Формула отомэ профессора Снейпа (гет)

Последние дни перед началом учебного года пролетели как один, и вот уже Снейп стоял в парадной мантии на сцене актового зала академии, готовясь произносить приветственную речь. Конечно, текст речи был написан за него, и профессору не раз приходилось выступать перед публикой, но легкая нервозность не исчезала — а вдруг сейчас кто-то его раскусит, встанет и будет кричать, что ректор — фальшивый? Вспоминая, что в академии полно возвращенцев из будущего, Снейп удивлялся, что по его душу еще никто не пришел, но, возможно, все изменится, когда академия заполнится студентами.

На первом ряду сидели преподаватели, почетные гости, представители студенческого совета, которые отбирались из числа лучших учеников и пользовались в академии уважением. И неважно, что среди них каждый первый — принц какой-то страны. Считалось, что попасть в совет можно, показав высокие результаты тестирований, и иногда туда даже попадали простолюдины, хотя леди Окарина, ехидно прищурившись, сообщила, что обычно такие счастливчики — девушки, и, скорее всего, с секретом.

В этом году обошлось без неожиданностей, и представителями студсовета стали пятеро юношей с разных курсов, причем все — разной масти, как на подбор. Присмотревшись, Снейп рассмотрел у одного из студентов волосы нежно-салатового оттенка, но решил не заострять на этом внимания — в конце-концов, он уже привык, что здесь природа по полной оторвалась на людской внешности. Он собрался с духом, аккуратно положил ладони на кафедру и начал:

— Коллеги, учащиеся, уважаемые гости. Поздравляю вас с началом нового учебного года в академии Ханлин. За время, проведенное в стенах нашего учебного заведения студенты смогут развить свои таланты, получить уникальные знания и навыки, которые помогут им в будущем показать себя достойными, всесторонне развитыми личностями и профессионалами в избранном ими деле. Достигайте вершин в учебе, помните о чести, берегите свою репутацию и не посрамите имя академии. Желаю удачи.

Коротко кивнув, Снейп занял свое место в кресле, довольный, что его речь не продлилась долго. Он не любил тратить время на подобные условности и искренне не понимал Дамблдора, который, видимо, писал свои речи во сне, напившись перед тем смесью из огневиски и отвара мухоморов.

После него выступили ещё несколько человек, но все были немногословными, видимо, в академии продолжительные речи не приветствовались. Но вот на сцену поднялся президент студенческого совета, третьекурсник и второй принц королевства Оран, Корнелиус Ранемон. Юноша улыбнулся залу, и вокруг него внезапно образовался ореол из света, да ещё откуда-то начали вырисовываться крупные розы чуть ли не больше его головы. Продержавшись немного, розы растаяли, а Снейп, слегка склонив голову, тихо поинтересовался у леди Окарины, сидящей по соседству:

— Это что за иллюминация? Он что, рождественское дерево и мы должны водить вокруг него хороводы?

Леди Кассия провела по губам ладонью, будто стирая улыбку, и пояснила:

— Это протагонист, главный герой и любовный интерес, я же говорила, они обычно светятся и пропустить их точно нельзя. Зашкаливающая красота, от которой глаза слезятся.

— А почему я не видел всего этого вокруг вас при знакомстве?

— Я второстепенный персонаж, не настолько красива, и мне вся эта мишура не положена. Но не удивляйтесь, если когда-то начнете светиться сами. Вдруг вы окажетесь героем чьей-то истории.

Зельевар промолчал, но мысленно был не согласен с этим — леди Окарина была достаточно хороша, чтобы получить вот такую же рамочку из цветов, ей бы пошло.

