Теплая осень (гет)

Примечания:

Песня к этой главе: МакSим — "Мой рай" и "Отпускаю"

Плейлист этого ориджа в целом посвящается всем миллениалам)

Спустя какое-то время исчислением примерно в неделю, все, наконец, вернулось в прежнее русло. Ну почти. Мой сад и дом теперь окружал невидимый, но довольно сильный магический защитный периметр.

Спасибо Карасеву, не знаю, за что такая щедрость, может вспомнил старые добрые времена? Да и было бы что вспоминать, вела я себя тогда... скажем прямо не сахар. Но дело уже сделано, смысла рассуждать больше нет.

Станислава я поблагодарила после того, как мне наконец поставили новую дверь, и я смогла от Эльки переехать обратно к себе вместе с Булкиным.

Вытащила из погреба единственный и неповторимый коньяк хорошей выдержки, который мне еще год назад прислал отец, узнав, что в Зеленом коньяк не продают, только сидр, вино и портвейн (самогон продают тоже, но первое правило клуба самогонщиков — не рассказывать о клубе самогонщиков). Конечно не для меня прислал, сказал, чтобы подарила начальству, но начальство у нас в лице Палыча и так хорошо живет, поэтому коньяк я оставила до подходящего случая, который, наконец, настал.

Сложила в строгий подарочный пакет бутылку коньяка, дорогой сыр в качестве закуски, и… с некоторым вздохом кусочек своего семицветного амулета. Иронично, что его название созвучно с моим школьным прозвищем.

Семицветный амулет обычно дарит Старший Дух-покровитель своему подопечному во время первого контакта. Он состоит из семи частей, и каждая из этих частей несет в себе благословение Покровителя, которое можно отдать кому-то близкому, обеспечив того надежной защитой.

Три части я уже подарила своим близким, а остальные пока хранились у меня в ящичке под алтарем. Украсть их конечно никто не мог, просто бы не получилось прикоснуться, но все равно такую ценную вещь хотелось хранить в особенном месте.

Сложно сказать, что намерение подарить Карасеву часть семицветного амулета было только моим. Скорее я выполняла волю своего Покровителя, явившегося мне во сне на днях.

В общем, я сложила частичку амулета в серебристый подарочный мешочек, но вручила его Станиславу отдельно, объяснив суть.

— … и мой Господин сказал, что он тебе пригодится. Бери, не спрашивай. От таких подарков Старших Духов не отказываются. — проговорила я, заметив, что Карасев хочет возразить. Он прекрасно понимал, какую невыразимую ценность несет в себе семицветный амулет. Также боевой маг явно знал, что его дарят самым близким людям, благополучие которых важно почти также как и свое.

Мы стояли на первом этаже в закутке за фикусом, куда пять минут назад я увела боевого мага, который собирался выйти покурить и заодно сбежать от Леночки. Она теперь довольно часто стала заглядывать в кабинет чистильщиков, где обитал и Карасев. Элька сказала, что ее муж уже жаловался, что его мозги пухнут от бесконечного щебета блондинки, почти прописавшейся в их кабинете.

— Ладно. — все же сдался Стас, принимая амулет и коньяк. — Буду беречь, а за коньяк отдельное спасибо. Не думал, что этот город проклят настолько, что здесь кроме самогона и вина ничего не продают.

— Издержки сельской жизни. — я пожала плечами, затянутыми в легкую блузу кремово-шоколадного оттенка, тихо и облегченно выдохнув. Хорошо, что Карасева не пришлось долго уламывать принять подарки. Я знала, что от амулета он попробует отказаться, но воля Старшего Духа-покровителя для меня — закон. Хотя… если бы я сама решала что дарить, то скорее всего бы и не вспомнила о семицветном амулете. Да и было бы глупо его отдавать, учитывая тот уровень общения и отношений, в которых мы со Стасом сейчас находились. То есть почти никакой. Подобные обереги, основываясь лишь на чувстве некоей ностальгии и памяти о прошлом не дарят.

— Дома все нормально? — спросил тем временем Карасев. — В последний раз у тебя там какая-то мелкая нечисть бегала.

— Нормально. — я кивнула. — Если и бегала, то Булкин уже давно поймал.

— А это…? — удивленный взгляд карих глаз Карасева уперся куда-то в область моих ключиц.

Я наклонила голову и улыбнулась, взяв в пальцы подвеску с летящим вороном из черненого серебра.

— Нашла на алтаре, как домой вернулась. — пояснила я, рассматривая украшение. — Мой Господин подарил. Вороны — его вестники.

— Ясно. — в голосе Станислава проскользнули незнакомые и одновременно знакомые мне нотки. Примерно похожим мягким тоном он разговаривал со мной еще в давние школьные времена, когда мы встречались.

