Особо розыскиваемые в Орзаммаре (джен)

Тянулись реки бурлящей лавы под этим чёртовым Орзаммаром, если сравнивать сам город с его глубинами, то атмосфера кишит противоположным друг другу разнообразием. На краю открытой пещеры, во владения которых тварей вывел узкий раскол трущебной стены, сидел, свесив зверовидные задние конечности опечаленный Сильветур. Он и так по своей природе горбатое создание, как и, наверное, все крикуны, но сейчас его изогнутый позвоночник выглядел совсем не естественно при всех показателях анатомии. Поникшей головой он смотрел пустыми глазами то ли на линии потоков магмы, то ли в неопределённое пространство. В скверной душе его болел тяжёлый порез, словно внутри что-то разорвалось на множество кусочков. Ему уже не хотелось никого убивать, просто мучила грусть, свалившаяся на плечи куда незаметнее, чем скоростная ярость, но вес у неё был больше, чем у кунарийской кольчуги. Как же можно было потерять такую ценную вещь так по-идиотски, ради которой он и его компания жизнью рисковали. Но дело даже не в этом, а в том, что теперь физические воспоминания о прошлом полностью утеряны.... Теперь крикун никогда не увидит своими измученными глазами частицу когда-то близкого ему существа, чего уж говорить о невозможности и прикоснуться к драгоценному кулону. Чем чаще он прокручивал это осознание в мыслях, тем тоскливее становилось. Он, похоже, даже позабыл о том, что сидит в подгородной "каморке" не один.

— Ну что ты так убиваешься из-за какой-то дряхлой висюльки? — не выдержал Лазурит, созерцая молча убивающегося в печали соплеменника. Пусть тот, возможно, и решит ему отвесить пару ударов за неразрешенные вопросы, но молчать в такой ситуации не возможно

Тот лишь приподнял на мгновенье ухо (то, что целое) и с долей расстроенного раздражения вздохнул. Рашпиль просто молча смотрел то на одного соплеменника, то на другого. Гарлок закатил глаза, параллельно пытаясь не думать о том, что он вроде как пытается кого-то утешить. Он встал и резко переместился к шрамоглазому, склонившись над ним сбоку.

— Подумаешь, талисман.... Зачем так страдать из-за этого? Ну сделай себе новый, — продолжал он, но получил в ответ только упрямую тишину. — Ну вырви кому-нибудь зуб и повесь на верёвку, — не угоманивался Лазурит, встряхнув утомлённо урчащего от воздействия крикуна. — Только не нам, конечно. Я вот знаю, что если от Мёртвых рвов пройти в кое-какой проход, то можно дойти до логова дракона. Идти, правда, долго, но зато вырвешь ему зуб и свети им на груди, сколько влезет.

Кварц полуудушающе рассмеялся.

— Скорее, дракон будет светить твоей башкой в зубах! — добавил он.

— Заткнись, — махнул массивной рукой гарлок и снова переключил внимание на чухнущего товарища. Он продолжал что-то активно наговаривать и вдруг резко замер, пожирая ступорным взглядом. — Ты что, плачешь? — уточнил он, заметив, что глаза соплеменника словно стали более водянистыми, а зрачки слегка задрожали.

Сильветур внезапно ожил и, стиснув тонкие заострённые зубы, судорожно отвернулся.

— Что ты такое говоришь, протри свои глаза, — с горечью и беспокойством в голосе затрепетал он, изображая, что что-то вытаскивает из слизистой оболочки очей.

Он и не заметил, как к нему с другого бока подполз Рашпиль, почти прижавшись. Распускать нюни тот не собирался, но стоять в стороне вопреки своей жуткой природе он почему-то не мог. Может, так крикуну хоть немного полегчает.

— Нет, ну серьёзно? Хватит хныкать! — жалостливо присел к страдальцу и сам главный берсерк-уничтожитель, стараясь его утешить, как позволяют далекие от нежности познания,. — Ну что ты? Замену старому не найдёшь?

— Давай мы тебе что-нибудь другое найдём, — подхватил сопереживающий генлок.

— Да что вы пристали? — грустно хотел отмахнуться Сильветур, но сил как-то не хватило. Дурацкая ситуация и сейчас он действительно не знал, что делать. От такого неловкого внимания ему хотелось сквозь землю провалиться. — Второго такого найти невозможно, — с горечи тихонько добавил он.

— Невозможно? Да там на столах их по сто штук валяется! — взбудоражился Лазурит, — Правда на них карлики проклятые постоянно смотрят, хрен возьмёшь так просто....

— Не в этом дело, — резко перебил крикун и снова медленно опустил голову с поникшими ушами. Чем сильнее мысли напоминали об истинной причине рвения к серебристой безделушке, тем туже охватывало его смущение от всего происходящего и от его осознания. Грусть словно текла по венам вместо крови. — Вы... Когда-нибудь что-нибудь теряли? — задумчиво спросил он, прижав смуглые колени к обнажённому животу.

Оба соплеменника переглянулись и задумались.

— Что-то мне подсказывает, что мои давно пропавшие сапоги не в счёт, да? — догадался гарлок, но всё же небольшими частями изложил историю о том, как у него кто-то из клана увёл пару сапог (которые он, правда, сам спёр у загулявшихся в глубинах гномов и эта обувь на него плохо налезала).

— Ты что-то потерял? Ну, кроме кулона..., — уточнил Рашпиль, не спуская своих грубо сложенных ладоней с хрупких плеч худощавого соплеменника.

— Не то чтобы...., — Сильветур чувствовал себя особо ничтожно, но раз уж он с горя затронул эту тему, наверное, теперь придётся просвещать. Из авторитетности терять больше нечего, эти двое, похоже, даже не воспринимают его как грозную особь альфа ранга, так что он решился. — Это случилось очень давно.... Был у меня вожак ещё до Крита, который умер при... Несчастных обстоятельствах... Признаться честно, я.... Наверное, не просто уважал и побаивался его. Хотя, если ещё честнее, я его даже не боялся почти. Этот амулет — единственное, что от него осталось.... До определённого момента, конечно...

