Грязный поток (гет)

— Мисс Эванс, не следует стоять в проходе, — к Лили торопливыми, но размеренными шагами приближалась профессор МакГонагалл.

Сегодня на ней были непривычно изящное, но как всегда глухое тёмно-синее платье с воротником-стойкой и бархатная мантия в тон. Русые волосы, ещё не тронутые сединой, были собраны в элегантный пучок, подхваченный золотой лентой. Лили поймала себя на мысли, что декана можно было бы назвать красивой — если бы не её слишком строгое выражение лица и постоянно поджатые губы.

— Скоро я приведу первокурсников на распределение, и моим студентам следует к этому времени присутствовать на празднике.

— Извините, профессор.

— Мисс Эванс, у вас всё в порядке? Вы не ответили на письмо. Старостой пришлось назначать мисс Крауч.

— Алиса прекрасно справится, — быстро собралась с ответом Лили. Умиротворяющий бальзам Северуса воистину творил чудеса. — Верно, профессор, у меня были проблемы в семье, — сказала она, не соврав. Пожалуй, гибель мужа от рук Волдеморта вполне вписывалась в понятие семейных проблем. — Но сейчас… — Лили бросила взгляд на гриффиндорский стол и сразу же отыскала растрепанную макушку Джеймса, которую она узнала бы из сотен других. — Сейчас снова всё хорошо, — увидев живого, и, пожалуй, слишком довольного Поттера, она заметно расслабилась.

МакГонагалл сочувственно улыбнулась и поспешила вернуться в комнату, из которой, по традиции, провожали первокурсников в Большой зал, на распределение. Их ждало строгое напутствие, но злостных хулиганов, наподобие Джеймса Поттера, если таковые будут в новом потоке, слова декана, конечно, не остановят от шалостей.

"Или членовредительства", — подумала Лили о том, как Мародёры мучили Северуса.

— Эванс! Как прошли каникулы? — улыбнулся Джеймс во все зубы, едва Лили подошла к столу своего факультета. — Без моей компании — вряд ли хорошо, — он подмигнул ей.

Мэри МакДональд глупо захихикала.

— Достал уже, Джеймс, — непривычно резко осадил его Сириус.

Джеймс задрал подбородок, но промолчал.

— Что это с ним? — Алиса, сидевшая между Лили и Римусом, ткнула того в бок.

На груди у Алисы красовался такой же значок старосты, что и у Римуса.

— Поссорились в поезде, — пожал плечами Римус. Сегодня он выглядел особенно бледным. — Это традиция, — он улыбнулся. — Сириус ворчит на Джеймса по дороге в Хогвартс, а на пиру они мирятся.

— МакГонагалл сказала, что ты отказалась от должности старосты, — чуть смущенно проговорила Алиса. — Надеюсь, ты не в обиде, — она развела руками — мол, так получилось.

— Нисколько, — соврала Лили.

За переживаниями последних дней она и забыла, что должность старосты следует подтверждать отдельным письмом. Не то чтобы у неё теперь было на это время — ей предстояло многое выучить, но лёгкая зависть к обладательнице значка, всё же, присутствовала.

— У меня в этом году в планах заниматься дополнительно, а должность старосты забирает практически всё свободное время.

— Это просто замечательно, — встрял Джеймс, — у тебя будет куда больше времени на прогулки со мной, — начал было он, но, поймав хмурый взгляд Сириуса, исправился: — То есть, я хотел сказать, на нормальные посиделки с друзьями, а не вытирание соплей десятку маленьких нюниусов.

Лили хотела было возмутиться, но в горле застрял ком.

"Он жив, — твердо напомнила себе Лили. — Джеймс Поттер живой, и, более того, всё тот же невыносимый болван. Он ещё не стал тем Джеймсом, который погиб, защищая семью".

Хотя катастрофы можно было избежать, если бы Джеймс, посоветовавшись с Лили, сделал Хранителем тайны Сириуса Блэка. Если бы позволил Сириусу наложить действительно сильную, тёмную защиту. Если бы они вообще не ввязались в это противостояние. Против чего боролся Орден Феникса? Кроме идей притеснения маглорожденных, Лили ничего не знала о политике Волдеморта. В конце концов, присоединился же к Пожирателям маглорождённый Питер!

