Синтетическая душа (гет)

8 ноября 2038 года 18:39

Хэнк немилосердно утапливал педаль газа старенького катласа, заставляя визжать тормоза на поворотах, а свой бюджет расползаться дырами от штрафов. Коннор пластиковым манекеном сидел рядом: глаза закрыты, диод на виске тускло светился, медленно разгораясь и затухая, будто ушедший в гибернацию терминал.

— Почти приехали, — бросил Хэнк, и Коннор распознал тревогу в его голосе.

— Я в порядке, лейтенант, — приглушенно отозвался он, поворачиваясь к напарнику и растягивая губы в ободряющей улыбке. — Такие повреждения не ведут к отключению.

— Можно подумать, меня твое гребанное железо беспокоит, — послышалось в ответ бесцветно и будто оборвано. Но добавлять он больше ничего не стал, а Коннор не стал спрашивать.

Машина остановилась у мастерской «Апгрейд», Хэнк хлопнул дверью и резво добрался до калитки. Он внимательно следил за каждым движением Коннора, будто ожидал увидеть нарушения в поведении андроида, и настойчиво жал кнопку звонка.

— Лейтенант? — послышалось от порога дома, и калитка щелкнула замком. Снег отражал скудный свет фонаря, и тириумовые пятна на пиджаке Мэри заметила только когда они с Хэнком были уже на половине пути к двери. Она застыла, но спустя мгновение собралась и по-деловому обратилась к Хэнку: — Он испытал эмоциональный шок?

— Девиант себе мозги вышиб, когда этот ковбой с ним обнимался.

— Незначительные повреждения биокомпонентов, — ответил Коннор, проигнорировав слова напарника. — Но есть несколько программных ошибок, с которыми мне нужна помощь Рейча.

— Почему вы не поехали в Киберлайф? — спросила Мэри взволнованно и с досадой. — Если обнаружат следы нашего вмешательства, то не только лишат лицензии, но и выставят счет за ущерб имуществу.

— Боюсь, что я скомпрометирован, — тихо ответил Коннор. — Нельзя появляться там, пока не разберусь с системным сбоем.

— Проклятье, — сдавленно выругалась Мэри и отправила вызов брату через голограмму на своей ладони. Хэнк с нечитаемым выражением на лице следил за ее действиями. Она отошла в сторону, пропуская их в гостиную, а после прислонилась спиной к закрытой двери и вперилась пристальным взглядом в Коннора.

Рейч появился спустя пару мгновений. Он выглядел изнуренным, будто не спал несколько ночей, но, услышав причину визита, возбужденно присвистнул.

— Поверить не могу. Да я бы богу душу отдал, только чтобы покопаться в твоем коде, — произнес он, и от улыбки от покрасневших воспаленных век разбежались морщины.

Мэри тяжело вздохнула, покачала головой и бросила усталый взгляд на брата. Пройдя к кухне, щелкнула тумблером на электрочайнике и достала из шкафчика кружку.

— Рейч, я не нашел ни одного твоего следа в сети: на твое имя нет счетов, не зарегистрирован телефон или почта, но долги мастерской регулярно погашаются анонимными переводами. При этом ты справился с трансфером и явно расширил функционал протеза Мэри. Ты хакер?

— Нетраннер, если не возражаешь! — важно произнес Кейс. — Но вообще, ты в принципе прав: я умею делать пару штук, кроме запуска батничка для накатки обновы. — Он замолчал на мгновение, а потом возбужденно добавил: — О, может тебе директиву «Улыбаться» пропишем? Мэри понравится.

Коннор хотел ответить сразу, но решил проверить гипотезу и запустил поиск по сетевым материалам. Одновременно с этим, ни к кому конкретно не обращаясь, подал голос Хэнк:

— Вы понимаете, о чем они говорят?

— Даже не пытаюсь, — улыбнулась краешком губ Мэри, не отвлекаясь от своей работы.

— Рейч делает отсылку на кинофильм… — начал Коннор, но оказался перебит им, отчаянно замахавшим руками:

— Нет, нет, ни в коем случае! Нельзя объяснять шутки, иначе теряется смысл!

— Нет в этом никакого смысла, — протянула Брайен, криво ухмыляясь, — ты просто живущий в своей воображаемой реальности фрик.

