Кадм (джен)

Как должен выглядеть прилавок человека, который торгует Знаниями, Что Способны Изменить Вашу Жизнь (торговая марка)? Нет, речь конечно же идет не о школьных и университетских учебниках, потому что как правило при упоминании общепринятых методов обучения такие продавцы сразу же закатывают глаза, как изобретатель лампочки при предложении и дальше жечь свечи. Их палатки узнаются безошибочно. Они уставлены литературой с заголовками вроде «Тайны мироздания», «Как управлять своей судьбой» и «1000 и 1 способ правильно пить воду», увешаны амулетами и оберегами, а некоторые распространяют настолько сильный запах благовоний, словно совсем рядом сгорел завод по производству ароматических палочек.

Так вот — этот прилавок так не выглядел. Строго говоря, это был даже не прилавок, а обычный стол, поставленный прямо у дороги, с парой зонтов, которые защищали товар от дождя. Один из зонтиков оттопыривал сломанную спицу, словно в попытках уловить какой-то далекий сигнал.

Книги, что лежали на столе, были целиком и полностью написаны самим продавцом. И что интересно — в них действительно раскрывались кое-какие тайны мироустройства. Но что мягкие, кое-где подмокшие обложки, что автор, имели такой вид, словно они сами очень сильно сомневались, что кому-то это нужно.

Разумеется, продажам это не способствовало. Пустота у прилавка прямо-таки зияла, притягивая к себе внимание.

Продавец даже никого не зазывал. Он сидел, уткнувшись в свой блокнот, покрывая страницы очередными расчетами, и лишь изредка осматривал улицу перед собой. Ничего нового, кроме нудного дождя и мельтешения прохожих, она ему не сообщала.

К нему никогда не подходили. Ни одна из книг не была продана с того момента, как он размножил их копии. Само его присутствие здесь, за этим столом, было продиктовано не из коммерческих соображений, а исключительно необходимостью молчаливо противостоять этому миру, который знает слишком мало и даже не подозревает, что все ответы находятся перед самым носом. Это была его маленькая окопная война, на которую явился только он сам.

Лондонский дождь, назойливый, как дружелюбный пьяница, дробно барабанил по зонтам. Редкие капли воды шлепались на обложки. Карандаш, поскрипывая, выводил новые и новые строки.

Идиллия.

Внезапно самый неэффективный продавец в мире ощутил нечто странное. По закоулкам его разума будто бы пронесся сквозняк, оставив на собой чувство легкой вины за… нечаянное вторжение? Что?

Сбитый с толку, он поднял глаза от блокнота.

Надо же — прямо перед его столом стоял покупатель! Точнее, покупательница. Или по крайней мере любопытствующая особа, которая почему-то внимательно рассматривала самого продавца.

Странное ощущение мигом улетучилось, не помахав даже ручкой на прощание. Словно бы ничего и не было.

— «Гуго Л. Плекс» … — прочла женщина на одной из обложек, а затем присмотрелась к сиротливой стопке визиток. — Это вы, верно?

— Гуго Ллойд Плекс, — ответил автор, сунув карандаш за ухо. — Можно просто мистер Плекс. Вас интересуют мои книги?

Женщина честно покачала головой в знак отрицания.

— Нет, мистер Плекс. Просто вы выглядите как человек, который мог бы подсказать мне адрес. Скажите, «Подержанные товары Слайта» — это где-то здесь?

Далеко не сразу Гуго Плекс понял, что под словами «выглядите как» незнакомка имела в виду не принадлежность к книжным торговцам, не его пенсне, не бородку «честного Эйба», и даже не накинутый поверх остальной одежды домашний халат. Она явно говорила о его остроконечной, широкополой шляпе волшебника.

Ей был нужен маг, и это было странно. Конечно, почти незаметный акцент выдавал не британское происхождение, но проблема была не в том, что какая-то туристка потерялась в Лондоне. Гуго Плекс скрыл свою лавку от местных магглов, и любой волшебник бы понял, что смотрит на волшебника хотя бы потому, что он в принципе смотрит на него, а не на пустое место. Женщина же догадалась, что перед ней маг, исключительно по шляпе. Это было бы естественно для маггла… но магглом она явно не была.

— Да, я знаю, где находится магазин Слайта, вы совершенно правы, — ответил Плекс. — Видимо, вы заблудились?

Он продолжал внимательно рассматривать свою собеседницу. Женщина как женщина. Светлые волосы, выбивающиеся из небрежного узла на затылке. Серые глаза. Пальто. Потрепанный чемодан. Зонт. И вместе, и по отдельности — все эти детали не говорили о своей хозяйке ровным счетом ничего. Но многие люди, включая Плекса, побились бы об заклад, что она скорее всего курит ⁽¹⁾.

— Почти. Я не могу найти сам магазин. Видите ли, меня пригласили туда на работу…

— К некоторым домам нужно подходить ближе, — объяснил Плекс. — Понимаете, это маггловский квартал, и заведения приходится надежно скрывать чарами. Вас провести?

И все-таки, что это было за странное ощущение поначалу…

— О, нет! — Женщина даже сделала шаг назад, чтобы он, Гуго Плекс, ни в коем случае не стал ее сопровождать. — Конечно. Антимаггловские чары. Как я могла об этом забыть. Благодарю вас, сэр. Всего хорошего!

Незнакомка ретировалась с такой поспешностью, словно за ней должны были погнаться мракоборцы, задержись она хоть на секунду. Это тоже озадачивало.

Гуго Плекс задумчиво смотрел прямо перед собой. Не то чтобы во всей ситуации было что-то удивительное или подозрительное. Но что-то не состыковывалось в его голове.

Кроме этого, какая-то его часть с облегчением вздохнула, когда эта женщина удалилась.

* * *

Тишина лопнула, как переполненный водой воздушный шарик. Звуковая волна пронеслась по всему строению, завершившись дребезжанием оконных стекол. Где-то просыпалась штукатурка.

Вздрогнув, Хьюго открыл глаза и застонал.

