Сага о Сакши́. Книга 1. Дорога в Юшэнг (гет)

Дневная суета захватила императорский дворец. По приказу Линь Чао готовился изысканный обед, на котором, по согласованию с коронованным союзником, планировалось огласить скоропостижную помолвку и сообщить о грядущем свадебном торжестве. Император времени даром не терял, боясь, что король Иннэй найдет лазейку и исхитрится не выдать свою подданную за ненавистного сына Линь Чао. Пока что, скрепя сердце, Иннэй согласился отдать её руку принцу Бай Лину, и потому следовало спешить. Согласно придворному церемониалу, нельзя начать подготовку к бракосочетанию прежде объявления помолвки, но, тем не менее, тайные приготовления начались: алые, шитые золотом, наряды из газовой ткани и золотые украшения для жениха и невесты, красные ковровые дорожки, красные фонари и оранжевые флаги, цветы, благовония, праздничные огни, тончайшая, вырезанная из нефрита, посуда, приглашения, подарки... И пусть император женил самого нелюбимого сына, всё же свадьба в императорском доме просто обязана быть роскошной — речь шла о чести повелителя.

Вилан планировала совсем пока не встречаться с принцем. Всё равно это быстро станет достоянием общественности, и опять начнут шушукаться по углам. Или, того хуже, возникнет ещё большее разногласие между венценосными союзниками. Достаточно уже того, к чему всё это привело.

Прогуливаясь в одиночестве в дворцовом саду, она услышала голоса двух мужчин и, выглянув из-за куста осенней сирени, усыпанной пышными душистыми кистями цветов, увидела двух наследных принцев, младший из которых при ближайшем рассмотрении оказался гораздо более противным, чем издали.

— Повезло выродку. Я бы и сам женился на сильфочке, — прогундосил младший. — Может, сломаем ему что-нибудь? И свадьбы не будет.

— Тогда отец нам что-нибудь сломает, — оборвал старший. — Забудь ты об этой девке. Есть куда красивее и проще.

— Есть, конечно. Но такой у меня ещё не было.

— Ну, ты всегда сможешь навестить её после свадьбы. Обожди немного...

Отвратительный разговор затих в отдалении. Вилан покачала головой: да неужели эти самодовольные мерзавцы думают, что она и её супруг останутся в Чунхуа после брачной церемонии? Ну нет, она и сама уедет, и мужа заберёт с собой. А что там они хотели сломать Бай Лину? Сами выродки. Она всё-таки решила отправиться к нему, хотя и подумала, что, если он до сих пор жив и цел, то как-то умеет с ними справляться.

Бай Лин в это время сидел в своей библиотеке, и она отправилась прежде всего туда. Он разбирал письмена какого-то свитка, при появлении будущей невесты встал и, секунду поразмыслив, приветствовал её церемонным поклоном. Всё утро он прикидывал, как лучше держаться с ней, и пришёл к выводу, что то, что произошло между ними, — это случайное обстоятельство, и стоит продолжать придерживаться правил этикета.

Вилан была другого мнения. Она считала, что нет смысла делать вид, что это событие ни на что не влияет, тем более что оно привело к неожиданным и значительным последствиям. Поэтому она без стеснения и сомнений подошла, обняла за шею и поцеловала.

Против воли юноша жарко ответил на поцелуй, он был в полном смятении, совсем себя не понимая. Её губы и руки были похожи на струйки теплого воздуха. Она выводила их отношения на новый уровень, превращала случайное в постоянное, показала, что ни о чём не жалеет... Значит ли это, что он и в самом деле небезразличен ей?

За свои двадцать пять лет он никого никогда не любил. Кроме матери. Только к ней он испытывал какой-то душевный трепет. Его никто не любил и не нуждался в нём. И потому он не знал, что делать с этим крошечным огонёчком тепла, зародившимся между ними.

"Здравствуй, мой хорошенький!" — мысленно прошептала Вилан. Несмотря на явную худобу и тонкую кость, принц был прекрасно сложен. Красивое, длинное, чётких пропорций тело, узкая талия, широкие плечи. И очень, очень красивое лицо: прямые стрелы бровей, большие выразительные глаза, тонкие и трогательные черты и мраморно-белая кожа. Ей нравилось в нём всё.

