Гарри и его кроличий хвостик (гет)

В ближайшие несколько дней не происходило ничего особенного. Профессор МакГонагалл вывесила списки провинившихся учеников, и Гарри обнаружил свою фамилию в паре с Малфоем, о чьём исчезновении вскоре стали ходить разговоры. Профессор Снейп, вернувшись из больничного крыла, стал ещё больше третировать учеников на уроках и даже устроил обыск в гриффиндорской башне, твёрдо убеждённый в том, что его лучшего ученика, а также по совместительству ловца команды, похитили злостные противники, намеренные заполучить кубок любой ценой. Драко Малфоя он, конечно же, не нашёл, а потому стал беситься ещё больше.

— Сдаётся мне, мистер Поттер, вы знаете то, чего не знаю я, — сверля Гарри взглядом, предполагал он и осыпал учеников градом вопросом и заданий.

Гарри никак не удавалось в ответ нагрубить — Рон периодически наступал ему на ногу, а Гермиона подсовывала морковку. Некоторые девочки, восхищённые его смелостью после «побоища» — ходили слухи, что это Избранный организовал движение «за победу и справедливость», — и ни капли не смущённые наличием торчащего из штанов хвостика пытались с ним поладить, но всё время делали что-то не так. Гарри едва успел дружески поболтать и подумать, какая Ханна Эббот добрая и красивая, как та достала из сумки кочан капусты… Кажется, он что-то нецензурно кричал про козлов и отсутствие мозгов, когда бедная девушка убегала прочь, выронив подарок. Чжоу Чанг с милым видом предлагала ему забыть старые обиды и хотела подарить букет редисок, но у них был очень специфический запах — то ли от каких-то зелий, то ли от удобрений — и чуть позднее она ушла в слезах, узнав, куда может себе их засунуть. Обнаглевшая и бесстрашная Ромильда Вейн тоже подходила к «благородному герою» с кабачком, перевязанным алой ленточкой с бантиком, но обида на её прошлое деяние была столь велика… что девушка, не способная говорить, ушла красная, словно зрелый помидор, узнав, куда она может поцеловать Избранного, и больше не показывалась ему на глаза.

— Совсем охуели! — возмутился Гарри в очередной день и бросил на общий стол в Большом зале коробку с ярко-рыжими морковками, из-за которых от него убежала ещё одна красивая девчонка.

— А чего ты? Эти же вроде хорошие на вид, — недоумённо заметил Рон, приглядевшись к подарку.

Благо, что у Гарри имелся в окружении человек, который прекрасно понимал его чувства, и ему не пришлось ничего объяснять. Гермиона взяла одну морковку, надкусила её, поморщилась и подвинула коробку к Рону.

— Фу, они же не настоящие, а из сахарной ваты, ему вредно сладости есть, — заметила она и протянула многострадальному другу натуральную начищенную морковку.

Плохое настроение Гарри пошло на убыль, и он улыбнулся. Ему тотчас подумалось, какая же Гермиона замечательная. И умная, и смелая, и красивая, и внимательная, и чуткая, и вообще лучшая во всех отношениях. Бриллиант. Собственно, подобные мысли посещали его голову в последнее время всё чаще и чаще, особенно когда он долго посматривал на подругу вблизи, но стоило ему только открыть рот и что-то произнести насчёт её достоинств, как Гермиона начинала хмуриться, прищуриваться, что-то спрашивать, и он снова терялся. К знаменательному событию недосказанность и неловкость между ними достигла пика.

Вечером перед приёмом у Слизнорта Гарри надел парадную мантию, старательно причесался у зеркала и ждал подругу у лестницы в спальню девочек. Заслышав шаги на ступеньках, он повернулся и замер.

Гермиона уложила свои обыкновенно пышные растрёпанные волосы в аккуратную прическу и надела оранжевое платье на бретельках, едва прикрывающее коленки. В этот вечер она походила на солнце, огненно-яркую звезду, способную затмить всех.

— Ну что, идём? — спросила она, спустившись.

— Морковка моя… — невольно произнёс Гарри, и уголки его губ растянулись в улыбке.

— Что?! — изумилась Гермиона. — Тебе опять морковку надо? Прямо сейчас?!

