Темные переулки. часть 1 (джен)

Они долго шли мимо каких-то домов, магазинов, заборов, затянутых колючей проволокой.

Небо над Москвой стало почти черным. Ярко светили фонари. Наконец Колдунчик свернул в тихий, безлюдный, занесенный снегом дворик и остановился, словно прислушиваясь к чему-то.

— Вот и она,— внезапно сказал Колдунчик. Сначала Марина не могла понять, о ком он говорит, потом вдруг услышала легкий стук каблучков. Вскоре из-за угла соседнего дома вышла девушка в голубом пальто с белым мехом и стремительной легкой походкой направилась к ним. По мере того как она приближалась Марина все лучше могла ее разглядеть. Высокая, стройная, длинные густые белые локоны, спадающие на плечи, белые сапожки на высоком каблуке, украшенные стразами. Эта девушка удивительно отличалась от всех знакомых Колдунчика, кого Марина видела прежде. Затаив дыхание, она смотрела, как ее легкая, грациозная фигура приближается к ним.

Марина чувствовала, что встреча с этой девушкой имеет для нее какой-то скрытый смысл. Рядом с Колдунчиком он чувствовался во всем, но сейчас она ощущала его особенно сильно.

— Это и есть Кристина? — спросила она и сама удивилась, как пронзительно разорвал тишину ее голос.

— Она, — тихо произнес Колдунчик в ответ.

Незнакомка поравнялась с ними. Она была ослепительно красивой,— это первое, что пришло Марине в голову. Красивые, правильные черты лица, приветливая улыбка, роскошные светлые локоны, легкие, быстрые движения.

При виде Колдунчика, девушка улыбнулась.

— Привет, какими судьбами?!— воскликнула она, подходя к нему к нему и протягивая руку, для рукопожатия. Марина увидела, как при свете фонаря сверкает серебряный узор на её ногтях.

— Привет,— немного нерешительно ответил он, пожимая её руку.

— Кто это с тобой?

— Это Марина, моя сестра.

— У тебя сестра есть?!— удивлённо воскликнула Кристина.

— Сейчас есть,— ответил Колдунчик.

Кристина вопросительно посмотрела на него.

— Обратились к одной женщине, чтобы со мной разобраться, — произнес он в ответ на ее взгляд.

— Эта женщина такая же...ну, вроде тебя, да? — спросила Кристина, в голосе её звучала тревога.

— Да,— ответил он.— Нужно с ней поговорить. Может Марина сегодня переночевать у тебя? Не хочу брать её с собой.

— Конечно. У меня как раз дома никого, — ответила Кристина, приветливо кивнув Марине. — А сейчас ты к ней, что ли, пойдешь?

— Да. Утром вернусь.

— Ну, тогда до завтра,— улыбаясь, сказала Кристина, и, помолчав немного, прибавила:

— Ты смотри, осторожней там.

— Не впервый раз,— ответил он, смущенно улыбаясь.

Марина смотрела как темный силуэт Колдунчика исчезал в темноте, ощущая смутную тревогу.

— Идём,— приветливо сказала Кристина,— не знала, что у Колдунчика есть сестра.

— Вообще-то я ему не сестра,— задумчиво ответила Марина.

— Правда,— удивилась её спутница,— тогда, почему он так тебя называет?

Пока они шли по тихому, засыпанному белым снегом дворику, Марина рассказывала свою историю. Кристина сразу вызвала у нее доверие.

— Вот как,— задумчиво произнесла собеседница, когда Марина закончила,— не отпускает, значит.

— Ну не то чтобы не отпускает, просто… он меня спрашивает, сейчас я поеду, или потом. И…я всегда говорю,— потом.

Кристина задумалась. Некоторое время они шли молча. Потом она вдруг замедлила шаг и сказала.

— Бежать тебе от него нужно.

— Что?— испуганно спросила Марина.— Как это, бежать?

— Просто взять и уехать домой когда его нет рядом, например сейчас.

— Ты думаешь, то, что он говорит про мою семью — правда?

— Думаю да,— хотя у него не все дома, в таких вещах он не ошибается. Я его уже давно знаю,— Сказав это, Кристина остановилась и посмотрела на часы. Было девять.

— Ты где живешь?— спросила она.

— В Клину, два часа на электричке ехать.

— Ну, отсюда да вокзала час добираться,— размышляла вслух Кристина. — Ещё неизвестно, когда электричка… хорошо если в двенадцать будем там… А ты от вокзала далеко живешь?— спросила она.

— Вообще-то далековато, а что?

Кристина задумалась. Потом остановилась и резко повернулась назад.

— Сейчас едем к тебе домой,— сказала она.— Что делать, страшновато конечно, но надо.

— Нет, что ты, не надо сейчас никуда ехать,— испуганно произнесла Марина.— Уже поздно.

Её изумило такое соучастие в её судьбе вроде бы постороннего человека.

— Думаю, что надо,— возразила Кристина,— иначе всё это может плохо кончится.

— А чем...что потом случится?— спросила Марина, она подумала, что Кристина тоже обладает способностью видеть будущее.

— Понимаешь,— ответила её спутница,— раньше я была знакома с такими как он… и знаю, что добром такие вещи не кончаются. Лучше тебе уехать сейчас. Не ждать когда что-то случиться.

Марина задумалась. Фраза Кристины: "что-то случиться" вызвала у нее непонятное волнение, с одной стороны это вызывало просто непреодолимое любопытство с другой было очень страшно. При этом какой-то внутренний голос подсказывал, что нужно поступить так, как говорит Кристина, но Марине было страшно.

В том, чтобы уехать сейчас домой ощущалось что-то ужасно неправильное и пугающее.

— Не надо сейчас никуда ехать,— попросила она.

— Почему? Больше такой возможности может не быть?!

— А как же Колдунчик, он придет завтра, а нас нет?

— И что? Не переживай. Я потом объясню ему, что мы поступили правильно,— улыбаясь, сказала Кристина.

— Да нет, я просто волнуюсь за него,— подумав, сказала Марина. Она никак не могла понять, отчего же сейчас так не хочет ехать к домой. Не найдя для страха разумных причин, Марина начала их выдумывать. Не то, чтобы она совсем не волновалась за Колдунчика, но домой она не ехала не по этому.