Доверительно улыбнувшись, Вилан заметила:

— Так всё обернулось...

— Почему ты согласилась? — Бай Лин так хотел услышать о причинах, побудивших её принять предложение императора, что перешёл к нему сразу. Он ни секунды не верил в то, что она могла успеть влюбиться в него, это только в красивых сказках так скоро случается. Нет, разумеется, есть какой-то скрытый мотив, какая-то её собственная выгода, и вот это он хотел знать прямо сейчас.

— Не скажу, — лукаво усмехнулась девушка, отводя взгляд от испытующе смотревшего на неё любовника.

— Вилан! — нетерпеливо окликнул он, впервые назвав её по имени.

— Бай Лин! — отзеркалила она и мягко добавила: — Не настаивай. Однажды узнаешь.

Бай Лина это ничуть не удовлетворило, но он предпочёл не давить. В конце концов, совместная жизнь всё равно всё покажет, а уж он будет само внимание и бдительность.

Сменив тему, он жестом указал на свиток. Вилан не знала письменности государства Чунхуа, и ему пришлось самому рассказать о том, что удалось узнать о "Крыле махаона". Нет, ну есть же на свете нахалы, вздохнула она, имея в виду отравителя.

— Как думаешь, это закончилось или ещё нет?

— Как знать, — Бай Лин задумчиво смотрел в окно. — Возможно, яд рассчитан только на одну ночь, а возможно, на несколько. Может быть также, что всю дозу яда нам дали вчера, а может быть, и сегодня добавят. Ничего не ясно.

— Не то чтобы я была против, — усмехнулась Вилан, — ведь ничего по-настоящему плохого не произошло, физического вреда нам не причинили. Но как-то это мерзко — быть фигурками в чужой игре.

Бай Лин приподнял бровь.

— Жизнь — это всегда игра, твоя или чужая.

Вилан блеснула глазами:

— Тогда пусть это станет на́шей игрой. Тебе не нужна была жена, а я собиралась замуж за другого. Но раз так, то... Возьмёшь меня в жены?

По его губам пробежала заинтересованная, чуть насмешливая улыбка, из глаз заструилось поразительной чистоты сияние.

— Хорошо.

Заговорщики обменялись довольными понимающими взглядами.

На торжественный обед в огромном церемониальном зале собрались все члены императорской семьи, все гости и многие именитые сановники императора. Прежде чем приглашённые успели занять свои места, вперёд вышел И Мин и торжественно провозгласил:

— Между пятнадцатым принцем Линь — Бай Лином — и девой Вилан, дочерью прославленного генерала Тайри, зажглась любовь. Радуясь счастливому событию, владыки Чунхуа и Небесной Гавани соединят их души, сердца и руки священными брачными узами в день осеннего равноденствия. Слава владыкам! Слава жениху и невесте!

— Слава!.. Слава!.. — подхватили со всех сторон присутствующие, угодливо кланяясь и поздравляя тех, до кого им, по сути, не было никакого дела. Император Линь раздавал благосклонные доброжелательные улыбки. Король Иннэй и генерал Тайри хмурились. Но королева Ильмар и императрица улыбались каждая о своём. Радовались не посвящённые в последние события члены королевской свиты.

Итак, помолвка была оглашена большому числу людей. Об этом было объявлено в народе. Помолвленным отвели общий столик на двоих на высочайшем помосте по правую руку от императора. Это означало, что отныне они на виду и могут быть увиденными в обществе вместе, и это не будет считаться нарушением правил приличия.

Жениха и невесту с поклонами усадили рядом за совместный столик. Всё происходило так быстро и положение было таким абсурдным, что оставалось только терпеть, скрывая ироничные улыбки. Оба подозревали, что с едой им могли дать очередную дозу любовного приворота. И это делало ситуацию ещё более нелепой и несуразной. Да, на таких чувствах семью не построишь, подумала Вилан и постаралась развлечь своего наречённого тихой беседой. Ей удалось вызвать его улыбку и достаточно оживленное участие в разговоре. И глядевшие на них король с королевой и генерал потихоньку начали склоняться к мысли, что эти двое, вполне вероятно, действительно влюблены и счастливы. Может быть, всё на самом деле в порядке и беспокоиться не о чем?

