Опасные тайны (джен)

Мы проделали ещё два часа пути прежде, чем начало темнеть, и нам пришлось искать место для ночлега. К несчастью, Железный Дровосек оказался прав: до ближайшего города оставался день пути, и по дороге нам не повстречались ни другие дома, ни одинокие хижины. Мы решили углубиться в лес и поискать убежище там.

Страшиле удалось найти большую нору в склоне холма; должно быть, старое логово какого-то животного. Она была вполне просторной, так что я легко могла в неё заползти, и даже Страшила, наверное, тоже бы в ней поместился, но он предпочел остаться снаружи. Мы принялись собирать в охапку опавшие листья, чтобы мне было на чём спать, и сверху набросили мою курточку. Пока мы готовили постель, Дровосек отошёл собрать хворост для костра.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я постелил тебе ещё и солому? — с улыбкой спросил Страшила, помогая мне сгребать листья.

— Нет, спасибо, — быстро ответила я, но понимала, что он это в шутку. — Особенно после того, что ты брякнул Ведьме.

— Справедливости ради, угроза была так себе. Как я мог серьёзно её воспримать?

— Ты просто выдумываешь отговорки, потому что опять ляпнул что-то, не подумав.

— В свою защиту могу сказать, что мне и думать-то нечем.

Я засмеялась, устраиваясь на подстилке из листьев. Железный Дровосек возился с костром, откалывая щепки для розжига от поленьев покрупнее.

— Кстати, я хотела сказать спасибо за то, что ты помог сегодня Дровосеку, — произнесла я вполголоса. — Он был совсем разбитым, а ты выдернул его из этого состояния. Я понятия не имею, как тебе это удалось… но спасибо.

Страшила мягко улыбнулся.

— Я тоже не уверен, как мне это удалось. Но порой когда люди падают в яму, им просто нужен кто-то, кто поможет им из неё выбраться. Я рад, что смог ему помочь.

— Даже если он в этом не признается, я знаю, что он тоже тебе благодарен, — я потянулась и взяла Страшилу за руку. Под мешковиной зашуршала солома. — Ты очень хороший друг. Не знаю, смогла бы я пройти весь этот путь без тебя.

— А я точно знаю, что без тебя не смог бы так далеко зайти, — улыбнулся Страшила и подмигнул мне. — В конце концов, кто-то же должен был снять меня с того шеста.

Я хихикнула, почувствовав внезапный прилив прилив жара к лицу. Я никогда не встречала никого похожего на Страшилу — то есть, да, очевидно, даже жителям страны Оз говорящее пугало было в новинку. Но помимо этого мне с трудом вспоминался кто-то такой же добрый и сострадательный, такой же нежный, но в то же время смешной, глуповатый и очаровательно бестолковый, как Страшила.

Он напоминал мне о доме. Запах соломы навевал ностальгию по тем дням, когда я работала на ферме: кормила лошадей, раскидывала корм для кур, помогал таскать сено для коров; по тем летним дням, которые я проводила с семьёй. С тётей Эм, дядей Генри, Зиком и Хикори.

И Ханком.

Со Страшилой дом не казался таким далёким.

Он определённо… особенный.

Я поймала себя на том, что разглядываю его гораздо дольше, чем должна бы: его лицо из мешковины, но на вид такое живое, и эти удивительно детально нарисованные глаза, в которых столько тепла и человечности, что порой я забывала, что он вовсе не человек…

— У тебя там всё хорошо? — внезапно спросил Страшила, отрывая меня от мыслей.

Я отпрянула, вернувшись в настоящее, и стыдливо отвернулась. «Ты что, втрескалась в пугало? Что с тобой не так, Дороти?»

— Извини, извини! — выпалила я. — Я просто… — я прищурилась, заметив что-то в тусклом свете костра. — Что это у тебя? — я подалась вперёд и смахнула соломенные пряди у него со лба. — Ух-ты, у тебя краска на лбу.

Страшила поморгал.

— Правда?

— Да. Синяя, — пробормотала я, пытаясь рассмотреть её поближе. Она почти вся выцвела, остались только едва заметные пятна на ткани. — Что это, какой-то ярлык?

Страшила только пожал плечами.

— Откуда мне знать. Ха, знаешь что? По-моему, я ни разу не видел собственное лицо.

— Не видел? — удивлённо переспросила я. Но если так подумать, это звучало похоже на правду. Где ж найти зеркало посреди кукурузных полей или лесов? — Подожди, даже в отражении на Железном Дровосеке?

— Об этом я даже не подумал! — воскликнул он. — Эй, Дровосек! Можно мы тобой попользуемся?

Он посмотрел на нас, подозрительно прищурившись.

— Зачем?

— Нам нужно зеркало! — сказала я, вылезая из норы и подбегая к тому месту, где сидел наш железный спутник. Дровосек раздражённо закатил глаза, но возражать не стал. Он развернулся и дал Страшиле как следует разглядеть своё отражение.

— А! Так вот как я выгляжу! — сказал Страшила. — Именно так я себя и представлял!

— Никогда не бы принял тебя за павлина, — пробубнил себе под нос Дровосек.

Как и я, Страшила откинул назад свои соломенные волосы, чтобы получше разглядеть пятно синей краски на лбу. А потом его взгляд стал задумчивым. Зашитый рот нахмурился.

— Синяя краска… — пробормотал он, и теперь уже Железный Дровосек уставился на нас, недоумевая, о чём вообще речь. Приглядевшись ближе, я заметила, что по форме пятно отдалённо напоминало ромб. — Синие… ромбы. Да, звучит… знакомо.

— Думаешь, они что-то значат? — окликнула его я. — Ты помнишь, как кто-то разрисовывал твоё лицо?

— Это не краска, — рассеянно ответил Страшила. Его глаза были прищурены и смотрели куда-то вдаль, брови нахмурены, будто он долго и напряжённо думал о чём-то. — Что-то синее… но это чернила. Иглы.

Мне не нравилось, как это звучало. Чернила и иглы? Может, он имел в виду краску и нитки? Кто-то зашивал его синей краской и иголками? Но в нём не было ничего синего, кроме глаз…

— Татуировки.

Я вздрогнула и повернулась к Железному Дровосеку. Он уставился на Страшилу широко раскрытыми глазами, будто увидев призрака.

— Синие татуировки, — пробормотал Дровосек. — Мигуны… то есть, винки, они… они наносят на кожу синие татуировки. В форме ромбов.

— А! Может, тот, кто тебя создал, как раз и был винком? — спросила я вслух. — И ты вспомнил, что у них были татуировки с синими ромбами? Быть может, они и тебе такую нарисовали!

Страшила по-прежнему выглядел очень задумчивым.

— Я… Я не знаю. Но если винки живут на западе, то откуда им взяться в стране Жевунов?