— Давай уедем завтра,—попросила она,— Колдунчик вернётся и уедем. Только убедюсь что с ним всё нормально.

Кристина задумалась.

— Ну ладно, тогда идём ко мне,— улыбаясь сказала она.

Они подошли к подъезду пятиэтажного дома, выложенного голубыми и белыми плитками.

— Хорошо, что ты у меня сегодня,— терпеть не могу одна дома оставаться, — сказала Кристина.

Семья Кристины жила на пятом этаже, в небольшой двухкомнатной квартире. Оказавшись там Марина изумленно озираясь по сторонам. Везде царил идеальный порядок и чистота. Казалось, любой уголок этой квартиры не был лишён внимания. Каждый предмет находился в том, тщательно продуманном месте, где он смотрелся бы красиво.

Однако этот идеальный порядок и красота не вызывали у вошедшего страха, чувствовалось, что здесь они создаются легко и относятся к ним просто.

— Проходи, раздевайся, будь как дома,— сказала Кристина, когда они вошли.

Сняв с себя куртку и кроссовки, Марина продолжала оглядываться по сторонам, ей очень нравилось здесь.

Кристина между тем стояла перед зеркалом и расчесывала свои необыкновенно светлые локоны. Марина тем временем продолжала украдкой разглядывать её. У Кристины были золотисто-карие глаза, чистая нежная кожа, легкая, стройная фигура, с очень тонкой талией.

— Какие у тебя волосы красивые,— сказала Марина,— ты их красишь, или завиваешь?

— Нет, от природы такие,— сказала Кристина, а потом добавила,— от мамы достались,— почему-то это прозвучало грустно.

Расчесав волосы, Кристина скрутила их в пучёк на затылке, после чего они прошли в комнату.

Проследовав за ней, Марина с удивлением и радостью обнаружила, что иконы здесь были, причем находились они там, где им положено. Это успокаивало, и вообще находиться здесь было очень приятно.

Голубой ковер на полу. Обои в синий цветочек. Многочисленные грамоты и медали, которыми на стене над столом, два кубка на полке.

— Ух, ты,— это что, всё твои?- с восхищением произнесла Марина.

— Ну да, наши с братом, я раньше фигурным катанием занималась, не разных соревнованиях выступала. Смотри, вот я,— она указала на висевший на стене плакат.

Марина без труда узнала Кристину в одной из изображённых на нём фигуристок.

— Прикольно! А сейчас ты ещё выступаешь.

— Нет, большой спорт не для меня. Я сейчас учусь, а по вечерам в ледовом подрабатываю,— с детишками занимаюсь.

— Ну и как?

— Нормально,— они слушаются. Я им, похоже, нравлюсь. Подожди меня здесь,— прибавила она,— я сейчас в душ.

— Конечно, — ответила Марина, беря со стола глянцевый журнал в яркой обложке, но листать его совсем не хотелось.

Когда Кристина вышла, Марина подошла к окну. Оно выходило на маленькую, засыпанную снегом улицу, по которой изредка проезжали машины.

. Было грустно от того, что не поехала с Кристиной домой. При мысли о близких щемило сердце. Но всякий раз Марина приходила к мысли, что ехать сейчас было действительно поздно. Она решила, что завтра непременно уедет домой

Потом Марина стала думать о Колдунчике. После сегодняшнего сна она ощущала смутную тревогу за него. За такими размышлениями и застала её Кристина, выйдя из душа.

Марина услышала за спиной легкие шаги и обернувшись увидела Кристину, одетую в белый махровый халат. Она доброжелательно улыбнулась ей своей лучезарной улыбкой.

— Да вот всё про своих думаю. Правда ли, что все они уже дома?

— Знаешь, скорее всего, да, зря Колдунчик такое говорить не станет. Ещё я однажды по новостям видела про одну многодетную семью. Они тоже на юг ездили, по дороге назад с поезда сошли, случилось там что-то у них. До дому добирались с приключениями, а когда вернулись то оказалось что у них девочка пропала твоего примерно возраста, кажется, её тоже Мариной звали.

— А у них фамилия не Садовские случайно?

— Похоже. Это давно было, не помню. В душ пойдёшь?

— Не, я, вроде, мылась недавно.

— Ну, тогда идём ужинать, — приветливо сказала Кристина.

Оказавшись на чистой, светлой кухне, Марина с радостью заметила, что иконы здесь тоже были.

Вскоре на столе появилось блюдо с макаронами с морковкой и луком, миска с салатом, из свежих овощей, вазочка, в которой лежали два яблока и банан.

"А еда то вся постная",— подумала про себя Марина, то что сейчас должен быть пост она ещё помнила.

— Ты что, верующая?— спросила она Кристину.

— Да, а что? — ответила она, при этом голос ее странно дрогнул. Марина чувствовала, что собеседница волнуется.

— Я тоже,— ответила Марина.— А ты в церковь ходишь?

— Конечно,— снова ответила Кристина.

А, ну, типа…— Марина не знала как сказать,— я вот смотрю у тебя иконы висят везде, еда вся постная...

— Понимаешь,— сказала Кристина,— я к этому серьёзно отношусь...ну, стараюсь все выполнять как нужно.

Марина радостно вздохнула, наконец-то она встретила верующего человека.

— И в церковь ходишь, и исповедуешься и причащаешься? — спросила она с надеждой в голосе.

— Ну, да. Не бойся, я не сектантка, никакая,— ответила Кристина, поняв к чему она клонит.

— А я подумала, что ты девушка Колдунчика,— смущенно призналась Марина.

Кристина засмеялась.

— Нет, что ты…быть его девушкой, это слишком.

— Я тоже все соблюдала… раньше,— грустно сказала Марина.

— А сейчас?

— А сейчас я с Колдунчиком, с ним мне кажется что если я буду молиться, Бог меня не услышит,— пожаловалась Марина.

— Ну, что ты!— воскликнула Кристина, по голосу чувствовалось, что она волнуется,— Бог обязательно услышит, что-ты! Помню, один батюшка проповедь говорил, что если человек про Бога вспоминает, значит Бог хочет ему помочь. Потому когда ты что-то у Бога просишь, значит он уже тебя слышит. Это от нечистой силы всякие такие мысли...