Под воздействием умиротворяющего бальзама Лили справилась с первой волной ненависти, накатившей, едва она увидела Петтигрю. В свои пятнадцать он был далеко не красавец — но это по сравнению с кумирами курса. Невысокий, но крепкий, с чуть заострёнными чертами лица и пшеничными волосами, в небогатой, но всегда аккуратной одежде, он выглядел куда более привлекательней того же Римуса; а на седьмом курсе Питер вообще начал встречаться с Мэри МакДональд, за которой, между прочим, увивался Блэк. И в школе он делал успехи... Что привело этого обычного, но явно не неудачливого парня к предательству? Лили с усилием отвела взгляд от Петтигрю и вообще постаралась больше не смотреть на четвёрку Мародёров, делая вид, что её крайне заинтересовал пустой табурет в центре Большого зала, на который МакГонагалл торжественно водрузила Распределяющую шляпу. К счастью, бальзам Северуса идеально справлялся со своей задачей — Лили не стала зацикливаться на невесёлых мыслях о предательстве того, кого Джеймс Поттер считал человеком, которому можно доверить жизни.

За столом Слизерина Северус оживленно болтал с Гойлом, высоченным, крепким шестикурсником, загонщиком слизеринской команды по квиддичу. Когда Лили училась на третьем курсе, именно Гойлу — пока что единственному — удалось сбить Джеймса Поттера во время матча с метлы.

"Интересно, они разговаривают о занятиях или о квиддиче?"

Северус, насколько знала Лили, квиддич не любил, но считал хорошим тоном разбираться в хитросплетениях правил.

На распределении Лили заскучала — будучи старостой в прошлой жизни, ей пришлось запоминать почти всех младшекурсников поимённо; никаких отличий от прошлого распределения не случилось. Впрочем, это её обрадовало. Ведь пока в её руках хотя бы какое-то знание будущего, это можно было использовать… только вот, для чего?

Грета Турпин направилась, ожидаемо, к столу Равенкло. Последним распределялся Джереми Уэсли — неприметный парнишка с соломенными волосами, которого Шляпа отправила на Хаффлпафф. Дамблдор хлопнул в ладоши, и начался пир. Лили, проголодавшись, положила себя полную тарелку мяса с тушёными овощами. Но не успела она поднести ложку ко рту, как левую руку словно обожгло. От неожиданности Лили чуть не выронила ложку. Сириус, как раз сидевший слева от неё, недовольно пробурчал что-то и демонстративно отсел подальше. В его тарелке лежала одна-единственная тефтелька, которую он задумчиво ковырял вилкой. Лили пожала плечами и принялась за еду. Однако когда она потянулась за солонкой, её руку, скользнувшую над тарелкой Сириуса, вновь обожгло.

"Родовое кольцо!" — воскликнула Лили про себя.

Северус ведь говорил, что почти все кольца и перстни, которые носят наследники — как минимум, у них на Слизерине — способны реагировать на зелья в еде. Поражённая догадкой, Лили незаметно провела рукой над тарелкой Сириуса. Кольцо, которое, к счастью, было невидимо на пальце, нагрелось опять. Предположение подтвердилось.

Лили, замявшись на пару мгновений, осторожно коснулась плеча юного Блэка. Сириус, до сих пор обиженный на Джеймса, мог и вспылить, но, сделав над собой заметное усилие, вполне дружелюбно согласился на разговор. За столом Гриффиндора стоял такой гам, что при всём желании их невозможно было подслушать, поэтому Лили сказала без обиняков:

— Сириус, в твоей еде какое-то зелье.

Сириус нахмурился. Мародёры зачастую и сами подливали шуточные составы в тыквенный сок — особенно слизеринцам — но Лили знала от Джеймса, что у них было чёткое правило не портить пиры в начале и в конце учебного года — этого даже лояльный Дамблдор бы им не простил. Сириус нырнул в школьную сумку и, порывшись в ней пару минут, с самым серьёзным видом провёл рукой над тарелкой.