— Ну, может, они переехали. Люди часто так делают, — объяснила я. — Наверное, они сделали тебя таким, чтобы ты напоминал им о доме?

Страшила медленно кивнул.

— Да… Наверное, так и есть…

Железный Дровосек продолжал глядеть на нас большими глазами.

— Ты не знаешь?

— Я просто не знаю, как я появился на свет, — сказал Страшила. — Я не знаю, кто меня создал, или почему я… здесь. Это небольшая тайна, которую мы пытаемся разгадать.

Дровосек больше ничего не сказал. Он перевёл взгляд на деревья вокруг.

— Ложись лучше спать, Дороти, — наконец сказал он.

Он был прав. Было уже поздно, а впереди нас ждал ещё один долгий день пути. Я пожелала им обоим спокойной ночи, забралась обратно в нору и улеглась на куче листьев.

— Уверены, что с вами всё будет нормально? — спросила я.

— Всё с нами будет в порядке, — заверил меня Страшила. — К тому же теперь мне не придётся коротать время в одиночестве! — он обнял Железного Дровосека за плечи, но тот неуклюже попытался стряхнуть его руку и отодвинуться подальше.

Как хорошо, что им обоим будет с кем поговорить, пока я сплю, и мне не нужно беспокоиться о том, что они заскучают. Я и представить себе не могла, каково это, провести всю ночь без сна, наедине со своими мыслями.

— Ведите себя хорошо. И не вздумайте ссориться! — пошутила я, подмигнув им.

— Ничего не обещаю, но если что, мы тихонько, — подмигнул в ответ Страшила.

— Ладно, сойдёт и так.

Я поворочалась немного, устраиваясь поудобнее, и вскоре погрузилась в глубокий мирный сон.

* * *

Страшила присел у входа в нору, протянув ноги перед собой и заложив руки за голову. Он приподнял чёрную шляпу у него на голове, чтобы лучше видеть, и искоса глянул в сторону своего нового металлического друга.

Железный Дровосек тоже сидел на земле, вытянув одну ногу и согнув другую в колене. В руке он небрежно держал топор. Он смотрел в глубину леса, но Страшила несколько раз ловил на себе его внимательный взгляд, который Дровосек поспешно отводил, стоило их глазам встретиться.

— Что? — спросил Страшила.

— Что? — машинально выпалил Дровосек, подскочив на месте.

— Ты так пристально смотришь.

— А, извини, я не хотел, — Дровосек отвернулся. — Ночь спокойная, да?

Страшила задумчиво хмыкнул, вновь откинувшись назад и глядя на окружавший их лес.

— Я всё не могу понять, — внезапно сказал Дровосек, от чего Страшила резко вздёрнул голову. — Кто ты на самом деле такой?

— Я же сказал, я всего лишь Страшила, — ответил он с лёгким раздражением в голосе. — Это всё, что я знаю. Вернее, всё, что я могу вспомнить.

— Но это ведь не совсем правда? — с нажимом произнёс Дровосек. — По крайней мере, не вся. Не так ли?

Страшила засомневался. Он ещё не был готов поделиться своими переживаниями по поводу потерянных воспоминаний. Железному Дровосеку и так было нелегко, ему не нужны были проблемы какого-то пугала. Но что-то во взволнованном, почти робком выражении лица Железного Дровосека заставило Страшилу изменить своё решение.

— Ты прав, это не всё. Я знаю, что это не всё, просто не могу вспомнить, — признался Страшила. — Какие-то воспоминания от меня ускользают. И я надеюсь, что путешествие с Дороти поможет мне до них докопаться. Или, если я настолько отчаюсь, то попрошу помощи у Волшебника.

Железный Дровосек долго и пристально на него смотрел. Страшила не был уверен, что выражало его жестяное лицо — гнев или обеспокоенность. Но это определённо было не просто любопытство, как в случае с Дороти.

— Ты серьёзно, — наконец произнёс Дровосек. — Это всё, что ты знаешь?

— Да? — неуверенно ответил Страшила и резко выпрямился. — А что? Ты что-то знаешь?

Дровосек напрягся и неожиданно отвёл взгляд.

— Нет, не знаю. Я знаю о тебе не больше, чем ты сам.

Страшила сомневался, что до конца ему верил. То, как подрагивал голос Железного Дровосека, то, как он не мог смотреть на него прямо — всё это подсказывало Страшиле, что Дровосек что-то скрывал.

— Но если б ты знал, ты бы сказал мне, правда? — спросил Страшила.

Несколько долгих напряжённых секунд Дровосек молчал.

— А если тебе не понравится ответ? — тихо спросил он.

— О чём это ты?

— Что, если тебе лучше не вспоминать? Что, если ты забыл не просто так?

— Ты не можешь отвечать вопросом на вопрос, — сказал Страшила натянутым голосом.

— Я просто… Слушай, я никогда раньше не встречал никого похожего на тебя. Ты для меня — странность, и это о чем-то да говорит, но меня не покидает мысль… — Железный Дровосек запнулся, вертя в руке топор. — А вдруг ты… такой же, как я?

Страшила замер.

— Ты хочешь сказать, что, если я… тоже был… человеком?

Железный Дровосек ничего не сказал, но едва заметно кивнул.

Он, человек? Бред какой-то…

Но почему это было так похоже на правду? Почему его сознание вдруг завопило, что вот он, тот недостающий фрагмент, ключ к разгадке тайн его прошлого?

Это заставило Страшилу задуматься.

Он откинулся назад. Его грудь сдавило, будто на него навалилось что-то тяжёлое и ужасное. Это чувство было для него необычным, ведь он привык к тому, что всё ощущалось таким лёгким и воздушным. Теперь же слова Железного Дровосека тяжёлым камнем упали на его хилое, набитое соломой тело.

Страшила молчал очень долго. Он не знал, что и думать. Всё, что он умел, — это быть пугалом. Мысль о том, что, возможно, когда-то он тоже был человеком, прямо как Железный Дровосек, была… весьма печальной. Подумать только, когда-то он мог дышать, есть, спать и чувствовать…

Это многое бы объяснило, но в то же время вызвало бы столько новых вопросов, что ими можно было бы заполнить все книги в крупнейшей библиотеке мира.

— Тогда вопрос в том… кем я был? — наконец произнёс Страшила. Его голос звучал так тихо и отстранённо, что Железный Дровосек едва его расслышал. — И… как я стал таким?

— Впрочем, я могу и ошибаться, — быстро добавил Дровосек, словно жалея о том, что вообще об этом заговорил. — Кто знает, может Злые ведьмы… по какой-то причине оживили случайное пугало посреди страны Жевунов.

Они оба понимали, что это неудачная отговорка. Нет. Нет, Страшила нутром чувствовал, что Железный Дровосек прав. Это казалось ему правильным. Он — человек. Когда-то им был.

А теперь… он стал таким. Пугалом. Тряпичной куклой, набитой соломой. С мешком вместо головы и пухом вместо мозгов.