— Мерлин, опять… — пробормотал он, пытаясь подняться с кресла, в котором беспокойно дремал последние полчаса. Это ему удалось не сразу — голова упорно не хотела отрываться от подголовника, как металлическая болванка от магнита. Мозг ощущался тугим комком боли.

Кое-как встав на ноги, Хьюго Улисс заковылял к двери на чердак. Поднявшись по лестнице, он откинул крышку люка и окунулся в теплую пыльную темноту. Тьма слегка попахивала, словно где-то тут пряталась маленькая лаборатория самогонщиков.

Прищурившись, Хьюго разглядел под потолочными балками нечто темное. Оно висело с безвольностью мокрого носка на сушилке и слегка покачивалось.

— Носфи, как ты? — охрипшим спросонья голосом спросил Хьюго.

Каплеобразная масса издала сдавленное «уррргх».

— Понял, — пробормотал Хьюго. — Я там тебе оставил банку крови в углу. Свежая, куриная, диетическая. Полегчает, как от бульона.

Носфи ответил отрыжкой. Ему все еще было нехорошо.

Хьюго Улисс прикрыл люк и спустился вниз, где его взгляд наткнулся на брошенную у стены кипу книг и газет, а также пару свертков.

О, Господи… Их ведь придется отнести туда.

Унизительно.

До этой недели Хьюго и подумать не мог, что в один прекрасный день будет ходить по собственному жилью, с опаской вглядываясь в каждую тень. В свое время он здорово потрудился, превратив это небольшое здание из перспективной гостиницы в хорошем районе Лондона в многолетний долгострой, который никак не могли сдать — то важные бумаги испарятся как по волшебству, то требования пожарной безопасности не выполнены. Застройщик рвал на себе волосы, пока хитроумный маг с комфортом устраивался в меблированных комнатах.

И вот теперь он чувствовал себя здесь… нежеланным гостем. Животная сторона полуоборотня трактовала это как ощущение, которое возникает у зверя, когда на его собственных угодьях кто-то внаглую переметил все деревья.

Иногда приходит время, когда надо сморщить нос и задрать верхнюю губу, показав зубы, — говорил внутренний волк.

Но человеческая половина, поправив очки на переносице, доставала из кожаного портфеля бумаги и с вежливым покашливанием бросала на стол. На бумагах были цифры. С большим количеством нулей.

И тогда жадность оттесняла гордость на задний план.

А вот со страхом все было сложнее.

«Я точно знаю, что иногда он уходит, — думал Хьюго, поднимая газетную стопку заклинанием. — Я видел у него покупки, которые он не заказывал у меня. Но ни я, ни Носфи ни разу не слышали, не чуяли и не видели, как и когда… И это при антитрансгрессионных и сигнальных чарах!»

Словно этого было мало, с недавних пор его гость, когда ему что-то было нужно, завел жуткую привычку незаметно появляться из-за угла, из-за спины, или и вовсе выступал из темноты, словно подстерегал там часами. На время и личные границы он явно плевать хотел.

Хьюго перестал гасить на ночь свет, а сон превратился в беспокойную полудрему.

И тогда он решил попросить Носфи дежурить у окна постояльца. Так, на всякий случай. Кроваво-красное облачко в ночи не должно было привлечь внимание — ну разве что оно иногда могло ругнуться.

Это стало началом печального Инцидента С Крысой…

Хьюго Улисс поднялся на второй этаж и какое-то время стоял перед дверью комнаты. Оттуда доносились бульканье, шипение, а также просачивался удушливый запах.

Возможно, ему стоит заодно и поговорить о случившемся. Показать зубы, так сказать.

Он постучал прежде, чем успел подумать, почему вообще стучит в дверь в собственном жилье.

Та отворилась спустя несколько секунд.

— Ну? — холодно спросил Северус Снегг, стоя на пороге.

— Книги принес. И газеты. Ты вроде просил их, — произнес Хьюго Улисс.

— Замечательно, — последовал ответ, который ничего замечательного не подразумевал. Это была претензия по поводу вашего факта существования в целом. — Можешь занести.

Хьюго почувствовал, как половина его существа чуть не вознамерилась не только предать вегетарианские привычки, но и зайти в область каннибализма. Он вызывающе, но аккуратно опустил груз на пол.

— Извини, у тебя там что-то дымит, — бросил он. — Не хотел бы ненароком вдохнуть.

Взгляд Снегга прекрасно дал понять, что эту попытку бунта он запомнил.

— В таком случае не смею задерживать.

Он даже точку голосом умудрился поставить…

— Слушай, — Хьюго решил вклинить ботинок между косяком и дверью темы, которую явно собирались закрыть. — Носфи чем-то отравился, он не мог случайно… выпить или съесть что-то из твоего?

— Мне кажется, он готов выпить все, что даже отдаленно напоминает спирт, — равнодушно пожал плечами Снегг. — Я не слежу за твоим ручным вампиром.

— Он сказал, что это была крыса, — упорно гнул свое Хьюго.

— Их полно на ближайшей помойке.

Хьюго решил чуть приоткрыть карты.

— Эта крыса бежала вдоль водосточной трубы рядом с твоим окном, — осторожно сказал он.

— Насколько я знаю, они с легкостью карабкаются по кирпичным стенам.

— Но от нее разило виски, Велиус! — не выдержал Хьюго. — Так, словно кто-то влил в нее полбутылки! Носфи не устоял и сожрал ее!

— Да? — Снегг мог бы переглядеть даже кошку. — Тогда ему стоит объяснить, что нельзя тащить в пасть что попало.

— Его рвало весь вчерашний день! Я впервые такое вижу, чтобы вампир чуть не выблевал собственные внутренности!

В руках Снегга появились блокнот и огрызок карандаша. Хьюго Улисс оторопело смотрел, как тот что-то записывает.

— И какие еще были симптомы?

«Да ты издеваешься».

