Золотое трио в гостях (джен)

Рон крался по саду Диггори. Он не крал фрукты или овощи — зачем? Они на столе каждый день. Бери сколько хочешь, — он охотился на садовых гномов.

Это вполне обыденное занятие за несколько дней жизни у Диггори сделалось для Рона самым любимым увлечением. Причиной этому служило то обстоятельство, что, в отличие от гномов Уизли, жившие у Диггори садовые вредители не просто убегали от выгоняющих их с насиженных мест людей, но и регулярно нападали на них кусая, за руки и ноги.

От охоты Уизли отвлёк голос Седрика:

— Рон! Гарри и Гермиона прислали тебе ответы!

Рон поспешно зашагал к домику.

Обилие дел мешало Седрику и Рону встретиться с Гарри и Гермионой, и друзья общались с помощью писем. Рон написал своим друзьям в последний раз всего лишь вчера, и ответы пришли уже сейчас.

Гермиона в своём репертуаре: ответ на вопрос "как дела?" в её исполнении больше походил на трактат. И, конечно, начинался с восторгов от книг, новых знаний и рассказов о том, какая Полумна Лавгуд хорошая подруга.

Рон усмехнулся. В дружбе Гермионы с Полумной не было для него ничего удивительного — девчонки же! Очевидно, женская солидарность оказалась сильнее странностей подружки его сестры, и их притянуло друг к дружке.

А вот письма Гарри его беспокоили. Друг в своих сообщениях не только не жаловался ему на Фарли, но и хвалил её! Слизеринку! Нет, Рон понимал, что Малфой — не единственный ученик Слизерина, но сын Артура и Молли не верил, что Гарри, который, по его собственным словам, умолял Шляпу не отправлять его на факультет Слизерин, будет так тепло отзываться о старосте змеиного факультета.

Но Седрик его успокоил.

— Джемма Фарли? Не волнуйся, она мирная. Ей самой тяжело, особенно с Малфоем. Она просто очень заботлива, вот и всё.

И Рон успокоился. Седрик знает Фарли дольше и знает о чём говорит.

Гермиона нервничала. Когда она попросила мистера Лавгуда позволить ей поучаствовать в выпуске "Придиры", то ожидала, что ей доверят написать статью, но Ксено отправил её за печатный станок.

Гермиона не знала, какое чувство в ней преобладает: страх испортить Лавгудам выпуск либо сломать старый станок или же радость от возможности научиться чему-то новому?

Пытаясь отвлечь себя от волнующих мыслей, она начала вспоминать Хогвартс. К её удивлению, вспоминались отнюдь не уроки или праздничные пиры. Вспоминался волшебный потолок, парящие свечи, старый директор. Но чаще всего вспоминались их увлекательные и опасные приключения с друзьями. Гермиона улыбнулась. Их небольшая компания — в шутку названная Почти Безголовым Ником золотым трио — стала чем-то вроде семьи. Они делили радость и горе, утешали друг друга, помогали.

Гермиона задумалась. Может, она зря не осталась в школе с Гарри и Роном на Рождество в их первый год?

Свои мысли и переживания она описала в письмах Гарри и Рону, написанных в ответ на их послания.

Из мыслей её выдернула Полумна:

— Не волнуйся, — прощебетала она, — они тебя поймут! И я понимаю. Идём. Мы всё приготовили. Может быть, ты даже станешь одной из наших корреспонденток.

Гермиона улыбнулась. Полумна была настолько светлым человеком, что грусть рядом с ней испарялась сама собой. Из неё вышел хороший психотерапевт.

В отличие от Рона, Гарри внимательно прочитал письмо своей подруги. Ему хорошо были понятны её мысли. Волшебный замок стал его домом, а друзья — семьёй. Как же ему хотелось остаться там и на лето! Но нельзя.

Потом он попал в Нору. Дом, полный тепла и уюта, где к нему относились как к родному. Весёлая и дружная семья, приютившая его.

А в этом году он проживал у Джеммы, старосты Слизерина, своей дальней родственницы.

Он жил у неё около недели. За это время они стали напоминать семью. Брата и сестру: Фарли, привыкшая смотреть за младшекурсниками, относилась к Гарри примерно так же, как к ним — за два года она так привыкла к обязанностям старосты, что не могла оставить их даже на каникулах.

Вот и сейчас она, усадив Гарри перед зеркалом, расчёсывала ему волосы.

— Дядя и тётя уже не раз пытались это сделать и не сумели! — говорил ей Гарри.

— Твои дядя и тётя, — передразнила она его, — не были волшебниками! А я сумею с ними справиться! Сядь спокойно, или хочешь, чтобы твои волосы были, как у Снегга?

При упоминании зельевара Гарри скривился. Снегг был ужасен во всём — ужасный учитель, ужасный человек, хотя волшебник сильный.

— Джемма, скажи, пожалуйста, — Гарри решился задать мучивший его уже давно вопрос, — как ты стала старостой? Снегг ведь ненавидит тебя?

— Всё просто, — улыбнулась Джемма, — старост назначает директор. Дамблдор заметил моё рвение в учёбе и послушание правилам и назначил меня на пост старосты. Снегг бесился, но ничего не смог сделать.

Гарри кивнул. Это объясняло отношение слизеринцев к собственной старосте.

Добби позвал их на обед.

После приёма пищи они вышли в сад, чтобы немного поработать. Именно сад и огород давали им большую часть продуктов — в магазин шли разве что за хлебом.

Когда они почти закончили работу, на дороге показалась машина. Из неё вышел министр магии.

— Гарри! Как хорошо, что ты здесь! — На Джемму он даже не взглянул.

— Добрый день. — Гарри был удивлён и раздражён: он помнил, как Фадж арестовал Хагрида, и не мог простить ему этого, так ещё министр игнорирует хозяйку дома, нарушая самые элементарные правила вежливости. — Чем обязаны?

— Я просто проезжал мимо и хотел вас предупредить, — по лицу Фаджа было видно, что ехал он к ним специально, — из Азкабана сбежал убийца, Сириус Блэк. Не выходите из дома без необходимости!

Джемма впала в апатию. Она не знала, как реагировать на побег её отца из тюрьмы.

Гарри как мог пытался ей помочь. Получалось плохо. Но это сблизило их ещё больше — Блэк им обоим приходился родственником, а Гарри также крёстным отцом.