Ну вот, теперь несколько дней будет мучить стыд за все эти сопли. Это ещё крикун не рассказал, как рыдал над безжизненным, охолодевшем от густого снега и смерти телом, не замечая, как сам немного измазался кровью покойного вперемешку со своей. Да, его вожак прожил уже немало лет, в каком-то плане он уже был стариком и всё равно рано или поздно пал в какой-нибудь схватке, но кончина пришла так неожиданно для молодого восприятия на тот момент незрелого Сильветура. Слушатели некоторое время продержали молчание после сжатого рассказа.

— А, то есть мы обшарили весь Орзаммар из-за какой-то слезливой истории? — пренебрежительно проворчал Лазурит, после чего его ущипнул Рашпиль, который, может, тоже и не сильно падкий на чувства, но это же не значит, что нужно тыкать в других за это, наверное. — Ну ладно, ладно... Что тут уже поделаешь? Может я давлю на больное, но твою подвеску вернуть нельзя. М-да..., — гарлок почувствовал себя как-то стеснено и это было крайне противно. Он встряхнул головой и, приподнявшись на ноги, просто безмолвно наблюдал за обоими товарищами в деловой позе, пусть и в скудной мимике чувствовалась растерянность.

Рашпиль заметил, что шрамоглазый собрат чувствовал себя не так уверено, как обычно, но что с этим делать не знал. Надо же что-то сделать?

— Э... Ну ты не переживай, мы никому не скажем об этом разговоре, — пообещал генлок. Скорее, никто и не поверит, что такое внушающее уважение грозное существо, как Сильветур, может испытывать подобные переживания, но мало ли.

Лазурит что-то согласительно проворчал, сурово смотря в сторону. Пару раз он кинул взгляд на обоих снизу, затем взволновано отворачивался. Все ещё некоторое мгновение пробыли в неловкой тишине, пока за ними неподалёку с любопытством наблюдал Кварц, про которого, кажись, вовсе позабыли, и выглядел он непривычно задумчивым. Наверное, потому что обычно он не о чем не задумывается, но почему-то проследив за этой сценой, колдун пустился в ненавязчивые размышления. С одной стороны это забавно, что такие серьёзные злобные чудовища, уничтожители всех прелестей этого замечательного жестокого мира, воплощения всех мерзких грехов и пороков, сидят здесь и лижут друг другу ментальные раны, а с другой стороны это даже мило. За этим приятно наблюдать так же, как за играющими глубинными охотниками (а для Кварца и такая картина вызывает бурю эмоций, хотя у него взрыв ядреного восхищения может вызвать и имеющий другой оттенок зелёного изумруд среди остальных схожих по цвету (наверное, после таких моментов его предпочитают избегать влиятельные и просто особо суровые порождения тьмы)). Наконец крикун поднялся, отряхнув грудь и зад от пыли.

— Что-то мы здесь совсем размякли. Пойдёмте-ка домой, а то нас наверняка там потеряли уже, — отходя от стресса и стараясь сохранять повседневное ощущение внутри сказал он. Кости ног, к слову, у него еле удерживались в нужных местах слегка трясущихся конечностей.

— Ну мы же не пойдём прямо сейчас? — Рашпиль ненавязчиво затянул того назад в сидячее положение (впрочем, никто и не сопротивлялся), — Я знаю, что это звучит небезопасно, но может нам ещё немножко передохнуть? Не думаю, что нас здесь кто найдёт...

Сильветур чуть было не отказался, но с другой стороны он понимал, что в таком полудохлом измученном нервами виде он вернётся скорее туда, откуда пришёл при рождении (в метафорическом смысле), да и остальные тоже измотаны. Даже Кварц, хоть он, похоже, и по-прежнему безмятежен при всех сложностях ситуации. Возможно, крикун чувствовал себя ещё хуже из-за недосыпа, висячего на плечах из-за постоянных забот на протяжении всех окончившихся плачевно поисках и грех будет упустить возможность накопить энергию здесь, где его никто из родственных шишек не имеет возможности дёргать.

— Ладно, так уж и быть. Переведём дух полностью и будем думать, как выбираться, — сообщил шрамоглазый и отправился устраиваться спать в тёмный угол, сложившись в подобие кривой буханки чёрствого ржаного хлеба, спрятав морду под грудь. Выглядит данная позиция ужасно неудобно, но для крикунов это вполне комфортная поза для сна.

Громче на глинистую землю свалился Лазурит, до сих пор ещё неважно чувствующий себя из-за той проклятой кружки пива. Главное, чтобы никто из своих не прознал про такую тяжёлую реакцию, а то будут тыкать ещё. Особенно Пантера, перед которым нужно выглядеть максимально внушающе и устрашающе. Ох уж эти "рейтинги крутизны".... Но подобные разборки и скрашивают серые будни некоторых порождений тьмы. Недалеко разлёгся Рашпиль, а чуть дальше, собственно, Кварц, наблюдавший за остальными поочерёдно. Все было настолько спокойно, что не смотря на все тревоги в разных степенях проявления, сон не заставил себя ждать. Неизвестно, видят ли твари сны, но то, что скверна связана с Тенью вряд ли для кого является секретом, иначе бы среди её потомственных носителей не было колдунов.

Неизвестно как долго компания побывала в мире грёз или где они там вообще бывают во время спящего состояния, но внезапно Сильветур услышал чей-то скулящий взвизг (такой обычно воспроизводят соплеменники при виде опасности), заставивший его раскрыть узкие глаза навыкат. Он и не успел понять, что происходит, как почувствовал резко вонзившуюся боль в спине. Ошалевший спросонья крикун хотел рефлекторно дать отпор от охватившего страха, но тело перестало слушаться. Недолго бодрствуя, он тяжёлым грузом упал вниз, постепенно теряя размытое сознание. Сквозь полудохлое состояние чувствовались чьи-то упругие ухватки и прикосновения, ещё словно кто-то что-то говорил и голоса исключительно мужские. Они не кончались и не кончались.... Через неактивную тушу пронёсся ужас от беспомощности и не известно каким путем узнать, что происходит. Кругом была только тьма.