И ведь Снегг действительно издевался. Хьюго видел это по нарочито равнодушному взгляду, по ответам, вся цель которых — выставить тебя самого полным идиотом в собственных глазах. Если когда-нибудь введут единицы измерения для шкалы раздражительности, их явно назовут в его честь. Пять и шесть десятых «снеггов». Сто «килоснеггов».

Этот человек был невыносим. И по-настоящему страшен.

Еще недавно Хьюго думал, что наилучшей тактикой будет прикинуться эдаким добродушным, но ожидающим справедливую оплату целителем, который готов протянуть руку любому страждущему вне зависимости от его прошлого. Он даже подыграл его легенде с Велиусом Сетоном, притворяясь, что не знает, кто он на самом деле. Из этих же соображений он предложил ему работу на себя, а также жилье и все необходимое. Он считал, что для обездоленного, потерявшего память, оказавшегося вне закона человека это будет подарок судьбы, за которым несомненно последуют благодарность, доверие и готовность отплатить той же монетой.

Черта с два.

Судя по всему, Снегг принял это за слабость. Он не собирался отдавать что-то взамен — он просто приходил и требовал еще больше с наглостью прикормленной росомахи.

И хуже всего здесь было то, что Северус Снегг не просто оправдал догадки Хьюго — он превзошел даже самые смелые его ожидания. Он действительно ничего не помнил о себе, но его семантическая память восстанавливалась с бешеной скоростью, стоило снабдить его необходимой литературой. Желая проверить, Хьюго предложил ему несколько заданий, одно из которых было «со звездочкой». Как правило, все зельевары, с которыми он когда-либо сотрудничал, на последнее предложение отвечали что-то вроде «Ты совсем дурак?».

Снегг же не ответил. Вместо этого он ушел перечитывать справочники. А через час спустился к Хьюго и вручил ему список необходимого.

В тот день Хьюго решил рискнуть и взять один очень дорогой заказ на черном рынке. Его гость, внимательно изучив требования, вгрызся в работу с энтузиазмом муравьев, наткнувшихся на дохлую ящерицу.

Полученное спустя три дня вознаграждение разом покрыло десятую часть стоимости того экспериментального лекарства, что Хьюго выжучил в Мунго для Снегга.

Тогда ему показалось, что настали действительно хорошие времена…

А затем встал вопрос оплаты.

Снегг категорически не был согласен получать сорок процентов с выручки. Не подействовал и аргумент, что Хьюго нужно было возместить лечение. Тогда он попробовал поспорить…

Снегг даже не возразил. Он просто посмотрел на него. Но так, что Хьюго вспомнил, что статус одного из лучших специалистов по зельям для этого человека вторичен.

В первую очередь его пациент оставался близким соратником Того-Кого-Нельзя-Называть. В резюме таких людей не было места качествам по типу «дружелюбность», «коммуникабельность», «крепкое ментальное здоровье» и «стойкое отвращение к пыткам и убийствам особо жестоким образом».

А еще, как говорят, он убил Альбуса Дамблдора. Вряд ли после такого будет проблемой убрать с дороги какого-то Хьюго Улисса.

Подумав об этом, Хьюго кое-как договорился делить выручку пополам, взяв на себя все расходы по закупке необходимого.

А спустя несколько дней он решил больше не есть и не пить дома. Так, на всякий случай.

Этому тоже были свои причины.

Несмотря на то, что пытаться управлять Северусом Снеггом было таким же бессмысленным занятием, как и ковать ртуть, Хьюго поначалу пробовал как-то контролировать своего гостя. Один раз, когда тот отлучился из своей комнаты, он решил быстро осмотреть помещение на предмет чего-нибудь подозрительного.

Первым, что бросалось в глаза, была книга по борьбе с темными и проклятыми созданиями. Она вызывающе лежала прямо на рабочем столе и содержала всего две закладки.

Первая была вложена на главе с оборотнями. Вторая — в разделе по вампирам. Красная карандашная линия жирно подчеркивала наиболее действенные рецепты ядов против подобных существ.

Хьюго не был глупым человеком. Он сразу же понял, что это было предупреждение. Что-то вроде «Не влезай! Убьет!», красующегося на трансформаторе.

…Все это промчалось в его голове за какие-то пару мгновений. Достаточно, чтобы взять себя в руки и не лезть на рожон.

— Нет, других симптомов не было, — сухо ответил Хьюго спустя недолгую заминку. — Только этот.

— Прелестно, — бросил Снегг, убирая записную книжку. — Это все?

— Да.

Снегг изобразил вежливую улыбку. Такие улыбки порой видят в морской воде одинокие пловцы. Они всегда идут в комплекте с острым плавником, который на огромной скорости направляется прямо к вам, разрезая поверхность воды.

— В таком случае нам всем лучше вернуться к своей работе, — произнес он, забирая стопку книг и газет.

Дверь захлопнулась прямо перед носом Хьюго Улисса.

Невероятных усилий стоило проглотить все те ругательства, что тут устремились наружу как кофейная пена из турки на огне. Проще было пройтись босиком по битому стеклу. Или уснуть на доске с гвоздями.

Хьюго кипел от злости, чувствуя, как начинают ныть зубы с ногтями и чесаться кожа. Похоже, опять весь вечер придется потратить на бритье.

Его взгляд вдруг упал на небольшой прямоугольник бумаги рядом с дверью. Видимо, вывалился из какой-нибудь газеты.

Хьюго поднял объявление и внимательно его изучил.

Кажется, он только что нашел решение для большей части проблем.

* * *

Замкнув дверь, Снегг придирчиво осмотрел принесенные ему книги. Две тут же отправились на рабочий стол, а остальные заняли свое место на полу.

Затем он полистал газету. Ничего нового о себе он не нашел. Как будто бы он и в самом деле умер, и жизнь потекла своим чередом, игнорируя его существование… Зато его привлекла полоса с объявлениями.

Снегг вчитался. Потом обвел текст карандашом.

Что ж. Это была хорошая идея. Стоит попробовать.

И ведь не то что бы жить здесь так плохо. Но все стало бы гораздо лучше, не будь здесь никого. И в особенности человека, который пытался убедить его, что попытка всучить под видом лекарства хорошую дозу напитка Живой Смерти была лишь способом ввести в искусственную кому.