Вскоре церемония завершилась, кураторы собирали свои группы и уводили их в аудитории, а леди Альмерия в углу выговаривала что-то своему ассистенту Маккене. После неудачной встречи в кабинете, леди-зельевар предпочитала больше не трогать ректора, переключив усилия на леди Кассию, но и здесь ее чаще всего ожидала неудача — принципиальная Окарина не шла ни на какие уступки, а шантажировать или запугивать ее было бесполезно. Молодой человек послушно кивал, прислушиваясь к словам начальницы, и буквально лучился от удовольствия, хотя сама Альмерия особо добродушной не выглядела.

— Маккена во френдзоне, — пояснила леди Кассия, чуть кивая в его сторону. — Очень, очень глубоко. Настолько глубоко, что в энциклопедии на слове "френдзона" его фотография. А леди Альмерия этим пользуется.

Вспоминая прошлого себя, Снейп ощутил сочувствие к парню, и мстительно подумал, что и после нового года у них снова не найдется денег на выполнение заявки леди Алленфлау. Пусть ждёт до лета.

Спускаясь вниз по лестнице со сцены, он развернулся и автоматически протянул руку, чтобы помочь спуститься леди Окарине, а после и леди Фрезии, но помощница глянула на него очень выразительно, и он вспомнил о своем мнимом недуге, тут же опуская руку и пряча ее в карман. Леди Фрезия, похоже, ничего не заметила, так как промолчала, но Снейп в очередной раз напомнил себе, как важно соблюдать осторожность в подобных мелочах.

///

Бумажной работы накопилось действительно много, и первую неделю после начала занятий Снейп практически не покидал кабинета ректора. Еду ему приносили, и он мог не отрываться от дел. Леди Окарина читала деловую этику и бумагооборот у аналитиков, а также ей приходилось присматривать за работой ее собственного Учебного отдела. На время отсутствия она присылала в приемную свою методистку Розину, серьезную девушку с прической-ракушкой и странными желтыми глазами. Розина была молчаливой, исполнительной и профессор не возражал против такой помощи, он уже достаточно во всем разобрался, чтобы не просить помощи по любому поводу.

Если поступал звонок из министерства или вопрос попадался специфический, Снейп обещал уточнить информацию, и проблем не возникало.

Тренировки с леди Окариной также не прекращались, они спарринговались ещё дважды, и профессор ощущал себя все увереннее, постепенно привыкая к необычным ощущениям в теле.

Леди Кассия показала ему полки в его собственной библиотеке, где стояли книги, посвященные культивации.

— Думаю, вы уже можете постепенно учиться направлять потоки энергии, чтобы усиливать тело, ускорять движения. Я в этом не специалист, но вы умный, думаю, разберётесь. А после и что-нибудь базовое по векторам подберу, главное не тренируйтесь без меня.

Снейп с большей охотой почитал бы что-то про зелья, но понимал, что пока не время, он должен научиться хорошо владеть своим новым телом, развивать его потенциал, а с изучением любимой темы придется потерпеть.

А потом профессору под ноги упала первая студентка.

Он направлялся в столовую, чтобы ради разнообразия пообедать с коллегами, а заодно получше изучить свое окружение. Леди Окарина спешила на занятие, потому не могла его проводить, и Снейп самонадеянно отправился один.

Навстречу ему шла студентка первого или второго курса, явно слишком молодая, а ещё излишне завитая и благоухающая. Подходя к ректору, она внезапно зашаталась и начала падать, рассчитывая, что ее поймают. Натренированный взгляд профессора мгновенно определил, что падение было постановочным, поэтому он моментально припомнил совет леди Кассии, повернулся спиной к студентке, красиво лежащей на полу, и стремительно удалился, делая вид, что он вообще, ну вообще ничего не заметил.

Забежав к себе в кабинет, он уселся за стол и не выходил до самого вечера, во избежание, так сказать.

Услышав о произошедшем, леди Окарина лишь покачала головой и предрекла, что на ректора теперь объявят охоту. Не может быть, чтобы подобное поведение не разожгло азарт в девичьих сердцах.

— Они не успокоятся, пока не получат вашу голову.

— Но я же не педофил, сколько мне? Сорок? А первокурсницам по пятнадцать, за кого они вообще меня принимают?

