Что год грядущий нам готовит... (гет)

Рон даже не слишком удивился, когда после чтения какой-то белиберды, написанной на бумажках из пряников, в комнате что-то изменилось. Выросший в семье волшебников, он подумал, что сейчас посыплются наколдованные снежинки или конфетти, либо какая-нибудь ещё рождественская магическая муть.

Со скучающим видом отправив в род очередной кусок пудинга, он приготовился стоически пережить очередной этап праздника, но вдруг в глазах потемнело, а тело скрутило, как при трансгрессии. От неожиданности он поперхнулся и, отчаянно кашляя, упал вперёд, потеряв равновесие. Запаниковав, он не сразу понял, что находится уже в другом месте.

Первое, что предстало перед глазами — кухонный стол, заставленный всевозможными тарелками и сковородками, совсем не похожий на своего собрата из особняка Блэков.

Но было совсем не до этого. Всё, чего хотелось в данный момент, безумно и отчаянно, это избавиться от застрявшего в горле куска пудинга. Стоявший на столе кубок, наполненный прозрачной жидкостью, по виду похожей на воду, пришёлся очень кстати. Схватив его, Рон залпом выпил всё содержимое, отметив про себя, что вкус у проглоченного какой-то сладковатый. Но, в принципе, ему на это было плевать. Главное, что пробка в горле исчезла, и вернулась способность дышать.

Краем сознания промелькнуло воспоминание, как мама учила его никогда в жизни не пить неизвестную жидкость или есть сомнительную еду: мало ли чем это может закончиться в волшебном мире.

Но Рон тут же забыл об этом, поняв, наконец, что он в совершенно незнакомой комнате. Вернее, кухне.

Он огляделся: маленькая уютная комнатка, похожая на ту, что была в Норе. На окнах весёленькие занавески в цветочек, на подоконнике горшки с алоэ и геранью. Миссис Уизли тоже любила именно такие комнатные цветы. В раковине щётка методично скребла кастрюлю, а на столе… Рон подался вперёд, принюхиваясь. На кухонном столе стояли блюда, кастрюли и сковородки с содержимым, источающим волнующий аромат! Там были кексы нескольких видов, нежно любимая им жареная курица с печёной картошкой, воздушный рисовый пудинг, жаркое, несколько румяных пирогов и гора печенья: шоколадного и имбирного!

— Я что, в раю?! — вырвалось у Рона.

Он, конечно, только что, как следует, закусил у Гарри, но, вероятно, старый Кикимер не владел такой магией, как тот повар, чьи блюда сейчас восхитительно благоухали прямо перед носом! И никогда, ни в школе, ни в кафе, ни даже, Мерлин, прости, у своей матери Рон не ощущал такого аппетитного запаха от еды.

Сглотнув слюну, он огляделся. Дельных мыслей насчёт того, куда его занесло, в голову не приходило.

— Очень смешно, ребята! — наконец крикнул он.

Никто не отозвался.

— Гарри, я знаю, что вы где-то тут! Классно придумали, только где вы эту комнату спрятали в твоём замогильном доме?!

Рон прислушался. Вокруг было тихо. Он достал из кармана волшебную палочку и с опаской посмотрел на дверь, ведущую в неизвестность.

Идти никуда не хотелось. Потрясающий аромат, исходивший от еды на столе, точно приковал Рона к себе. Не то чтобы он был обжорой… Но когда ты растёшь с кучей братьев и капризной младшей сестрой, и все они сильнее тебя… Братья потому, что старше, а сестра потому, что всегда была любимицей мамочки…

В общем, тут поневоле начнёшь искать отдушину, чтобы не спятить. А если твоя семья небогата, то вариантов немного. Еда стала настоящим утешением для Рона. Близнецы ли опять придумали для него обидную и болезненную «шутку», отругал ли Перси, оттолкнул ли Чарли, которому не хотелось, чтобы мелкий братец ему мешал, еда всегда утешала, в отличие от мамы и папы. И даже тот факт, что Джинни всегда доставались новые вещи, а ему — только обноски, осознавался не таким уж и обидным, если как следует и со вкусом поесть.

Поэтому Рон считал еду своим самым надёжным другом, который никогда не предаст. А ещё он точно знал, что кое в чём ему дважды повезло. Во-первых, его мать обожала и умела готовить, а во-вторых, его обмен веществ был поистине молниеносным, иначе грозила бы нешуточная опасность обзавестись такой же бегемотообразной комплекцией, как у Крэбба или Гойла.

Рон вновь огляделся. Если это шутка друзей, то она явно затянулась. И плевать! Он принюхался и подумал: «Если запах так хорош, то я даже представить не могу, каким будет вкус!»