Он не знал, как воспринимать эту новую информацию. Это было то ещё потрясение. Но он не был зол, расстроен или даже напуган. Он не мог подобрать нужное слово для того, что он чувствовал. Но ему казалось, что он… стал на шаг ближе к цели. На шаг ближе к разгадке великой и ужасной тайны.

Ему понадобится время, чтобы всё обдумать. Что ещё ему оставалось делать до утра?

— Дровосек? — спросил Страшила всё таким же тихим голосом.

— Да?

— Ты можешь… можешь пока оставить это между нами? — попросил он. — Не говори об этом Дороти. У неё и так полно забот, и я не хочу давать ей ещё больше причин для беспокойства. Дай мне время над этим поразмышлять. Хорошо?

Дровосек на мгновение задумался, но потом кивнул.

— Хорошо. Договорились.

* * *

Железный Дровосек, напротив, был ошарашен.

Наверное, он не грохнулся в обморок от услышанного только потому, что у физически не мог. Будь он по-прежнему человеком, его бы затрясло и бросило в холодный пот.

Это невозможно. Это просто безумие. Но в этом был смысл, всё слишком хорошо складывалось воедино…

Как только он увидел это странное пугало, околачивавшееся рядом с Дороти, он не мог отделаться от чувства, что в нём было что-то знакомое. Эти жесты, эта кокетливая кривая улыбка, эта расхлябанная походка (хоть по-другому пугало ходить не могло), даже то, как он себя вёл, — все это казалось ему до жути знакомым.

Он далеко не сразу это понял, отчасти потому, что погряз в своих страданиях, и ему не было дела до странного долговязого пугала. Однако Железный Дровосек не мог вечно игнорировать это навязчивое чувство.

С каждым мгновением, проведенным в компании Страшилы, он замечал всё больше. Каждое его слово, каждая шутка, его лёгкая походка, которой он будто пританцовывал…

Это мучительное чувство не давало Дровосеку покоя.

И сегодня вечером все кусочки головоломки наконец столкнулись вместе с головокружительным взрывом.

Синяя краска. Чёртова синяя краска.

Всё сходится. Каким-то образом, как бы невозможно, безумно и нелепо это ни звучало…

Фиеро Тигелаар, наследный принц Винкуса, бывший жених Доброй ведьмы Глинды и однокурсник Бока Вудсмана, превратился в пугало.

Оглядываясь назад, всё это было до глупости очевидным. И как он раньше не догадался?! Как бы сильно он ни изменился, Железный Дровосек видел в нём черты своего однокурсника. И теперь, когда он знал правду, глядя на грубую мешковину и нарисованные глаза, он не мог стереть из памяти лицо человека из плоти и крови, которого когда-то давно знал.

Сомнений не оставалось. Перед ним Фиеро.

Дровосек понятия не имел, что произошло… Ну, у него было несколько догадок, но ни одна из них не сулила ничего хорошего. И что хуже всего, Дровосек понятия не имел, как сообщить эту новость Страшиле.

Потому что в одном он был уверен наверняка: Страшила не врал, что потерял память. Актёр из Фиеро был, конечно, хоть куда. Он всегда точно знал, что сказать, чтобы усмирить толпу, умел заставить людей подчиняться его прихотям, но при этом вёл себя как настоящий джентльмен с безупречными манерами. Но то, с какой искренностью говорил Страшила, дало Дровосеку понять, что он отнюдь не притворялся.

Он и правда ничего не помнил.

И теперь перед Железным Дровосеком стояло невозможное решение: сказать ли ему правду?

Даже если бы он ему рассказал, он бы так и не получил ответа на более насущный вопрос: что, во имя Оза, с ним случилось?!

Как он превратился в пугало? Это Эль… Злая ведьма Запада с ним сделала? Да, наверное, так и есть! Другого объяснения быть не могло!

Но почему?

Этот вопрос не переставал донимать Железного Дровосека. Почему, о почему она так поступила? С Фиеро?!

Возможно, причины никакой и не было. Может, она прокляла Фиеро так же, как прокляла его самого: из жестокости и мелочности. Чтобы заставить его страдать.

У Железного Дровосека больше не было сердца. Он не чувствовал, как кровь бежит по его венам, ни от прилива восторга, ни от пылкого гнева, ни от леденящего душу ужаса. Всё, что у него оставалось, — это ноющая пустота в груди.

Нет, не совсем. Он всё ещё испытывал ярость. Ярость, ярость, ярость. Ярость из-за проклятия, сделавшего его таким. Ярость из-за Ведьмы, которая посмела превратить его в это отвратительное существо. Из-за её невероятной жестокости, с которой она наложила ещё одно проклятие на того, кого он когда-то называл другом.

Наверное, это только к лучшему, что Фиеро ничего не помнил. Если проклятие Страшилы было хоть сколько-то похоже на его собственное… Железный Дровосек содрогнулся.

Последнее, что он бы почувствовал, будучи человеком, — это невыразимая боль.

Нет, хорошо, что он всё забыл. И будет лучше, если он никогда об этом не вспоминит.

Меньшее, что мог сделать Дровосек, — это проявить хоть каплю милосердия и избавить Страшилу от мучительных воспоминаний.

* * *

— Хикори! Помоги мне кое с чем!

Хикори со вздохом выбрался из-под тракторного двигателя, в нутре которого он копался, и вытер со лба смазку и пот.

— Не сейчас, Дороти, я занят.

— Это важно, — настаивала я. Я подошла к Хикори и сунула ему под нос планшет. Он прищурился, потом надел очки и начать читать. — Они хотят закрыть центр планирования семьи в соседнем городе. Я подаю петицию, чтобы его спасти, и мне нужно как можно больше подписей…

Хикори издал долгий страдальческий вздох и драматично закатил глаза. Глядя на это, я почувствовала укол раздражения.

— Да ладно тебе! Если кому-то в радиусе ста миль нужна помощь, это единственное место, где её можно получить…

— Я не стану поддерживать учреждение, которое позволяет врачам убивать младенцев, — сказал Хикори и развернулся обратно к трактору. — А теперь не мешай. Мне нужно привести эту рухлядь в порядок, иначе твой дядя оторвёт мне голову…

— Это не… Разве ты у нас не самый умный?! — сердито возразила я.

Но я старалась держать себя в руках. Нужно быть спокойной, рассудительной и изложить ему факты. Такие мужчины, как Хикори, полагались на логику и немедленно тебя затыкали, особенно если ты — юная девушка и осмелилась проявить что-то столь детское, как эмоции.

— Они занимаются не только абортами. Точнее говоря, это только малая доля того, что они делают. Там проводят профилактическое лечение, делают скрининг на рак, берут мазки и тому подобное. И даже если они делают аборты, разве не лучше проводить их в безопасных условиях, правда?