— Понятно,— улыбнулась Марина.

— Ну, если так, давай помолимся.

Кристина встала, перекрестилась, потом начала сосредоточенно читать «Отче наш”. От слов молитвы в душе Марины разливалось необыкновенное тепло. И несмотря на то, что она успела изрядно проголодаться, Марине стало грустно от того, что молитва закончилась. Такого с ней прежде не было.

Ужин показался Марине удивительно вкусным. Она неоднократно брала добавку.

Почему-то за ужином Марине вспомнился Колдунчик, и она почувствовала смутную тревогу за него.

— А что, людям, которые про Бога не вспоминают, Бог помочь не хочет?— спросила она.

Кристина задумалась.

— Думаю что хочет, но...я слышала, что чтобы Бог помог человеку, человек должен сам этого захотеть.

— А как это можно не хотеть, чтобы Бог тебе помог?— спросила Марина.

— Этого я тоже не понимаю,— вздохнула Кристина.

— А если кто-нибудь про Бога вообще не знает, ну, не верит в него, это значит, что Бог им помогать не хочет?— снова спросила Марина, подумав при этом о Колдунчике.

— Нет, хочет, просто я слышала, Бог делает так, что за таких людей молятся другие.

— А почему Бог помогает только когда молятся,— спросила Марина,— почему он так просто помочь не может? — она часто, ещё в детстве задавалась этим вопросом, слушая рассказы бабушки о том, как она молилась и Бог спасал её из разных трудных ситуаций.

— Может,— сказала Кристина,— я читала, что Бог всё время спасает нас от опасностей, о которых мы даже не подозреваем…молится нужно, чтобы быть ближе к Богу.

— А зачем Богу это нужно?— спросила Марина.— Раньше такие вопросы ей и в голову не приходили, теперь она сама не знала, что на нее нашло.

— Это нам нужно, — задумчиво произнесла Кристина. — Без Бога ничему не можешь радоваться. А Бог не хочет, чтобы с нами было так, он нас любит.

Марина вспомнила про пустоту, которую ощущала все это время и подумала что в словах Кристины есть доля правды.

— Слушай, — спросила вдруг Марина. — Если Бог всех любит, и всем хочет помочь, то почему тогда люди в ад попадают.

Кристина улыбнулась.

— Я много что не понимаю, — сказала она. И прибавила усмехнувшись.— Я блондинка. Хочешь расскажу как я это понимаю? По своему. По блондиночьи, — неуверенно сказала она.

— Ну…расскажи, — сказала Марина, сомневаясь, что ответ на этот вопрос вообще существует.

— Ну вот смотри, — начала Кристина. — Некоторые люди как пчелы, их интересует мед и цветы и вообще все хорошее и красивое, что есть в жизни. Они это ищут. А ищущий находит, — Кристина улыбнулась. — А некоторые люди как мухи, их интересует всякая гадость. Они это тоже везде ищут и тоже находят, — со вздохом прибавила она.— А Бог по любви к нам каждому дает то, чего он ищет. Потому люди-пчелы попадают в рай, а люди-мухи в ад. Мухам в раю будет скучно, — прибавила Кристина.

Марина задумалась.

— Так, получается, все кто в церковь ходит, пчелы, а кто нет, мухи? — спросила она.

— Нет, что ты? Везде всякие люди есть, — улыбнулась Кристина.

— А как понять, — кто есть кто?— спросила Марина.

— Нам это не понять, — сказала Кристина.— Один Бог знает. А я не знаю, я блондинка. Знаю, что люди могут меняться, — задумчиво прибавила она.

— Понятно, — протянула Марина.

Объяснение Кристины показалось ей удивительно логичным. Смущало лишь то, что Кристина сильно отличалась от ее знакомых верующих.

— Слушай,— спросила Марина, а вот если ты верующая, то почему такая вся красивая, ну, ногти красишь, это же все ну… грешно.

Кристина с недоумением посмотрела на нее.

— Почему ты так считаешь?— изумленно спросила она и покачала головой.

— Ты на природу посмотри,— продолжала Кристина,— всякое Божье творение старается красивым быть, ну и человеку тоже так надо.

— А ведь правда!— улыбнулась Марина. То, что говорила Кристина ей нравилось.

Собеседница меж тем убрала со стола, потом налила две чашки чая, себе и Марине, и достала из шкафа вазочку с домашним печеньем в виде бантиков.

Печенье Марине показалось очень вкусным. А еще ей очень хотелось узнать о Кристине побольше. И Марина спросила:

— Слушай…а вот помнишь…ты когда уговаривала меня домой поехать, говорила что раньше тоже с нечистой силой встречалась? Можешь про это рассказать?— спросила Марина.

Собеседница задумалась и Марине показалось, будто она спросила о чем-то неприятном. Кристина поспешно одернула рукав халата, но Марина успела заметить, что из под него выглядывает кусочек бинта, приклеенный пластырем.

— И что это у тебя с рукой?- прибавила Марина.

Некоторое время Кристина молчала. Руки ее чуть дрожали на лице читался страх.

— Навернгое тебе лучше знать, — произнесла Кристина.— Я раньше в секте была,— и она отклеила пластырь.

На внутренней стороне ее руки Марина увидела татуировку изображающую кинжал протыкающий насквозь человеческий череп. По обе стороны от рукоятки кинжала располагалось три пары крыльев напоминающих стрекозиные, но с заостренными концами. Над рукояткой кинжала была изображена корона с неизвестным Марине символом. Лезвие оплетало причудливое растение.

— Что это?— спросила Марина.

— Это опознавательный знак той секты.

— А что за секта, — спросила Марина.

— Ну, если коротко, они считают, что могут делать что хотят, и ничего им за это не будет.

— Как это, что хотят?!— не поняла Марина.

— Да вот так, — вздохнула Кристина, — им все можно.

— Как это, всё можно?— возмутилась Марина,— И убить можно, и банк ограбить.

— Можно, — заверила ее Кристина.

— Так их посадить же могут!

— Их не поймают.

— Это почему?

