Carry You Home (джен)

Примечания:

от автора: ооо боже, лучше пристегнитесь.

Когда корабль с Кеноби и Мейсом приземлился, Оби-Ван с удивлением увидел Асоку, стоящую рядом с Падме в группе встречающих.

После завершения процедуры приземления он устало поднялся с места и вышел из корабля.

Он не видел Асоку и Падме со дня похорон и отметил, что... события последних пары дней сказались на них: Асока была бледна, а под глазами Падме виднелись мешки, несмотря на её отчаянные попытки их скрыть.

Оби-Ван понятия не имел, как выглядел он сам, но было ясно, что не очень.

Он также заметил, что Асока одета как Падме, и заподозрил, что это неспроста.

Оби-Ван почувствовал на себе взгляд Асоки и сосредоточился на роскошной архитектуре строений, окружавших открытый двор, где они приземлились — необычный выбор места, призванный защитить канцлера.

Кеноби вздрогнул, когда рука легла ему на плечо. Мейс глядел на него, слегка нахмурившись.

— Оби-Ван, ты здесь? Нам нужно обезопасить периметр и быть на брифинге по сегодняшнему вечеру.

— Д-да, сейчас. — Он поспешно кивает королеве и её окружению и следует за своим товарищем.

_______________________________________________________________________

Кеноби стоит на страже рядом с канцлером и его соратниками на смонтированной и огражденной сцене и думает только о том, что праздновать — самое последнее, чего бы ему хотелось.

Граждане Набу — люди, гунганы и полукровки — расположились на многоярусных сиденьях вокруг центральной трибуны. Джедаи, Службы Безопасности Корусанта и Набу проводят проверки безопасности периметра, убеждаясь, что противник не обнаружен. Сообщить об этом канцлеру должен Оби-Ван, стоящий к нему ближе всех. Подтвердив кивком, что он услышал, канцлер встает со своего места и направляется к подиуму, оглядывая присутствующих.

"Большая честь для меня присутствовать на столь знаменательном событии, — начинает он свою речь голосом, проходящим через усилители. — Мою гордость за эту планету не передать словами. Набу присоединилась к Республике 847 лет назад, и сегодня мы празднуем этот союз. Взгляните на свой великолепный город. Не так давно он весь был заминирован. Набу прошла долгий путь. Но, строя смелые планы на будущее, давайте не будем забывать наше прошлое".

В завершение Палпатин вскидывает руки к небу, и оно озаряется замысловатыми фейерверками разных форм и оттенков. Толпа охает и ахает, глядя на столь впечатляющее изображение истории Набу.

Когда Оби-Ван поднимает взгляд к небу, каждый всполох салюта напоминает ему о взрывах детонаторов, уносящих жизни — жизни, которые он не успел спасти.

Эту часть своего прошлого он никогда не забудет.

________________________________________________________________________

После бессонной ночи на следующий день Оби-Ван оказался на набуанской военной базе Республики, где они с Мейсом и Палпатином обсуждали меры безопасности.

— Хотя пока фестиваль идет по плану, я боюсь, что Дуку что-то предпримет. Очень сомневаюсь, что он упустит такую возможность, — заявил Мейс, сложив руки на груди. — Нельзя рисковать без нужды.

Палпатин, кажется, обдумывает слова джедая какое-то время, после чего отвечает:

— Я ценю вашу заботу, Мастер Джедай, но очевидно, что ваши опасения беспочвенны. Тем не менее, как насчет того, чтобы Мастер Кеноби остался со мной, если это вас успокоит? Несомненно, он более чем в состоянии противостоять любой возможной угрозе.

Все смотрят на него.

— Ну, мастер Кеноби? — Мейс выжидающе смотрит на него.

— А, ну да, сочту за честь, — поспешно отвечает он и глубоко кланяется.

— Отлично. Я буду в своих гостевых апартаментах.

Мейс уважительно кивает и ворчит что-то о лишней бумажной работе, когда он уходит.

______________________________________________________________________________

Оби-Ван никогда не ощущал столь острой необходимости попросить канцлера заткнуться.

Разумеется, он бы никогда этого не сделал, но жажда не покидала его.

Палпатин пытался завязать разговор, а Кеноби отвечал как можно короче, но чтобы это не выглядело грубо.

— Мы уедем, как только закончится банкет у королевы Ниятни, — произнес канцлер, казалось, наугад. — Также я хочу попрощаться с сенатором Амидалой. Она была очень любезна, особенно учитывая случившееся. Кстати, я выражаю вам свои глубочайшие соболезнования, Мастер Джедай. Энакин бы моим дорогим другом, и его гибель меня глубоко опечалила.

Оби-Ван чуть не споткнулся.

— Да... благодарю, канцлер.