— Ладно, ты кажется хотел курить и сбежать от Леночки. — молча стоять рядом с Карасевым стало неловко, особенно после его нового тона. — Я тебя отвлекла. Больше не задерживаю. — и я собралась уходить.

— Стой, Василевская. — боевой маг вдруг схватил меня за локоть. — Не хочешь поболтать о прошлом? Меня немного напрягает, что мы с тобой разговариваем так, будто бы не знакомы.

— Меня и саму это напрягает, Стас. — призналась я, вновь чувствуя облегчение. — Думаю, все точки над i расставить стоит. В конце концов, мы друг другу не чужие, пусть расстались… по-глупому, будем честными. Нужно хотя бы теперь общаться нормально.

За стеной, с обратной стороны от той, где мы стояли, послышался странный звук, словно бы что-то стукнуло. Я тут же выглянула. Показалось, будто бы нас подслушивали.

— Никого. — я тревожно нахмурилась. — После того случая с тварью я стала слишком подозрительной.

— Не помешает. — Стас тоже выглянул из-за стены. — Хотя это здание очень хорошо охраняется. Никто чужой сюда не пролезет, не дрейфь, Василевская. Но будь подозрительна даже к своим, если понадобится. Протокол с подробным описанием произошедшего неделю назад в твоем доме не зря внезапно исчез со стола Васильева еще до отправления заявки. В ритуале замешан кто-то из сотрудников ОМП.

Я скисла. Только заставила себя забыть про это неприятное происшествие, а Карасев вновь напомнил и был прав. Хорошо хоть у Палыча была еще одна копия, которую тот сделал для себя и хранил в сейфе. Так что протокол все же послали, но так как он не являлся оригиналом, то его рассмотрение заняло гораздо больше времени, чем нужно. К слову, оно до сих пор идет.

— Не кисни. — Карасев вдруг дернул меня за нос, как делал это в школе, а после развернулся в сторону выхода. — Рабочий день между прочим минуты как две уже закончился. Идем разговаривать туда, где можно поужинать. Я не завтракал. Терпеть не могу готовить.

Боевой маг говорил спокойно, но я своей чисто женской интуицией чувствовала, что тот смущен, и почему-то была этому рада. Я в целом была рада тому, что мы со Стасом вновь сможем нормально поговорить.

— Сейчас, я только за сумкой сбегаю. — бросила я в его спину, в темно-серой рубашке, и унеслась на второй этаж.

Когда мы с Карасевым вдвоем вышли из отделения и прошли мимо курящих чистильщиков, я углядела, что Костя показывает Стасу большой палец, но предпочла это проигнорировать. Не стоит додумывать того, что не подтверждено фактами.

Карасева я привела в небольшой ресторанчик с огороженной уютной террасой под открытым небом. Сама здесь часто обедала одна или с Элькой, а бывало и дни рождения сотрудников ОМП отмечали в этом месте.

— Ты мне вот что скажи для начала. — произнесла я, после того как мы сделали заказ, удобно умостившись за столиком на террасе с видом на закат и далекие виноградники.

— Неужели ничего нельзя сделать? Я имею в виду, неужели я ничего не могу противопоставить нежити? Ты прекрасно знаешь, что контактеров учить боевой магии и магии, наносящей хотя бы какой-то урон запрещено на государственном уровне. Из-за одержимости и того, что мы можем натворить, пока находимся в беспамятстве.

— Я уже думал об этом. — Стас положил свой подбородок на сомкнутые ладони и посмотрел куда-то вправо. — Заклятья тебе использовать нельзя, но никто не запрещал амулеты, наносящие магический урон. Конечно они больше работают против людей, но есть несколько, которые можно применить и от нежити. Большей частью защитные. Если хочешь, я позвоню своему другу из столицы, у него есть знакомый, который занимается изготовлением артефактов на профессиональном уровне. Он сделает. Но это займет как минимум неделю по времени.

— Я буду только рада. — я кивнула. — Как раз зарплата на следующей неделе. Можно и потратиться на собственную безопасность. Только ты в деталях сам объясни своему знакомому, потому что я не особо соображаю. Но хочу компактный амулет, желательно подвеску.

— Разберемся. — Карасев неопределенно качнул головой. Его каштановые волосы сияли рыжеватым золотом в свете заката.

— Помнится, в школе ты ходил с очень забавной прической, напоминающей кудрявое каре и уши спаниеля одновременно. — я тоже положила подбородок на ладонь, рассматривая бритые виски и пучок на макушке Стаса.

— В кадетском корпусе пришлось постричься очень коротко. — боевого мага кажется не смутили мои комментарии. — А после отрастил, как захотел.

