Лягушка Интриганка (джен)

Бальтазар вернулся в особняк к пятичасовому чаю. Мистер Рокфорд отобедал с нами и ушёл около трёх, обстоятельно побеседовав с дядей, а я после обеда вернулась к своей работе. Разбирая отчёты, я думала о том, что в поместье меня тоже ожидала гора бумаг. И процесс смены правления «Роял Пэлэс» тоже надо было продумать до деталей, чтобы точно не упустить каких-то мелочей, которые могли бы пустить весь кропотливый труд псу под хвост. И ещё надо было озадачить Бальтазара собрать информацию о бытности дядюшки в Индии. И если он там вдруг чего-то где-то сотворил такое, что могло бы запятнать или опорочить его репутацию, надо было продумать, как этот факт вымарать или на худой конец оправдать. Можно, конечно, было попросить самого дядю всё подробно рассказать, но был риск, что некоторые неудобные детали он мог просто скрыть, а такое имело обыкновение всплывать и делать это в самый неудобный момент.

Ещё к пятичасовому чаю в особняк прибыл гость, которого я не только не ждала, но и принимать не особо хотела. Вместе с Бальтазаром в мой кабинет вошёл дворецкий её величества Чарльз Грей. Это был невысокий юноша с пепельными волосами и серыми глазами, известный довольно буйным характером. Кроме того, он отличался исключительным аппетитом, и если заявлялся к обеду, сметал всё, что только было подано. И это при том, что заявлялся он, как правило, без приглашения и, вообще-то, по делу, а не поесть. В общем, изобразить дружелюбную улыбку при виде него в тот самый момент, когда Бальтазар, возможно, принёс интересные вести, было не так уж просто. Мистер Грей тем временем преспокойно расселся на диване так, как будто я пригласила его, и уставился на моего дворецкого в ожидании подачи чая и десерта.

— Добрый вечер, мистер Грей, — я вышла из-за стола и уселась на диван напротив него. — Чем обязана удовольствию видеть вас?

— А я был уверен, что мой визит вас не порадует, — улыбнулся он в ответ.

— Ну что вы, — я тоже улыбнулась. А очень хотелось сказать, что он меня и не радует. — Разве у меня могут причины для этого? — а их, вообще-то, был целый список.

— Ну раз так, — мистер Грей бросил короткий взгляд на Бальтазара, расставлявшего чайные чашки. — Что у вас сегодня к чаю?

— Панна кота, — мягко произнёс Бальтазар. — К сливочному желе подготовлены соусы — клубничный, апельсиновый и шоколадный.

— Хочу попробовать по порции с каждым, — тут же заявил мистер Грей.

Бальтазар, закончив сервировку, кивнул и вышел. Перед дворецким её величества осталась только одна порция десерта, что было совершенно не удивительно: гостей мы не ждали, а Лоренцо не имел привычки готовить больше, чем требовалось. У меня вообще было подозрение, что мистеру Грею была подана панна кота дяди Фрэнка, и сейчас шеф в спешном порядке готовил дополнительные порции.

Мистер Грей поступил на службу в личный секретариат её величества меньше года назад. И за это время всей псарне он порядком… полюбился. Мистера Фиппса принимали куда охотнее — он был куда более сдержан и собран, и если обстоятельства не складывались каким-то безумным образом, вынуждая задержаться, уходил сразу, как только выполнял поручение. Его коллега такой добродетелью не обладал. Хотя мистер Грей был дворянином на службе королевы, он не являлся наследником титула, и вообще-то вести себя у меня дома так, как он это делал, было не совсем уместно. Но учитывая его вспыльчивость, я предпочитала его не провоцировать. И хотя всей псарне он не нравился, его преданность её величеству была безгранична, так что у нас не было причин от него избавиться.

— Я слышал, ваш повар весьма привлекательный мужчина, — изрёк мистер Грей, внимательно рассматривая десерт.

— Не обращала внимания — я держу его за талант, — заметила я. — Его внешность имеет какое-то значение?

— Даже не знаю, — он улыбнулся. — Это может осложнить вам жизнь, когда вы надумаете выйти замуж.

— Пока об этом задумываться рано — я ведь ещё даже не дебютировала, — хотя мистер Грей прекрасно знал о моей должности в псарне и некоторых моих делах, я всё равно старалась очень осторожно подбирать слова в разговоре с ним.