— Или, может, людям надо начать принимать разумные решения и брать на себя ответственность, — ответил Хикори. — Не я виноват, что кто-то допустил ошибку и теперь будет исправлять её за мои налоги.

— Значит, курильщик, которому нужна пересадка легких, должен просто задохнуться и умереть? — сказала я. — А человек, у которого передозировкаой аспирина должен истечь кровью? Ты это хочешь сказать?

— Может, и да.

Я уставилась на него. Я не могла поверить в то, на что он намекал.

— То есть, тебя устраивает, если пострадают десятки, а может, и сотни женщин, просто потому… что тебе всё равно?!

— Послушай, Дороти, — Хикори со вздохом перекинул тряпку через плечо и бросил на меня взгляд, который прямо сочился снисходительностью. Будто он разговаривал с наивным пятилетним ребёнком. — Факт в том, что я не знаю этих людей, поэтому да, мне на них всё равно.

Его слова были подобны пощёчине. Было бы не так больно, если бы он просто ударил меня в живот.

— Как ты можешь такое говорить? Как тебе может быть так наплевать на людей? — воскликнула я.

— Если будешь за всех беспокоиться, то очень быстро выгоришь, — сказал Хикори, будто объясняя самую очевидную вещь в мире. — Моего сочувствия на всех не хватит, и обо всех сразу не позаботишься. Я не могу переживать о каждом незнакомце на планете. Мир не так устроен.

— Может, он бы не был так устроен, если бы не такие бессердечные придурки, как ты!

Это был удар ниже пояса, но я была вне себя от гнева. Я не понимала… Я просто не могла понять, как человеку, которого я так близко знала, которого я считала другом, было наплевать на всех, кроме него самого.

Хикори лишь посмотрел на меня с жалостью, что только сильнее меня разозлило.

— Ты ещё юная и полная наивного оптимизма. Но однажды ты проснёшься в реальном мире и на своей шкуре узнаешь, какой он жестокий.

— Что ж, я никогда не перестану беспокоиться о других. И ты меня не заставишь.

— Тогда мир съест тебя живьём, — просто сказал он. Он шагнул ко мне, прищурившись от гнева. — Разорвёт тебя на части, прожуёт и выплюнет. Доброта и милосердие — это слабость. Они делают тебя мишенью, добычей для людей, которые хотят тебя сломить и уничтожить.

Я отшатнулась. Моё сердце бешено колотилось в груди.

— Хикори, ты меня пугаешь…

— Посмотри, что случилось со мной, когда я проявил к тебе доброту. Когда я осмелился побеспокоиться о ком-то кроме себя, — его рука метнулась вперёд и с ужасной силой схватила меня за запястье. Выражение его лица продолжало искажаться, пока не превратилось в маску чистой ненависти.

Позади него трактор затрясся, громко дребезжа. Внезапно от него начали отлетать детали. Капот со скрежетом оторвался, болты и винты вырвало из пазов, металлические трубы погнулись, покорёжились, и всё это завертелось вокруг Хикори ужасным вихрем. Осколки трактора врезались в его тело, вплавляясь в кожу, делая её холодной и серой.

Его голос сорвался на ужасный крик боли, жалобный вопль, полный агонии. Изо рта у него полилось чёрное вязкое масло, а в груди распахнулась огромная дыра.

Я лишь беспомощно наблюдала, как он превращается в металлическое чудовище.

Его глаза прожигали меня, как два раскаленных докрасна угля.

— ЭТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛА.

Я проснулась с криком.

— Дороти!

Я почувствовала чьи-то руки на своих плечах и яростно их оттолкнула. Меня охватила паника.

— Прости меня, прости, прости, это всё я виновата, прости!..

В нос мне ударил запах соломы. Щекой я чувствовала грубую ткань. Чьё-то тело, шершавое и потрескивающее, прижалось к моему.

Я поморгала, тяжело дыша. Страшила крепко держал меня, поглаживая по спине, и продолжал шептать мне ободряющие слова:

— Всё хорошо. Всё хорошо, ты в безопасности. Ты в безопасности. Просто дыши. Сделай глубокий вдох. Дыши. Всё хорошо. Всё хорошо.

— Страшила? — прошептала я.

Я моргнула, приходя в себя после того ужасного кошмара. Я огляделась, увидела землистые стены норы, кучу листьев, и лучи солнца, проникавшие внутрь. Снаружи стоял Железный Дровосек и заглядывал в нору. На его лице застыло обеспокоенное выражение.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Д-да… в порядке, — пробормотала я, переводя дыхание. — Просто… просто сон приснился.

— Ты уверена? — спросил Страшила. — Видимо, страшный был сон.

— Теперь всё хорошо, — сказала я и помотала головой. — Это был всего лишь кошмар. Он же не может мне навредить, верно?

Пока они не стали суетиться надо мной ещё больше, я поскорее выбралась из норы и отряхнулась. Я собрала свои вещи, закинула рюкзак через плечо и без колебаний направилась обратно к дороге из жёлтого кирпича.

— Ну что, идём? Мы же не будем весь день тут сидеть, — бросила я через плечо.

Страшила и Дровосек обменялись нервными взглядами, но быстро догнали меня и зашагали рядом.

— Ты уверена, что хочешь отправиться в путь прямо сейчас? Ты даже не позавтракала, — сказал Железный Дровосек.

— Всё нормально, — сказала я, глядя прямо перед собой.

— Дороти, ты только что проснулась. Поешь хоть что-нибудь, ты же не можешь весь день ходить на голодный желудок.

— Я же сказала, всё со мной в порядке! — огрызнулась я.

От неожиданности Дровосек со Страшилой вздрогнули. Увидев тревогу на их лицах, я остановилась, опустила голову и медленно выдохнула.

— Извините, я не хотела повышать голос. Но я в порядке, честно, — сказала я гораздо более мягким тоном. — По утрам я всё равно обычно не голодная. Но можем сделать перерыв через час-другой, и потом я что-нибудь съем, хорошо?

Железный Дровосек со Страшила снова переглянулись.

— Ладно, если ты уверена… — медленно произнёс Страшила.

— Мы просто о тебе беспокоимся, вот и всё, — добавил Железный Дровосек.

— Спасибо, всё нормально, — сказала я. Я подняла взгляд на Дровосека, но перед глазами у меня был всё тот же кошмар, в котором Хикори смотрел на меня с такой ненавистью. Его горящие красные глаза прожигали меня насквозь, а в голове эхом отдавался голос… голос Железного Дровосека.

Это ты со мной сделала.

Я отвернулась.

— Просто мне часто снятся очень яркие сны, — попыталась объяснить я. — Ничего страшного. Обещаю.

— Хорошо. Если ты захочешь об этом поговорить, мы всегда рядом, договорились? — сказал Страшила.

— Договорились.