С появлением Вилан Бай Лин почувствовал, что его жизнь медленно, но верно движется в лучшую сторону. Например, сегодня в честь помолвки его нарядили в небесно-голубое ханьфу, украшенное золотой отделкой и голубыми кисточками, надетое на верхний длинный голубой халат, а вместо деревянной заколки с деревянной шпилькой, верхнюю часть волос собрали и скрепили новой гуань⁽¹⁾ из золота и голубой эмали с тонкими голубыми шелковыми лентами. После самой простой одежды, которую обычно носили наименее любимые дети императора (или наиболее нелюбимые), эти одеяния заметно преобразили молодого человека. В его манерах и раньше проглядывало скромное достоинство, сейчас оно стало немного заметнее.

После обеда император предложил королевской семье и её приближённым прогулку по городу. Вечером ожидаются народные гуляния, гостям есть на что полюбоваться. Вилан тут же подхватила жениха под руку и выразила императору пожелание не расставаться с ним, а отправиться на прогулку вместе, и получила высочайшее позволение. Бай Лин, которому с рождения запрещено было покидать пределы дворца, с интересом разглядывал практически незнакомый город-столицу.

Они ехали в паланкине вместе с генералом и одним из доверенных лиц Иннэя, и отец внимательно разглядывал дочь в поисках хоть какой-то натянутости или неискренности, боясь, что Вилан совершает непоправимую ошибку. Но молодые люди тихо переговаривались и продолжали улыбаться друг другу, и Тайри решил больше не вмешиваться. Его занимал и другой вопрос: он отправил через эфир и землю сообщение жене и сыновьям о скорой свадьбе Вилан. Без подробностей. Он знал, что его сообщение дома произведёт эффект взрыва: готовились выдать дочь за принца одной страны, а выходит она за принца другой. Да ещё так скоропалительно. Эфир принёс ответ скорее, чем ожидал генерал: домашние ответили, что прибудут завтра утром.

Когда об этом сообщили императору Линь, он любезно — даже слишком любезно — улыбнулся: разумеется, разве может такое радостное событие произойти в отсутствие родственников невесты?

Бай Лин, слушая всё это, ощущал, что петля вокруг него затягивается всё туже. Он прекрасно видел, как хмурится отец Вилан. Военному советнику короля, разумеется, вовсе не понравился такой крутой поворот. А теперь ещё прибудут её матушка и братья и неприязнь к нему, Бай Лину, возрастёт. Не смертельно, но неприятно. Жаль, что она не сирота, — зачем ему такие проблемы?

Вилан, каким-то поразительным образом уловившая неуверенность и испорченное настроение жениха, поспешила заверить его:

— Ты понравишься моей семье, я знаю.

— Кому нужен такой, как я! — скрывая за холодом нахлынувшую горечь, отозвался принц. Осторожно, но решительно он отнял у неё свою руку.

— Мне, — твёрдо ответила она.

— Зачем?

— Теперь ты — мой. Я буду о тебе заботиться.

— Зачем?!

— Пары женятся, чтобы любить друг друга и заботиться. Разве нет?

— Тебе-то это зачем?

— Затем, что каждый должен быть хоть кому-то нужен и дорог.

— Ещё зачем?

— Затем, что у каждого в жизни должно́ быть что-то хорошее.

— То есть, — решил уточнить принц, вопросительно-насмешливо приподняв брови, — ты делаешь это ради меня?

Он хотел сказать: ты меня не знаешь. Почему согласилась выйти за незнакомого мужчину? Но Вилан, предупреждающе выдохнув, опять посмотрела лукаво и опять ушла от ответа:

— Ты задаёшь слишком много вопросов.

Впрочем, она снизошла до другого объяснения и, потянув его к себе, прошептала на ухо:

— Скоро нас оставят в покое. Это сейчас мы для всех сенсация. После свадьбы до нас никому не будет дела. Вот увидишь.

Бай Лину пришлось смирить недовольство и удовлетвориться таким ответом. И всё же, тоже шёпотом, он счёл нужным предупредить:

— Я не из тех, кто влюбляется с первого, второго или даже третьего взгляда. Если ты ждала красивой сказочки про любовь и про "жили они долго и счастливо", то ты ошиблась.