Преодолев мучения Сильветур очнулся, голова его кружилась то-ли от стресса, то-ли от чего ещё. Ещё сильнее покрасневшими от переутомления и там красными глазами он разглядел вокруг себя совсем отличный от привала вид. Это очень напоминало какую-то.... Тюрьму? Шрамоглазого вновь сжал страх и он, беспомощно прижавшись к ледяной стене, срочно принялся самоуспокаиваться, чтобы немедленно вернуть рассудок, ведь его потеря лишь усугубит ситуацию. Немного его успокоило то, что он, оказывается, не единственный заложник.

— Ты уже проснулся, — тревожно подскачил Рашпиль, осматривая худощавого товарища, до сих пор опирающегося на кирпичную плоскость.

Генлок трепетал, но сравнить его с обезумевшей курицей нельзя, так как ограничивалась его паника тихими нервными тиками и блужданием по помещению. Возле решётки стоял озлобленный Лазурит, находившийся в напряжении, но он предпочёл просто молчать.

— Что, твою мать, происходит!? — вырвалось у крикуна. Ждать точного ответа, разумеется, было глупым решением, и он сам быстро это понял.

— Это ты у меня спрашиваешь? — неспеша ответил гарлок, эмоция ярости которого сменилось на лёгкое недоумение. На это ему махнули когтистой лапой, мол, чтоб в голову не брал столь необдуманный вопрос.

Замкнутое кирпичное помещение, пол которого пережил на себе множество следов когда-то бывавших здесь заключённых, и навивающая тревожность решетка, местами поржавевшая.... Определённо точно это место является тюрьмой или чем-то подобным, и Сильветур сам не мог осознать, зачем он снова и снова переживает данное осознание. Единственный другой вопрос, крутившийся у него в мозге: "Кому понадобилось загнать порождений тьмы сюда?". Размышления навевали идеи о самых ужасных исходах их положения: может их перебьют здесь, или пустят на научные опыты, или ещё чего хуже, что даже представить невозможно. За пределами камеры послышался шорох и чьи-то надвигающиеся шаги, усилящие напряжение у заложников.

— А-ха-ха! Уже проснулись? — сквозь обшарпанные прутья показался потирающий руки ликующий гном. Он явно был очень доволен, но физиономия больно уж знакома. — Ну что? Попалися?

Те молча пялились на него, как ошарашенные наги в загоне.

— Попал-"ись"? — наконец подал голос крикун, решившийся медлительно подойти к решётке, около которой скалился на пришедшего Лазурит. Он-то с трепавшимся неподалёку Рашпилем быстро узнал того самого главаря одной из, видно, местных шаек клейменых, из которого они "выдавливали" нужную на определённый момент информацию. Чего этот усатый придурок радуется — не понятно.... Но сейчас его взор перепал на шрамоглазого, уже немного пожалевшего о том, что раскрыл свою пасть.

— Ты смотри, какой лингвист, нихрена ж себе, — в слух рассуждал гном. — Думаю, тевинтерским учёным ты придешься по-вкусу. Они там любят всякую жуть. Уверен, вы все им понравитесь.

Эта фраза сбила с толку ещё сильнее и так растерянного Сильветура. Он, похоже, тоже вспомнил того чокнутого гнома из глубинных троп, но тогда тот был не один, а с другим отрепьем себе подобных. Судя по шумам где-то неподалёку, он и сейчас не один, но больше всего крикуна беспокоил намёк на то, что его, похоже, могут куда-то выслать или вообще продать.

— Ах ты ублюдок! Сволочь! Коротконогая дрянь! — рычал гарлок, безнадёжно дёргая прутья в агрессивных конвульсиях и в возмущении от хамских распоряжений. Хотя главарь действительно не был уверен, что металл выдержит такие порывы ярости, так что отошёл подальше в целях самосохранения.

— Ты посмотри, какие мы злые, — дразнился он дурашливой интонацией, но все ещё с расстояния. Грех же не порезвиться немного, когда ни одна из злосчастных тварей не может и пальца ему откусить.

— Так! Хватит! — взвизгнул для привлечения внимания соплеменника Сильветур, пусть и всё равно пришлось оттаскивать озлобленного собрата для успокоения. — Что вы от нас хотите?! — требовал он объяснений всему происходящему.

Гном бурляще усмехнулся.

— Лично нам бы с вас выгоду получить, но у одного нашего недавнего влиятельного партнёра с вами, кажись, личные счёты, — ответил он и окликнул кого-то из соседней комнаты по званию.

Через пару мгновений рядом с отошедшим ещё далее черноусым расположился ещё один гном и все трое заключённых слегка растерялись. Ещё одно омерзительное для них лицо пристально вглядывалось в порожденных скверной созданий, наращивая у тех беспокойство в разных проявлениях.

— Не думал, что вы такие умелые охотники, — сдержанно впечатлился Вартаг, размышляя над чем-то. Главарь в то время, конечно, надеялся на то, что тот думает о сумме, которую заплатит за такую добычу. — Но их должно быть четверо... Где четвёртый?

— Эм.... Боюсь, что он ускользнул, — развёл руками разбойник.

Конечно, Вартаг был огорчён этой новостью. Упустили, наг их побери, мага порождений тьмы. Маги не враждебных рас могут быть опасны, особенно если увлекаются запретными искусствами, чего уж говорить про этих чудовищ. Защитник имени короля и его имений с народом не мог это так оставить:

— Я, конечно, рад, что вы поймали троих, они менее опасны, но...

— Менее опасны? Ты обалдел? — раздался напористый возглас одной из тварей гарлокского вида, но он был открыто проигнорирован.

Вартаг показательно промолчал, но затем продолжил:

— Но нужно в срочном порядке отыскать мага. Я бы на вашем месте его сразу же убил — опасное отродье. Он, быть может, уже из кого-нибудь кровь вытягивает...