— Вам тридцать два, не добавляйте себе лет. И вы правы, вы их вдвое старше. Но такие девушки не дружат с логикой, они поставили себе цель и пытаются ее добиться, хотя и не понимают, что этот кусок им не по зубам. Так что следите за стаканом — могут и подсыпать чего.

Снейп поклялся себе вообще ничего не принимать из чужих рук, а нападения продолжались. Стоило ему показаться в коридоре одному, как кто-то обязательно падал, причем наличие поблизости леди Окарины вскоре перестало быть сдерживающим фактором. Уворачиваться от валящихся на него тел Снейп научился очень быстро, а ещё полностью осознал, почему бедняга Сейлард заработал свою тактилофобию. Вокруг творился сущий бардак.

Одна из девиц, особенно настойчивая, однажды кинулась на него из-за угла с упрямством профессионального регбиста, но уставший от этого цирка профессор легко уклонился, подождал, пока девушка проедется по земле и затормозит, после просто переступил через валяющееся перед ним тело и пошел дальше. За его спиной шептались студенты: "А что, так можно было вообще?" — "Ну, раз ректор сделал, значит, можно".

Профессор знал, что поступает плохо, но не мог сдержать злорадства, плещущегося в сердце, — может, случаев с "подворачиванием ноги" станет поменьше, если на них перестанут так реагировать?

Упавшая девчонка, которой так откровенно пренебрегли, вскочила, прокричала:

— Вы… Вы — злюка!

И убежала в слезах.

А профессор пошел к себе в кабинет, мурлыкая под нос песенку.

— Знаете, меня только что назвали злюкой, — ухмыляясь довольной крокодильей улыбкой, сообщил он Окарине.

— И что, это вас так радует?

— Обычно студенты называли меня козлом, упырем и сволочью, так что после такого "злюка" звучит как-то вообще не обидно. Скорее, смешно.

— Вы сейчас своими руками поломали детишкам сказку. Как бы отвечать не пришлось. Хотя, предполагаю, это были только цветочки и нас ждёт ещё много всего интересного.

Леди Кассия его вроде бы и попеняла, словесно выражая недовольство, но в глубине глаз ее таилось одобрение, видимо, преподаватели давно устали от этих розово-ванильных шаблонных сценариев, вынужденно играя роли клишированных болванчиков в очередной однотипной истории.

Но последствия у его поступка всё-таки были. На следующее утро к ректору в кабинет пришел председатель студсовета принц Корнелиус со своей свитой, собираясь призвать ректора к ответственности.

— Вы довели леди до слез! Вы поступили, не как рыцарь! Где ваша галантность? — Кипятился главный герой, красуясь перед окружающими своим великодушием. — Это оскорбление, и я готов защищать ее честь.

— Ваше высочество, в Уставе академии сказано, что студенты имеют право проводить внеурочное время так, как им заблагорассудится, если их действия не противоречат правилам. Если этим юным леди хочется полежать на сомнительной чистоты полу, как я могу им это запрещать?

Принц, задохнувшись, замолчал, не зная, что сказать — с изворотливым умом слизеринца ему ещё сталкиваться не приходилось.

— Я не понимаю ваших претензий. Я оскорблял леди словом? Нет. Я толкал леди? Нет, и пальцем не тронул, она свалилась сама. Я просто спешил и прошел мимо, как и многие студенты, в тот момент находившиеся в коридоре. Так почему вы пришли именно ко мне? Ловите уж всех причастных. А пока прошу, не мешайте работать, видите, документов просто гора. До свидания.

Притихшие неудавшиеся герои вынуждены были уйти, поджав хвост, а Снейп отбил пальцами на столешнице мажорный ритм. Бодаться с ним вздумали — они ещё не знают, с кем связались. И спускать провокации с рук он был больше не намерен. В голове Снейпа формировались планы мести, и он предвкушающе и зловеще улыбнулся.