

И вновь они двинулись в путь — все выше и выше. Рысь оглянулся один разок и поразился — каким маленьким все было внизу, меньше его лапы! Смешные серны, перепрыгивавшие с камня на камень, целиком могли бы уместиться в рысиной пасти.

Потом появились облака.

Поначалу Рысь радовался им, как котенок, старался лапами уцепить мягкие седые клочья. Но вскоре вымок и продрог и запоглядывал на них уже неприязненно. И дышать стало тяжело, а горы все еще уходили вверх.

Вот Тигр остановился в недоумении. И его шерсть намокла, слиплась и напоминала иголки ежа.

— Странно, — наконец сказал Хозяин Тайги. — Я уже не первый раз хожу через горы, а этой тропинки не припомню.

— Что же… — Рысь понюхал воздух и чихнул. — Давай останемся и сделаемся горными барсами.

— Да ты рехнулся. Где ты видел барсов с кисточками и полосками?!

— А мы положим новый род! — бодро сказал Рысь.

— Как? — скептически вопросил Тигр. — У нас нет ни тигрицы, ни рыси.

Рысь озадаченно дернул ухом. Это в самом деле была проблема.

— Значит, надо идти вперед.

— Но куда именно?

— Просто вперед.

— Но я не знаю, куда.

Рысь понимал — уверенному, упорному Хозяину Тайги нелегко было в этом признаться. Он встал.

— Значит, мы пойдем… куда глаза глядят. И обязательно придем куда-нибудь.

Тигру непривычной и странной показалась эта мысль, но делать-то было больше нечего, разве что возвращаться по своим следам далеко-далеко вниз, в черную тайгу.

— Ладно. Идем.

Рысь с виду беспечно запрыгал вперед.

Долго ли, коротко ли — наступил день, когда звери не смогли больше найти ни одной козы.

Но и тогда Рысь не сдался, потому что места вдруг показались ему знакомыми.

— Идем, Тигр, идем, — говорил он, и подгибающиеся лапы несли их дальше — еще выше.

Так высоко Хозяин Тайги еще не забирался.

— Но куда мы идем?

— Вперед, — уверенно сообщал Рысь и шел вперед, бормоча: — Вот же, вот. Тут я пролетал.

Тигр следовал за ним.

Как ни сложно это было, Рысь в самом деле узнал дорогу из своего сна, когда он вместе с остальными бабочками и стрекозами летел в удивительную долину.

Вот и цветные камни, и извилистая тропа, и те самые застывшие звери-валуны! Какими огромными и страшными они были снизу…

— Еда, Тигр, — слабо шевельнул усами Рысь. — Там, впереди много еды. Мы наедимся.

Он и сам уже воодушевился, и сумел заразить радостным волнением своего друга. Тигр несколько приободрился, и стертые, с потрескавшимися подушечками лапы его с новой силой толкали назад дорогу.

Вскоре и он уже почуял изменения в воздухе — меж камней показался проход через перевал, и оттуда тянуло теплым ветром и густым духом звериным.

Они не выдержали — рванулись туда, навстречу горячему зову крови.

— Азим, смотри. Что это там?

Невысокий смуглый Азим сощурил глаза, отчего они сделались еще уже, потом забрал у Молдина бинокль.

— Амба с рысью, — удивленно сказал он после некоторой паузы.

— Вот это забрались…

— Пожара бежали. Тайга долго гореть. Много дней пути вокруг.

Молдин некоторое время размышлял. Долго пришлось зверям идти.

— На ту сторону хотели, как думаешь?

Азим промолчал. Зачем зря тратить слова. Все уже сказано.

Основная лавина животных, убегавших от пожара, прошла через горы два-три дня назад. Тигру и рыси повезло где-то переждать огонь, и теперь они догоняли свою добычу. Да, видно, не хватило им времени, сил или скорости. Рыси-то не ходоки. Но почему тигр не ушел один?..

Молдин крякнул, поднимаясь.