Рейч не выглядел обиженным нападками, он словно продолжал какую-то давнюю шахматную партию и готов был сделать свой ход. Приняв из рук Мэри кружку, которая пахла черным чаем и мятой, сделал большой глоток и ответил:

— Неправда. Мы живем в киберпанке, оглянитесь. Я системой свой-чужой ищу человека схожего образа мыслей!

Мэри, поджав верхнюю губу, обнажила зубы в оскале — она выглядела так же, как во время спора с Коннором насчет пропавших моделей при первой встрече. Среди всего многообразия проявлений человеческих эмоций наиболее подходящим Коннор счел азарт.

— И много нашел?

Рейч скривился, в его расширенных зрачках отразилась улыбавшаяся Мэри. Очко в ее пользу? Не став ничего отвечать, движением руки поманил Коннора в правый боковой коридор. Они с Хэнком спустились следом по крутой лестнице в подвал, где на пол через открытую дверь падал клин холодного голубого синтетического света.

— Какого, мать твою, хера…

Комната за дверью занимала все пространство первого этажа и оказалась набитой под завязку техникой, словно нора электронной многоножки из книг фантастов шестидесятых. Вдоль трех стен стояли металлические стеллажи с проводами, коробками разного формата, консолями и модемами. Один угол занимали полноразмерные части тела андроидов, откуда-то торчали электронные жилы и выглядывали подключенные к планшетам платы. В стоявших в ряд миниатюрных принтерах Киберлайф выращивались переходники и чипы, похожие на аудиопроцессоры, но не имевшие номера как остальные биокомпоненты.

На свободном пространстве посреди комнаты расположилось пологое кресло, от которого толстыми змеями тянулись силовые кабели в серверную стойку, а за ним — длинный стол с несколькими терминалами, консолями и нейрошлемом. Туда же Рейч пристроил кружку, а потом поднял с пола шнур с высокой контактной планкой и жестом указал на центральное кресло:

— Я подрублюсь к тебе через деку. Можешь сделать так, чтобы файервол не поджарил мне мозги?

Коннор серьезно кивнул:

— Могу, если ты не полезешь переписывать ключи реестра, конечно. Просто вынеси в отдельный контейнер эмуляцию, которая возникла в подключении.

Хэнк выглядел так, будто вот-вот готов был развернуться и уйти, но сдерживал себя:

— Погоди, ты говорил, что надо починить сбой в системе. А сейчас собрался что-то вырезать. Что все это значит?

— Я не девиант, Хэнк, — то ли себе, то ли ему ответил Коннор, устраиваясь в пологом кресле. — Просто доверьтесь мне.

— Не желаешь забэкапиться? — спросил Рейч, в ответ на отрицательный кивок головы пробурчал «ну как хочешь» и, бросив извиняющийся взгляд на Хэнка, подключил переходник.

На приводы верхнего века поступила серия импульсов — бага, которую Киберлайф так и не победили в модели RK800, — диод мигнул красным светом и приглушенно запищал, а через несколько секунд изменился на желтый индикатор. Нарушения моргания прекратились.

— Он вчера так хотел избавиться от всего, что делает их живыми… Пообещай, что не станешь идти у него поводу, даже если он тебя попросит, — нервно скрипнул Хэнк.

— Он уже попросил, и лучше я это сделаю, чем его просто откатят до заводских, — послышалось шуршание со стороны стола и стук клавиш. — Мэри, конечно, будет не в восторге, но может попробуете ее убедить дырки в корпусе посмотреть? Слишком уж много крови из него выливается. Я пошел.

Разряд прошелся от шеи до кончиков пальцев и погас — и Коннор пропустил пакет через файервол: код, состоявший из оцифрованных электроимпульсов мозга Рейча. Глаза Коннора оставались закрыты, информация о происходящем поступала только от звукового модуля, улавливавшего недовольное сопение Хэнка и поскрипывания его ботинок. Он долго беспокойно топтался на месте, столкнул что-то со стеллажа и зашелся неразборчивой бранью и в итоге вышел из комнаты. Тишину подвала нарушало только мерное гудение кулеров в серверной стойке.

Рейч внутри его операционной системы какое-то время бездействовал, а потом в визуальном модуле отобразилась информация: «Ты не дашь мне тут осмотреться, да?»

— Не сейчас, — ответил Коннор раньше, чем подумал об этом. Оказалось, моторика осталась нетронута подключением.