— Он? Да он даже не знает, как такие заклинания поворачивать! — опять завёлся Лазурит, пока его товарищи по несчастью пытались его угомонить ради его же блага. — Да и тебе самому в падлу сходить поискать его что-ли? Ты же здесь главный защи..., — договорить ему помешали руки Сильветура, уверенно сжавшие пасть.

— Тем не менее опасность порождений тьмы, владеющих магией, не снижается, — объяснял гном дальше, словно ничего не произошло. — Лучше идите и найдите эту тварь прямо сейчас, а то представьте себе, что будет, если мерзостное чудовище решит загубить короля, да защитят его предки. Это же снова беспорядки и беспредел и кто знает, решит ли другой король, если его вообще изберут, снисходить к безкатовым.

Главарь разбойников вместе с подчинёнными, тайком подслушивающими разговор, задумались над представленным фактом. Будем честны, их мотивация словить порождение тьмы моментально повысилась, а то вдруг Белен действительно помрёт, не успев намертво установить права для таких, как они. Правда, если король узнает, что эти ребята балуются неким шарлатанством, да ещё и такой живностью иногда торгуют (пусть и в большинстве случаев безуспешно, ведь это вообще их первый товар подобной разновидности), то он сам их вычистит. Вся надежда, что если они, по сути, послужат доверенному лицу монарха, то тот закроет глаза на воровство вещей из заброшенных тейгов и перепродажу их под приукрашенными словами и не выдаст всю их контрабанду на виденье королю. Поймали-то эту скверную компашку именно для помощника короля, а в замен он не будет раскрывать их грязных дел (ведь дела эти таки не настолько ужасны, это всего лишь.... Прямой обман покупателей, но лучше уж действительно продать эти ложно ценные вещи гномам, чем оставить их на гниение всякой гадости в глубинных тропах). Может, он ещё им и деньжат подкинет?

— Пф... Да у вас и так тут беспорядки и беспредел, — вновь включился упертый гарлок. — Цепляетесь к прохожим за то, что они над плитами смеются и целую драму устраиваете....

— Да нацепите кто-нибудь на него намордник наконец! Слышать эту дрянь сил уже нет! — взмолил Вартаг, так как постоянные замечания начинали действовать на нервы.

"Прислужники", естественно, не горели желанием входить к кровожадным созданиям, убивающем все, что попадается под постоянно горячую руку, пусть и одно из них побаивалась гномов не меньше, чем они их.

— Затихни ты, идиот! — прошипел опасающийся последствий порывов дерзости крикун.

— Вот послушай своего уродливого приятеля, он хоть что-то толковое выдаёт, — проворчал Вартаг, смутив всё ещё не до конца собравшегося худощавого монстра нежеланным вниманием.

Пока Лазурит сходил с ума и пытался перегрызть прутья решётки в попытках добраться до ненавистных карликов, те же в свою очередь распределили обязанности.

— А знаете? Если выпустить этого психа на подпольное побоище — будет грандиозное зрелище! — взбудоражился главарь разбойников, представляя, как порождения тьмы рвут друг друга или бьются с отставными воинам на потеху другим нелегалам. Вот только он не подумал о том, что эта особь в первую очередь скорее наброситься на зрителей или на него самого, чем на себе подобного. Это предложение насторожило больше всего скромно жавшегося в углу Рашпиля.

Низкорослые мужчины решили, что главарь со своими пойдёт искать следы генлокского мастера заклинаний (точнее, мастера только в превращениях и лишь небольшого опыта в области энтропии), а Вартаг останется здесь, чтобы следить за содержанием бестий, да и чтобы проще отвадить любопытствующих от логова банды. Все таки присутствует сам компаньон Эдукана и его причины имеют определённый вес перед простым народом других каст. Может оставлять его здесь одного не лучшее решение, но у разбойников вариантов немного также как и их самих. Но вроде камера крепко заперта, а ключ надёжно спрятан. Вартаг пошёл сопровождать партнёров по заданию.

— А ваши Эдуканы всё равно отстой! Понял?! — яростно крикнул Лазурит ему в след с разбрызгивающимися слюнями (ударение в "Эдуканы" он поставил на "а").

Тот утомлено развернулся.

— Не ЭдукАны, а ЭдУканы, бестолочь, — сухо ответил он и скрылся в соседней комнате с остальными.

Гарлок презрительно шикнул носом и опечаленно повис на прутьях, ведь сделать большее возможности не представлялось. Рашпиль до сих пор пребывал в потрясении и в растерянности от безысходности.

Больше всего убивался Сильветур. Чем больше беспощадного времени их местонахождения в запертом пространстве проходило, тем сильнее он корил и корил себя за то, что именно по его глупой инициативе они все, возможно, закончат свои жизни здесь. Его мучало чувство вины. Да будь уже сотню раз проклят этот выцветший кулон, потеря которого всё равно резало сердце, но больше всего крикун хотел вернуть всё назад, чтобы сразу бросить эту затею о дурацких поисках. Из-за глупых воспоминаний о прошлом он загубит не только свою жизнь, но и жизни двух уже даже в каком-то смысле породнившихся созданий. Какая омерзительная сентиментальность, но факт остаётся фактом.... От навязчивых мыслей его отвлек низкий нарушивший тишину голос.

— Может, попробуем надавить им на жалость? — с надеждой предложил Рашпиль вопреки внутреннему голосу, сразу же намекавшему на низкие шансы результатов идеи. — Иногда это срабатывает...

— Ты серьёзно? Не получится! Кто будет-то сопереживать нам? Да и это совсем какое-то унижение...., — яро опроверг предложение Лазурит. Генлок совсем опечалился, однако тот не собирался просто отрицать смысл чужих идей. — Н-Но у меня есть другой план: рано или поздно они откроют эту дверь и тогда мы выскочим и перерубим их всех до одного! — воитель решительно потянулся за своим мечом, но почувствовал непривычную пустоту за спиной. Неужели опять потерял? Но вероятнее даже из гарлокских соображений его с низкорослым товарищем те гады обезоружили, но настрой от этого едва подкосился.

— Я боюсь, что перед изъятием нас отсюда, они снова накачают нас снотворным, — удрученно предположил Сильветур.