— Что? Не-е-ет! — спохватился он, энергично закачав головой и тем самым стерев с лица глупое выражение. — Я… кхм, я хотел сказать, ты… ты… ты так замечательно выглядишь.

— А, спасибо.

Подруга смущённо улыбнулась, и Гарри взял её за руку. По пути его ладонь немного вспотела. Трудно было отвести от Гермионы взгляд. Теперь её плечики и спинка были открыты, и к тому же вырез платья открывал обзор на ложбинку груди. Ещё бы немного и можно было бы увидеть даже краешек белья. От такого простора для взгляда и стремительно вспыхивающих в голове мыслей, у Гарри сердце заколотилось, как ненормальное, кровь прилила к лицу и язык отяжелел. Он шумно дышал и старался улыбаться.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила его на вечеринке Гермиона.

— Д-да… жарко только что-то… — прохрипел он, одернув ворот рубашки.

— Хм, я тогда схожу и возьму нам что-нибудь выпить, — заметила подруга и удалилась.

Но это, конечно же, только усилило «жару». С расстояния Гарри видел оголённые девичьи ножки. Очень завораживающие ножки, которые ему почему-то захотелось погладить. Он вытер влажные ладони об штаны и немного осмотрелся, чтобы хоть как-то отвлечься от непристойных мыслей. Члены Клуба Слизней веселились, как могли: некоторые откровенно объедались за столиками, другие собрались группками, пили и вели оживлённые беседы, одни танцевали под мелодию, льющуюся из волшебного граммофона, иные сидели в стороне и только слушали. Профессор Слизнорт очень обрадовался, увидев Гарри, и поспешил его увести, чтобы представить гостям. Кто-то вроде бы пожимал ему руку и задавал вопросы, а другие что-то рассказывали. Все, так или иначе, что-то слышали о Мальчике-Который-Выжил и были рады увидеть его воочию. Сам «герой» не особо хотел откровенничать и вертел головой по сторонам, высматривая среди самых разных лиц и пёстрых одежд подругу.

К своей досаде, Гарри увидел Гермиону вдалеке, рядом с ней стоял Кормак Маклагген и что-то ей говорил. Из-за его широкой спины не было видно, приятен ли этот разговор девушке или нет. Гарри отделался от любопытных гостей и занял свободный столик, надеясь, что Гермиона присоединится к нему. Однако она всё никак не торопилась, и у него вдруг опять начала дёргаться под столом нога.

— Да-да, это очень интересно, обязательно потом расскажешь! — услышал он несколько недовольный голос Гермионы.

Она как раз развернулась, держа в ладошках два бокала с соком, но Кормак взял её за локоть и потянул в сторону. Гарри стукнул по столу кулаком, отчего несколько человек вздрогнули, а блюда с угощениями подпрыгнули, и двинулся к подруге.

— Грейнджер, смотри, да тут омела! — заметил Кормак и лукаво улыбнулся. — А ты ведь знаешь, что это значит?

Для Гарри это значило только одно — пора доставать волшебную палочку. Один взмах и с потолка посыпалась пыль, краска и труха.

— Нет там никакой омелы, не пизди! — яростно возразил он Кормаку, уничтожив несчастный венок над головой, и схватил Гермиону за другой локоть. — Пойдём лучше в тот конец зала, а то тут слишком много всяких уродов развелось!

Пока Кормак хмурился и пытался сообразить, куда девалась омела и не оскорбили ли его часом, Гарри увёл подругу подальше от всех.

— Фух, спасибо тебе, я и не знала, как от него отвязаться… — остановившись, сказала Гермиона и маленькими глотками осушила бокал.

Гарри осушил свой залпом. От одолевавшей его бури чувств он едва дышал — неужели никто не заметил, что он пришёл не один? Или он не считается за кавалера, поэтому к его спутнице можно так бесцеремонно и смело приставать? — сердце колотилось так громко, что казалось, этот стук скоро услышат все присутствующие. Кажется, Гермиона что-то ему говорила и с улыбкой пригладила его взъерошенные волосы на лбу. Он сам не мог ничего произнести, только почувствовал знакомый запах зелени поблизости и задрал голову к потолку.

— О… — только и сказала Гермиона, заметив вместе с ним ещё один венок омелы.

В ту же минуту Гарри притянул её к себе и, не в силах больше терпеть, припал губами к мягким манящим губам подруги.