— Заплутали. Надо позвать ребят. Нельзя тигру дать издохнуть.

Еще раз глянув на лежащих недвижно животных (в бинокль ясно видно было, что оба дышат), они заспешили на базу, свистнув флегматичного пса Турмана.

Хозяин Тайги и его друг ступили в долину.

Рысь с любопытством принюхался — зашевелился его потрескавшийся коричнево-розовый нос.

И тут же Тигр прыгнул вперед. Но ослабевшие лапы подвели — зверь промахнулся. А задорная Изюбриха-насмешница взмахнула рыжим пятном хвоста и была такова.

Рысь покачал головой, припал к земле и принялся ползти вперед, скрываясь за широкими лапами елок. Так он вскоре совершенно исчез из виду, и Тигру осталось только улечься на прогалину и жмуриться на ярком высокогорном солнце. Мех его постепенно высыхал, от Тигра валил пар.

Вскоре раздался отчаянный звонкий крик, и Рысь вернулся с небывало крупным зайцем в зубах.

Тяжело дыша от слабости, он положил добычу рядом с Тигром.

Велико было искушение съесть зайца сразу в одиночку — с шерстью и костями, но он все же дал и другу напиться теплой крови, а потом разорвал с ним тушку пополам. Если не сможет охотиться Тигр, им вдвоем не выжить — слабому и усталому Рысю не наловить столько дичи, чтобы прокормить его и себя. Хозяин Тайги тоже понимал это, и его доля исчезла во мгновение ока.

Как ни мало было мяса для двух больших хищников, им стало после этого лучше. Оба чувствовали, как по капле возвращаются силы.

И тут они услыхали тяжелую поступь.

Рысь ощерился.

Шаги все приближались к ним. Вот уже затрещали ветки, стало слышно глубокое мощное дыхание.

Друзья переглянулись. Теперь уж оскалились оба, но ни один не собирался отступать.

Меж деревьев полыхнуло, и на прогалину вышел исполинский огненно-красный тигр. На боках его не было полос, и свежие раны покрывали их. И когда он заворчал, голос его был подобен громовому раскату.

— Кто дал вам право истреблять животных в моих землях?

Рысь даже присел на задние лапы от этого голоса.

— Великий Тигр, — прошептал он и благоговейно припал к земле.

Хозяин Тайги также с изумлением понял, кто перед ними. Но он и не думал оказать великому Хозяину Лугов Вечной Охоты почестей. Он смотрел на своего пра-прародителя прямо и гордо — истинный его потомок.

— Мы заблудились, — счел он наконец возможным снизойти до объяснения. — Мы голодны.

— Прости нас, — поспешил добавить Рысь, ужаснувшийся от этого оскорбительного тона.

Великий Тигр посмотрел на них с любопытством и долей сожаления.

— Если вы здесь, значит, путь ваш там, внизу, завершен.

Друзья переглянулись.

— Да нет же! — встопорщил усы Рысь. — Вот он, я. Здесь. И говорю с тобой. Значит, я точно жив.

Великий тигр вздохнул и наступил перед ними лапою на землю. Его глубокий след тут же заполнился родниковой водою.

— Смотрите! — строго призвал огромный зверь.

Они заглянули, словно в маревое оконце, и увидели — себя. Они лежали на камнях бок о бок.

— Но мы же еще дышим, Великий, — тихо сказал Рысь.

— Не надолго, — ответил тот.

— Верни нас назад, — глухо молвил Хозяин Тайги. — Мы оставим твои земли.

Старейший Тигр долго молчал, рассматривая их.

— Велика ваша воля к жизни, — наконец проговорил он. — Но я не могу вас спасти, даже если верну обратно.

— Мы сами себя спасем! — задиристо буркнул Рысь.

Старейший ничего в ответ не сказал. Только они вдруг обратились с Тигром в бабочек и взмыли ввысь.

«Ух, как во сне!», хотел сказать Рысь — и не сказал: бабочкам говорить нечем.

И если Хозяин Тайги и удивился, то и этого узнать никто бы не смог.