— Ты вообще помолчи! Мы здесь вообще из-за тебя, — грозно проскулил соплеменник и тот не решился спорить, поскольку считал, что доля правды в его словах была.

— Ну не надо, успокойтесь, — встал между ними генлок (уж не будем напоминать, что передохнуть в пещерах подольше — его предложение). — Какая разница, кто виноват, если мы уже здесь?

В дебаты вступать никто не стал, поскольку не было ни желания, ни сил, ни даже настроения на конфликты. Идей для побега не всплывало, а время всё лилось, как неутомимый ручей в даль. Также быстро, и так же без видимого конца. Конечно, надежда у двух не слишком развитых интеллектуально монструозных парней была на их щербатенького приятеля, но он пока могильно молчал, грустно свесив острые уши. От тоски Лазурит начал пожевывать мощные прутья, передвигая зрачки уже не столь бешено округленных глаз то в один угол, то в другой, пока вдруг не услышал шорохи в противоположной стороне от соседней комнаты. От своего унылого дела отвлекаться не стал, но внезапно выбившийся своим видом из общей картины наг заставил его чуть удивлённо оторвать челюсти от железа. Осторожный зверёк с неуверенным видом подкрался к камере и уставился своими выпученными бусинками на заключённых. Заметив животное, Сильветур, сам и не заметив, отвлекся от своих грызущих мыслей и стремительно подошёл к решётке вплотную.

— Кварц? — неуверенно спросил он. Ну не может же это быть галлюцинация, или... Так. Кажется, из-за недавно пережитого шока крикун выдает совсем безумные предположения. Оборотень ли иль нет, но наг живой, настоящий.

— Он самый, — зверёк словно легонько улыбнулся, приподняв уши. — Смотрю, вас, бедолаг, крупно занесло.

Шрамоглазый непрерывно смотрел на него.

— Ох.... Сами видим. А ты-то здесь зачем? — мрачным шёпотом спросил он, чуть ли не повиснув на решёточном сооружении.

— Ну как зачем? Я пришёл вас вытаскивать, — без задних мыслей признался Кварц, желая раздвинуть лапы в такт, но форма облика не позволила.

Это признание смутило двоих особо недоверчивых порождений тьмы, и в большей степени подозрительно отнёсся к этому Сильветур, который до сих пор с осторожкой относился к такой открытости и тяге им всем помогать. Рашпиль же был рад хоть какому-то шансу выбраться из жуткой дыры, даже при помощи чудаковатого колдуна.

— Вот только понять бы как, — почесал наг безшерстяную ушастую голову.

Сокамерники переглянулись между собой, а затем снова взглянули на эмиссара.

— Хм... Я слышал, что они где-то запрятали ключ. Быть может он здесь, в комнате? — предположил крикун.

Кварц задумчиво, но будто с долей несерьёзности поглядел пространство и только было собрался провести обыск местности, его спугнули чьи-то шаги, заставив юркнуть в слепую зону камеры. В "камеру содержания" заглянул Вартаг, с осторожкой проведя глазами по пространству.

— Ты чё пришёл сюда? Нет тут ничего! — рявкнул на него Лазурит, злясь на это дурацкое гномье любопытство.

Тот посмотрел на него, словно на прохожего критина и ответил вопросом на вопрос:

— А чего это вы тут переговариваетесь?

— А не твоё дело, вали отсюда! Побеседовать уже нельзя! — брехался гарлок, ожидая скорейшего ухода бесячего карлика.

Воин удалился. Надо было ещё на арене эту выскочку убить, но кто ж знал, что перед ним тогда порождение тьмы извивалось. Когда твари молчат, они, даже, в каком-то плане, больше симпатизируют. Или это только теперь.

Синекожий генлок под шкурой морового нага по тихому сигналу чистоты дозора продолжил поиски ключа. В сене в квадратом проёме выше ничего не нашлось, только уши зачесались, секретных закладок среди кирпичных стен не обнаружилось и на мебели поблизости ничего не лежало. Шорохи и шептания навивали некие подозрения и к ним вновь вошёл Вартаг.

— Да что б тебя! Снова ты?! — раздражённо закатил тусклые стекловидные глаза гарлок, до этого со всем вниманием следя за поисками. — Чего опять пришёл!?

— А не твоего ума дело, хочу и прихожу, — терпеливо разъяснил гном. В конце концов он снова скрылся, тихонько подгоняемый Лазуритом со спины, который хотел откликнуть прячущегося в сене колдуна, но худощавый соплеменник его резко остановил.

— Подожди, он там, за стеной, стоит, — прошептал он с процентом опаски и страха.

Вартаг действительно расположился поблизости, чтобы словить их или кого-то из их приспешников на месте, но видно ублюдки догадались и пока что он отступил.

Из сена вылез бледный наг.

— Да тут ничего нет! — он всей сущностью поражался ситуации. Ему, почему-то, казалось, что любые ключи, обычно, кладут на видное место. — Обшарил всё! По-крайней мере всё в этом сене. Хоть.. -Хотя я и там, и там тоже смотрел...

— Потише! — нервозно прошипел крикун, сжав прутья.

Втихаря группа пришла к выводу, что их соплеменнику придётся выйти за порог соседней комнаты, только крайне осторожно.

Кварц заглянул за пределы тюремного помещения. Вроде всё чисто, но вот отсутствие "смотрителя" его завело в заблуждение, но... Он всё равно легонько пошёл. И тут его резко сцапали и подняли над полом, однако не так высоко, как с первого ощущения показалось.

— Ага! А вот и четвёртый! Ну пожалуй от тебя я избавлюсь немедленно, ради общего блага, — пригрозил Вартаг.

Не успел он даже подумать, каким способом он прибьет колдовское отродье, как тот моментально принял свой родной, безобразный (по-мнению большинства народов) облик и свирепо зарычал на гнома, расплостав пасть во всей красе. Мужчина с лёгким омерзением стряхивал с себя слюни, пока на него тупорылым взглядом таращился генлок-эмиссар во всей скверной красе.