— Да, они гипнозом владеют, и…могут всякое…никто их никогда ни в чем не заподозрит.

— Как Колдунчик?

— Да, примерно так. Их главный учил, что есть обычные люди, которые должны соблюдать правила, ну, законы установленные в обществе, и всё такое, а есть другие. Вот они.

— Как это,— не поняла Марина.— Почему одним можно, а другим нет?

— Они считают, что есть люди, для которых нет разницы между добром и злом.

Марине вновь вспомнился Колдунчик. .

— А как понять, кому все можно, а кому нет?— спросила Марина.

— Их главный как то таких людей выявлял. Меня вот такой обозначил. А я не хотела ничему этому учится.

— Чему, этому?— спросила Марина затаив дыхание.

Способностям этим, — вздохнула Кристина. У мамы способности были и у братика тоже, — тихо произнесла она. Но татуировку мне тоже сделали.

— А что за способности?— прошептала Марина

— Понимаешь, мама у меня была наверное немного сумасшедшая, но её все в деревне считали ведьмой. Она уводила нас с братом в лес. А там…

— Что там?— шепотом спросила Марина, увиде как изменилось лицо Кристины. Губы ее побелели. Глаза застыли.

— Там нужно было…смотреть…слушать, искать…

— Чего искать? — не поняла Марина.

— Связь, — ответила собеседница, — со всем что существует, но…нет не с лесом, не с деревьями и травой, а с…

— С кем?! — крикнула Марина. Ответ собеседницы казался ей сверхважным.

— Это были духи леса, — задумчиво произнесла Кристина. — Злые духи… Демоны... Брат рассказывал, что видел существ напоминающих животных, каких не бывает в природе…Страшных животных…Я тоже их видела…однажды. Мама говорила, что чтобы они тебе служили, нужно быть сильной. Они только силу признавали. Брат был сильным…С ним они общались…Я была слабая. Таких как я они презирают.

— Почему?— удивилась Марина.— Почему они тебя презирали?

— Мне было холодно. Я хотела есть. Мне было страшно. Кусали комары…Мама говорила, что нужно быть выше этого. Подняться над своей слабой плотью взять ее под контроль. Тогда я стала бы сильной. Братик вот стал.

— Разве тебе не хотелось стать сильной?— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Не знаю как объяснить,— неуверенно сказала она, — понимаешь, я чувствовала, что если откажусь от своей слабости, то исчезнет… какая-то важная часть меня.

Марина, молча кивнула, хотя то что стояло за словами Кристины попрежнему оставалось для неё загадкой.

Есть пословица, — продолжала Кристина, — Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Вот, состояния “сухо и жестко” мне и нужно было достигнуть. А я не хотела. Чувствовала, что много потеряю. Больше, чем получу.

Марина задумалась. Слова Кристины по прежнему оставались для нее загадкой.

— А почему ты думаешь что твоя мама была ненормальная?— спросила она.

— Потому что нормальным людям ничем таким сверхестественным заниматся не нужно. Им достаточно того, что Бог есть.

— Ну, как же, — с удивлением спросила Марин,— неужели тебе не хочется чего-то необычного.

— Необычного?!— удивилась Кристина. — Да вокруг все настолько необычное, что мне прямо страшно. Когда знаешь, что есть Бог и он всем управляет, — необычного хватает, — улыбнулась она.

— Ну, что например необычного на этой кухне?— спросила Марина.

— Да все, — улыбнулась Кристина. — все что здесь сейчас происходит, устроено Богом. Ты, я, наша встреча…все для чего-то и все будет иметь последствия.

— Последствия? — спросила Марина.

— Да, все что с нами происходит, имеет последствия. Ведь мы, люди живем вечно.

Некоторое время Марина сидела молча, а потом сказала:

— Ну, может, твоя мама про Бога не знала?

— Знала, она нас с братиком в детстве крестила, мне про это батюшка местный рассказывал. Не знаю, почему она это сделала? — задумчиво сказала Кристина. — Сама она в церковь не ходила, нам запрещала.

— А почему?

— Ну, она говорила что-то типа того, что Бог создал нас не для того, чтобы мы строили ему храмы и там молились.

— А для чего тогда?

— Ну, что-то вроде того, чтобы мы сами становились как боги. Ну, типа, единство с миром нужно искать, способности развивать и всё такое. — А я не хотела.

— А у твоего брата получалось?— спросила Марина.

— Сначала он говорил, что что-то видит, чтобы маме угодить…

— А потом?— спросила Марина. — И почему ты думаешь, что в лесу были демоны? — прибавила она.

— Потом, не знаю. Всякое странное происходит потом стало, — вздохнула Кристина.— И страшное. Думаю, ты поймёшь,— прибавила она. — Я всё время чувствовала рядом с ним и мамой присутствие чего-то...чужого и злого какого-то… однажды...братик куда-то ушёл, потом вернулся и.. я почувствовала что он уже не тот... ну, он стал кем-то другим...Не знаю, как объяснить.

— Что, он стал плохо с тобой обращаться?

— Нет, что-ты!— воскликнула Кристина. — Братик меня никогда не обижал. Наоборот. Если он видел, что я замерзаю,— отдавал мне свою куртку, когда я хотела есть,— кормил меня тем что растёт в лесу, ягодки там разные, орешки, они с мамой всё время этим питались. Всё осталось по-прежнему. Только… он изменился. Другим каким-то стал. Чужим. Не знаю, как объяснить. Способности у него появились.

Мог знать, что будет… Например идет нам на встречу человек. Он еще далеко, а братик говорит, что он в нас камнем бросит. Так и случалось.

— А из-за чего в вас камнем бросали?

— Да маму мою ведьмой считали, и нас тоже, думали что мы всякие несчастья приносим. Только батюшка к нам хорошо относился и еще несколько человек, которые часто в церковь ходили, — Кристина улыбнулась.

— Когда мама с братом в лес уходили, я в церковную ограду убегала.

— А мама тебя не ругала за это?

— Поначалу сильно ругала, но потом, ей стало как-то всё равно. А я любила в церковной ограде играть,— улыбаясь, сказала Кристина,— хорошо там было, помню, кладбище рядом, на могилах кресты. Батюшка рассказывал, что все потом воскреснут.