Остаток пути они прошли молча по тёмным коридорам, напоминающим о страхе, боли и смерти, которые царили здесь, кажется, век назад.

Канцлер и Кеноби свернули и дошли до входа в зал. Дверь автоматически открылась перед ними.

Когда они вошли, в банкетном зале было темно. Тусклый свет, просачивающийся в окна, создавал жуткие тени, которые, казалось, поглощали всё на своём пути.

Сила фонила предупреждением, но, когда он обернулся, чтобы бежать, двери закрылись.

— Канцлер, стойте за мной.

— Да, мастер Кеноби.

Сила вспыхивала, внезапно окрашенная тьмой, вопя: смотри, вот, здесь!

Во главе стола сидел Дуку.

Оби-Ван почувствовал, как закипает кровь.

Этот человек, учитель его учителя, в ответе за смерть Энакина. Его падаван потребовал бы возмездия, а Оби-Ван сделал бы ему выговор и напомнил об обязанностях. Но, разумеется, этого уже не случится.

Значит, Оби-Ван сделает то, чего не может Энакин.

— Граф Дуку, — поприветствовал он, силой воли выдерживая нейтральный тон. — Как мило с вашей стороны явиться сюда.

— Мастер Кеноби, какой приятный сюрприз. Странно видеть вас без ученика-шавки, увязавшегося за вами. Ой, подождите... — он жестоко и торжествующе улыбнулся.

— Твои неприкрытые попытки спровоцировать меня не сработают, Дуку.

— А мне этого и не надо. — Граф угрожающе ухмыльнулся и исчез в тени.

Оби-Ван увидел, как из тени появились два магнастража с включенными посохами. Он огляделся по сторонам, быстро оценивая ситуацию.

В мгновение ока один из магнастражей заблокировал посохом его меч, а другой подошел сзади. Он описывает мечом дугу, чтобы отразить удар электропосохом, и отталкивает его Силой. Магнастраж сзади делает укол посохом перед собой, но Оби-Ван уклоняется и делает выпад, отрезая магнастражу руку, после чего одним ударом рассекает его пополам. Затем, уклонившись от удара первого стража, он подбегает к нему сзади и пронзает мечом до того, как тот успевает определить его позицию.

Расправившись с магнастражами, он находит Дуку. Граф направляется к съежившемуся канцлеру. Его меч выключен, но намерения ясны.

Придав себе ускорение Силой, Оби-Ван встаёт на пути у Дуку, направляя меч прямо на него.

— Канцлер, я думаю, вам лучше всего уйти, — говорит Кеноби, сверля противника бескомпромиссным взглядом.

— Да, хорошая мысль. — Под шорох ткани и звук открывающейся двери канцлер покидает зал, оставляя его наедине с Дуку.

— Хм, похоже, ты нарушил мои планы, — бесстрастно заявил ситх. — Ну и ладно, твоя смерть будет достойным утешительным призом.

Оби-Ван глядит в глаза противнику: светло-голубые в желтые.

Затем делает несколько вдохов и выдохов, собираясь мыслями и телом.

Оби-Ван бьёт первым, но Дуку резким движением отражает его размашистый удар. Граф отвечает шквалом мощных и точных атак, держа одну руку за спиной. Оби-Ван парирует их или отходит, сосредоточившись на сражении, а не на том, что Дуку сделал с его учеником и лучшим другом.

Мощный толчок Силы швыряет Оби-Вана в столб. Он мотает головой, пытаясь прояснить зрение: перед глазами пляшут расплывчатые тёмные пятна. Он находит свой меч и, шатаясь, поднимается на ноги. Включая меч, он насмехается над Дуку:

— И это всё? Я действительно разочарован, — говорит он с ухмылкой.

Махнув рукой в сторону сервированного стола, Дуку швыряет в Оби-Вана вилки и осколки фарфора, но тот уворачивается и разрубает их. Одна из вилок воткнулась ему в левую руку, и он с ворчанием выдернул её.

Вслед за посудой в Кеноби полетели кресла, закрывая ему обзор. Он использует последнее из них как рычаг, чтобы подпрыгнуть к Дуку. Сильный удар голубого меча по красному заставляет Дуку пятиться назад. Их клинки сошлись в противостоянии силы и мастерства. Клинок Дуку окрашивает его лицо в кроваво-красный цвет, золотые глаза сверкают.

Оби-Ван продвигается вперед, толкая скрещенные клинки всё ближе к телу противника.

Внезапно его ослепляет вспышка электрического голубого света, за которой следует сильная, обжигающая боль. Он не может сопротивляться судорогам, его нервы горят.

Е... ная ситская молния.

Он со стоном падает на пол, мысли и зрение затуманены. Ему кажется, что от него исходит запах дыма с примесью горелой одежды и ещё чего-то, он не может разобрать. Конечности дрожат, все болит. Он умудряется подняться на колени, шатаясь.