— Ну я тебя щас! — Вартаг строго достал одноручный топор и пошёл таранам на кривляющуюся тварь, которая начала что-то услужливо бормотать и отходить от него (не понятно, что ему помешало сразу же разрубить нага пополам).

За решёткой трое остальных не имели возможности ни вмешаться, ни чётко видеть происходящее, и им оставалось только с тревогой надеяться на лучшее. Да помогут им Древние Боги, наверное... Особенно Кварцу, который позабыл о своих магических способностях. А, нет. Кажись, вспомнил. Во время замаха топором, который мог бы стать решающим для головы колдуна, он догадался использовать поток оглушающей энергии, а затем долбанул несчастного бойца по лбу так, что тот моментально потерял сознание.

— Нифига! Вот это я в ударе! — Кварц не ожидал от себя такой физической силы. — То есть, он в ударе, — хихикнул он и подбежал к камере обратно.

Он решил с помощью небольших познаний в стихийной магии расплавить встроенный замок, но удалось ему лишь ослабить конструкцию, а больше выдать он не в силах.

— И-И что теперь делать? — стандартно тревожился Сильветур на дергающихся ногах.

— Разойдитесь, — послышался приказной тон отошедшего в это время Лазурит за обоих заключённых.

Он разогнался, что есть сил, и врезался в ослабевшие прутья. С первого раза выбить не получилось, он же не огр, в конце концов, но это не помешало ему делать подобные рывки снова и снова, принося больше боли глазам Рашпиля, наблюдавшего за этим процессом сквозь широкие пальцы, чем себе. Наконец гарлок с третьего раз всё таки выбил эту чёртову решётку, вылетев вместе с ней и заработав себе новые синяки, если не ссадины. Остальные оба выскочили наружу, подхватив его за плечи (Рашпиль же был ниже и сумел приподнять его только за бедра), и отправились искать выход отсюда. В соседней комнате, оказывается, есть ещё один проход, но придётся преодолеть узкую лестницу. Четверо с осторожностью двинулись туда, обойдя лежачего гнома с самого дальнего расстояния, а Лазурит едва не забыл захватить свою оружейную собственность, а то опять влетит от кузнеца или ещё кого, что вещи по всему миру раскидывает, если он, конечно, вернётся домой. Как только дверь захлопнулась, приоткрытые глаза воина целеустремлённо загорелись среди сырого подземелья (или подподземелья).

Выйдя в новую локацию, твари увидели.... Очередную тюрьму, разве что камер и кандалов с цепями больше. На удачу здесь было крайне пустынно, пищащие крысы где-то в углах не в счёт. Внимание обычно самого сообразительного из четвёрки упало на красноватые ворота старинного вида. Он инстинктивно навострил своё обоняние и... Из под щелей веяло обычной пещерной сыростью и никакой явной гномьей вони! Большая вероятность того, что эта дверь может вести в глубинные тропы!

— Ребята! Это должно быть выход! — заверещал Сильветур. В его интонации было больше тревоги, чем радости.

— А ты уверен? — робко уточнил зеленоватый генлок. Не хотелось ему напороться на очередных стражников.

— Ну так идёмте проверим! — требовательно рычал их бурный соплеменник, пока Кварц мельтешил между всеми поочерёдно.

Но как отварить ворота никто из компании понятия не имел.

— У этих штук обычно есть механизм. Рычаг, кнопка...., — размышлял немного успокоившийся крикун в слух.

Эмиссар в это время все мялся то около одного порождения тьмы, то возле другого. В конце концов это утомило раздражительного гарлока и он двинул ему по затылку мускулистой рукой, чтоб успокоился, но тот и дальше пребывал в неплохом таком возбужденном настроении до тех пор пока вдруг не обернулся с характерным возгласом. Остальные развернулись на звук и всех сковала отрешенная паника. Посередине локации вдоль тянущихся камер стоял Вартаг собственной персоной. Руки его дрожали, но не совсем от страха, а больше от пережитого удара, а в них находился заряженный старенький деревянный арбалет. Не стоит недооценивать такое вооружение, он, вполне возможно, мог взять где-то в боеприпасах отправленные стрелы, а железный топор на случай всё ещё в арсенале.

В затхлом воздухе зависла тишина и напряжение между двумя сторонами ни разгоралось, ни затухало. Сильветур боялся шевельнуться больше всех, ведь зафиксировался впереди своих, но чего ждал гном — не понятно.

— А, ребят! Да он же совсем один, — кровожадно ухмыльнулся Лазурит, не обращая внимание на тревожное шиканье крикуна. — И что? Совсем не боишься один переть против нас четверых?

В ответ последовало суровое молчание.

— Если бы я боялся отдать жизнь за Орзаммар, я бы был позором своей касты, если не самого короля, — раздался тяжёлый голос мужчины. — Я буду убивать каждого из вас до последнего своего вздоха, какие бы вы там у себя в грязных дырах планы не замышляли! Нападайте. Одного-двух из вас я точно убью....

Безобразно жуткого вида бестии продолжали зрительный контакт. Никто не решался сделать хоть что-то и тогда вопреки нежеланию решил действовать крикун.

— Слушай... Э... Гном. Мы правда хотим просто мирно уйти, как бы парадоксально это не звучало, — неуверенно объяснился он, максимально медленно скукоживаясь. Даже частично отдавая назад, чтобы чувствовать родственную подмогу сзади для повышения решимости.

Наверное, не стоит говорить, что так просто Вартаг не поверил исчадьям скверненной природы.

— Ты кого обмануть пытаешься? Не нужно быть Серым Стражем, чтобы знать вашу коварность, — строго ответил тот, не спуская прицел. Остальные твари за худощавым собратом мимически намекнули друг другу о многочисленном прослушивание подобных речей ранее. Разве что наименования другие встречные обычно используют погрубее. — Бьюсь об заклад, что вы какие-нибудь агенты, — уверенно продолжал Вартаг, — Мне бы не знать, что владеющие речью порождения тьмы особо хитры, умны и опасны.... Но разве что насчёт того по уму у меня крупные сомнения.

Лазурит оскорбленно фыркнул и отвернулся.