— Ты вправду веришь, что мёртвые воскреснут?— спросила Марина.

— Да, я это знаю, когда на лица некоторых умерших смотрю.

— Да я тоже вообще-то верю,— нерешительно сказала Марина, — только как-то не представляю себе как такое возможно. Как может кто-нибудь воскреснуть, если от него один скелет, например, остался?

— Я читала, что Бог создал мир из ничего, если Он это смог, то и тела наши сможет восстановить, — улыбнувшись сказала Кристина.— А мама говорила, что плохо, когда людей на кладбище хоронят.

— Почему это?

— Ну, типа, кладбище, напоминает людям о смерти, а это, типа, жизненные силы у людей забирает. Она считала, что тела нужно закапывть в лесу, а сверху сажать деревья.

— Да ладно,— возмутилась Марина,— я например, очень люблю по кладбищу гулять, особенно если оно рядом с церковью.

— И я тоже,— сказала Кристина.— Ещё помню батюшка местный меня к себе в гости приглашал. В школу мы с браиком тогда не ходили, а я из-за этого очень переживала. Так он утешал меня, говорил что его в детстве тоже в школу не брали, потому что у него отец был священник, а времена были советские. И приходилось в соседнюю деревню в школу ходить. Потом он сам меня читать и писать немного учил, правда книги у него дома были всё церковные и некоторые на церковнославянском. Ещё он мне вслух читал, евангелие и ещё про святых разных, я сейчас плохо помню, про кого. Там, помню некоторые святые, про которых он читал, тоже в лесу жили и травой питались, ну как моя мама с братом, только ощущение от этого было совсем не то.

Иногда я в церкви на службе бывала. Батюшка велел мне на хорах стоять, пели там две бабушки, и я потом тоже им подпевать стала.

— Так ты, получается, в хоре пела?— радостно воскликнула Марина.

— Да.

— Я тоже. У меня бабушка регентом была, она сказала, что у меня слух есть, и стала меня учить, потом мы с ней вместе пели, пока бабушка была жива…— Марина грустно замолчала.— А что было дальше?— спросила она Кристину.

— Потом в нашем посёлке появился этот человек, — отстраненно произнесла Кристина.

— Что за человек?

— Основатель той секты. Внешность у него была очень даже располагающая… и очень эрудированный был человек. Знал много. Люди в нашем посёлке сразу к нему потянулись. И даже из-за этого к нам стали хорошо относится.

Человек тот начал собрания в нашем доме устраивать, про всякие необычные вещи рассказывать, интересно, помню рассказывал…Потом он создал у нас дома школу для развития необычных способностей. Многие там учится хотели. Мой братик был лучшим учеником.

— А чему там учили?— спросила Марина, при упоминании о школе, глаза у неё загорелись.

— Ну, примерно, тому же, чему мама учила нас с братиком. А ещё там учили драться, ну что-то вроде того, что в китайских боевиках показывают. Правда, мне этому учиться не хотелось.

— Почему?— удивилась Марина.

— Мне не хотелось делать никому плохо,— пояснила Кристина.

— А если бы у тебя на глазах убивали того, кто тебе дорог?!— удивилась Марина.

Кристина задумалась.

— Да,— сказала она,—я понимаю о чём-ты. Драться иногда приходится, особенно в таких ситуациях. Только это другое...не знаю, как объяснить.

— Как это.другое,— удивилась Марина,— чтобы защитить кого-нибудь или себя, приходится кого-то бить и бить сильно, по другому никак.

— Да,—сказала Кристина,— бывает что и так, только у него этому учиться не хотелось.

— Почему?

— Я чувствовала, что для того, чтобы по-настоящему научится драться, придётся впустить в себя что-то злое, разрушительное. А я этого не хотела, чувствовала, что тогда это буду уже не я ... или не совсем я.

— И что же ты,—снова спросила Марина, —не ходила не его занятия, или говорила, что не хочешь учиться?

— Нет, почему, ходила и выполняла все упражнения которые он говорил, но этого было недостаточно.

— Почему?

— Сложно объяснить,— сказала Кристина. — Я все время чувствовала, что должна отдать часть себя кому-то или чему-то, а я не хотела.

— Как это, отдать?

— Ну, позволить какой-то иной силе руководить тобой. Мне очень не хотелось этого делать.

— Понятно,—сказала Марина,—а что было дальше?

— Дальше, некоторые из учеников стали выделятся своими способностями, я непонятно почему, оказалась в их числе. Мама на этого человека смотрела как на чудо какое-то, все делала как он говорит. Потом он велел нам повторять за ним какой-то текст, не помню, какие там были слова. Я его не повторяла, просто открывала рот, после чего всем нам сделали такие татуировки. Причём у меня брата и мамы они отличалисть тем, что на них было это растение. Он говорил, что это означает, что у нас есть знание сил природы. Не знаю, что это значит. Ещё он говорил, что задача таких как мы сделать этот мир, лучше и сильнее, и потому мы должны типа очищать его от всего что забирает из него силу.

. Однажды он велел нам для этого убить одного человека. Говорил что жизнь ему всё равно уже не в радость, а мир без него будет только лучше, человек этот пил, воровал и всё такое...

— И что, его убили?

— Да...все собрались ночью, пошли, привели его к нашему дому и там убили, это было ритуальное убийство,— голос Кристины понизился до шёпота,— его принесли жертву духам, которые, по словам…основателя секты давали силу нашему миру. Знаешь, сейчас то я понимаю, что всё это бред, но когда он об этом говорил, это звучало убедительно.

— А ты... ты тоже в этом участвовала?

Несколько секунд Кристина молчала.

— Яне хотела в этом участвовать,— произнесла она дрожащим голосом, — но он заставил меня смотреть. Когда я увидела кровь, я сразу же отключилась. С тех пор когда я вижу кровь, перед глазами все начинает плыть. Недавно в моей группе одна девочка коньком порезалась, слава Богу, удалось себя в руки взять. А тогда в детстве...раз и всё. Слава Богу ничего не видела,— прибавила Кристина.

— А что, потом они ещё кого-то убивали?