— Верно, конечно, — он кивнул. — Но ваш дебют уже этой осенью. Почему бы вам не подумать о том, чтобы найти жениха? По очевидным причинам вам не подойдёт тот, кто позднее унаследует титул или уже унаследовал его, но выбор всё равно остаётся вполне достойный.

— Полагаю, так и есть, — согласилась я с предельно наивным выражением лица. Не настолько я всё-таки дура, чтобы не понять его такой прозрачный намёк.

Мистер Грей не стал развивать тему дальше, тем более, что его внимание наконец привлёк десерт. Пока его рот был занят, я задавалась вопросом, чего же его, собственно, принесло. Ожидать, что я решу поставленный вопрос чуть больше чем за сутки было в принципе странно, так что её величество просто не могла отправить его ко мне узнать о прогрессе по делу. Как не могла отправить и для бесед о замужестве. Нет, в принципе она могла прислать кого-то или даже пригласить меня для личной беседы на эту тему, но вот уж точно не мистера Грея. Он для такой задачи подходил примерно так же, как рогатка для охоты на медведя.

Не успел мой гость доесть свою порцию панна коты, как вернулся Бальтазар с новыми. Каким чудом им с Лоренцо удалось остудить желе до плотного состояния за столь короткое время, я даже знать не хотела. Тем не менее, мистер Грей получил свой десерт и короткий, крайне недовольный взгляд моего дворецкого в затылок. Ему этот парень тоже не нравился. Впрочем, стоит отметить, что Бальтазару не нравились все, кто не нравился мне, так что его неприязнь к мистеру Грею не была чем-то удивительным.

Уничтожив все три порции десерта, которого в меня уместилась только одна, мистер Грей с довольным видом откинулся на спинку дивана и с минуту просто смотрел в пустоту. И только потом он снова перевёл взгляд на меня, на мгновение нахмурился и мотнул головой.

— Нет, о вашем будущем замужестве мы, пожалуй, больше говорить не будем, ваше сиятельство, — изрёк он. Ну, и на том спасибо. — Её величество прислала меня узнать, получили ли вы её письмо.

— Да, граф был у меня вчера утром, — я кивнула.

— Вы подготовили ответ? — мистер Грей склонил голову набок.

— Я рассчитывала написать, как только в означенном вопросе появится хоть толика ясности, — я чуть улыбнулась. — На данный момент я не располагаю совсем никакими сведениями, и мне бы не хотелось тревожить её величество пустословием.

— Вот значит как, — он кивнул. — Хорошо. Я передам ваши слова её величеству.

— Буду безмерно благодарна.

— И ещё я должен передать вам это, — мистер Грей протянул мне небольшой конверт с сургучной печатью королевы. — На словах её величество велела добавить, что вы будете беседовать наедине, так что не нужно особенно стараться с туалетом.

Приняв конверт, я тут же распечатала его. Внутри оказалось приглашение на пятичасовой чай на завтра, что делало уточнение относительно туалета куда более актуальным. Нормальный человек определённо не был способен приготовить новое платье за сутки. Вот Бальтазар мог такое проделать, но я определённо не собиралась подкидывать ему подобную задачку.

— Благодарю, — улыбнулась я мистеру Грею.

— На этом моё поручение выполнено, так что я откланяюсь, — он поднялся.

— Хорошей дороги, — я кивнула.

Бальтазар вышел проводить гостя, а я осталась ожидать его возвращения с докладом на диване. Тем более, у меня ещё оставался чай. Приглашение лежало передо мной на столике, и я думала о том, что именно её величество задумала обсудить со мной завтра. Вариантов была масса, на самом деле. От уже поднятой сегодня темы замужества и предстоящего светского сезона до того вопроса, разобраться с которым она мне поручила. Тяжкие думы прервал вернувшийся дворецкий.

— Итак? — я вопросительно посмотрела на него.

— Вы были правы, миледи, — он помрачнел. — Одного младенца действительно похитили для передачи дворянской семье, а остальные были похищены для жертвоприношения.

— Графу удалось спасти их? — я сощурилась.

— Да, он утром отослал слуг вернуть детей родителям, — Бальтазар кивнул. — Кроме того мальчика, которого должны были передать в новую семью. Как я понял, о его родных ничего не известно, так что граф решил поступить так, как для него и планировали.

— Если этого ребёнка бросили, стать приёмным сыном аристократов для него лучшая доля, — я кивнула. — Но это уже его дело. Что ты узнал?