— Ты... Хоть на глубинных тропах был? — поинтересовался Сильветур, поскольку знал, что не каждый житель Орзаммара на самом деле посещал подобные места.

— Ну.... Я в шахты ходил, — снизил уверенность в тоне гном.

Кварц едва не засмеялся через закрытую ладонью пасть.

Снова настало затишье. Не понятно, почему столь уверенный и бывалый в боях мужчина не атаковал первым, но, кажись, он понимал, что его превосходят числом, но не желал это признавать. Всё равно он будет биться до последнего при нападении, пусть и падёт навстречу к предкам в Камень.

— Давай просто прихлопнем его, надоел он мне уже, — с суровой надеждой предложил гарлок шрамоглазому. Видать, намёк про интеллект задел или просто хотел по классике избавиться от этой напасти. Однако просьба была отклонена.

Гном не планировал отпускать чудовищ в глубины пещер, а его вооружение как ни крути, но внушало устрашение перед смертью. Крикун начал понимать, что сейчас придётся принимать любые попытки убеждения, даже если они будут унизитеьны.

— Значит ты действительно хочешь узнать зачем мы здесь? — начал он с неким смущением. — Сейчас я выдам тебе всю правду! Знай, мне крайне стыдно, но я расскажу здесь и сейчас, всё до подробностей! — Вартаг немного напрягся, ожидая страшную историю, после которой даже такому как он будет страшно спать по ночам. Сильветур вглотнул всю силу, чтобы она помогла ему игнорировать весь внутренний позор. — У меня был любимый амулет, я проливал душевные слезы глядя на него, потому что он пренадлежал когда-то близкому мне существу, а потом твои собратьями просто спёрли его, выломав стену в моём доме! И тогда я пошёл его искать, а со мной пошли вот эти трое и пришлось мне придумывать удовлетворительную причину для поиска, — от прорыва эмоций его движения стали более резкими, но слушатель не решился стрелять пока. — А знаешь как сложно испытывать чувство скорби, а? И даже не кому рассказывать, каково тебе! Точнее, раньше, наверное, было не кому... И пришли мы сюда, пару раз нас чуть не убили, а в итоге ты, придурок, выбил у меня этот амулет и он утонул в лаве! — стресс повысился настолько, что кончики ушей слегка погорячели. — И теперь я рассте... Потерян, лучше сказать. Не в смысле, что потерялся, а в этом... Ментально это называется, насколько я знаю. Уф...

Крикун постепенно поник, опять вернулась тоска. Такое яростное признание ввело всех в шок, словно вопль души пронзил каждого из присутствующих до костей (даже если соплеменники уже услышали эту историю, но в сжатом формате). Опомнившись, Сильветур стыдливо закрыл встревоженную морду своими буроватыми руками и легонько отвернулся.

Вартаг недоумевал. Не мог понять, как на подобное нужно реагировать. Он даже позабыл, что хотел их вроде как убить. Если вспомнить момент с той вещицей у зверовидного чудовища в зубах, то это действительно похоже на правду. Вряд ли порождения тьмы смогли так мастерски выдумать подобное похождение, да и эмоции у того костлявого походят на искренность. Честно, гном правда не хотел лишать кого-то столь ценных вещей, даже если они пренадлежат... Главным врагам гномьего народа... Бр-р... Мужчина с опечаленным видом задумался глубже и то, что он нехотя собрался сделать, вызвало некое отвращение от самого себя.

— Ворота открывает вон тот рычаг, — с тяжестью указал он на механизм. — Я открою вам, но можно попросить об одолжении, — он на пару скудных шагов приблизился к недоверчиво скужожившимя существам и бросил им свой одноручный топор с пошкрябанным от старины лезвием, — Измажьте мне эту штуку кровью, только чтоб на ручку не попало.

Конечно, он боялся, что они сейчас используют его кровь, но, вопреки его мрачным ожиданиям, те выполнили его просьбу. Для изъятия бордовой жидкости выбрали Кварца, раз уж на нём почти не было раненых повреждений. Удивительно, что кровь почти не проела железо (хотя она не настолько ядовита, просто угрожающе бурлит иногда, но в рот лучше лишний раз не брать, да и кожа, вот, от неё может пострадать). Сильветур кинул топор обратно в ноги владельцу на безопасном расстоянии, а тот, как и обещал, отварил им всем выход на свободу. Некоторым из компании даже не верилось в происходящее.

— А теперь убирайтесь, да простят меня предки, — приказал Вартаг, резво махнув рукой. — Если ещё раз вернётесь, милослив не буду! Поняли?

Нечисть услужливо, чтобы тот не передумал, покинули территорию тюрьмы и самого города. Не жжался только сварливый гарлок, до последнего косившийся на гнома, словно своим уходом делает ему одолжение. Ворота захлопнулись, вновь разорвав Орзаммар со сторонними владениями. Гном покачал головой так, словно сделал то, что непоправимо прочит воинскую честь, но пусть уж идут, они всё равно ненормальные какие-то. Одни над Совершенными насмехаются на общих улицах на виду у всех, другой истезающе ревёт от своих недугах, а этот, маг который, вообще дертся щитом, а не заклинания читает. До сих пор голова в месте новой шишки болит, но главное, чтобы никто не зафиксировал снисхождение к порождениям тьмы, а то ещё из хроник вычеркнут его уже совсем не чистое имя.

А эти же порождения тьмы до сих пор не могли полностью осознать, что они просто ушли, без последствий и почти без лишнего шума. Правда, теперь крикун будет с жуткой неловкостью вспоминать свою повесть дурацкому карлику, но зато благодаря этому, они, похоже, спаслись. Возможно, гном просто испугался его душераздирающих речей со слегка нездоровым видом.

— А люто ты выдал, — вдруг тихо хихикая ткнул его в плечо Рашпиль. Крикун что-то ворчливо пробормотал, но никто и не заметил.