Снегг бросил взгляд на палочку, лежащую на подоконнике. Он знал, что был профессиональным лжецом. Куда там любителям вроде Хьюго.

Где-то глубоко в подсознании — он чувствовал это, — в одном из бесчисленных ящиков лежало решение, как можно вывести Хьюго на чистую воду. Например, узнать, каким образом он вообще к нему попал, откуда это ранение и что произошло в день, когда он потерял память. Наспех состряпанное объяснение про «нашли в какой-то подворотне» его не устраивало.

Проблема заключалась в том, что нужно было дежавю. Его памяти — вернее, ее отпечатку, который сохранила палочка, — постоянно требовался спусковой крючок. Триггер.

В собственной голове Снегг до сих пор чувствовал себя как наследник огромной библиотеки, где большая часть книг была написана на языке, который он должен знать, но почему-то забыл.

Конечно, когда область знаний определена — например, он быстро понял по скупой биографии в газете, что долго практиковал зельеварение, — задача упрощалась. Чтение пособий, учебников, справочников по нужному предмету превращало невнятные сведения в голове в упорядоченную информацию.

Но это помогало только в том случае, когда он знал, что конкретно ищет.

Автобиографическая же память оставалась блуждающим астероидом в тени. Мысленно Снегг десятки раз прощупывал свое сознание так же тщательно, как астрономы исследуют небо с радиотелескопами. Иногда и в самом деле поступало какое-то отраженное эхо… но не более.

Наверное, ему нужно какое-то время. И сильное лекарство.

Рецепт последнего, кстати, он безуспешно искал уже целую неделю. Ничто не подходило.

Но возможно, этой ночью он наконец добудет нужные ингредиенты у одного торговца… Снегг посмотрел на потолок, туда, где в самом углу можно было незаметно снять и поставить на место несколько панелей. Они прекрасно сочетались со стремянкой, которую он нашел пять дней назад за кроватью. Все это позволяло человеку его комплекции с легкостью попасть в изолированную от логова Носфи часть чердака, затем через слуховое окно на крышу, а там по остаткам строительных лесов спуститься вниз.

Ему нравился этот путь. Во-первых, никто не следит за его приходом и уходом. Запах, шум и следы легко замаскировать, когда ты уже знаешь, от каких существ это нужно сделать. К тому же Носфи под вечер частенько терзал свою скрипку.

Во-вторых, его перемещения нервировали Хьюго.

О, это было целое искусство.

Та история с напитком Живой Смерти не должна была остаться безнаказанной. Но быстрая месть собственными руками — это банально. В чем смысл, если объект даже не прочувствует ее как следует? Снегг придерживался мнения, что лучший способ — заставить человека самому сесть на сковороду страхов, и все, что тебе остается — это иногда подкручивать под ней пламя. Главное — создать нужную атмосферу.

И кажется, у него неплохо получалось…

Правда, с крысой и в самом деле вышло неаккуратно. Но зато эффективно.

Сняв с огня спиртовки колбу, Снегг внимательно осмотрел ее содержимое на свет.

Пойдет.

Затем он осторожно подсыпал точно выверенную унцию толченого рога взрывопотама, аккуратно поставил колбу возле двери и засек время.

Очередной «взрыв» будет примерно около одиннадцати вечера. Как раз то, что нужно.

Пара других булькающих и дымящихся зелий старательно выполняли свою функцию — булькали и дымили. Процесс в самом разгаре, верно? Теперь плотно задернуть штору на окне, зажечь светильник, зачаровать паркетные доски скрипеть с разным интервалом…

Сделав шаг назад, Снегг замер и прислушался.

Комната теперь жила своей жизнью. По ней вовсю расхаживали. В ней работали. Не было никаких сомнений, что, попытавшись тайком пробраться сюда, вы встретитесь с крайне недовольным жильцом. А громкий «ба-бах», который раздастся здесь в скором времени, заставит некоторых призадуматься, так ли стоит снова сюда лезть.

Довольный результатом, Снегг снял с крючка на стене куртку и взялся за стремянку. Затем, вспомнив, он забрал со спинки стула трофейный серый шарф мистера Брауна и обмотал вокруг шеи, спрятав как заживающие рубцы, так и нижнюю часть лица. Он старался никуда не выходить без маленькой маскировки.

Теперь самое время немного прогуляться.

…К утру, после бессонной ночи и многочасовой работы, из его записной книжки был вычеркнут еще один пункт. Последний.

Похоже, он перебрал все существующие рецепты зелий и снадобий, которые могли бы восстановить его память.

Но ни один так и не сработал.

* * *

Странный.

Вот первое слово, которое приходит в голову многих не-лондонцев, попадающих в боро Камден-таун. Хотя определение «странный» так же плохо описывает Камден-таун, как «горящий» — огненный ад полыхающих нефтяных полей. Тут требуются емкие определения, с семантической глубиной Марианской впадины.

На первый взгляд кажется, что в этом районе Лондона можно найти все, что угодно — от викторианского фарфора до духовного просветления (тут прилагается широчайший список всевозможных средств его достижения, чаще всего незаконных). И только присмотревшись, вы осознаете, что ваши представления о «всем, что угодно» явно скудноваты, и пора их пополнить.

В конце концов, такое место просто обязано было существовать.

Камден-таун не являлся каким-то особенным феноменом. Он был ответом двух миров на существование Закона. Такие обособленные «сумеречные» пространства подвижны, как ртуть, и занимают свою нишу со скоростью грибка, прорастающего на вечно сырой стене.

Достаточно запретить что-либо, чтобы это «что-то» тут же начало распространяться за счет предприимчивых людей. Когда нечто свободно лежит на любом прилавке, оно не особенно интересно. Люди, как и многие антропоморфные существа, предпочитают тот плод, что растет в самом труднодоступном месте. Чем с большими усилиями ты его добыл, тем вкуснее он должен быть (обычно это не так, главное — убедить себя в этом).