— Спасибо, — кивнул он. — Завтра поговорим, — сказал он таким тоном, от которого даже у Северуса пробежал бы по спине холодок. Затем он завернул в салфетку несколько кусков тыквенного пирога, и, повернувшись к друзьям уже с широкой улыбкой — той улыбкой, которую он натягивал при Джеймсе весь последний год в будущем, — рассмеялся.

— Я, видимо, объелся конфет в поезде, — пояснил он. — Поужинаю позже, в гостиной! Кстати, будем делать в этом году ставки, кто собьет Гойла с метлы?

* * *

С утра старосты выдали пятикурсникам расписание. На этой неделе почти все занятия у них были в паре с Хаффлпафом. Более того, на неделе не выпадало ни одного окна, даже на посещение библиотеки почти не оставалось времени. Это значит, что с Северусом полноценно пообщаться получится лишь в пятницу, на которую, как назло, поставили самые сложные предметы.

— Нет, вы видели? — простонал Питер. — Сдвоенная трансфигурация — сразу после завтрака!

— Ты блестяще сдал переводные экзамены, — дружелюбно заметил Римус.

— Потратив на это в пять раз больше времени, чем вы, — кисло ответил он.

При виде Питера, который стоял в компании Джеймса и Римуса у выхода из гостиной, Лили вновь прибегла к паре капель бальзама. Флакончик опустел уже на четверть, но она не собиралась проверять, что может выкинуть без страховки.

В коридоре её догнал Сириус. Он выглядел так, будто не спал всю ночь — под его глазами залегли тёмные тени, волосы, всегда спадающие идеальными волнами, были слегка растрёпаны.

— Опоздаем на завтрак, — он взял Лили под руку и повёл знакомым путём, к портрету одноглазой ведьмы.

На седьмом курсе Мародёры открыли Лили тайну прохода в Хогсмид, однако в этом времени о тоннеле ей знать не полагалось. Открыв проход, они пролезли в открывшийся лаз. Здесь было пыльно, а с потолка свисали клочья паутины; но Лили почти не обратила на это внимание.

— Ты даже не представляешь, как мне помогла, — сразу начал Сириус. — В еде действительно было зелье. Не запрещенное, его используют в медицинских целях, если нужно вывести мага из апатичных состояний после проклятий. Но в такой концентрации, что там была, оно действует иначе. Волшебник, принявший зелье, становится перевозбужден и менее критично воспринимает происходящее. Это скрытый, но сильный вариант зелий подчинения. Но как ты узнала? — он снова нахмурился. — Такие зелья не определяются стандартными заклятиями, здесь нужен родовой артефакт. А даже в Мунго такой лишь один — мне об этом постоянно напоминает дражайшая матушка, — с досадой проговорил он. — Я уже написал ей, отправив гостинцы с пира на проверку, — Лили понимающе кивнула — даже на Гриффиндоре были наслышаны о мастерстве семьи Блэков в ядах и тёмных проклятиях.

— Я не могу сказать, — покраснела Лили.

Открывать свои тайны Сириусу не входило в её планы — она не знала, могла ли доверять более юной версии своего помощника в будущем. Впрочем, если Сириус помирится с Вальбургой раньше, — тем лучше для Сириуса.

— Можешь не отвечать. И так понятно, что ты принята в род, — сказал он. — Нет-нет, — дружелюбно улыбнулся Сириус, — я даже не спрашиваю, какой. Окклюмент из меня самый посредственный, я не проболтаюсь, но вот защитить разум... Ты даже не представляешь, что сделала для Блэков. На каникулах я почти помирился с матушкой и отцом, — начал он, — и в поезде мы слегка повздорили с Джеймсом… на политические темы. Не то чтобы я ненавидел маглов, ты не подумай, — поспешно поднял он руки, — поспорили мы из-за того, что у наших родителей ещё была ритуалистика в школе, а в нашем потоке её убрали, так как большая часть ритуалов попала под министерские запреты. Вот я и высказался… и так, слово за слово… К тому же, на каникулах я много думал о том, что я дома и я в школе — будто бы два разных человека. И ещё наше фамильное упрямство… Мать и не думала проверять меня на зелья подчинения, а я и не думал поделиться подозрениями — даже с самим собой. А ведь я столько за эти годы наговорил им… — смущенно сказал он. — И специально не носил кольцо, — вздохнул он.