— Я сейчас всё съем! Один!

Но ему опять не ответили.

Решив, что сделал всё, что мог, Рон решительно схватил в каждую руку по кексу. Правило о том, что нельзя есть неизвестную еду, опять выветрилось из его головы. Он с наслаждением откусил. Вкус был просто… ВОСТОРГ! Других слов Рон просто не мог подобрать. Ни разу в жизни он не думал, что самые обычные кексы могут быть настолько вкусными! Запихав в рот сразу оба, он заработал челюстями. Затем попробовал курицу, пудинг, жаркое, пироги. Пироги были особенно вкусны.

— УИЗЛИ?! ТЫ ОХРЕНЕЛ?! — раздался полный возмущения крик.

Рон резко обернулся, не прекращая жевать. Когда растёшь вместе с кучей братьев, приучаешься есть при любых боевых условиях. Но тут сработал эффект неожиданности: в дверях кухни стояла Панси Паркинсон собственной персоной!

Рон прекратил жевать и снова чуть не подавился, на этот раз — куском пирога, замерев от неожиданности на манер суриката.

— Ты откуда тут взялся?! И какого хрена жрёшь мою еду?! — наступала на него красная от злости Панси, тыча в нежеланного гостя волшебной палочкой. Тот же пытался вспомнить, куда положил свою, но не мог сообразить.

— Ты не Гарри? — только и сумел выдавить из себя Рон, сделав могучее глотательное движение.

— Очень ценное замечание, троглодит гриффиндорский! Ты зачем влез в мой дом?!

— Твой? — недоумённо почесал затылок Рон. — Я не влазил. Я был с Гарри и другими в доме на Гриммо. Потом что-то случилось, и я оказался здесь…

— Что за чушь?! Ты сюда трансгрессировал?! — почти в истерике кричала Паркинсон, наступая на него, выставив палочку.

— Да нет! — потерял терпение Рон. — Мы читали вслух ту ерунду, что пишут для пряничных гаданий, а потом всё завертелось, и я оказался на этой кухне.

— Ага! Пряничные гадания тебя сюда перенесли?!

— Да не знаю я! — Рон с сожалением посмотрел на то, что не доел. — Я лучше тогда пойду и выясню, что за хрень творится.

— Стоять! — Панси преградила ему путь. — Слопал всё, что я приготовила, и сваливаешь?!

— Это ты готовила? — Рон от неожиданности даже перестал обижаться на друзей, которые, вероятно, над ними пошутили неизвестным образом. — Всю эту вкуснятину?

— А кто же ещё! Конечно, я! — возмутилась разозлённая Панси.

— Извини, я не знал, что это нельзя есть… — промямлил Рон. — Ты, наверное, для друзей готовила праздничное угощение… Но я не могу поверить, что ты умеешь так! Я думал, что слизеринцы только проклинать могут. Ой, подожди, тут твои друзья?! Значит, тут Малфой?!

— Нет тут никаких друзей, — буркнула Панси. — Я тут одна.

— А зачем столько еды?

— Для эксперимента, — вдруг недобро улыбнулась Паркинсон, перестав орать и злиться. — Я туда кое-что добавила.

Рон похолодел.

— Что?! Отравила?!

— Закрой пасть! Ты сам сюда вломился и всё сожрал! А пробовать должен был Гойл! С добровольного согласия, между прочим!

— И что со мной будет? — бледнея, спросил Рон.

— Н знаю, — пожала плечами Панси. — В прошлый раз зелье «Прочь предубеждения» не получилось, и сознание Гойла вынесло в мир розовых пони, гуляющих по радуге. Пришлось отправлять его в Мунго, чтобы вернулся в реальность. Он сейчас только что выписался, и завтра должен был явиться ко мне.

— Что за зелье, я такого не помню, — скривился Рон.

— Конечно, тупая ты башка! Я его только изобретать начала!

— Ты?! Ты же зельеварение сдавала только потому, что Снейп своим помогал.

— Я делала вид, что ничего не знаю.

— Чего?

— Ну, ты и тупой! Я, в отличие от вашей Грейнджер, понимала, что в школе нельзя казаться слишком умной. Иначе заработаешь репутацию лохушки и зубрилы. А уж девушка, которая разбирается в зельеварении получше многих парней, в нашем гнилом обществе обречена на насмешки и прозвище «Синий чулок»!

— Э-э-э… — промычал Рон, не зная, что и ответить.

— Вот, всякие козлы и бараны, вроде тебя или Поттера с Малфоем, могут быть отличниками по зельеварению, а девушки должны маскироваться! Как я или Браун, например.