— Тебе идет. — пришлось убрать локти со стола, потому что явился официант с нашим заказом. Я взяла себе сет роллов, предупредив Карасева, что очень голодная и буду есть по-свински. Боевой маг заказал стейк и щи с сухариками, а еще корзинку черного хлеба.

— А хлеб ты все также любишь. — с улыбкой заметила я, пока Стас варварски отламывал себе кусок руками прямо от изящной буханочки.

— Мало положили. — ответил тот. — Некоторые наши привычки, Василевская, с годами не меняются. По крайней мере ты видимо слушаешь ту же музыку, что и в школе.

Я скривилась, вспомнив, как голосила свой позорный плейлист, пока мы тряслись в буханке по сельским дорогам выручать заколдованных мужиков.

— Это не правда. — все же попробовала возразить. — Ничего ты не понимаешь в женской душевной организации, Карасев. Есть музыка, которую мы любим, и есть та, которая может стать отличной компанией, когда пьешь в одиночестве, устав от работы. Разница большая. Но, кстати Nickelback я до сих пор слушаю. Это наверное единственная группа, которая все еще со мной с самой школы.

Мы все еще ходили вокруг да около. Перейти к теме наших прошлых отношений никак не получалось, поэтому я, прожевав роллину с икрой и креветкой, все же взяла дело в свои нежные женские ручки, которыми совсем недавно колола дрова для бани.

— Но скажи ведь, что расстались мы с тобой по-глупому? — спросила я Карасева, который уже доедал свой суп. — Вернее по факту мы с тобой не расстались.

— То есть ты хочешь сказать, что мы до сих пор встречаемся? — кажется, Стас даже усмехнулся, немного криво и забавно, будто бы давно этого не делал.

— Ну, смотри, — я прищурилась, вспоминая то зыбкое время наших отношений после выпуска из школы. — Мы с тобой просто начали мало общаться из-за загруженности учебой и новыми впечатлениями, а на каникулах не встретились ни разу, потому что тебя тогда не отпустили домой. И после переписка почти сошла на нет. Последнее, что я помню, я отправила тебе мем с гусем в феврале. Ты просмотрел сообщение, но не ответил, а спустя месяц просто удалил свою страницу, а я — тебя из друзей. Но по факту расставание мы не обсуждали.

— Действительно. — Карасев удивленно вскинул брови. — Я не пойму, как ты все так детально помнишь? У меня вообще то время как в тумане, да и про мем с гусем я не могу вспомнить. А страницу удалил, потому что нас заставили на несколько месяцев это сделать во время учебы. Я ее потом восстанавливал, но не нашел тебя в друзьях и после вновь удалил. Понял, что не нужно.

— Теперь все хотя бы встало на свои места. — я вздохнула, ковыряя палочкой в роллине.

В груди вдруг засквозило какое-то облегчение, будто бы давний застарелый узел наконец развязался. Параллельно меня догнало чувство некоторого сожаления.

Я бываю излишне самокритична к поступкам своего прошлого и думаю, что могла бы поступить иначе. Лучше. Но на деле нет. На деле зачастую мы поступаем так, насколько у нас хватает внутреннего ресурса и осознанности. Моей осознанности в прошлом хватило на то, чтобы закрыть для себя дверь отношений со Стасом. Но спустя годы я вдруг поняла, что на самом деле она, эта дверь, всегда была приоткрыта, на парочку миллиметров, незначительно чтобы страдать, но ощутимо, чтобы вновь вспомнить про свои чувства к Карасеву через такой большой промежуток времени.

— А как ты жила… потом? — вопрос боевого мага вывел меня из задумчивости. Я подняла голову, встретилась с его карими в темную крапинку глазами, сейчас особенно глубокого теплого оттенка из-за закатного, почти потухшего света.

— Как умела. — я пожала плечами.- Закончила институт, подумала, что та профессия, которую я осваивала, мне не подходит, некоторое время мыкалась на обычной работе, а после пошла на контактера. Хороший подвернулся Мастер, многому меня научил и даже помог прийти к моему Господину. Вернее по правде, мой Господин нашел меня сам, сам меня позвал, и я пришла к Нему.

— После меня пригласили работать в крупную организацию, но я отказалась, слишком устав от большого города, и уехала сюда. — я вздохнула. — А здесь меня еще тепленькой и наивненькой заграбастал Палыч в ОМП. И с тех пор все более-менее наладилось, ну… не считая недавней ситуации с нежитью. Даже мой прорицательский дар не учуял. Слишком неожиданно, резко, быстро. А ты после учебы что делал? Я слышала, что тебя отправили сюда… за какое-то происшествие. — я не хотела говорить слово “ссылка”.

— Сослали. — не стесняясь, поправил меня Карасев. — Таких как я ссылают с запретом на въезд в столицу и другие крупные города, потому что ничего другого сделать не могут. — мужчина облокотился на спинку стула и засучил рукава своей рубашки, чтобы не запачкаться.