Второй фактор заключался в том, что из-под юрисдикции одного Закона лучше всего убежать в зону другого.

Маггловским полисменам все равно, что какой-то волшебник торгует запрещенными в его мире швейными машинками. Мракоборцы тоже не питают особого интереса к магглам, которые за четверть цены продают часы, что вчера кто-то свистнул с витрины на Оксфорд-стрит.

Таким образом появился Камден-таун. Если Косой и Лютный переулки были местами только для своих, то здесь привечали всех. Главное, чтобы вам было чем заплатить. Или было, что у вас украсть.

Конечно, по поводу этого места разгоралось немало споров как в одном, так и в другом мире. Как правило, копья ломались о слишком неоднородный состав района. Либо отсюда нужно было выселить слишком много волшебников, либо слишком много магглов, а это было крайне затратно и малоэффективно.

В общем, Камден-таун цвел и пах. Жизнь била в нем ключом, как в компостной яме в жаркий полдень.

— …Я думал, мы пришли сюда договариваться об аренде помещения, а не закупаться у барахольщиков, — презрительно произнес Снегг, рассматривая вывеску магазинчика, перед которым они остановились поздним вечером.

Та в свете уличных фонарей гласила: «Подержанные товары Слайта».

— Мы точно по адресу, — отозвался Хьюго Улисс, — я еще вчера договорился с владельцем лавки.

— То есть весь этот магазин…

— Э-э-э… Нет. Только подвал.

Хьюго сильно нервничал. С его стороны было слишком рискованно вот так просто отпускать из-под постоянного присмотра человека, на которого он возложил все надежды на свое финансовое благополучие, и который все еще был ему должен. С другой…

Бр-р-р. Хьюго содрогнулся от одной только мысли, что Снегг может проводить все время под той же крышей, что и он. Нет уж. Это все равно что жить в доме со стенами из живых скорпионов. Пусть хотя бы часть суток находится где-нибудь подальше. Эта идея особенно выгодно выглядела в свете последних пары дней, на протяжении которых Снегг был почему-то особенно раздражительным. Ни дать ни взять человек, у которого прогорело какое-то серьезное дело.

В общем, то объявление об аренде было очень кстати.

Тем временем Снегг протянул руку, чтобы открыть дверь.

— Постой, — Хьюго указал на темные окна витрины. — Видишь? Лавка в такое время обычно закрыта. Мистер Тониус Слайт дал мне ключи только от задней двери, ею и воспользуемся. Пойдем, он как раз обещал к вечеру очистить помещение от хлама.

Забренчав связкой ключей, целитель прошмыгнул в узкий проход между двумя зданиями.

Снегг машинально сделал пару шагов за ним, но замешкался, нахмурившись. Кое-что было не так.

Во-первых, ему все еще не нравилось, что договор об аренде заключили за его спиной, поставив перед фактом. Не то что бы ему было принципиально, где обосновать рабочее место… Но его не спросили. Это злило.

Во-вторых, Хьюго или солгал, или не заметил, что лавка все еще была открыта.

Дверь слегка гуляла туда-сюда, на дюйм отходя от косяка. Присмотревшись, Снегг даже различил в глубине помещения желтое пятнышко света.

Спрятав лицо в шарф чуть ли не по самые глаза, он воровато оглянулся на прохожих, десятками снующих по пешеходной части улицы. Некоторые из них совершенно не скрывали ни остроконечные шляпы, ни причудливые одеяния. В этом явно не было никакой нужды. Спрашивается, что скорее привлечет внимание: человек в бархатной, расшитой звездами мантии, которая сойдет за халат, или во-он та группа парней с ирокезами ядовитого цвета, в ботинках с настолько высокой подошвой, что позволяла не спускаться, а шагать со второго этажа сразу на улицу, и таким количеством металла на одежде, что ее владельца могли бы по ошибке сдать в металлолом?

Признаться, в Камден-тауне Снегг чувствовал себя так же уместно, как гробовщик на детском утреннике. Одни только улицы, больше напоминающие запасник музея современного искусства, заставили его уже через пять минут смотреть только под ноги — оказывается, зрение тоже может пресытиться до тошноты. А еще рынки. Казалось, они возникали стихийно, перебегая с места на место как колония крабов и меняя ландшафт.

Но в этом были и плюсы. Например, никто в такой мешанине не обратит внимание на человека, что пробирается вечером в закрытый магазин.

* * *

Вот тут все было как надо.

Плотно затворив за собой дверь, Снегг оказался в темной, пыльной тишине. После карнавального буйства улиц эту тишину и полумрак хотелось смаковать порционно, как очень хороший напиток. Подождав, пока перед глазами перестанут мельтешить синие и красные пятна, он осмотрелся по сторонам.

На самом деле, увидел он немногое. Свет с улицы и приглушенный фонарь, чей огонек Снегг заметил сквозь стекло, обозначили интерьер скупыми линиями. Вот шкафы. Вот полки. Вот витрины. Прилавок. Лестница вдоль стены, ведущая на второй этаж, скрытый занавесками.

Он достал палочку.

— Люмос.

Вот теперь это действительно напоминало барахолку. Со всех сторон Снегга окружали вещи. Не было смысла перечислять все, что он мог разглядеть — достаточно было сказать, что их было очень, очень много. Мебель. Коллекции сушеных фей на картонках. Едва ли не все образцы продукции стекольного завода. Облезлое чучело лунтеленка. Набор телескопов. Пирамида хрустальных шаров. Книги, некоторые из которых были пристегнуты, а то и прикованы к полкам. Несколько томов даже шевелилось.

Осторожно прокравшись к витринам, Снегг рассмотрел некоторые из товаров.

В одной за толстенным стеклом был обычный чайник. До него было всего пять дюймов, но почему-то он казался очень далеким. Саму витрину покрывал слой инея, а на медной пластинке, поросшей кристалликами льда, различалась надпись «Ча…ник Рас…е…а».