Их подхватило вихрем дыхания Хозяина лугов Вечной Охоты и понесло…

— Давай-ко, Азим, пособи.

Лайка Турман сидел поодаль и наблюдал за своими неразумными людьми, готовый в любой момент броситься вперед и вцепиться клятым врагам в глотку.

Люди возились вокруг больших таежных кошек с этими своими неприятными, резко пахнущими вещами, которыми всегда пользовались, когда случалась беда. Они ими пользовались и когда Турмана подрал шатун, и Турману стало после этих штук легче. Но псу все равно категорически не нравился резкий и холодный запах.

— Да-а-а чтоб тебя!

Турман, о которого в спешке и волнении споткнулся хозяин, виновато улыбнулся и повилял хвостом, не спуская внимательного темного взгляда с Амбы и Пятнистого.

— Да спят они, старик. Отдохни поди.

Смех Турмана раньше обижал. Но люди любили смеяться. Почему-то эти странные звуки успокаивали их и радовали. Постепенно пес научился не реагировать на этот глупый звук, напоминавший о летящих по небу гусях.

— Умный пес твой, Олега, не ругать. Турман знать амбу лучше тебя.

— Да что там знать. Усыпили мы их. Не проснутся. Как бы не убить, наоборот. Такие тощие… Давай грузить.

Низенькие горные лошадки в ужасе выпучили глаза и враз захрапели, когда хищников сообща поднесли ближе.

Турман заинтересованно навострил уши. Но протест был быстро подавлен, и лайке осталось только последовать за лошадьми, недоумевая, зачем бестолковым людям несъедобные и опасные звери.

Рысь пришел в себя от того, что пахло едой. Кровью. Шерстью. Оленем.

Он с трудом открыл один глаз. Перед ним все поплыло, и пятнистый зверь поспешно закрыл его обратно.

С третьей попытки ему удалось различить перед собой огнистую шкуру марала.

Потом он уж не открывал глаз и слепо полз на запах, как новорожденный котенок.

И с другой стороны туши то же делал Хозяин Тайги.

Они не считали времени.

Силы возвращались к ним неохотно. Дремота сменялась недолгими периодами бодрствования, когда они ели и с трудом подползали к воде, опуская морды в студеную воду и почти задремывая над ней. Сон сейчас был для них лучшим лекарем.

Когда доели марала, невесть как появился изюбрь.

Тигр и Рысь не думали об этом, пока однажды оба не осознали, что их беспокоит запах. Этот противный вездесущий запах, причина пожара, выгнавшего их с родного урочища.

Рысь сжался в комок и зашипел. А Тигр вскочил и метнулся в сторону. Перед носом мелькнуло что-то, спружинило, и Хозяина Тайги отбросило назад.

Звери в тревоге заметались вдоль решетки, замаскированной лапником.

— Люди.

— Как нам выбраться?

— Не знаю. Я придумаю.

Рысь потыкался мордой в решетку в одном месте, в другом — и принялся копать. Изредка он останавливался и снова тыкал носом мерзкое железо.

— Во дает! — восхитился Молдин, наблюдавший в бинокль. — Эй, Азим, а глубоко сетка?

— Метра два.

— Камнями привалил?

— Нет.

— Сбегут.

— Не сбегут. Я вкопать там ящик. Амба войти — я закрыть.

Молдин хмыкнул.

Тигр перестал метаться и наблюдал за другом. От Рыся виднелись уже только задние лапы и короткий смешной хвост, подергивавшийся в нетерпении. Из выкопанной им ямы летели ошметки земли вперемешку с раздраженным ворчанием и нервными повизгиваниями друга.

— А ну, дай мне, — прикусил короткий хвост Хозяин Тайги, чтобы обратить на себя внимание.

Рысь нехотя попятился.

Морда, шея, лапы и пузо — все было перемазано в земле.

Тигр чихнул от поднятой пыли и полез в нору сам.