— Похитители сами почти ничего не знают, — скривился дворецкий. — Их наняли для этой работы через письма, оплату передавали после каждого дела, оставляя кошельки в укромных местах. От них ничего не добиться. Хотя я полагаю, граф не поскупится на методы, но будет трудно выяснить то, о чём они понятия не имеют.

— Где держали младенцев? — сощурилась я.

— В небольшом домике к западу от Суиндона. За ними присматривала женщина, но когда граф вломился туда, она перерезала себе горло, — он поморщился. — За домом наблюдал ещё один человек — неприятный тип, как будто никогда не слышавший про расчёску. Граф не заметил его, а я, как вы велели, на глаза не показывался и не мог ему об этом сказать.

— Но ты сам за этим типом проследил? — уточнила я.

— Да, — Бальтазар кивнул. — Проследив за тем, как дом был захвачен, он отправился в Лондон и отправил несколько телеграмм с разными наборами чисел, а затем отправился в Ист-Энд, где, судя по всему, живёт. Адреса отправки подложные.

— Мда… — протянула я. — Ниточку мы, может, и нашли, но она запутана в такой колтун, как будто с ней стая котов три года игралась.

— Прошу прощения, миледи, — дворецкий склонился с виноватым видом.

— Нет, ничего, — я кисло улыбнулась. — Сегодня мы знаем чуточку больше, чем вчера. Думаю, за этим типом стоит понаблюдать чуть позже. Может, он приведёт к кому-то ещё. Но пока оставим это. Граф тебя не заметил?

— Нет, — Бальтазар мотнул головой.

— Хорошо, — я глубоко вздохнула. — У меня есть для тебя ещё одно довольно деликатное дело, с которым стоит работать очень и очень осторожно. Зная моего дядю, я предполагаю, что отбеливать его репутацию и так не придётся, но мне нужно знать обо всех его делах в Индии. Чтобы его представление моим опекуном прошло гладко, я должна выяснить, какие его дела раздуть, а о каких стереть все упоминания. Только… — я нахмурилась. — Сделай всё аккуратно.

— Да, миледи, — на его губах расцвела коварная лёгкая улыбка, он отвесил короткий поклон и вышел.

Так, мне надо было предупредить Франкенштейна, что я намерена перетряхнуть на несколько раз всю его подноготную. Потому что если он из третьих рук об этом узнает — а он узнает — будет неприятненько. Лучше уж я сама объясню, что зачем и почему, чем потом ругаться.

Мой взгляд снова привлекло приглашение. Не то чтобы чай с её величеством был мероприятием неприятным — как раз-таки напротив. Однако идти на него мне всё равно не хотелось. Чаще всего беседы с ней были похожи на разговоры с бестактными родственниками, и мне почему-то казалось, что эта будет как раз из таких. Но приглашение королевы не было тем, что можно отклонить просто потому, что не хочется идти. Не ходить можно было разве что в том случае, если впору было священника приглашать, а не по приёмам болтаться. А я вроде как помирать пока не собиралась. Я глубоко вздохнула и вызвала Сару. Она явилась незамедлительно с немым вопросом на лице — в кабинет её обычно не звали.

— Сара, мне нужно, чтобы ты приготовила на завтра платье из правого гардероба, — я глубоко вздохнула. — Я приглашена на пятичасовой чай к её величеству, однако на словах мне было передано, чтобы я не сильно старалась с туалетом. Выбери и почисти что-то очаровательное, но без излишеств.

— Погода завтра обещает быть жаркой, — отозвалась она. — Может, вас устроит жёлтое муслиновое платье с вышивкой, миледи?

— Да, оно вполне подойдёт, — я кивнула. — К нему у меня должна быть ещё милая шляпка и сатиновые туфли.

— И ещё позавчера доставили зонтик от солнца, — Сара улыбнулась. — Вы будете очаровательны, миледи.

— Не сомневаюсь, — мрачно кивнула я.

Горничная слегка поклонилась и вышла. Означенное платье я вроде бы ещё никуда не надевала, так что был вполне удачный момент выгулять его. В конце концов, даже платье было способом выразить уважение её величеству. А я была почти уверена, что ей было прекрасно известно о моём нежелании приходить на чаепитие. Потому что не было у нас с её величеством ещё таких встреч, на которых обсуждались бы исключительно приятные темы. В первый раз беседа была и вовсе крайне болезненной и касалась безвременной кончины маркиза.