В другой лежала простая двузубая вилка. Не самое грозное оружие, но… Лучше ее не трогать. Тут же по-соседству устроился простенький амулет. По какой-то причине при первом же взгляде на него разум затуманивало нездоровое веселье.

А еще было аккуратно сложенное полотенце, снабженное ярлычком с надписью «Не паниковать!». И обычная ложка с подробной инструкцией, как с ее помощью вырезать сердца.

На всякий случай Снегг решил отойти подальше от товаров.

Итак, кто-то здесь все-таки должен был быть. На это намекал оставленный на прилавке фонарь. Возможно, стоило окликнуть его владельца… но зачем? Он сам зашел сюда исключительно потому, что заподозрил Хьюго в обмане.

Кстати, здесь действительно очень тихо. Настолько, что тишина слегка сдавливала ему виски…

Странное ощущение.

Тем временем Снегг приблизился к прилавку. Помимо фонаря, здесь же лежала простая широкополая шляпа волшебника ⁽²⁾. Или колдуньи. Неважно. Она выглядела, как воплощение слова «поношенная», но в общем и целом, была совершенно обычной. Кое-где даже разлезлась, показав каркас.

А тишина начинала потихоньку действовать на нервы.

Тревога заскреблась глубоко в душе, как паук в спичечном коробке. Это беззвучие было… неправильным. Оно прямо-таки кричало о том, что в здании есть кто-то еще, и этот кто-то очень старается быть тихим.

Снегг резко развернулся с палочкой в одну сторону.

Ничего.

В другую.

Пусто.

Теперь давление в висках чувствовалось отчетливее. К этому прибавилось странное ощущение, которое мог бы испытывать муравей под лупой, если бы та концентрировала не солнечные лучи, а внимание наблюдателя. Это был сплошной пристальный ВЗГЛЯД… и он непостижимым образом окружал его со всех сторон.

Снегг медленно попятился к выходу, держа палочку перед собой. Теперь ему было действительно не по себе.

В круге света по полу прошмыгнуло что-то маленькое и темное.

Вздрогнув, Снегг глянул себе под ноги.

На древнем рассохшемся паркете сидел обычный таракан. Он никуда не бежал — просто сидел и смотрел.

Ошибки быть не могло. Насекомое рассматривало его так, как это может только разумное существо. Оно даже слегка приподнялось на передних лапках, чтобы лучше видеть.

Подозрительные шорохи стекались к Снеггу из темноты, как призрачное море. Он почти был уверен, что теперь может рассмотреть бусинки и точки множества глаз крошечных тварей, отражавших свет его палочки.

Снегг сделал еще один шаг назад…

И в этот момент на его голову с размаху обрушили что-то тяжелое.

* * *

— Бу-бу-бу-бу-зачем-бу?

— Бу-бу-бу-забыли-бу-бу-в-магазине?

Что-то увесистое и холодное давило на голову и холодило пальцы. Кажется, лед. Точно, ему сунули его в руку и сказали прижать к темени… Это было сейчас? Минуту назад? Час? Мысли и чувства никак не выстраивались в нужном порядке, они бестолково кружили в собственном аналоге «музыкальных стульев».

Лед подтаивал и холодными струйками стекал куда-то за ухо и воротник.

— Бу-бу-бу!

Он как будто бы очнулся от одного из тех препаршивейших снов, которые длятся четверть часа и оставляют тебя с ощущением, словно ты только что пережил столкновение с планетой. Тело неохотно вспоминало, что у него помимо тяжести на шее есть еще руки и ноги. А также зрение, слух… Глаза болели так, словно перед этим их кто-то запихнул в череп и хорошенько его потряс, как стакан с костями. Самим же черепом, похоже, играли в боулинг. Или приняли за бладжер.

По кусочку собрав ощущения воедино, Снегг понял, что сидит на полу, прислонившись к стене, и прижимает к голове сверток со льдом. Слева и чуть выше угнездилась тупая боль.

Слух постепенно превращал невнятное «бу-бу-бу» рядом в осмысленную речь.

— И всех своих посетителей вы так встречаете? — Несомненно, это говорил Хьюго Улисс.

— Только тех, что вламываются в лавку как воры!

А вот это уже был кто-то незнакомый. Снегг попытался сфокусировать взгляд на источнике звука. Это было нелегко, несмотря на то что в лавке стало гораздо светлее. Картинка перед глазами постоянно норовила уехать куда-то в сторону.

— Мисс, мы арендовали подвал в этом здании! И пришли его осмотреть, клянусь вам.

— Пробравшись для этого в закрытый магазин?

— Мерлина ради, успокойтесь. И не надо так усердно размахивать палочкой, вы мне глаз выбьете.

Наконец, Снегг сумел рассмотреть фигуру напротив Хьюго. Это была довольно худая женщина лет тридцати, со светлыми волосами, в блузке с оборками и длинной темной юбке. К груди она прижимала здоровенный увесистый том, при одном взгляде на который голова снова отозвалась болью. Так вот чем его приложили. При этом в книгу она вцепилась так, как римские легионеры не хватались за свои щиты в германских лесах, заслышав боевой рог. А вот палочку держала, словно какое-то опасное и кусачее животное. Попытка выглядеть грозно окончательно разбивалась о светлую прядь перед лицом, которую женщине то и дело приходилось сдувать в сторону.

Дождавшись своей очереди в списке мыслей, чувств и рассуждений, на сцену наконец-то вышла злость. Снегг потихоньку закипал — так, как он умел: исходом как правило был не взрыв, который отгремит за какую-то секунду и забудется, а долгий, поддерживаемый и очень токсичный процесс, отравляющий все вокруг.

— А, Велиус! — заметив его осмысленный взгляд, Хьюго с наигранной приветливостью помахал рукой. — Мисс, знакомьтесь, Велиус Сетон, мой напарник, как раз собирался оборудовать в этом подвале рабочую лабораторию. Вас и в самом деле мистер Слайт не предупреждал?

Женщина перевела взгляд на разозленного Снегга. Ее лицо приобрело выражение человека, который, пробираясь сквозь лесную чащу, бросил камень в сторону подозрительного шороха и услышал в ответ громкое утробное рычание.