— Убивали, — тихо сказала Кристина,— алкоголики, бездомные, пожилые одинокие ворчливые люди, которых никто не хватится...Всех их приносили в жертву духам, бесам то есть. Странно, что мама тоже в этом участвовала, раньше она ругала людей за то, что они убивают животных, а теперь...Правда тот человек говорил, что некоторые люди хуже животных, потому что забирают силу из этого мира… В число таких входили и те, кто ходил в церковь. Их потом тоже всех убили…И батюшку.

— А их то почему, — удивилась Марина.

— Не знаю. Тот человек, его все называли , — Учитель, мне объяснял, но я так и не поняла. Я блондинка, не понимаю ничего во всяких там философиях…— вздохнула Кристина.

— Он говорил, что добро, которое проповедуют христиане хуже зла.

— Как это добро может быть хуже зла — удивилась Марина,— ведь с добрым человеком жить проще.

— Он говорил, что добрый человек делает других слабыми. Из-за добрых люди вместо того, чтобы всё делать сами, ждут когда им помогут.

— Когда много людей помогают друг другу, им легче жить чем одному,— сказала Марина, вспомнив свою семью.

— Да,— сказала Кристина,— он тоже говорил тому, что большинству людей в одиночку не выжить, поэтому люди должны помогать друг другу, но не ради добра, а для того, чтобы человечество могло выжить. Но ещё он учил что среди людей есть те, чьи поступки не делятся на добро и зло, это, типа, они.

— А дальше что было?

—А дальше...был у этих сектантов такой день, когда они должны были принести в жертву одного из своих, типа самого плохого... Выбор пал на меня.

— На тебя, — удивилась Марина.

Кристина кивнула.

— Тогда меня решили принести в жертву. Своих они убивали каим-то зверским способом, я слава Богу не видела, но рассказывали...Только я убежала,— прибавила Кристина. Некоторое время она сидела молча, углубившись в воспоминания. — Я спряталась в кузове какого-то грузовика, остановившегося неподалеку от нашей деревни, — продолжала свой рассказ Кристина.— Потом когда вылезла, оказалось что я уже в другом городе. Как я оказалась в Москве,— долгая история. Меня помню ещё милиция ловила, спрашивали: “Кто я и откуда”. Я сказала, что ничего не помню. Очень боялась, что те сектанты найдут меня и убьют. Слава Богу, я не долго была бездомной, меня удочерила одна бездетная семья. У них был уже один приёмный сын, потом появилась я. Они нас любят, я их тоже очень люблю, и очень им за всё благодарна.

В школу мы с братиком, понятное дело не ходили, так что здесь пришлось упущенное наверстывать. По началу, помню, трудно было, но ничего, я старалась, на золотую медаль школу закончила. Еще фигурным катанием начала заниматься, старалась, помню. Потом у меня стало лучше всех получатся. Стали на разные соревнования отправлять. Родители, помню, очень моим успехам радовались.

Одного только боюсь до сих пор, что эти Светлые найдут меня и убьют. Часто мне по ночам этот, ихний учитель снился. Помню, после такого сна из дома выйти бывало страшно.

Решила тут недавно татуировку свести. Вх интернете нашла несколько мест, где этим занимаются, прихожу в одно из них. Там как увидели, сказали, чтобы я от них уходила. Что они меня не знают, я их не знаю, что они не хотят из-за меня с этой сектой связываться. Я им, конечно, говорила, что давно ушла от них, а мне на это сказали, чтобы я им голову не морочила, что из этой секты живым уйти нельзя, тем более с такими знаками.

Ну, что тут сделаешь?! Пришла я в другое место. Там про секту ничего не знали. Удивились, зачем такую красивую татуировку сводить, тем более что мне идёт.— Кристина грустно усмехнулась. — Я им говорю, что надоела она мне. Ну, они цену назвали. Вот, до сих пор коплю.

Марина слушала, затаив дыхание, она и представить себе не могла, что у Кристины такое мрачное прошлое. Ведь она казалась такой успешной, благополучной. Марина вспомнила свою семью, вспомнила, как мама читала им вслух перед сном. Папа играл с ними в футбол и в шахматы. Иногда они всей семьёй ходили купаться. Да, её родители, тоже порой ссорились, но всегда мирились и все важные решения принимали вместе. Марина очень сочувствовала Кристине, но совсем не знала, что сказать.

— А с Колдунчиком ты как познакомилась?- спросила она через некоторое время.

— Да почти так же, как и ты. Возвращалась, помню, домой поздно вечером, а какие-то уроды на меня в подъезде напали. Если бы не он, не знаю, чем бы всё закончилось

— И с тех пор вы с ним встречаетесь?-спросила Марина

— Что ты, мы не встречаемся, — ответила Кристина, немного смутившись,— просто общаемся иногда, с тех пор мы с ним виделись два или три раза. Он мне вроде друга...

— Знаешь,— сказала Марина,— а ведь я тебя поначалу за его девушку приняла.

— Что, правда что ли?- улыбнулась Кристина. — Нет уж, с меня чертовщины в детстве хватило.

— Не знаешь, случайно, кто он такой, откуда?

— Ну, знаю, раньше он жил в приюте, потом связался с какими-то бандитами, помогал им, потом от них ушёл. Знаешь что, ты про меня не говори никому, ну про то что я с ним знакома, а то мало ли что.

— Конечно, не скажу. Слушай, а у тебя есть кто-нибудь? В смысле, парень.

— Нет, и не было никогда. Понимаешь, боюсь я. что они меня всё таки найдут, страшно ещё кого-то в это втягивать. Я и так за родителей своих боюсь и за брата. Ну ничего, вот сведу татуировку, а там посмотрим!

Они прочитали благодарственную молитву. Кристина убрала со стола со стола. Потом они с Мариной пошли в комнату.

— А про брата своего, ну, настоящего, ты так ничего и не знаешь? — спросила Марина.

Кристина задумалась:

— Нет, —сказала она,— не знаю, но голос её звучал как-то неуверенно. Знаешь, я часто злюсь на свою маму за то что она его в это втянула. Хотя понимаю, что она хотела как лучше и всё такое.... Батюшка мне молиться велел за братика и за маму. Кристина достала из шкафа подушку с одеялом и положила на диван.