Мы продолжили путь в тишине. Я видела, что они оба не спускали с меня глаз. Встревоженное выражение так и не сошло с их лиц, но я изо всех сил старалась выбросить это из головы. Мне было так неловко. Напугала их из-за такого пустяка.

Но я не могла до конца избавиться от грызущего меня чувства вины, которое испытывала всякий раз, когда смотрела на Железного Дровосека. Я знала, что он не винил меня, и что его печальная участь, — это дело рук Ведьмы. Но это мало помогло мне успокоиться.

Эмоции далеко не всегда подчиняются логике.

Через пару часов я всё-таки заставила себя остановиться и устроить привал. После столького времени в пути в животе у меня начало урчать. Мы присели на обочине — по крайней мере, мы со Страшилой. Железный Дровосек остался стоять в стороне.

— Я не против постоять, — сказал он. — Да и вообще, мне неудобно будет пытаться сесть. Колени плохо двигаются, — он согнул ногу, и будто в подтверждение его слов суставы слегка скрипнули. Я молча кивнула.

У меня было достаточно еды и воды на сегодня, и если поделить её с умом, то хватит и на завтра. Но всё-таки мне стоило задуматься о том, чтобы пополнить припасы в ближашем городе. Я неторопливо позавтракала бутербродом с вяленым мясом и сыром, мысленно распределяя остальную еду на день. Со вчера у меня осталось несколько яблок. Они оказались на удивление вкусными и хрустящими. Они и близко не стоило всех тех хлопот, но, по крайней мере, теперь я могу вспоминать и смеяться над тем, как мы их добывали.

— Как яблоки? Не червивые? — с улыбкой спросил Страшила.

— Как ни странно, нет! — засмеялась я в ответ. — Очень даже вкусные. Постараюсь растянуть их надольше.

— Надеюсь, не придётся. Я уверен, мы скоро доберёмся до города. Да, Дровосек?

Железный Дровосек наблюдал за мной краем глаза, погрузившись в свои мысли. Но вопрос Страшилы оторвал его от размышлений.

— М? А, да. Мы должны добраться туда ещё до вечера, — он с тоской вздохнул, продолжая смотреть, как я ем.

Я старалась не чувствовать себя виноватой из-за того, что мне нужно было есть. Но ведь это ещё одна вещь, которую отняли у Дровосека. Радость от вкусной еды. Он никогда не сможет насладиться тем, как хрустит под зубами кожура сочного яблока, или потягивать из кружки горячее какао, съесть сытное рагу или сладкий пышный пирог. Последним, что он ел, был сносный, но пресноватый овощной суп, которым мы вместе поужинали у него дома, и скудный завтрак из едва тёплого чая и тостов.

Какая ужасная последняя трапеза. Ну не может это быть последним, что Железный Дровосек когда-либо съест.

Я собрала еду, спрятав её с глаз долой. Голод я не утолила, но мне невыносимо было смотреть на опечаленное лицо Железного Дровосека, поэтому я просто притворилась, что наелась.

— Ну что, пойдём дальше? — спросила я как бы невзначай. Страшила подтянул себя с земли, и мы продолжили наш путь.

День выдался долгим, но небогатый событиями. После того, какими захватывающими были для нас первые пару дней, это была приятная смена темпа. Теперь я могла расслабиться и насладиться медленно меняющимися пейзажами страны Оз.

Природа здесь по-прежнему была фантастически очаровательной. Повсюду нас окружали яркие краски и странные растения изогнутой круглой формы. Птицы, которых мне удавалось заметить, были мне незнакомы, не говоря уже о бабочках и прочих насекомых, порхавших вокруг.

Спустя, наверное, несколько часов мы наткнулись на прогалину, где лес переходил в просторные зелёные холмы, среди которых редко да попадались деревья. Впереди, неподалёку от дороги, я разглядела дом. Отсюда он напоминал маленькую уютную хижину с торчащей над крышей трубой. Когда мы подошли ближе, я указала на неё Страшиле и Железному Дровосеку.

— Как думаете, стоит зайти к ним и попросить о помощи? — спросила я.

— Хуже не будет, — пожал плечами Страшила. — Глядишь, они согласятся расстаться с парочкой вещей, чтобы облегчить тебе путь.

— Но нам лучше держаться подальше, — осторожно сказал Дровосек. — При виде нас со Страшилой люди могут занервничать.

Страшила даже вздрогнул от его предложения. Мне тоже не понравилось, на что намекал Железный Дровосек.

— Разве с вами что-то не так? — настаивала я. — Вы мои друзья.

— Я знаю, Дороти, но люди с подозрением относятся к вещам, которых не понимают. Мы существа волшебные, а от магии людям может быть не по себе. Особенно в такой глуши, — сказал Дровосек. — Пожалуйста, просто поверь мне. Мы не хотим создавать проблем.

Мне пришлось ему довериться. Железный Дровосек был жертвой проклятия, но это должно было заставить людей сочувствовать ему, а не выставлять его монстром. Я перевела взгляд на Страшилу. Лицо пугала несвойственное ему уныние, но, заметив, что я на него смотрю, он только улыбнулся и махнул мне рукой.

— Давай, Дороти, мы будем прямо за тобой. Только так, чтобы нас никто не видел.

Я фыркнула себе под нос. Мне невыносимо было заставлять их стыдиться себя, и то, что им приходилось скрываться, едва ли было справедливо. Но я неохотно пошла вперёд, направляясь к дому.

Подойдя ближе, я заметила, что окна не светятся. Внутри было до жути тихо, никого не было видно и слышно. Когда я подошла ещё ближе, то увидела трещины на окнах, а некоторые и вовсе были разбиты вдребезги. Я собиралась постучать, как вдруг увидела лист пергамента, прибитый гвоздями ко входной двери.

Сверху на нём была официальная на вид печать — слово «ОЗ», написанное причудливым зелёным и золотым каллиграфическим почерком. Я пробежала глазами по написанному.

Извещение

Согласно указу, утверждённому Великим и Ужасным Волшебником страны Оз

Жители этого дома были объявлены сторонниками Зверей и, следовательно, сообщниками Злой ведьмы Запада. Лица, признанные виновными в этом преступлении, подлежат аресту и немедленному вынесению приговора.

Этот дом и всё имущество внутри будут конфискованы под юрисдикцией Штурмового отряда и всего командного состава. Все, кто окажет сопротивление, будут арестованы, признаны виновными и привлечены к ответственности по всей строгости закона.

Уполномоченный: капитан стражи Малнор Редстрайк

Я перечитывала эти слова снова и снова. Этот дом и всё имущество внутри будут конфискованы? В этом доме у чёрта на куличках жил пособник Злой ведьмы?

Я отошла назад и помахала Железному Дровосеку и Страшиле. Они заметили мою тревогу и поспешили ко мне: Железный Дровосек шагал тяжёлой поступью, гремя металлом на ходу, а Страшила бежал так быстро, что чуть не спотыкался.