— Не знала, что для этого нужно красться в полной темноте с закрытым лицом, — дрогнувшим голосом возразила она.

В ее речи слышался намек на легкий акцент.

— Мисс, как видите, в подвал можно попасть двумя путями: через саму лавку и заднюю дверь. Мой… друг решил воспользоваться первым, — непринужденно вклинился Хьюго, едва только Снегг открыл рот. — Кстати, раз уж я его представил, назовусь и сам. Хьюго Улисс, предприниматель. А вы, мисс?..

— Свель ⁽³⁾ Содерберг. Я работаю здесь. Продавцом.

Снегг наконец кое-как поднялся на ноги. Лед почти полностью растаял и весь стек ему за шиворот.

— Послушайте, мисс… — начал он голосом, в котором слышалось шипение стали, вынимаемой из ножен перед убийством.

— Нет-нет-нет, мы не будем скандалить из-за этого недоразумения! — Хьюго, как опытный рефери, тут же влез между разъяренным Снеггом и Свель Содерберг.

По правде говоря, в этот самый момент Хьюго Улисс испытывал нечто вроде облегчения. Он успел неплохо изучить своего подопечного и знал, что Снегг даже к мелким обидам подходит со скрупулезностью коллекционера бабочек, пришпиливая каждую к картонке и развешивая по стенам своего разума. А теперь кто-то взял и от души врезал ему по башке тяжелой книгой, да так, что наверняка искры из глаз посыпались. Мысленно Хьюго аплодировал мисс Содерберг… но вместе с тем заранее приносил соболезнования. Он видел, каким холодным взглядом Снегг смотрел на нее — это была температура, при которой замерзает азот ⁽⁴⁾.

Определенно, кое-кто обзавелся новой любимой когтеточкой. Хьюго Улисс мог выдохнуть — теперь это не его участь. А если в один прекрасный день с мисс Содерберг произойдет несчастный случай, то можно будет и мистеру Слайту подбросить пару бизнес-идей…

Но это все потом. Сейчас, пока жестокое убийство отодвинулось на неопределенный срок, нужно было договариваться. Хьюго, самоназванный дипломированный знаток человеческих душ, скользнул взглядом по Свель Содерберг и нашел два факта: первый заключался в наблюдаемой недостаче в некоторых, кхм, округлостях, а второй прямо-таки кричал, что сигарета ей к лицу. Некоторые люди внешне буквально созданы под какие-нибудь вредные привычки.

А еще было что-то, что слегка сжимало ему виски в ее присутствии и шебуршилось в задней части мозга. Но ощущение было столь же незаметным, как вздох мотылька, и разум его проигнорировал.

Хьюго решил зайти с того, что считал своим козырем — предугадать желание собеседника. Он сунул руку в сумку, где обычно носил с собой множество полезных мелочей на все случаи жизни.

— Могу ли я предложить вам… — начал он, зацепив пальцами краешек портсигара.

— Нет, — в серых глазах мисс Содерберг сверкнула сталь. — Я не курю.

Последняя реплика щелкнула, как захлопнувшийся на морозе капкан. Хьюго понял, что он явно не первый и не последний, кто так ошибся.

— Ладно, — миролюбиво улыбнулся он. — Тогда давайте к делу. Как я уже говорил, мы приобрели право на аренду подвального помещения… — он достал из сумки свиток пергамента и помахал им в воздухе, — в чем вы сами можете удостовериться.

Мисс Соберберг осторожно отложила книгу на прилавок и взяла бумаги, продолжая держать Хьюго и Снегга под прицелом. Вчиталась в строчки.

— Ну как, готовы нас пропустить? — Хьюго лучезарно улыбался, как лиса в игривом настроении улыбается попавшей под лапу полевке.

Продавец вернула ему документы.

— Дверь там, — указала она палочкой.

— То есть мы можем наконец осмотреть подвал? — осторожно осведомился Хьюго.

— Можете, — ответила мисс Содерберг. — При одном условии: чтобы здесь я вас больше не видела в нерабочее время. И пожалуйста, пользуйтесь в следующий раз той дверью, что выходит на задний двор, а не в лавку.

— А ты что скажешь, С… Велиус? — обратился Хьюго к молчаливому Снеггу.

Последний ответил не сразу.

Вне всякого сомнения, Снегг был все еще зол. Но его злость из первоначального, расплавленного состояния уже ушла на отливку, охлаждение и дальнейшую обработку кузнечным молотом. Прощать он не собирался, однако удобный момент уже был упущен, и поэтому стоило вспомнить, что месть — это блюдо, которое в подогретом виде теряет все свои вкусовые качества. К тому же туман слепой ярости уже рассеялся, и Снегг вспомнил, что предшествовало удару.

В отличие от Хьюго Улисса, он не мог игнорировать странное ощущение в собственной голове. Что это? Заклинание? Проклятие? Эффект какого-то из товаров ассортимента лавки? Защитные чары? Начинать свару здесь и сейчас было бы такой же глупой идеей, как и кататься на лыжах в горном ущелье зимой после многодневного снегопада.

Но был еще один фактор. Несмотря на то, шарф больше не прятал его лицо, продавец его не узнала. Более того, судя по акценту, с Британскими островами у мисс Содерберг было чуть больше общего разве что в сравнении с ананасом. По крайней мере, она говорила по-английски. Для Снегга, чей первый выход в люди чуть не обернулся линчеванием на заднем дворе «Дырявого котла», это было важным преимуществом. Прошлое могло преследовать его через множество лиц… но точно не здесь.

— Меня в принципе устроит, если выходящая в зал дверь будет закрыта, — ответил наконец Снегг.

Он со злорадным удовлетворением отметил, как по лицу мисс Содерберг пробежала тень досады. Он сильно ей не понравился. И это было взаимно.

— Отлично! — в голосе Хьюго звенели чересчур оптимистичные нотки ведущего детской новогодней елки, когда половина детей передралась прямо во время хоровода, но шоу должно продолжаться. — В таком случае мы уже удаляемся.