Вилан пожала плечами и засмеялась:

— Ладно, ладно! Подожду некрасивую. Но лично я намерена жить долго и счастливо.

Бай Лин несколько растерялся. Язвительные шутки и подколки были нормой в его жизни, но к добродушному юмору он не привык. Пришлось признать, что невестушка не так проста, как показалось вначале, и трусить не собирается. И глаза у неё такие, будто она знает то, что никому больше не ведомо, и видит то, что недоступно больше ничьему взору. Но что в них, кроме серебристой пыли, похожей на отражение звёзд в ночном пруду, он понять так и не смог.

Следуя за императором и его свитой, кортеж посетил храмы, алтари и площади (гости вежливо покивали), цветочный рынок (гости восхитились и накупили необычных растений в горшках), невольничий рынок (гостей передёрнуло), гавань (гости долго любовались морем, закатом и необычной формы парусными судами), лучший ювелирный салон (гости внимательно рассмотрели всё, что было предложено), фортификационные сооружения (гости рассмотрели всё, что было предложено, ещё более внимательно), мосты и мостики (гости полюбовались собственным отражением в воде), чайный домик, официально признанный императором лучшим (гости оценили и одобрили вкус любимого императором чая).

Наконец процессия свернула в район, где проживала вся местная знать. Разглядывая удивительные, такие разные и притом похожие, деревянные дома и комплексы домов с крышами, крытыми чёрной, зелёной или красной черепицей, с балками, выкрашенными в красный, вишневый или чёрный цвет, с коньками в виде рыбок, драконов, цветов, фениксов, Вилан вздохнула:

— Как жалко, что мы не смогли просто погулять по улицам и купить что-нибудь интересное. Давай потом сами пойдём — вдвоём? И всё-всё посмотрим без спешки.

Бай Лин поглядел на неё. Был вечерний час, темнота укрыла город, и на улицах зажглись большие бумажные фонари. Простой люд и вельможи — все высыпали из домов. Начиналось праздничное шествие, кругом загорались фейерверки и крутящиеся огненные шары, звучали музыка и смех, всюду царило веселье. Только император и его гости и свита оставались в паланкинах.

Вилан выглядела оживлённой и милой и, похоже, предстоящую семейную жизнь воспринимала всерьёз. Она не требовала, не приказывала, не решала за него, а спрашивала согласия, и поэтому ему не хотелось разочаровывать ее в этот момент.

— Ладно, пойдём, — Бай Лин ответил улыбкой, бессознательно любуясь её блестящими от любопытства глазами. Возможно, теперь, благодаря жене и статусу женатого человека, ему не придётся и дальше оставаться запертым во дворце.

Ему показалось, что Вилан стала чуточку понятнее, чем сутки назад. К тому же, сейчас он знал её несравнимо лучше, чем когда увидел впервые. Она, незнакомка, отнеслась к нему с симпатией и доверием и выразила желание заботиться о нём. Бай Лин понял, что ей удалось удивить его.

Во дворце, прощаясь, она шепнула:

— Если начнётся... приходи ты ко мне. Мы сумеем отгородиться от чужого внимания.

По дороге к своей комнате Бай Лин услышал конец разговора двух слуг, один из которых мыл пол в коридоре, а другой вытирал пыль. Мужчины, остановившись, обсуждали каких-то общих знакомых.

— А я всегда говорил: хорошая жена и мужа, и дом сбережёт. Скромная, добрая, заботливая и красивая женщина — это, считай, подарок небес. Потому что рядом с ней ты всегда дома.

— Это, братец, не хорошая, а лучшая жена! — одобрительно поддержал другой уборщик. — Найти такую мужчине большая удача!

"Значит, вот такую жену считают лучшей?" — отметил про себя Бай Лин, снова и снова мысленно повторяя слова полотёра. Ему неоткуда было вести самостоятельные наблюдения, отношения императора с его супругами оставались для всех тайной, других супружеских пар, доступных для анализа, в его поле зрения не было. И потому сегодня, услышав чужое мнение, он решил, что таково мерило семейной жизни.

Скромная. Добрая. Заботливая. Красивая.

1) украшение для волос, представляющее собой заколку-корону со шпилькой или без

Вернуться к тексту