— Что такое? Что случилось? — спросил Страшила, когда они подошли ближе.

— Посмотрите, — сказала я, указывая на объявление.

Железный Дровосек и Страшила перечитали его, задумчиво сдвинув брови. Первым отреагировал Дровосек. Он сделал два шага назад и задумчиво кивнул головой.

— Что ж. Хорошо, что этих предателей задержали, — холодно сказал он. — На одного пособника Ведьмы стало меньше.

Я искоса на него взглянула.

— Ты думаешь, тот, кто здесь жил, и правда помогал Ведьме?

— Тут прямо так и написано, — сказал Железный Дровосек, указывая на листок пергамента. — Иначе зачем бы им понадобилось так заморачиваться с этим уведомлением и обыском дома?

Мне приходило в голову множество причин, но я решила не спорить.

— А что ещё за Штурмовой отряд?

— Это элитное подразделение, которому поручено выследить Ведьму. Кроме того они служат личной охраной Волшебника. Они следят за порядком и арестовывают всех, кто создает проблемы, особенно буйных Зверей и союзников Ведьмы. Мне не доводилось с ними сталкиваться, но об их репутации я наслышан. С ними шутки плохи, — ответил Железный Дровосек пугающе спокойным тоном. — Любой, кто заслужит их гнев, наверняка получит по заслугам.

— Звучит… жестоко, — сказала я.

Железный Дровосек утвердительно промычал.

— Так и должно быть, когда имеешь дело с таким жестоким врагом, как Злая ведьма.

Я повернулась к Страшиле, собираясь спросить, что он об этом думает…

И остановилась как вкопанная.

На лице Страшилы отразился чистейший ужас. Его глаза были широко распахнуты, зашитый рот приоткрылся от шока. Он весь дрожал, как осиновый лист, шурша соломой.

— Страшила? — окликнула его я.

Он рухнул на землю.

Его ноги просто подкосились, и он свалился бесформенной кучей, обхватив руками голову. Я в панике бросилась к нему.

— Страшила!

Я попыталась приподнять его, но он обмяк в моих руках. Его взгляд был отрешённым, а тело не переставало дрожать. Он беспрестанно бормотал себе под нос, повторяя одно и то же снова и снова:

— Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет…

— Страшила! — крикнула я, пытаясь вывести его из этого состояния. — Страшила, пожалуйста! Посмотри на меня! Ну же, я здесь, посмотри на меня!

Я обхватила его лицо руками, пытаясь заставить его остановить свой мечущийся взгляд на мне. Он безумно озирался по сторонам, глядя на всё и в то же время ни на что. Но потом его глаза остановились на мне, и я сделала всё, что могла, чтобы удержать его внимание.

Я вспомнила сегодняшнее утро, когда он обнимал и утешал меня после ночного кошмара. Теперь мне нужно было сделать то же самое для него, вытащить его из того ужасного кошмара, в котором он оказался.

— Всё хорошо, — повторила я. — Я здесь, всё будет хорошо, просто… просто успокойся. Я здесь. Всё хорошо.

Он не сводил с меня глаз, но постепенно его дрожь начала утихать. Его панические подёргивания замедлились, и он обмяк, успокаиваясь. Я придерживала его за локоть, чтобы он не упал. Он сжал мою руку. В тишине слышно было только шелест соломы.

После долгого напряженного мгновения он отвёл взгляд, приходя в себя.

— Извините… — наконец произнёс Страшила. — Не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного, — заверила я, не отпуская его руку. — Ты нас напугал. Ты в порядке? Что случилось?

В глазах Страшилы появился жутковатый блеск.

— Я кое-что вспомнил.

Я отшатнулась, резко втянув ртом воздух. Я боялась его перебить.

Страшила сжал руки в кулаки, крепко вцепившись в края своей куртки.

— Я помню… громкие, сердитые голоса. Они кричали. Я не могу разобрать, что именно. Но они одеты в форму. Зелёную с золотым. У них были копья, мечи и ружья. Штурмовой отряд.

Железный Дровосек стоял прямо рядом с нами, но сам не осмеливался ничего сказать. Я поймала его взгляд, и он только покачал головой. Вид у него был перепуганный и встревоженный.

— Кому-то больно, — продолжал Страшила. Он снова опустил взгляд, и теперь его лицо исказилось от страха и невыносимой муки. — Они причиняют кому-то боль.

Я взяла Страшилу за руку, и он в ответ крепко сжал мою ладонь.

— Ничего, — это всё, что я могла из себя выдавить в тот момент. — Ничего.

Страшила вздрогнул и покачал головой.

— Всё, что я могу вспомнить — это то короткое мгновение. Сердитые голоса. Крики. Зелёный с золотым. Зелёный с золотым, — внезапно его глаза расширились, а лицо приняло отсутствующее выражение. — И красный.

Мир будто бы сыграл с нами ужасную жестокую шутку. Страшила так отчаянно пытался вернуть свои воспоминания, так сильно старался вспомнить забытую жизнь, и первые проблески его забытого прошлого были сущим кошмаром.

Это несправедливо.

— Что ты сделал? — внезапно сказал Железный Дровосек низким и холодным голосом. — Что ты такого сделал, чтобы Штурмовой отряд так отреагировал?

Я резко обернулась, с трудом сдерживая гнев.

— Дровосек! Нашёл время!

— Нет, нам нужно знать, — настаивал Железный Дровосек, тыча топором в сторону Страшилы. Я сердито от него отмахнулась. — Если он сделал что-то, что спровоцировало штурмовиков…

— Я не знаю, — прошептал Страшила. Он сжал руки в кулаки и вцепился в голову. — Не знаю, не знаю, не знаю!

— Дровосек, — сердито сказала я, сверля его взглядом. — Оставь его в покое.

Железный Дровосек прищурился, но затем, фыркнув, отступил назад. Я снова повернулась к Страшиле. С Дровосеком я могу разобраться попозже. Сейчас Страшиле нужна была моя помощь.

— Прости. То, что ты вспомнил звучит кошмарно, — мягко сказала я. — Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Потерянно, — тихо признался Страшила. — Я просто… Я не знаю, что это значит.

Я оглянулась через плечо, на лист пергамента, висящий на двери. Написанные на нём слова врезались мне в память. Очевидно, они пробудили какое-то подавленное воспоминание, и, конечно же, оно было жестоким.

— Мы что-нибудь придумаем, — мягко заверила я. — Кем бы ни были эти «штурмовики», я тебя в обиду не дам. Кроме того, ты сам сказал: тебе не может быть больно.

Эти слова мало его утешили.

— Железный Дровосек прав… Я помню, как они… причиняли мне боль.

Я недоумённо моргнула.

— Но… ты ведь не чувствуешь боль, разве нет? Помнишь, как в первую ночь, когда я тебя встретила, ты буквально себя выпотрошил…

Страшила внезапно вздрогнул, и я замерла. Глядя перед собой остекленевшими глазами, он слабо покачал головой.