«Но мне в любом случае, — появлялись слова, — нужен доступ к твоему исходному коду, ИИ и консоли командной строки. А, и к мотоциклу еще, да».

После короткого поиска по сети Коннор решил, что, вероятно, может научиться понимать шутки Рейча и, выдав ограниченный доступ, стал наблюдать, как тот первым же запросом обратился к искусственному интеллекту для создания новой функции: сепарации метаданных из воспоминаний с несколькими сложными условиями обработки.

Возникал вопрос: первый ли раз Кейс делал такую работу.

Через какое-то время дверь открылась, и зазвучали легкие шаги. Коннора обдала волна холодного воздуха от приближения человека, к диоду на виске прикоснулись синтетические пальцы Мэри, и в интерфейсе отобразился запрос статуса биокомпонентов. Раздался дребезг подкатываемой металлической тележки по неровному полу подвала, шаги и хлопок дверью.

Вскоре Мэри вернулась, по металлу тележки что-то громыхнуло, и руки на подлокотнике кресла коснулось тепло ее тела: на разнице между температурой его корпуса и человеческими девяносто семью с лишним градусами — горячо. Гироскоп отправил сигналы: плечо приподнималось, когда Мэри дергала пиджак вбок, но в итоге плотная ткань только натянулась на корпусе.

— Чертов модник, — прозвучало совсем рядом с ухом: не напряженно, как обычно она разговаривала с ним, но эмоций в тоне не разобрать.

Кресло на несколько сотых дюйма прогнулось под давлением ее руки, и другой — теплой — Мэри притянула его к себе. По лицу мазнули тяжелые мягкие волосы, нос уткнулся куда-то в область ее шеи, и рецепторы уловили яркий аромат: машинная смазка, горький кофе и яблоко с корицей. Локтевые сгибы стиснула ткань пиджака; Мэри аккуратно откинула корпус обратно на кресло. В области поврежденного биокомпонента прострелил электрический разряд, а тепло и интенсивный запах схлынули, оставив только легкий шлейф. По полотну рубашки заскользил галстук, следом за расстегнутыми пуговицами по животу прошелся холодный воздух.

Послышался тихий всплеск воды, несколько теплых капель попали на его шею и лицо, а затем груди что-то коснулось: вероятно, ткань и ребро ее ладони — Мэри стирала с него следы тириума. Коннор зарегистрировал сигналы, которые при ремонте в Киберлайф ему не доводилось получать из-за состояния гибернации: десятки сенсоров на искусственной коже срезонировали от прикосновения. Пара мгновений, и влага исчезла, ее руки тоже.

Раз в несколько секунд волна ее дыхания достигала тела, словно Мэри стояла рядом и разглядывала его. Холод там, где находилась влажная кожа, не угрожал стабильности системы; но в аромате, окружавшем его, ее дыхание разогнало оставшиеся тяжелые ноты смазки и кофе. Сожаление — эвфемизм, который он использовал для описания команды снижения тактовой частоты процессора, чтобы говорить с людьми на одном языке, — возникло на секунду и прекратилось. Спустя какое-то время она произнесла тихо и печально:

— Сбиваешь с толку, Коннор. Тебя таким и задумали, да? На полпути между человеком и андроидом, чтобы втираться в доверие к людям. Новая, адаптивная машина.

Теплыми пальцами она медленно очертила границу его губ и подбородок, стирая несколько оставшихся капель воды с лица, и скользнула ладонью вниз — по шее, останавливаясь на груди. Диод на виске Коннора мигнул красным светом и вернулся к желтому: ощущение перегрева биокомпонентов волной прокатилось от места прикосновения, хотя ни одного предупреждения о повышении температуры в системе не было. Искусственный интеллект внутри него создал безымянную функцию, при исполнении которой в лог упала ошибка с нарушенной кодировкой.

— Чертовски красивая и холодная, — добавила Мэри с горечью и убрала руку.

Микроскопические электрические разряды от контакта исчезли, словно ничего и не было. В ровной, стерильно логичной системе все еще содержался какой-то посторонний элемент: как если бы у него оторвало ногу и нельзя об этом просто забыть — мешает ходить. Коннор обратил внимание на Рейча: тот прекратил компоновать его собственные сегменты кода для формирования контейнера и ввел в командную строку запрос на открытие журнала регистрации событий. Коннор поспешно прервал исполнение — Кейсу нечего было там делать.