Тут он заметил лежащую на прилавке книгу, которую мисс Содерберг использовала ранее как импровизированную дубинку. Обложка сильно надорвалась, обнажив россыпь желтых запятнанных страниц.

Хьюго охватило вдохновение. Он достал палочку.

— Но, если вы позволите, в качестве извинения я мог бы починить этот том… — начал он.

— Нет, — холодно отрезала продавец. — Уходите. Оба.

— Как скажете, — пожав плечами, удивленный Хьюго оглянулся на Снегга. Тот ответил безучастным взглядом. — Тогда доброго вам вечера.

Они удалились прочь.

Дождавшись, пока оба мужчины скроются за дверью, ведущей в подвал, Свель Содерберг положила палочку на прилавок. Затем, воровато оглянувшись по сторонам, она отодвинула ящик и вытащила обычный клей и канцелярский нож. Поразмыслив еще немного, Свель добавила к ним иголку и нитки.

После чего, подкрутив свет фонаря, склонилась над пострадавшей книгой.

К палочке она так и не прикоснулась.

* * *

Что-то было не так.

Что-то определенно было не так.

В спальне царила полночь, перечеркнутая полосами рыжего света уличных фонарей, а он, Кингсли Бруствер, сидел на краю кровати, сжимая в пальцах волшебную палочку. Причем последнюю он схватил быстрее, чем успел окончательно проснуться.

Чувство тревоги завывало на тротуарах его сознания, словно очередной прорицатель конца света.

Подобные внезапные пробуждения не были чем-то непривычным для исполняющего обязанности министра магии. Ровно так же он проснулся месяц назад, в ночь, когда под стенами Хогвартса только-только началась бойня. Тогда его разбудил Патронус кого-то из членов Ордена Феникса.

Но сейчас не было серебристого света. Не было шума совы за окном. Не было тихих шагов, поскрипывания половиц, шороха одежды. Не было ни единого признака, который мог бы послужить адекватным объяснением, почему же Кингсли Бруствер так резко проснулся, да еще и приготовился к бою.

Он невербально сотворил все известные ему чары обнаружения, проверил все магические ловушки и сигнализации. На худой конец даже прошел к двери и осмотрел замки.

По всем признакам дом Бруствера мог бы занять первое место в конкурсе по обеспечению безопасности частной собственности.

Озадаченный, Кингсли Бруствер вернулся в постель, однако палочку убирать не стал, прислушиваясь к ночным звукам. Тревога поутихла, удовольствовавшись доказательствами, но инстинкт мракоборца пристально следил за приборными панелями остальных чувств.

Когда ощущение опасности растворяется, на сцену, поправляя прическу и галстук-бабочку, обычно выходит разум, чтобы увещевательным голосом успокоить своего обладателя, надумавшего было драпануть куда глаза глядят. По зрелом размышлении и.о. министра пришел к выводу, что за последние дни повидал достаточно, чтобы просыпаться в холодном поту от любого шороха. Взять хотя бы ту крайне неприятную миссию несколько недель назад…

Все боялись лорда Волан-де-Морта. Это было таким же справедливым утверждением, как и то, что сумма от сложения двух двоек равняется четверке, а журнал «Придира» — плод творчества шизофреника. Смерть не слишком изменила ситуацию. Даже безжизненное тело темного мага не выглядело как что-то безобидное. Одним своим присутствием оно добавляло и без того безрадостной победе привкус угрозы, которая никуда не спешила уходить.

По этой причине его первым делом поспешно перенесли в самый безлюдный угол Хогвартса.

Однако даже так никто не смог почувствовать себя в окончательной безопасности. Минерва МакГонагалл, временно принявшая обязанности директора школы, первая заявила о необходимости как можно быстрее захоронить останки Волан-де-Морта. Похоронная команда сформировалась тут же на месте. В ее состав вошел и сам Кингсли Бруствер.

Всю дорогу до намеченного участка на окраине Запретного Леса никто из их процессии не проронил ни слова. Обратно они возвращались с почти неприличной поспешностью, лишь изредка обмениваясь комментариями. Все участники похоронной команды, включая Бруствера, не могли избавиться от ощущения, словно пропитались чем-то крайне паршивым. Кингсли был более чем уверен, что уже на следующие сутки вокруг свежей могилы вымерло все, что только можно.

В этом не было ничего удивительного. Вытряхнув радий из емкости, не стоит недоумевать, почему сама емкость вдруг начала засвечивать все вокруг.

Впрочем, когда ты теперь не можешь выспаться, все рациональные объяснения хочется послать к черту.

И.о. министра магии лежал еще с час, разглядывая потолок и думая о докси, мигрирующих приведениях и полтергейстах, которым не сидится в прежних домах. Затем были мысли о сводящих с ума проклятиях, что могли быть в утренней корреспонденции. Затем…

Кингсли Бруствер все-таки уснул.

Часовая стрелка совершила еще один оборот и пошла на новый круг.

Тик-а-так-а, тик-а-так-а.

Сотканная из тумана фигура следила за ее бегом, пропуская сквозь себя оранжевый свет уличных фонарей. Лишь изредка по поверхности тени прокатывалось слабое синеватое мерцание, как зарницы далекой грозы.

[1] И проиграли бы.

[2] Со всей определенностью заявляю, что это действительно самая обычная шляпа. Не Распределяющая. Расходимся, здесь не на что смотреть.

[3] Сразу замечу, что имя пишется и произносится как «Свёль». Небольшая жертва, принесенная за право не ёфицировать текст.

[4] — 210 °C, если быть точной.

1) И проиграли бы.

Вернуться к тексту

2) Со всей определенностью заявляю, что это действительно самая обычная шляпа. Не Распределяющая. Расходимся, здесь не на что смотреть.

Вернуться к тексту

3) Сразу замечу, что имя пишется и произносится как «Свёль». Небольшая жертва, принесенная за право не ёфицировать текст.

Вернуться к тексту

4) — 210 °C, если быть точной.

Вернуться к тексту