Из-за усталости казалось, что домой они ползли десять тысячилетий. Путь-то длинный до Мёртвых Рвов. Вернулись они к общим территориям, через небольшой тоннельчик. Как приятно наконец оказаться там, где можно дышать свободно, величественный Орзаммар они ещё не скоро забудут и вовсе не из-за впечатляющих видов. А ведь судьбы недавно висели на волоске от кардинальных исходов, но не будем переживать беспокойные события вновь. Компания потихоньку начала расходиться, после таких похождений перевести дух нужно даже самым выносливым созданиям, но прежде, чем Кварц побежал к кому-нибудь цепляться, Сильветур наконец решился задать ещё с первой близкой встречи крутящийся вопрос:

— Так... Зачем же ты нам решил помогать?

Эмиссар взволновано развернулся, словно ожидал, что рано или поздно его об этом спросят, а он ещё не придумал, как чётко ответить.

— Ну... Знаешь как сложно бывает найти того, кто будет тебя хоть вынужденно выносить, — с неловкой ухмылкой скудно пожал он плечами.

Если бы крикун редко или вообще не пользовался аналитической деятельностью, он мог бы просто в пустую пропустить эту фразу сквозь оба уха, но нечто другое он распознал в этих шутливых словах, особенно если вспомнить наблюдения колдуна среди не свойственной для него компании и предвзятого отношения со стороны некоторых её членов, да и косые взгляды от Лазурита на протяжении почти всего похождения говорят об этом. На самом деле этот отрешенный тип не так уж и плох, просто порой слишком утомительно щебечет.

— Ну... Считай, что ты кого-то таки нашёл, — намекнул он низкорослому заклинателю с некой мягкостью. Генлок же не сразу это понял, но, похоже, до него всё таки дошло судя по чудной реакции с неловкими кривляниями.

Он увязался за уже знакомой Сильветуру парочкой. Те от него "отмахиваться" не стали, даже Лазурит, пусть он и проявлял недовольство на всеобщее обозрение, как обычно.

Крикун же направился к генлокским строителям, чтобы те дыру в пещере заделали и побыстрее, пока глубинные охотники гнездо у него не свили или очередные разбойники не обнесли остатки имущества. Мимо прошёл громадный бледный огр с отстранённым выражением, содрогнув огонь потоком стекающего с массивного тела воздуха в той самой чаше, на которую зациклено глядел Рашпиль однажды. Честно говоря, пламя переливается действительно умиротворяюще, шрамоглазый даже приостановился во внимании. А ведь это просто обыкновенное химическое явление, как и множество других, но, почему-то, действительно выглядещее гипнотизирующе, раньше и не заметно было. От наблюдения за горящими частицами Сильветура отвлек звук стремительно приближающегося объекта. Не успел он развернуться к источнику, как перед ним уже вытянулся другой крикун и на его счастье это не гонец-телохранитель от генерала. Он был чуть моложе и взгляд ещё с долей наивности, но всё же не такой мягкотелый, ведь это Блитз. Один из младших членов стаи Крита. Он смотрел своими янтарными глазами с таким то ли ошарашенным, то ли напряжённым видом.

— Э... Знаете? А я вас уважаю, — легонько ткнул он изогнутым пальцем в старшую особь с робким видом. — Да, я ваш фанат, в каком-то смысле. Типо.

Он нервозно постирал руки и немножко горбился, однако слова эти прозвучали довольно мило, пусть и странновато.

— Э-эфм... Я польщён? — неуверенно уточнил Сильветур, сам не зная зачем, ведь он даже не представлял, как реагировать.

Оба неловко затихли. В конце концов Блитз намекнул, что ему нужно бежать и торопливо рванул в обратную сторону в сопровождении осторожно махающего лапой собрата позади. Во время движения он пару раз обернулся на стоящего и скрылся в дальних владениях старинного тейга.

Сильветур частенько слышал и видел признаки страха и уважения к нему со стороны остальных порождений тьмы, но чтобы кто-то просто подошёл и сообщил об этом таким способом. Таким.... Нестандартным? Без трепета от ужаса или без ненависти перед преобладающим по мастерству и силе существом. Сам не зная почему, но о чем-то эта встреча с Блитзом ему напомнила. О чем-то очень давнем...

Боль при потере амулета ещё обжигает ему пропитанное порченой кровью сердце, но смирение наступит. К сожалению, бывают такие моменты, когда теряешь что-то очень ценное, но если бы ему пришлось пожертвовать чем-то более дорогим ради спасения простого, пусть навивающее греющие душу воспоминания, предмета то уж лучше пускай эта безделушка сгинет в пучине лавового озера. Звучит до омерзения сентиментально, но крикун не может сформулировать свои размышления по-другому. От этого приключения в Орзаммаре его до сих пор трясет. Пора задвинуть эту тему на некоторое время и решить проблему со сломанной стеной дома, а потом найти место, где его ни отыщет ни генерал, ни его свита, ни вожак крикунской стаи. Чтобы спокойно поспать, разумеется. И он отправился по делам, оставив огонь подпрыгивать и извиваться на углях в одиночестве, но стихия печаль по этому поводу вряд ли будет испытывать.

Верный компаньон главы государства же вернулся к поместью своего короля с утешающими вестями. Все посторонние твари до одной были безжалостно убиты по его словам и испачканному едкой кровью лезвию в подтверждение. Волнения потихоньку стали затухать, и Орзаммар плавно вернулся к обыденной жизни и старым, менее опасным, государственным проблемам (куда ж большому городу без них?). Разбойники были озадачены, когда вернулись к камере с яро выломанной решёткой, да ещё и без "охранника". Никто в подземной империи не мог осознать полностью, что вообще означало это малочисленное или же, может, невероятно крупное вторжение со стороны порождений тьмы и лишь один Вартаг знал, что произошло на самом деле и несколько дней не находил себе места после своего двоякого поступка. Ему частенько казалось, что предки презренно кидают на него неистовый взор. Но дни шли, и потихоньку он принял ту абсурдную встречу и её исход, однако не желал освещать любопытных товарищей в истину сей истории. Пусть остальные гномы мирно думают, что опасность издохла там же, куда и сунулась и всё спокойно остаётся на своих местах, как раньше.