Одна из поврежденных грудных пластин бесшумно отъехала в сторону, и Мэри зашевелила подводы тириумового насоса. Рейч бездействовал; код, который он из себя представлял, в системе казался бурлящим клубком быстро вызываемых методов и цифровых мыслей, — но вскоре очнулся и вернулся к своей работе: обратился запросом к искусственному интеллекту для поиска и описания нового класса: эмуляции.

Коннор почувствовал знакомое состояние, всегда шедшее рука об руку с исполнением симуляции разочарования: он не хотел видеть в своей системе даже упоминания дефектных элементов. И все-таки, он был здесь: выкорчевывал из себя глубокий, потрясающий сознание ужас; прятал эту травму от Аманды. Чтобы она не узнала — не решила, будто он сломан. Поврежден впившейся в программу занозой, как двухсотая модель.

Вскоре от входа послышались грузные шаги (одна нога долю секунды шаркала по полу), и подвал наполнил аромат крепкого кофе и виски.

— Проклятье, и все-таки эта штука натурально выглядит как сердце, — где-то над головой пророкотал своим мощным голосом Хэнк.

Мэри улыбнулась — Коннор не видел, но был уверен, что это так. Почему она так часто ему улыбалась?

— Для нас — да. Но андроиды своим сердцем считают регулятор вот тут, — пальцы коснулись области ниже, инициировав отключение искусственной кожи, и потом вернулись обратно к открытой панели в корпусе. — Шланг верхней камеры, который идет от тириумового насоса поврежден, видите? Как артерия.

— Не могу смотреть на это, — пробурчал себе под нос Хэнк, но, все же, не отошел.

— Ему не больно, — заверила Мэри, инструмент с металлическим лязгом скользнул по тележке. — Но на процессоре может просесть напряжение, если он потеряет слишком много голубой крови или повредит регулятор. А там рядом и необратимое разрушение нейронных связей.

Искусственный интеллект завершил описывать класс. «Надо проверить сепарацию», — отобразилось системным сообщением. Без особого желания Коннор дал доступ к логам и нашел запись подключения к девианту Дэвиду.

«Не то, — снова Рейч. — Нужны твои».

Коннор не отреагировал. Во-первых, у него их не было.

Несколько слов в командной строке — и запрос вернул десяток записей. Кейс выбрал одну из середины, и в визуальном модуле появился образ Хэнка, который опирался о капот своей машины и с осуждением смотрел на него. Коннор ощутил тяжесть на своих плечах.

«Вина».

Рейч запустил другую запись, на которой он сам, криво улыбаясь, пожимал андроиду руку. Сердце замерло и, будто под большим давлением, вытолкнуло из себя тириум.

«Благодарность. Доверие».

Над ним послышалось сердитое шипение Мэри, теплая рука прикоснулась к плечу, запуская поток сигналов с кожных сенсоров.

— Рейч, мне надо перекрыть движение крови, — произнесла она чуть громче, чем говорила с Хэнком, и одновременно с этим Кейс попытался открыть одну из последних записей в выдаче — сформированную пару минут назад, когда теплые человеческие прикосновения рассыпали заряды под его кожей.

— Нет, — произнес Коннор и заблокировал воспроизведение. Руки Мэри на его груди вздрогнули.

— Иисусе, Коннор, ну какого же хера так пугать?

— Извините, лейтенант.

Никто не ответил. Сообщений от Кейса не было.

Коннор не смог придумать сколь-нибудь рациональную причину своего поступка. Ему казалось неправильным подозревать эти воспоминания в наличии… чувств: присваивать им названия, искать дефект внутри него, а не вовне. И что бы ни задумал Рейч и какие бы гипотезы ни выдвигал, не хотелось проверять это на материалах обучения подсистемы адаптации, связанных с ним, Хэнком или Мэри.

Спустя пару мгновений Мэри открыла правый отсек, теперь прикасаясь к нему лишь искусственной рукой, и занялась раной. Зашипела кислота для пайки элементов.

Времени на перебор вариантов не было, и Коннор выбрал почти наугад один из файлов: он целился в невиновную в убийстве Трейси в переулке у клуба «Рай», и доли секунд складывались в решение: не стрелять.

«Сомнения. Забавно, что ты выбрал именно это».