— После учебы я несколько лет служил на Севере. На удивление дослужился до каких-то наград за заслуги перед родиной, хотя на самом деле у меня и мыслей не было геройствовать, просто делал свою работу и старался выжить. Потом меня позвали в ОМП столицы, и там я вновь невероятным образом получил какие-то ордена, названия которых не помню, они до сих пор лежат не распакованными в сумке на квартире.

— Я… потерял нескольких своих боевых товарищей. — Стас замолчал, бездумно глядя будто бы куда-то сквозь стол. — Такое орденами не восполнишь. А еще разочаровался в начальстве. Повздорил не один раз, довел дело до дуэли, но провести ее не дали, а в наказание за гонор сослали сюда. Вот и вся моя история, Василевская. Ничего выдающегося. — мужчина развел руками, на которых только сейчас я заметила белые змеящиеся полупрозрачные татуировки, похожие на шрамированные, которые бывают от следа молний или боевых заклятий.

— Мне жаль. — только и могла сказать я. Прекрасно понимала, почему Стас не гордится собой и не считает свои заслуги чем-то особенным.

— Поэтому… — Карасев вдруг устало потер глаза, словно бы на что-то решаясь. — Послушай меня. Я потерял своего друга, который был контактером, таким же сильным как и ты. Он стал безвозвратно одержим. Бывший шеф просто приказал его убрать. Другим. Я отказался, нарушив устав. — мужчина серьезно посмотрел на меня. — На самом деле не хочу, чтобы с тобой подобное случилось.

Я открыла было рот, шокированная его признанием, но боевой маг остановил меня и продолжил:

— Я рад, что у тебя есть Покровитель. Знаю, что ничего плохого не случится. Просто обещай мне, что будешь еще осторожней и внимательней чем раньше, ладно, Василевская?

— Ладно. — я, будучи все еще под впечатлением, согласно кивнула. — Так как умею.

— А артефакт я тебе постараюсь выбить как можно скорее. — завершил свою речь Стас и принялся за остатки стейка. Видимо это признание далось ему нелегко.

Он все же до сих пор обо мне беспокоился и заботился. Наверняка видел, в каком я состоянии была после контакта с Полуденницей. Элька конечно говорила, что я выгляжу жутко и одновременно красиво, когда одержима, но я не знаю, как оно на самом деле. Знаю, что только это пугает обычных людей, и контактеров они сторонятся.

— Спасибо. — я уткнулась в свою тарелку.

Не знала, что еще сказать. Слов не было, но почему-то накатывали слезы. То ли от истории жизни Карасева, то ли от его отношения ко мне, то ли от того, что здесь и сейчас наши отношения, начавшиеся когда-то давно в школе, наконец, официально завершились. А может от всего взятого вместе.

Когда Стас провожал меня домой, я старалась держаться, смеялась, вспоминая какие-то глупости из прошлого и рассказывала про этот город, но после того, как зашла домой, захлопнув дверь, то села на корточки, так и не сняв каблуков, и разревелась.

Я рыдала взахлеб, со слезами, соплями, кашлем и всеми прочими вытекающими, как маленькая девочка. Или девочка-подросток, которая рассталась со своей первой любовью. Где-то внутри я и была этой девочкой-подростком, глупой Цветиком-семицветиком, застывшей вместе с той точкой, где тогда остались наши незавершенные отношения со Стасом, которые все же вновь сдвинулись и пришли к своему логическому концу.

Сейчас эта моя внутренняя Цветик-семицветик, наконец, вырвалась наружу и дала волю девичьей скорби, запрятанной внутри много лет назад.

Ох, как я ревела. Даже Булкин вышел в коридор посмотреть и если бы умел крутить лапой у виска, то обязательно бы это сделал, мол, хозяйка совсем чокнулась.

Мой плач прервал телефонный звонок. На экране высветился номер Стаса, который я только сегодня добавила в телефонную книгу.

Я быстро сглотнула слезы, вдохнула, выдохнула и сдвинула вправо зеленый значок трубки.

— Слушаю.

— Ты в порядке, Василевская?

— Нормально.

— Голос у тебя гнусавый. Плачешь?

— Нет, просто расчихалась. Перец просыпала, даже глаза слезятся. — ввернула я наспех выдуманное оправдание. Говорить Карасеву что я реву из-за него, я не хотела. А он ведь очень хорошо чует мое настроение, как и раньше.

В трубке некоторое время молчали, а после голос Стаса вновь произнес:

— Звони, если что. Я приду.

Похоже он мне не поверил. Я почему-то это знала.

— Спасибо. — и отключилась, вытерев нос и, наконец, начиная по-настоящему успокаиваться.