— Здесь будешь спать, ладно? Очень я рада, что одной ночевать не придется.

— А ты,— спросила Марина.

— Я тоже скоро лягу,— сказала Кристина, беря с полки какую-то книжечку, Марина разглядела на ней крест.

— Ты что, молиться будешь?

— Ну да, я каждый день, перед сном, вечерние молитвы читаю, батюшка велел, — прибавила она, улыбнувшись.

— Можно я с тобой тоже?

— Конечно.

Они по очереди читали вслух вечерние молитвы. Марина до этого никогда не читала их полностью. И хотя они показались ей очень длинными, текст их был незнакомым, а смысл местами непонятным, Марина поймала себя на том, что ни разу не подумала о том, скоро ли конец. Она с удивлением обнаружила, что молиться ей скорее нравится, чего никогда не бывало прежде. Марина размышляла над тем, что было тому причиной. Возможно она просто устала от пустоты, окружающей Колдунчика, или же причина была в том, что вместе с Кристиной молиться было легко?

Когда они закончили, часы на стене пробили полночь.

— Знаешь, — сказала Марина,— я тут подумала: нехорошо как-то будет, если я от Колдунчика убегу, он меня спас всё-таки, а я его брошу, тем более теперь, когда когда его всякие там поймать пытаются?

— Его всегда поймать пытались, не беспокойся. К тому же, чем ты ему поможешь? С ним, скорее всего, ничего не случится, а вот тебя могут просто убить. Беги без разговоров, так и для него будет лучше.

— Хорошо.

—И ещё, если что-то пойдёт не так, например дома никого не окажется, ты всегда, можешь заехать ко мне, — сказала Кристина. Она написала на листке из блокнота свой адрес, вдобавок подробно нарисовав как дойти от станции метро до её дома.

— Приезжай, даже если меня дома не будет, своим я всё объясню,— прибавила она, отдавая листок Марине.

— Спасибо,— ответила Марина, пряча листок в карман куртки.

Пожелав Кристине спокойной ночи, она легла в постель и мгновенно уснула. Этой ночью Марина не видела снов и вообще не замечала, как течет время. Проснулась она внезапно, как будто кто-то резко встряхнул её. Больше спать совсем не хотелось. Марина огляделась, в комнате было темно, тикали часы. За окном падал снег. На фоне танцующих снежинок чётко вырисовывался силуэт Кристины. Она стояла опершись руками о подоконник и смотрела в окно. Некоторое время Марина неподвижно лежала и смотрела на неё.

Потом тихо произнесла.

— Ты не спишь?

— Нет,— при этих словах Кристина вздрогнула и обернулась.

— Я вот тоже проснулась и больше уснуть не могу,— скзала Марина.

— Я тоже,— сказала Кристина,— ну…— сказала она задумчиво, — пойдем тогда кофе пить.

— Пойдём,— ответила Марина. она уже ни капельки не стеснялась Кристины, скорее наоборот, за прошедший вечер она стала для неё практически родным человеком.

Марина встала, умылась, расчесала волосы. Часы, висевшие над диваном, показывали половину седьмого.

Они с Кристиной пошли на кухню и спокойно и неспеша стали читать утренние молитвы. Как и вчера, Марина удивлялась тому что, оказывается молиться может быть приятно, прежде она и представить себе такого не могла. Когда они молились дома, Марина думала лишь о том, скорее бы это закончилось.

Потом, так же неспеша они принялись накрывать стол к завтраку. Вскоре по кухне плыл запах свежесваренного кофе, на столе стояли вазочки, одна с печеньем, другая с финиками. Они уже хотели садится за стол, как вдруг раздался стук в дверь, три негромких удара.

— Это похоже Колдунчик,—задумчиво сказала Кристина, — всегда стучит. О том что уже изобрели звонки, наверное, не знает, —пошутила Кристина и пошла открывать дверь.

— Привет,—услышала Марина знакомый голос. Она вышла из кухни, радуясь, что Колдунчик вернулся.

Марина заметила, что выглядит он как-то необычно. В движениях ощущалась скованность. Волосы опалены, на лице пятна сажи.

— Не получилось у меня с ней договориться, — задумчиво произнес он.

— Я это уже поняла,— вздохнула Кристина, — проходи, рассказывай что как было.

— Не хочет она со мной по хорошему, — задумчиво ответил Колдунчик.

— Почему?— удивилась Марина.

— Говорит, что я зло.

— А она, типа, добро?

— Говорит, что борется со злом для вашего Бога, — он кивнул на Кристину,— иконы дома висят, а Сила…та же что и у меня. Этого я не понимаю.

— Не все кто говорит про нашего Бога, ему служат, — сказала Кристина.— А почему ты куртку не снимаешь?— спросила она.

— Думаю не стоит,— ответил Колдунчик.

— Стоит, — с улыбкой произнесла Кристина,— мы с Мариной сейчас кофе пить пойдём, а ко мне на кухню в верхней одежде нельзя,— прибавила она, погрозив пальцем.

— Тогда я вас здесь подожду,— сказал Колдунчик.

— Нет, — ответила Кристина. Пару секунд она словно размышляла о чем-то, а потом решительно расстегнула молнию на его куртке.

Марина увидела, что рубашка Колдунчика прожжена до дыр, сквозь которые проглядывали участки облезшей кожи.

По рукам Кристины прошла дрожь, она чуть отступила назад. Марина слышала ее прерывистое дыхание.

— Что с тобой случилось? — спросила Марина. Почему-то увиденное ее совсем не удивляло. Она ожидала чего-то подобного.

— Несчастный случай, — уклончиво ответил Колдунчик.

Кристине тем временем удалось взять себя в руки. Она осторожно сняла с Колдунчика куртку.

— Пойдём,— сказала она,— нужно тебя в порядок привести.

— Не стоит, — сказал Колдунчик,—на мне всё и так хорошо заживает.

— Стоит, — задумчиво сказала Кристина,— и не спорь.

Она решительно взяла Колдунчика за руку, провела на кухню.

— Снимай рубашку, — решительно сказала Кристина.