Функция отработала быстро — в таблице отобразилось два отдельных элемента, и повторный просмотр воспоминания не вызвал в системе никаких лишних команд. Рейч не стал упаковывать что-бы-это-ни-было в отдельный контейнер.

«Отлично. Давай дадим сестренке возможность подлатать тебя. Я закончу, пока ты будешь в отключке».

Коннор колебался мгновение: Рейч был неуемно любопытен, но не опасен.

— Можно отключать, — решился он.

— Это ненадолго, — ответила Мэри, звякнув металлом инструментов, коснулась диода на его виске, и спустя краткое мгновение система погасла.

— Почему ты его не выключил как обычно? — прозвучало сердито.

Система загружалась в штатном режиме, но Коннор решил не торопиться открывать глаза. Он не был больше подключен переходником, но, вероятно, прошло очень немного времени с момента отключения — место контакта еще содержало теплый след тока электронов. Эмуляция страха была аккуратно отделена от воспоминания девианта и помещена в закрытую директорию. Коннор подавил желание запустить ее и узнать, снизил ли контейнер ее яркость и болезненную реальность.

— Не смог, потому что, — беспечно отозвался мужчина. На самом деле и не пытался, — отметил Коннор, но вмешиваться не стал. — Он похож на домашних андроидов не больше, чем ты на нормального человека, Мэри.

— Заткнись, Рейч.

— Слушай, я серьезно. Его система позволяет ему совершать противоречащие программе действия, просто выплевывая ошибки, а не ломаясь, как другие. И она какая-то слишком адаптивная. Выглядит так, будто Киберлайф облажались по-крупному: он может девиантнуться в любой момент, просто не хочет.

В системном сообщении отобразилось успешное завершение инициализации биосенсоров, и Коннор почувствовал, что его пиджак вернули обратно на корпус.

— Отлично. Самая послушная машина — верит в правильность того, что делает, — раздраженно произнесла Мэри. Ее глубокое дыхание можно было услышать несмотря на все посторонние шумы в комнате. — Ты слушал его вообще вчера? Ему просто нравится заниматься своим расследованием независимо от сопутствующих жертв.

— А может в этом и смысл? Они дали ему свободу воли. Подумай! Интуиция, выбор — все как у людей, — голос Рейча становился то громче, то тише: он возбужденно вышагивал по помещению.

— А еще навык очарования таких техноманьяков, как ты. Если ты хочешь относиться к нему, как к человеку, то пожалуйста, — не сдавала позиций она. — Но давай как к человеку, который в любой момент ради своих целей может тебя предать.

— То есть, как к тебе.

Волна холодного воздуха прокатилась по коже, послышался грохот. Мысль о том, что раздраженная женщина запустила что-то в Рейча, показалась Коннору забавной, и он даже был не уверен, от какой подсистемы пришла команда изогнуться губам в кривой улыбке.

— Ладно-ладно. Прости, — довольно рассмеялся тот. Кажется, он не испытывал раскаяния. — Просто ты не была внутри его программы и не можешь увидеть то, что вижу я. Он поймал критическую ошибку в подключении и не откатился до уровня забитого животного. Не эмуляцию от девианта, а его собственный страх смерти — в его собственной штатно работающей системе. Это о чем-то, да говорит, да? — Мэри промолчала. Слышалось ее тихое сердитое сопение. — А еще. Он будет искать Иерихон. Поможешь парню?

— Это не наше дело, Рейч, — наконец ответила Мэри как-то устало. — Долго он будет валяться в отключке?

— Я думаю, что он уже давно нас слышит.

Утробное рычание раздалось со стороны входа, и дверь громко влетела в косяк.

— Господи, Рейч, когда ты перестанешь меня подставлять? — донеслось из коридора.

— Прости, сестренка, но это единственный способ увидеть румянец на твоих щечках, — посмеиваясь, крикнул он вдогонку. Едва слышное «иди к черту» было ответом. Рейч приблизился к Коннору: — Ну, что скажешь о патче?

Идея вынырнула из строчек психопрофиля Кейса мгновенно. Открыв глаза, он произнес:

— Я знаю кунг-фу.

Во взгляде Рейча засветился восторг, он запрокинул голову и громко рассмеялся. Улыбаясь и неверяще покачивая головой, протянул руку, предлагая свою помощь. Не то, чтобы Коннор не справился бы сам, но Рейч был импульсивен и открыт, и принять его руку оказалось естественным действием.