Письмо от Уиндинга из Колчестера в среду ещё не пришло, так что день проходил довольно бездарно. После обеда надо было начинать готовиться к аудиенции, так что я решила поговорить с дядей Фрэнком до трапезы. Я направилась к нему в кабинет и столкнулась с ним буквально в дверях. Он выходил, держа в руках злополучный роман. Мы замерли на несколько мгновений, а потом он вздохнул и посторонился, чтобы я могла войти.

— Я хотел отнести это в библиотеку, — произнёс он, чуть приподняв книгу.

— Мог поручить Джеймсу, — я отвела глаза. — Ты её дочитал?

— Нет, не стал, — Франкенштейн покачал головой. — Подумал, что это ни к чему. Не могу воспринимать сюжет в контексте главного героя.

— Вот как… — протянула я. — Всё больше склоняюсь к мысли, что мне вообще не надо было тебе её давать.

— Надо было, — он ободряюще улыбнулся. — Ты же хорошо меня знаешь. Если бы ты не дала её мне, я бы сам нашёл. Ты ведь говорила мне и название, и автора, и когда она была написана. Нетрудно было понять, что в тысяча восемьсот восемьдесят первом она уже должна быть, даже если этот мир — альтернативная калька с твоего родного.

— А… Да… — протянула я.

— Если ты пришла узнать про «Роял Пэлэс», то я пока не готов что-либо предложить, — круто сменил тему дядя.

— Нет, я не по этому поводу, — я покачала головой. — Это дело не срочное, а там действительно не на день работы. Так что не торопись, занимайся с чувством, с толком, с расстановкой. Твоё дело — найти для «Роял Пэлэс» доходный путь, а моё — дать тебе на это денег. Я не буду трепать тебе нервы. Когда что-то придумаешь или что-то понадобится — просто скажи.

— Какие приятные условия работы, — он улыбнулся. — Так что же тогда тебя привело?

— Эм… Давай присядем, — изрекла я и, не дожидаясь согласия, расположилась на диванчике. — Сейчас ленивый сезон. Большая часть двора разъехалась по поместьям и дачам на лето, и тем, кто остался в Лондоне, довольно скучно. Но для нас это очень удачное время, потому что нам нужно мягко ввести тебя в светские круги в качестве моего опекуна. Даже самые неинтересные слухи в это время будут горячей темой, а потому я посчитала, что позаботиться об этом лучше всего именно сейчас.

— Звучит разумно, — дядя кивнул.

— Поэтому я поручила Бальтазару узнать всё о твоём пребывании в Индии, — мрачно добавила я. — Мне нужно знать не только, что именно ты делал и как воспринимал свои поступки, но и то, как это выглядело в глазах других людей. Я не сомневаюсь, что ты не совершил ни единого недостойного чиха, но мне нужно быть готовой к любой ереси, которую могут раздуть из твоих деяний.

— Я понимаю, — он нахмурился. — Я бы и сам всё рассказал.

— Да я не сомневаюсь, что рассказал бы, — я сжала переносицу. — Но мне нужны сведения со стороны. Не что именно ты на самом деле делал, а как это выглядело. Я не ищу, к чему прицепиться — только хочу знать, где нужно будет сгладить углы. Если они будут, разумеется, хотя мне хотелось бы верить, что нет.

— Я не святой, — дядя кисло улыбнулся. — Не то чтобы я творил что-либо, за что меня можно было бы осудить, но как будто злые языки чего-нибудь да не найдут.

— Я рада, что ты понимаешь, — я улыбнулась ему в ответ. — Разумеется, совсем безупречная репутация вызовет повышенное внимание и стремление что-нибудь да раскопать, так что живописать тебе крылья с нимбом мы не будем, но представим тебя таким человеком, которого никто не заподозрит в жажде наживы и алчности.

— Меня в этом вообще сложно заподозрить, — он усмехнулся. — В Индии у меня возникла не одна возможность разбогатеть, но я перенаправлял практически все средства на нужды наших солдат. И в свете только что сказанного, хорошо, что не все подчистую.

— Отложил на хлеб с маслом? — хмыкнула я. — Или и на икорку тоже?

— Чуть больше, чем масло, но не столько, чтобы и на икорку, — в тон отозвался дядя.

— К этому вопросу мы ещё вернёмся, — я поднялась. — У нас будет уйма времени по пути в поместье. Пойдём. Провожу тебя в библиотеку. У меня там не только подобное есть — кое-что может… Слушай, нам надо нанять писателя.

— Прости, что? — он замер, начав подниматься.