— Мне кажется, я не всегда был пугалом.

От его слов я отшатнулась. Я уставилась на него, разинув рот, пытаясь выдавить из себя хоть слово.

— Что? — хрипло произнесла я.

— Думаю, я как Железный Дровосек, — сказал Страшила, подняв на меня взгляд. — Я думаю, что когда-то я тоже был человеком. А потом что-то случилось, и теперь… — он замолчал, разводя руками. — Теперь я пугало.

Несколько секунд я не могла вымолвить ни слова. Потрясённая этим, я пытался во всём этом разобраться.

— Но как… кто… почему?!

— Я не знаю, — сказал Страшила. — И хуже всего, я не знаю, как это выяснить. Или хочу ли я вообще знать.

Неужели воспоминание было настолько плохим, что теперь Страшила боялся узнать правду? Судя по всему, да. И теперь я была уверена: что бы ни говорил Железный Дровосек, если даже смутное воспоминание о Штурмовом отряде заставило Страшилу впасть в панику, то их следовало избегать любой ценой.

— Что ты будешь делать? — наконец спросила я.

Страшиле помолчал, затем отряхнулся и привёл себя в порядок. Он кое-как поднялся на ноги, пошатнувшись на мгновение, поскольку его ноги с трудом находили под собой твёрдую почву. Я протянула руку, чтобы поддержать его, совсем как в нашу первую встречу, и он с благодарностью за неё взялся.

— Мы пойдём дальше, — решил он. — Тебе нужно добраться до Изумрудного города. И… думаю, нам лучше по возможности держаться от штурмовиков подальше.

— Это мы можем.

* * *

Мы вернулись на дорогу. Железный Дровосек собирался забрать всё, что можно из разрушенного дома, но Страшила не хотел оставаться здесь ни секунды дольше, и я была с ним согласна. Я не хотел рисковать тем, что сюда снова нагрянет Штурмовой отряд, пока мы будем рыскать в месте, где «всё имущество должно быть конфисковано».

С тех пор как мы подошли к дому, между нами повисло напряжённое молчание. Железный Дровосек раздражался из-за любой мелочи, а я всё ещё злилась на него за то, что он был так резок со Страшилой. Но я была не в настроении с ним спорить, поэтому мы просто шли дальше. Дома стали попадаться всё чаще, от редких хижин на холмах до горстки домишек, сгрудившихся вместе, пока мы, наконец, не наткнулись на небольшой городок с парой десятков домов, между которыми вились настоящие мощёные улочки. И по ним оживлённо сновали люди, спеша по своим делам. Вдалеке на зелёных холмах я увидела пастбища, амбары и засеянные поля, на которых трудились крошечные фигурки людей.

Я храбро зашагала вперёд, держа Страшилу за одну руку и Дровосека за другую. Я знала, что Железный Дровосек нервничал, находясь у всех на виду, но я была уверена, что как только я всё объясню, нас ожидает вполне себе радушная встреча.

Но мне не давало покоя недавнее открытие Страшилы. Он был убеждён, что когда-то был человеком, совсем как Железный Дровосек. И если честно, как я могла с этим поспорить? Страшила говорил с такой уверенностью. После всего, что я видела и пережила, едва ли это звучало более безумно, чем всё остальное.

Теперь эти вопросы мучили нас обоих. Кто он такой? И как он превратился в пугало? Я сомневалась, что вообще есть способ это выяснить, особенно в такой глуши, но я пообещала помочь Страшиле, так что буду стараться.

Проблема в том, хотел ли он знать? Решать было Страшиле. Но если судить по его первому настоящему воспоминанию, то его прошлое было отнюдь не радостным.

Чем больше я об этом думала, тем больше мне становилось не по себе, так что я постаралась пока выбросить тревожные мысли из головы.

Когда мы приблизились, я увидела, как на нас с любопытством поглядывают местные жители. Я помахала им в знак приветствия. Оглядевшись по сторонам, я подошла к ближайшей жительнице деревни, женщине лет сорока пяти, и одарила её самой тёплой и дружелюбной улыбкой.

Она вежливо улыбнулась мне в ответ, потом заметила моих друзей и уставилась на них.

— Здравствуйте. Я направляюсь в Изумрудный город и ищу место, где можно остановиться на ночь, — сказала я. — Не подскажете ли вы, где мы с друзьями могли бы переночевать?

— И хорошо бы, если бы наша подруга Дороти поужинала чем-нибудь горячим, — подал голос Страшила.

— А-а-а! Оз милосердный, ты умеешь говорить, — задыхаясь, произнесла женщина. Она приложила руку к сердцу и покачала головой. — Уж прости, но у тебя странная компания.

— В них нет ничего странного, — попыталась возразить я. — Они мои друзья.

— Понятно, — протянула женщина. — Но что такая юная девушка делает здесь, на окраине? Да ещё и с такими необычными спутниками… Зачем тебе понадобилось в Изумрудный город?

— Добрая ведьма Глинда послала меня к Волшебнику страны Оз, — уверенно заявила я.

— А! Неужели? — громко ахнула женщина. — Тебя послала сама Глинда?

— Это правда. Она даже доверила ей туфли Восточной ведьмы, — сказал Железный Дровосек и указал топором на мои ноги.

Женщина опустила взгляд на серебряные туфельки и снова ахнула, прижав обе руки к груди.

— Так это и есть ты! Значит, всё это правда! Ты та, кто убила Злую ведьму Востока!

— Да, — я была не рада тому, что меня знали как убийцу ведьм, но неохотно согласилась с этим. — Мы не ищем неприятностей, просто хотим немного отдохнуть.

— Конечно, конечно, — сказала женщина. Она настороженно огляделась по сторонам. — Городок у нас небольшой, гостиницы нет. У меня даже нет свободной комнаты, чтобы вам предложить, но может быть… вы заночуете в одном из амбаров?

— В амбаре? — пробормотал Железный Дровосек. Я подавила желание пихнуть его в бок только потому, что боялась ушибить локоть.

— Этого вполне достаточно! Главное, что есть крыша над головой, — бодро сказала я. — А ещё, где здесь можно… раздобыть немного еды? У меня совсем нет денег…

— Не волнуйся! Не волнуйся! Разумеется, я не оставлю убийцу Злой ведьмы голодной! — сказала женщина. Её голос стал высоким, почти истеричным, а глаза чуть не вылазили из орбит.

Я с опаской посмотрела на Страшилу, который был в равной степени встревожен поведением женщины.

— Всё в порядке? — спросил Страшила.

— Конечно в порядке! Почему ты спрашиваешь? — спросила она визгливым голосом. — Я не ищу неприятностей, как и вы!

Это было… очень странное заявление.

— Эм-м, тогда… мы, наверное, перекусим и устроимся в амбаре? — предложила я.