— Я уверена, родители простят тебя, — сказала Лили.

— Так-то оно так, но припоминать будут всю оставшуюся жизнь. Блэки ужасно злопамятны, — усмехнулся Сириус. — Я найду того, кто за этим стоит, но тебе пока что не советую даже пытаться в это лезть. Если ты нашла родственников среди наших, доверься им и не высовывайся — пока не пройдёшь обучение, положенное всем наследникам. Раз они дали тебе кольцо, значит, заботятся о тебе. И, если что, обращайся. Блэки не любят оставаться в долгу, а долг нарисовался приличный. Вдруг ты сестра какого-нибудь Малфоя, — рассмеялся он, но тут же призадумался, изучающе глядя на рыжие волосы Лили, в этот раз собранные в простой хвост. — Прюэтты?

— Не мучайся, — прищурилась Лили.

Сириус, явно считая, что угадал насчёт Прюэттов, загадочно улыбался.

Половина учеников завтрак, по всей видимости, проспала. Северус, которому Лили хотела как можно скорее рассказать про случай на пиру, на завтраке так и не появился. После сдвоенной трансфигурации и истории магии гриффиндорцы, с трудом приходя в себя после усыпляющей лекции Бинса, поплелись на обед. Четвёрка Мародёров болтала как ни в чём ни бывало. Алиса Крауч, совершенно вымотанная, жаловалась Римусу Люпину на второкурсников с Хаффлпаффа, устроивших в туалете на первом этаже потоп. Лили успела перекинуться с Северусом только парой фраз после обеда, и уже пришла пора отправляться на Уход за магическими существами с пуффендуйцами, а Северус поспешил на зелья с воронами.

Лили совсем иначе запомнила начало пятого курса — из своей прошлой жизни. В тот день после пира Мародёры организовали празднование в гостиной и особенно отмечали назначение новых старост — Римуса Люпина и её, Лили Эванс. Но в этот раз праздника не было — скромники Римус на пару с Алисой дружно отбились от Джеймса, да и Сириус в этот раз после пира был не настроен на шумную компанию. Мэри МакДональд весь день сидела на занятиях с Алисой — как когда-то с Лили, а к общительным пуффендуйцам не решалась подсесть уже сама Лили. В прошлом будущем с Люпиным она подружилась именно благодаря совместному патрулированию коридоров, — обязанность, которая теперь была закреплена за Алисой. Одиночество тяготило Лили — ведь даже будучи в вынужденном заточении, скрываясь от Волдеморта, она всегда могла пообщаться хотя бы с домовушкой Мартой.

"И ведь дня ни прошло", — удрученно думала Лили.

Она никогда не понимала, за что Северус ценил уединение. Лили, например, любила делать уроки в тишине библиотеки — но в окружении людей. Она не понимала, чем можно занять себя — и свои мысли — и это пугало. Конечно, в обед она успела договориться с Северусом о вечерней встрече в библиотеке — им предстояло начать раскапывать подшивки старых газет. Северус скептически отнесся к идее поиска "никому не известного Тома Риддла", ворча, что им стоило бы сосредоточиться на обучении Лили. Но пока ни необходимых книг, ни места для занятий у них не было. Северус обещал, что обязательно решит этот вопрос.

Уход за магическими существами преподавал профессор Кеттлберн. Мужчина с седыми, растрёпанными волосами и усами, которым бы позавидовал Слизнорт, напоминал Лили старого пирата — возможно, потому, что мог похвастаться деревянным протезом вместо ноги и причудливым магическим хватом на месте руки, которыми, однако, он управлялся ничуть не хуже здоровых конечностей. Говорили, что сам Диппет строго-настрого запретил Кеттлберну показывать существ опаснее единорогов ученикам младше пятого курса, и поэтому первый урок пятикурсники ждали: одни, например, Джеймс Поттер, с нетерпением, другие — в их числе были и Римус, и Лили — с беспокойством.