— Вдруг вспомнила, — я упёрла руки в боки. — Один писатель, чтобы поднять продажи своей книги, дал в газету объявление о том, что ищет девушку, похожую на героиню его романа. Тираж был раскуплен за считанные дни. Нам надо подумать над подобным способом рекламы.

— А, — дядя выпрямился. — Я понял, о чём ты. Это стоит тщательно обдумать.

План до обеда был зайти в библиотеку, оставить там книжку и уйти. Но как-то так вышло, что мы проходили мимо стеллажа с томами по экономике и управлению, и мне пришлось тянуть дядю за рукав, чтобы всё же пойти поесть. Тут надо отдать Лоренцо должное — после того, как повар получил от меня похвалу, он как будто воспарил куда-то на крыльях вдохновения, и обед второй день был достоин лучшего ресторана. По идее, за это он заслуживал повторной похвалы, но подобное мне показалось уже рискованным: как бы с ним не случилось чего от переизбытка чувств.

Подготовка к тому, чтобы поехать попить чаю, заняла два с половиной часа. И это при том, что мне не надо было делать макияж, принимать ванну и делать массаж. Мне надо было просто одеться и причесаться. Казалось бы. Но это тянулось так долго, что к окончанию сборов внутри клокотало желание сказаться больной и никуда не поехать. Вплоть до того, чтобы сломать себе что-нибудь для убедительности. Но я всё же заставила себя выйти из особняка, сесть в гербовую карету и поехать.

Во дворце меня встретил Чарльз Фиппс. Хотя у него, как и у мистера Грея, были серые глаза и серебристые волосы, они были вообще не похожи: Фиппс был куда выше ростом и казался старше. Кроме того, его лицо мало выражало эмоции, к тому же он никогда не говорил слов сверх необходимого. Одет он был в такую же белую форму, как и мистер Грей, и рядом с Бальтазаром они смотрелись как фигуры с шахматной доски. Мистер Фиппс в молчании проводил меня до маленькой гостиной, обставленной, разумеется, дорого, но до странного неуютно. Виной тому, наверное, был белый цвет, изобиловавший в интерьере. Её величество ещё не пришла, и на некоторое время я осталась в комнате одна. Впрочем, совсем ненадолго.

После положенного по этикету приветствия её величество отослала прислугу, сервировавшую стол, пока я раскланивалась. Мы остались наедине, и она усадила меня на диван рядом с собой. У меня по позвоночнику пробежал холодок — разговор определённо предстоял непростой.

— Мы так давно не виделись, — наконец произнесла она. — Скопилось немало тем, которые нам нужно обговорить.

— Да, ваше величество, — я еле подавила желание сглотнуть. Да в конце-то концов — я сидела на диване с королевой Викторией, которая вела себя, как бабушка! Удивительно, что меня не трясло, как осинку на ветру.

— Прежде всего, бал Шарлотты, — тон её голоса стал очень серьёзным. — Ты не можешь прийти на него одна. Необходимо решить, кто будет сопровождать тебя.

— Ваше величество, мой дядя вернулся на днях из Индии, — осторожно заметила я. — Будет разумно, если сопровождать меня будет именно он.

— Но в светском обществе о нём ничего не известно, — отозвалась королева. — Ты ведь не имеешь в виду графа Розвелла? — я отрицательно покачала головой. — Как это будет выглядеть?

— Дядя — достойный человек, и до бала есть время для того, чтобы сформировать его образ в глазах светского общества, — я улыбнулась. — Исходя из первопричины появления дебютанток на балу, кровный родственник в качестве опекуна будет для меня наилучшим решением, ваше величество.

— Это верно, — она кивнула. — Однако бал Шарлотты в любом случае создаст определённый спрос вне зависимости, будет при тебе родственник или нет. Тебе нужно найти компаньонку.

— Да, ваше величество, — я, конечно, и сама об этом думала, но понятия не имела, откуда мне её взять, учитывая все обстоятельства.

— Я, пожалуй, сама займусь этим вопросом, — заметила её величество.

— Благодарю, ваше величество, — я опустила голову.

Так. И как это понимать? Это, конечно, могла быть и просто забота о бедной сиротке, у которой в окружении почти не было взрослых и умудрённых опытом дам, а могла быть установка постоянной слежки за буквально каждым моим шагом. И это был не тот случай, когда можно было сказать, что я сама справлюсь — монархам нельзя отказать. Но даже если я не давала повода усомниться в себе, стоило предполагать второй вариант развития событий, а значит, надо было думать, как разрешить эту проблему в свою пользу.