— Может, я в какой-то степени уважаю вас, Мастер Кеноби, но это уважение никогда не распространялось на других членов вашего убогого рода, — глумится Дуку с пренебрежением в голосе. — Они — позор, или были позором. Возможно, закончив с тобой, я возьмусь за жалкое подобие падавана Скайуокера — Асоку Тано, да? Хмм, должно быть, смерть учителя опустошила её. Чувства делают её уязвимой. — Он мычит и постукивает пальцами по подбородку, изображая раздумья. — Но под надлежащим руководством... полагаю, она могла бы стать прекрасным ситхом.

Нет. Нет.

Он хочет ответить, что Дуку ошибается, но слова застревают в пересохшем горле.

— Мне кажется, Дарт Игнис звучит неплохо, как тебе?

Ярость и желание защитить придали Оби-Вану сил встать на ноги.

Он мастер формы Соресу, предельного выражения философии ненападения, свойственной джедаям. Он — глаз бури, покой посреди воющего необузданного шторма.

Вдруг он осознаёт, что он не глаз бури, а лишь находится внутри неё.

Поэтому, когда свирепый, безжалостный ветер неизбежно захватывает его, он позволяет ему унести себя.

Он не глаз бури и никогда им не был. Он — сама буря, и горе тому, кто посмеет бросить вызов неодолимой силе природы.

Оби-Ван бросается к Дуку, уклоняясь от его смертоносного укола, и, зарычав, наносит шквал сильных ударов с вращением.

Его быстрые акробатические атаки олицетворяют свирепые вихри, направляя рьяную непокорность его Мастера и безжалостную преданность ученика. Они подталкивают его, обостряют чувства и освобождают от оков физических ограничений.

Продолжая наступать, Оби-Ван выгоняет Дуку из банкетного зала в коридор. Они обмениваются блоками, уколами и ударами — ожесточенная борьба джедая и ситха.

Сцепившись с Дуку мечами, Оби-Ван прижимает того к одному из больших окон, и стекло протестующе скрипит.

Стиснув зубы, Кеноби собирает последнюю Силу и толкает Дуку, отправляя его в полёт из окна, после чего выпрыгивает сквозь разбитое стекло и, используя Силу, приземляется на внешнюю платформу снизу.

Дуку вскакивает на ноги и рычит. Оби-Ван бросается в атаку с диким криком, его меч включен и наготове. Клинки яростно бьют друг о друга без прежнего контроля, точности и эффективности. Их атаки отчаянны и безжалостны. Оба противника подошли к порогу своих физических и умственных сил, но ни один не позволяет себе колебаний или ложных выпадов.

Вдруг Оби-Ван замечает: всего на один прекрасный миг Дуку допустил брешь в обороне. Кеноби делает мощный выпад, выставляя клинок, а Дуку, пытаясь его опередить, получает смертельный удар.

Время замерло.

Они стоят, тяжело дыша и вытянув руки.

Оби-Ван выключает меч, и клинок выходит из живота Дуку.

— Это тебе за Энакина, — решительно рычит Кеноби.

Граф пошатнулся и упал на землю, выронив меч. Оби-Ван призвал меч ситха и прицепил себе на пояс, после чего опустился на колени, чтобы взглянуть Дуку в глаза.

— Ты проиграл, Дуку. Скоро ты умрёшь, а потом и твой ученик. Мир будет избавлен от ситхов.

— А вот здесь ты ошибаешься, Кеноби, — усмехается Дуку, и из его рта стекает кровавый ручеек. Золотые глаза таинственно сверкают. — Я выиграл.

Прежде чем Оби-Ван успел осознать это откровение, хриплое дыхание Дуку остановилось. Он ощутил дезориентацию, характерную для скачка в Силе при смещении баланса.

Дуку умер, и на его устах навечно застыла торжествующая улыбка.

Если Грандмастер прав, где-то поблизости должен быть Мастер Ситх, поджидающий удобный случай для удара.

Оби-Ван закрыл Дуку глаза и поднялся, бесстрастно взирая на труп. Он связался со Службой Безопасности Набу и, прихрамывая, направился внутрь дворца, ощущая безмерную усталость.

Взглянув на свое отражение в окне, он увидел золотые глаза.

Кеноби остановился и заморгал.

Светло-голубые, как обычно. Он вздохнул и пошёл дальше.

Наверно это была игра света.

Примечания:

От автора: Ignis — огонь или яркость на латыни.

Некоторые фрагменты главы, как, например, речь канцлера, взяты из эпизода Войн Клонов "Кризис на Набу".

От переводчика: Ну никак не дадут графу сдать Палыча, обязательно надо убить мужика в самом начале.