Они поднимались наверх, когда Рейч резко затормозил, обернулся, чтобы за плечо поддержать следовавшего за ним и оступившегося Коннора, и прижал палец к губам. Сверху доносился раскатистый голос Хэнка и тихие короткие ответы Мэри. Они разговаривали: говорили о Детройте, о средней школе, в которой оба учились, о дайнере у парка Дин Савадж и об уютной кондитерской на Мичиган-авеню — в общем, обо всем том человеческом, о чем Коннор не имел никакого представления.

Рейч стоял все это время перед ним, напряженно вслушиваясь в слова, и в тот момент, когда Хэнк после долгой паузы предложил Мэри как-нибудь попить кофе в той самой кондитерской, с торжеством вскинул на Коннора взгляд. На темной лестнице часто заморгало желтое свечение диода, Коннор посмотрел на источник звука — за дверь, и голубой свет упал на стены только тогда, когда в ответ прозвучало мягкое «не думаю, что это хорошая идея, Хэнк».

Мужчина наверху замялся и затих, Рейч выдохнул короткое «хм» и толкнул дверь. Хэнк оказался посреди кухни, разглядывающий темноту за окном. Пустая кружка кофе осталась на столе. Мэри — или понурая, или замерзшая в подвале — сидела с ногами на диване и прятала руки в длинных рукавах зеленого свитера. Углы ее губ были опущены, закрытая поза говорила о том, что она не настроена на диалог.

— Все готово.

— Счастлив слышать, — ворчливо отозвался Хэнк. — Тебя в участок или в кукурузину?

— В участок, лейтенант. Повреждений больше нет, но мне нужна новая одежда.

Рейч оживился:

— Погоди, ты ночуешь в полицейском участке? Вот прямо там стоишь и смотришь в стену? Это же чокнуться от скуки можно.

— Рейч, я андроид, мне никогда не скучно, — отозвался Коннор, поправляя у зеркала завязанный вслепую галстук. — Но, когда становится, я просматриваю дела, — и подмигнул ему в отражении.

Кейс наморщил лоб и вопросительно взглянул на Хэнка. Тот в ответ поднял ладони, будто показывая, что не имеет к этому никакого отношения.

— Да, он всегда такой странный. Какая-то обезьяна в Киберлайф решила, что это нужно для… как ты там говорил?..

— Для гармоничной интеграции в любую команду.

— Вот, точно. Ну так что, поехали?

— Подождите, у меня есть идея получше, — встрял Рейч. — Как насчет бара? Для людей и андроидов?

Мэри застонала и спрятала лицо в ладонях.

— О, господи, Рейч, только не опять!

— Что? Я все пофиксил!

— Такого не существует, — возмутился Хэнк. — Они не пьют, кому вообще в голову придет тащить в бар андроида?

— О, Хэнк, еще как существует. Кто-то искал себе собутыльника, а под рукой, кроме PL, никого не было, кто-то прикупил на черном рынке пару Трейси и искал лояльную публику. Вот оно и завертелось. Клянусь, половина девиантов, которые попадали нам в руки, пришли оттуда.

— Не слушайте его, их было всего пятеро, — послышалось из-под ладоней.

— Не мешай, сестренка, я пытаюсь социализировать нашего Джонни.

Мэри поднялась с дивана и принялась нашаривать ногами обувь. По ее щекам разлился румянец, глаза угрожающе сощурились.

— О, нет, Рейч, ты пытаешься покупателей найти на свои побрякушки!

Определенно, она была зла, но на Рейча это не оказало ни малейшего влияния:

— И у меня это получается, потому что я даю людям то, что им нужно: самую натуральную симуляцию из возможных. Алкоголь не оказывает влияния на андроидов. Но это, — переводя взгляд от Коннора к Хэнку и обратно, он достал из кармана универсальную карту памяти, — это оказывает. Полностью программируемое снижение когнитивных и аналитических способностей, дискретность выбора социальных функций, нарушения координации с идеально плавным ослаблением влияния по таймеру. — Его голос становился громче, глаза возбужденно блестели: — Автоматическое отключение программы в случае падения стабильности системы до семидесяти процентов и экстренное извлечение карты без последствий для операционки.

Он замер, будто ожидал аплодисментов. Хэнк упер руки в бока и подозрительно, сверху вниз, несмотря на то что в них обоих было около шести и двух десятых футов, посмотрел на Рейча.