— Лаванда? — неверяще спросил Рон.

— Именно!

— А мне теперь ещё и от репутации девочки-которая-хотела-сдать-Волдеморту-Поттера не отмыться, даже среди однофакультетников не принимают, что уж о других говорить! Поэтому я и пытаюсь изобрести зелье, которое поможет людям воспринимать меня без предубеждений.

— Ты сама виновата! — заявил Рон.

— Я и не спорю. Но жить-то надо как-то!

Рон помялся. С одной стороны, Паркинсон была врагом. С самого первого курса он привык её так воспринимать, да и попытка выдать Гарри тоже не красила Панси. Но, с другой стороны, ТАК готовить плохой человек не мог! Не мог быть враг таким искусным кулинаром!

— Ты и зелья варишь, и готовишь как… как… Так обычные люди не умеют! — выпалил он.

— Готовить — это моё второе хобби. В принципе, с зельеварением очень даже сочетается. Но однокурсникам знать это было не обязательно. Я должна была изображать принцессу Слизерина, а принцессы не готовят, — сообщила Панси. — Приходилось играть роль гламурной девушки, чтобы избежать насмешек и быть популярной.

Рон удивлённо таращился на неё, точно впервые увидел: чёрные блестящие волосы, мягко обрамлявшие слегка исхудавшее лицо, огромные карие глаза, пухлые губы, которые сейчас кривились в сардонической усмешке.

— А ведь ты, и вправду, девушка! — вырвалось у Рона. К счастью, он вовремя проглотил вторую часть фразы «а не мопс», поэтому остался целым и невредимым.

— Очень остроактуальное замечание! — ухмыльнулась Панси. — Неужели моё зелье повышает интеллект?!

— Так ты в еду его подложила?! — возмутился Рон.

— Да. Я хотела определить, в каком виде оно более эффективно: твёрдом или жидком. Так что в кубке тоже было зелье. И ты его тоже выпил.

— Я поперхнулся пудингом!

— Ты хочешь сказать, что в гостях жрал, а потом ещё и мою еду слопал?! — широко распахнула глаза Панси. — Я знала, что ты проглот, Уизли, но не до такой же степени! У тебя глистов нет?

— Нет! Мама меня проверяла! — огрызнулся Рон и несмело спросил:

— Что теперь со мной будет?

— По идее, ты теперь будешь воспринимать меня так, будто мы раньше не встречались. То есть согласно моим нынешним поступкам, а не прошлым. Но на самом деле, я пока не знаю, что получилось. Ты что-то чувствуешь не то?

Рон прислушался к себе. Но никаких ужасных или неприятных ощущений не наблюдалось. Наоборот, он ощущал внутри мягкое тепло, сытость, уверенность и покой. Чего уже давно не доводилось испытывать. Обычно он всегда был настороже, готовый защищать свои интересы, на которые вечно кто-то покушался; даже с Гарри было так. А сейчас он чувствовал себя… свободно?

— Ничего вроде не изменилось… — начал говорить Рон. И в этот момент что-то щёлкнуло чуть ниже его спины, а штаны сзади треснули по шву.

— Ого! — воскликнула Панси, указывая на роскошный рыжий лисий хвост, который теперь торчал из-под мантии Рона.

— А-а! — взвыл тот. — И куда я теперь с ним?!

— Не ори! Сейчас что-нибудь придумаем!

— Что?! Гойл в больницу загремел с глюками, а тут вообще, Мерлин знает, что!

— Зато от моржиных усов я его избавила сама, — спокойно заявила Панси. — Давай так, Уизли. Я попытаюсь освободить тебя от хвоста, а ты поможешь мне немного с готовкой. Завтра я хочу продолжить эксперименты с Гойлом, а он отказывается просто так пить зелье или глотать порошок из него.

Рон потрогал свой хвост, попробовал им повилять и даже немного успокоился.

— Знаешь, Паркинсон, если я смогу ещё и попробовать то, что ты приготовишь, я могу заменить Гойла! — храбро сказал он. — Это такая особая магия?

— Нет. Готовлю я руками! — гордо заявила Панси.

— Без магии?

— Абсолютно!

— И так вкусно получается? — недоумённо спросил Рон.

Панси внимательно посмотрела на него.

— Знаешь, ты мне больше нравишься, чем Гойл.

И, глядя на самодовольную ухмылку Рона, добавила:

— В качестве подопытного, балда! Так что, давай-ка, засучи рукава, и приступим к магии приготовления еды! Без палочки, только руками!

Рон с готовностью подчинился. Про приготовление новой порции зелья они почему-то забыли.