Кеттлберн ввел традицию до самых холодов проводить уроки на открытом воздухе. Вот и сейчас он собрал студентов неподалёку от хижины Хагрида. Студенты расселись по неровным грубым стволам, лежавшим на земле на манер скамеек и образовывавшим импровизированный полукруг. Кеттлберн встал перед учениками и радостно произнёс:

— Наконец-то, детишки, вы дожили до этого события! В прошлом году мы с вами прошли лукотрусов, пикси и прочих мелких существ. Однако действительно интересные открытия вас ожидают только с пятого курса! — его глаза подозрительно блеснули. — Если до этого вам могло быть — увы! — скучно на моих уроках, то теперь я уверен, что даже самые притязательные из вас — будущие магозоологи — узнают для себя массу интересного!

Римус с Лили переглянулись, боясь представить, что именно профессор мог бы счесть "интересным".

— Напоминаю, что на практических занятиях мы не будем тратить время на записи, — сказал он, — однако я ожидаю качественной самостоятельной работы. Думаю, прочитать учебники и дополнительную литературу, а так же написать небольшое эссе, по силу каждому. Да-да, даже вам, мисс МакДональд, — он повысил голос, и Мэри, ойкнув, прекратила болтать со стайкой пуффендуйских девушек. — Итак, тема сегодняшнего урока — фестралы!

— Но… их же не существует, — воскликнула удивлённая Мэри.

— Их стараются не упоминать в учебниках для детей, — пояснил Кеттлберн. — У этих лошадей довольно мрачная слава — по мнению многих волшебников, фестралы очень несчастливые. Считается, что они приносят разные ужасные несчастья всем, кто их увидел, но это не что иное, как суеверие. Действительно, это существа класса опасности XXXX. Их крайне сложно приручить — но дело не в их мнимой агрессивности, хотя, конечно, они могут постоять за себя. Дело в том, что увидеть фестрала может лишь тот, кто познал смерть. Это сложная магия, о которой вам, вероятно, лучше расскажут на Чарах. Однако, нам повезло — ведь единственный прирученный табун в Британии находится именно в Хогвартсе.

— То есть, фестралы действительно возят кареты? — спросила Лили.

— Молодец! Пять баллов Гриффиндору.

Вокруг Лили раздалось перешептывание — большинство, как и Лили, действительно, не знало о фестралах. Лили бросила взгляд на Сириуса — тот, в отличие от большинства сокурсников, не выглядел удивлённым.

— А теперь прошу уделить пятнадцать минут внимания — я прочту вам небольшую лекцию по истории этого вида и, после инструктажа по технике безопасности, — Кеттлберн захохотал, чем вызвал ужас в глазах пуффендуйцев, — мы отправимся к границе Запретного леса, куда Хагрид приведёт несколько особей.

Оказалось, фестралы живут в Запретном лесу, но охотятся и в небе — на птиц, однако Хагриду удалось научить их не нападать на почтовых сов.

— Это одни из самых умных существ в магической Британии, — пояснил профессор. — В тысяча восемьсот втором году собирали консилиум, чтобы присвоить им статус разумных, однако, — усмехнулся Кеттлберн, — ни один фестрал на него не явился. Вполне разумно! Дело в том, что маги воспринимают сознание, исходя из типичного гуманоидоцентризма, — сказал он. — А это напрямую касается того, как именно мы исследуем магическое существо. У маглов, допустим, был похожий пример — буквально до недавнего времени их исследователи считали слонов менее умными, чем обезьян, так как слоны не могли оперировать передними конечностями подобно приматам. На очевидный сейчас факт, что мышление слона более завязано на хобот, нежели чем на "руки и ноги", тогда внимание не обращали. Так и с фестралами — во-первых, мы до сих пор не знаем, что для этих созданий значит наше понятие "речь"...

Со стороны хижины Хагрида раздался лёгкий хлопок. Лили и не обратила бы на него внимания, если бы не последовавший за хлопком звонкий знакомый лай. Она резко обернулась. Посреди грядки с тыквами стоял, прижав уши и настороженно виляя хвостом, её рыжий Пэл.