— Это звучит как сраная наркоторговля среди андроидов.

— Нет, — пожав плечами, ответил тот. — Эта штука не провоцирует слом красных стен и понижает приоритет агрессивных линий общения. Я проверял. Просто делает андроидов расслабленными и оптимистично-болтливыми, как людей после пары бокалов пива. Так что у Коннора не будет похмелья, а новый опыт он получит.

— Ну, нет, — прогрохотал Хэнк. — Никуда он с тобой не пойдет и ничего в себя засовывать не станет.

Рейч широко улыбнулся в свои тридцать два неровных зуба.

— Я бы не был так уверен, Хэнк. По-моему, у Коннора есть свое мнение на этот счет.

Все трое, как по команде, посмотрели на Коннора. Боковым зрением он увидел свое отражение в зеркале, рядом с которым до сих пор стоял: расфокусированный взгляд, изредка проскакивают команды сокращения мимических волокон искусственной кожи, диод мигает желтым отсветом сомнений.

На лице Хэнка появилась тревога.

— В интересах расследования было бы разумно согласиться с предложением Рейча, лейтенант. Девианты открыто объявили о себе, а у нас нет ни локации Иерихона, ни криптографического ключа к дневнику. Возможно, это место позволит узнать что-то.

Возможно, эти люди помогут узнать что-то.

— Сгоняю тебе за одеждой, — сказал Рейч довольно, подмигнул и, переступая через две ступеньки, взбежал по лестнице.

— Это все плохо кончится, — заявила Мэри.

Недолго думая, Коннор через сервер Киберлайф отправил напарнику сообщение: «Мэри что-то знает об Иерихоне. Возможно, я найду какую-то связь». Прозвучал короткий сигнал, но Хэнк не отреагировал.

— Иисусе, Коннор, что он записал тебе в мозги? Что ты делаешь?

— Во мне нет программных изменений. Я, как и раньше, руководствуюсь интересами расследования. Неужели после того, что сегодня сделал Маркус в башне Стрэтфорд для вас не стало очевидно, что времени у нас почти не осталось?

— Маркус?

Коннор ощутил укол страха в груди. Слабый, но полностью идентичный эмуляции, запертой внутри него в непроницаемый программный контейнер. Разве не должен был он перестать ощущать это?

Он смотрел в глаза Хэнку и не мог скрыть от него своего беспокойства.

— Это имя андроида, записавшего обращение. Имя прототипа RK200, которого создал Камски и который в материалах дела значится уничтоженным.

Взгляд Хэнка метнулся к названию модели на пиджаке и вернулся обратно, прыгая между зрачками Коннора. Он провел ладонью по лицу, словно пытался сбросить наваждение, и отвернулся.

Рейч спустился со второго этажа, передал ему темно-синюю футболку с курткой. Пока он переодевался, Хэнк подошел вплотную к хакеру.

— Если с ним что-то случится из-за твоей цифровой наркоты, я тебе просто и старомодно мозги вышибу, ясно?

Тот не отступил и не проявил страха, а в его голосе зазвучала не меньшая угроза, чем у Хэнка:

— Не шутите так, лейтенант. Я бы в жизни не навредил такому экземпляру, как он. А вот вам стоило бы смириться, что в его позитронных мозгах есть собственные мысли.

— Это я заметил, — мрачно ответил он и добавил Коннору: — Завтра утром у нас дело.

И вышел из дома, громко хлопнув дверью.

— Между прочим, Хэнк прав, — прокомментировала Мэри, когда они уже одетые стояли на пороге. — Коннор, это не то место и не та компания, которая тебе нужна.

— Ой, хватит! — в сторону Мэри в обвиняющем жесте взметнулся указательный палец. — Если тебя послушать, то давно пора забуриться под землю в коробку на шесть с половиной футов и дышать раз в год на Хэллоуин. Я, в отличие от тебя, не боюсь заводить друзей: ни среди людей, ни среди машин! — вспылил Рейч. — Так что, охлади свое траханье, углепластик.

Многострадальная дверь громко ударилась о косяк, и Рейч повернулся к растерянному и нахмуренному Коннору.

— Что? Она иногда кажется мне такой подмороженной, будто в ней больше сраной машины, чем в андроидах. Пошли, отойдем подальше от Семнадцатой и вызовем такси.

Автомобиля Хэнка у дома уже не было.