Колдунчику ничего не оставалось, как послушаться. Его рубашка, порой рвалась, а порой слезала вместе с кожей, но Колдунчик, похоже, не обращал на это внимания. Особой мускулатурой он не отличался, скорее наоборот. Наблюдая за ним, Марина подумала, что Колдунчик похож на бродячую собаку без шерсти.

Побрызгав какой-то жидкостью на салфетку, Кристина осторожно стёрла с него всю сажу, потом начала обрабатывать его ожоги какой то жидкостью из баллончика.

— Мы с Мариной сейчас поедем домой,— сказала она.

Некоторое время Колдунчик молчал, потом пристально посмотрел на Марину своими черными глазами и спросил.

— Ты поедешь домой сейчас, или потом?

“Потом”, — по привычке захотелось сказать Марине, но она не успела, на левой руке Колдунчика она увидела татуировку, такую же как у Кристины. В недоумении, она смотрела на их лица и улавливала все большее сходство.

— Я не поняла! — воскликнула она.— Вы брат и сестра что ли?!

— Да, знакомься, — ответила Кристина, — мой братик Коля.

— Ты ей рассказала? — отрешенно спросил Колдунчик.

— Конечно. У нас с ней похожая ситуация, — улыбнулась Кристина.

Не хочу, чтобы с ней случилось то же, что и с тобой в лесу,— тихо, прибавила она.

— Слушай, а что там было в лесу! — с нескрываемым любопытством спросила Марина.

— Узнаешь, — со странной улыбкой произнес Колдунчик, — знание, которого человек ищет, всегда его находит.

— Поехали домой сейчас, — сказала Кристина,— а то станешь как он. Она кивнула на Колдунчика, ожоги которого только что закончила обрабатывать.

Марина молчала. С одной стороны, она чувствовала, что нужно ехать домой сейчас. С другой, было ощущение, что если она уедет, что-то важное окажется незавершенным. Казалось, перед ней всю жизнь будут стоять вопросы на которые она так и не сможет отыскать ответа. С другой стороны, мысль, что она пойдет теперь с Колдунчиком ее пугала. Казалось произойдет что-то страшное, что уже нельзя будет изменить.

— Дай ей подумать, — сказал Колдунчик.

— Хорошо, — ответила Кристина. Марина удивилась тому, какой грустной и задумчивой выглядела она теперь. Кристина вышла из кухни и вскоре вернулась, неся с собой совершенно новую рубашку в синюю клетку.

— Вот, надень,—каким-то равнодушно отстраненным голосом сказала она Колдунчику,— другому моему брату все равно мала.

— Странно, никогда не надевал новое, — задумчиво произнес Колдунчик. Он неспеша надел ее, застегнул пуговицы. Марина чувствовала как все вокруг меняется. Что именно менялось и в чем заключались перемены она сказать не могла, но все становилось другим, вроде бы тем же самым но другим. И эти перемены пугали.

—Теперь прошу всех к столу, — наигранно приветливо произнесла Кристина. Когда она разливала кофе по чашкам, Марина заметила, что по рукам ее пробегает легкая дрожь.

— А что, тебя все ясновидящие так не любят,— спросила Марина.

— Нет, только те, кто думает, что служит добру.

— Почему?— спросила Марина.

— Говорят, что я зло.

— Это из-за того, что мы с тобой над людьми подшучивали что ли, — спросила Марина.

— Из-за этого, и еще из-за другого, — ответил Колдунчик.— Только Сила у них примерно та же, что и у меня,— прибавил он.

— Сила какая-то,— пробормотала Кристина,— Коль, почему бы тебе не служить нашему Богу, и не жить как все нормальные люди.

— Я не служу богам,— ответил Колдунчик.

— Слушай, а что ты с той бабулей делать собираешься,— спросила Марина.

— Подумать нужно, дома у неё Силой лучше не пользоваться. А вот когда выйдет…

— Что будешь делать, когда выйдет, — с тревогой спросила Кристина.

— Дам понять, что это зло ей не по силам. Неправильно, когда люди сражаются со злом и не получают за это,— прибавил он улыбаясь.

Они еще некоторое время сидели, пили кофе, болтая о всяких пустяках и обмениваясь шутками.

Марине показалось странным, что хотя Кристина и казалась веселой, но в течение всего разговора она непрерывно крутила в руках салфетку. «Может быть она ещё под впечатлением вчерашнего разговора,”— думала она”.

— Поедем, я отвезу тебя домой сказала она Марине, — в голосе ее слышалась мольба.

— Ты поедешь сейчас, или потом? — спросил Колдунчик.

— Потом, — сказала Марина. Бросать начатое на полпути ей не хотелось.

— Ты знаешь, все может плохо закончиться.— произнесла Кристина.

— А чем? — спросила Марина в ответ.

— Не знаю, но плохо…

— А я хочу знать,— сказала вдруг Марина. Она почувствовала, что просто не выдержит, если не узнает, для чего провела с Колдунчиком столько времени.

— Вы еще зайдете, попрощаться, — спросила Кристина, когда они одевались.

— Нет, наверное, не получиться,— сказал Колдунчик,— я очень благодарен тебе за все.

— Кристина, ну почему прощаться, я думаю, мы ещё увидимся. Я ещё тебя со своими братьями познакомить хотела!- воскликнула Марина. Она чувствовала сильное желание ее приободрить.

— Да, конечно, чего это я,— ответила Кристина, улыбаясь, хотя в глазах её стояли слёзы. Перед уходом она обняла их, сначала Марину, потом Колдунчика, очень осторожно, стараясь не причинить боль.

— Прости братик,— прошептала Кристина, запирая за ними дверь.

— Наверное, Кристина сейчас плачет, — сказала Марина, когда они спускались по лестнице. Она не могла объяснить почему так решила. Просто откуда-то знала это и все.

— Плачет, — согласился Колдунчик.

— Почему она плачет, — спросила Марина.

— Потому что знает, —ответил Колдунчик.

— Что знает? — спросила Марина. Ей вдруг стало очень страшно, но обратной дороги не было.

— Это знание должно стать твоим, — с грустной улыбкой ответил Колдунчик. — Если я отвечу, это будет не твое, а мое знание.

Некоторое время они молчали, а потом Колдунчик сказал. — У каждого должно быть свое знание.