Молдин с интересом смотрел за действиями пленников. Не похоже было, что эти двое случайно встретились в пожаре. Было очевидно, что оба зверя уже давно вместе.

Странно, очень странно.

И тигры, и рыси живут обычно в одиночестве, пары образуют на короткое время, чтобы вывести потомство. А уж чтобы вместе оказаться, словно они не в тайге, а в зоопарке росли…

Ему вспомнилась недавняя нашумевшая история.

Зоологи из Новосибирска, полулегально набиравшие в тайге детенышей и всякую мелюзгу на продажу, поймали молодую рысь, самца. А через несколько дней пришел на стоянку тигр, сломал клетку, и оба зверя ушли.

Случайность?

Или те самые звери?

Молдин закурил, пользуясь тем, что дым относило в сторону.

Турман, лежавший у ствола дерева, на котором сооружен был помост, то и дело обращал уши в сторону загона, куда поместили хищников.

Неожиданно раздался лязг и сразу вслед за ним — тигриный рев.

Лайка вскочила и ринулась в темноту.

— Пришел амба, Олега! Прямо в ящик пришел! — донеслось оттуда.

Олег улыбнулся.

«Ну что, красавцы… Домой пора».

Самца рыси отжать в ящик было проще. Лишившись своего защитника, он враз стал осторожнее и, заметив укрытие, сам зашел в него, облегчив работникам лесничества задачу.

Темно.

И тесно.

Как тесно.

И плохо пахнет.

Тошнит.

— Тигр… Тигр! Где ты?

— Я здесь. Рядом.

— Я тебя не вижу, — пожаловался Рысь.

— Я тебя тоже. Но я есть.

Рысь тоскливо рявкнул.

И этот звук был единственным доказательством ему самому, что он тоже есть.

Потом долго-предолго трясло, и Рысь засомневался даже в этом.

И вдруг, когда ему уже казалось, что это никогда не кончится, и голова у него шла кругом, отчего в животе все восставало, то сжимаясь, то пытаясь вырваться наружу, все замерло и затихло.

Потом был шум.

Чужие страшные отрывистые голоса.

А вслед за ними — квадрат ослепительного солнечного света.

Рысь часто-часто заморгал и сжался.

Кто их знает, этих двуногих, что они придумали. У них гремящие палки. Старый Медведь рассказывал, как больно они жалят на расстоянии, показывал следы — длинные белые шрамы на лапах, которые не затягивались шерстью. И Рыся самого так укусили в плечо совсем недавно.

Но снаружи было тихо.

И в конце концов Рысь, ощетинившись, напрягшись, выполз и… провалился в густую душистую траву. Ошалело припал к земле. А мимо уже мчался во весь дух друг-Тигр, увлекая в бег своим примером.

Позади послышался утиный гогот людей и заливистый лай их собаки, стихавшие по мере удаления.

Постепенно друзья замедлили бег и заоглядывались.

Место было незнакомым.

Но тайга вокруг была почти такая же тайга, как там, откуда они пришли. Она дарила привычными успокаивающими запахами и звуками.

Вот протарахтел дятел, вот на кого-то выругалась белка. Прошелестел мимо трудяга-уж.

Хозяин Тайги принюхался и незамедлительно отметил свое прибытие пахучим следом, заодно выражая презрение к людям.

Они переглянулись и разошлись в разные стороны — выяснять разеры новой территории.

Рысь, правда, на мгновение остановился и оглянулся.

— А все-таки я нас вывел.

Хозяин Тайги прекрасно его слышал, но не повернул головы, лишь шел себе дальше, ухмыляясь в усы.

Память же о странном месте, где они побывали, и величественном израненном звере жила в них, как в любом животном, недолго. Забылись и странные камни, и полет, и огромные стада дичи, и огненная шкура без полос. Остались с ними лишь запахи, которые оба непременно узнают, если когда-нибудь встретятся с ними вновь.

Ибо так работает звериная память.

Примечания:

В этой части могут встречаться опечатки. Автор будет очень благодарен за помощь в их обнаружении!