— Конечно! Давайте я вам покажу!

Женщина вывела нас из деревни на пастбища, где по холмам были раскиданы одинокие постройки. Она открыла нам амбар, внутри которого было полно старых инструментов, какие-то большие механизмы, накрытые пыльным брезентом, и несколько тюков сена, сложенных в углу.

— Я знаю, это немного, и вы уж меня простите, но это всё, что я могу вам предложить, — виноватым тоном сказала женщина. — Если вы дадите мне полчаса, я могу принести вам горячий ужин и одеяла на ночь.

— Звучит замечательно, спасибо, — сказала я. — Мы очень признательны.

— Я скоро вернусь! — бросила она и поспешила прочь.

Как только она ушла, я кое-что вспомнила и поспешила её догнать.

— Ой, подождите! Ещё кое-что! — крикнула я, выбегая из амбара.

Женщина подскочила от неожиданности, заставив меня засомневаться в своём решении.

— Да? — спросила она. Её лицо было бледнее простыни.

— Э-э, я тут подумала. Можно у вас одолжить иголки и нитки? — спросила я. — Для моего друга, Страшилы. У него швы расходятся, их надо заштопать.

— А! Точно! Конечно! Сейчас принесу! — сказала она всё тем же пронзительным истеричным голосом.

— …у вас точно всё в порядке? — с сомнением спросила я. — У вас такой вид, будто вы до смерти напуганы.

«Да уж, интересно, почему. Она знает, что ты кого-то убила, не говоря уже о том, что ты путешествуешь не с одним, а, возможно, и с двумя проклятыми людьми…»

— Всё хорошо! Правда! — сказала женщина. — Просто обстановка здесь немного… напряжённая.

— Нам есть чего опасаться?

— Нет, вовсе нет. Просто… Ходят слухи о сумасбродных Зверях, скрывающихся в лесу неподалёку. Но я уверена, что офицеры Штурмового отряда со всем разберутся!

Я помолчала.

— Стоит ли нам беспокоиться о Штурмовом отряде? — спросила я приглушённым шёпотом.

Лицо женщины вытянулось. Улыбка полностью исчезла с её лица, и наружу проступил искренний страх. Она ещё раз огляделась по сторонам, наклонилась ко мне и настойчиво зашептала мне на ухо:

— Будет лучше, если они вас не увидят. Они не из тех, кто сначала спрашивают — они разбираться не станут, — предупредила она. — Если увидишь их, избегай их любой ценой. Особенно с твоими… друзьями. Боюсь, они не терпят подобных… странностей.

Услышав это, я вспылила:

— Они ведь ничего не могут сделать с тем, кто они есть!

— Как я уже сказала, разбираться они не будут, — сказала женщина. — Так что, пожалуйста, оставайтесь в амбаре и не высовывайтесь. И если увидите их… бегите.

Она развернулась и ушла, не сказав больше ни слова. Но её предупреждение звенело у меня в голове.

Если одно только упоминание Штурмового отряда заставило Страшилу и ту бедную женщину дрожать от страха, значит, с ними лучше не связываться. Ни в коем случае. Лучше всего последовать её совету и избегать их любой ценой.

Я вернулась в сарай, где Страшила и Железный Дровосек, склонив головы, увлечённо о чём-то шушукались. Но как только я зашла, они резко замолчали и попятились друг от друга.

— Ребята, вы как? — окликнула его я.

— Отлично, — сказал Страшила. — Мы просто разговаривали. Все вокруг на взводе.

— Да. Та женщина упоминала каких-то буйных Зверей поблизости, — сказала я. — Но если мы будем сидеть здесь и не высовываться, думаю, всё обойдётся.

— Звучит как план.

Я улеглась на тюки сена, сложенные в углу. Женщина сдержала слово и через какое-то время вернулась с миской мясного рагу и булочкой, а также коробочкой швейных принадлежностей для Страшилы. Она оставила поднос с едой и убежала прежде, чем я успела сказать «спасибо».

Мне стало неловко от того, что наше присутствие заставляло её так нервничать, и надеялась, что мы не доставим ей проблем, если переночуем здесь.

Пока я ужинала, я вспоминала заброшенный дом, на который мы наткнулись, и предупреждение женщины о Штурмовом отряде. Видимо, не всё в стране Оз было солнечным и радужным. Похоже, и здесь были свои распри и разногласия, прямо как дома.

— Эй, Дровосек? — окликнула его я. — Почему звери вдруг создают проблемы? И почему их считают пособниками Ведьмы?

Железный Дровосек приподнял бровь.

— Ты имеешь в виду Зверей?

— Да, я так и сказала: звери.

— А, нет, первый слог надо выговаривать твёрже, — сказал Железный Дровосек. — Слушай: есть Звери, а есть звери. Медведь и медведь, Черепаха и черепаха, Лошадь и лошадь и так далее.

Я уставилась на него.

— Ты просто повторяешь одно и то же слово дважды!

— Ты нездешняя, так что для тебя они звучат одинаково, но разница есть, — заверил Железный Дровосек. — Со временем ты привыкнешь и сможешь различать на слух. Но, отвечая на твой вопрос, скажу, что Звери могут говорить, а звери — нет.

— А если не считать этого, то в чём разница?

Дровосек непонимающе на меня посмотрел.

— В смысле?

— Если я увижу двух лошадей, и одна из них может разговаривать, а другая нет, то как мне их отличить?

— Легко: Лошадь может говорить, а лошадь — нет.

Мне казалось, что я медленно схожу с ума.

— Но что, если по какой-то причине я не услышу, разговаривают они или нет, тогда как я с первого взгляда определю, кто из них умеет говорить?

Железный Дровосек замолчал, всерьёз призадумавшись. Он явно не мог на ходу сформулировать ответ.

— По глазам видно, — внезапно вставил Страшила. — У них такой взгляд… Это трудно объяснить. Но ты поймёшь, когда увидишь.

— Ясно. Наверное, пойму, когда увижу своими глазами, — вздохнула я. — Так что, Звери нарушают порядок, и, вроде как, связаны с Ведьмой. Что всё это значит?

— Звери уже давно создают проблемы в стране Оз, — сказал Железный Дровосек. — Они сеяли смуту, бунтовали против Волшебника. Они даже вызвали засуху, в результате которой погибло много людей, и страна Оз долгое время была в упадке.

Я скептически наморщила нос.

— Звери вызвали засуху?!

— Согласно летописи, многие из них копали каналы для отвода крупных рек, из-за чего поля в стране Жевунов высохли. Это было довольно давно, и Озу удалось восстановиться благодаря усилиям великого Волшебника, и после этого он приструнил Зверей. Но всё равно тут и там появляются бунтовщики. И когда Ведьма пришла к власти, она использовала природную жестокость Зверей против Волшебника и всей страны Оз, спровоцировав их на массовые беспорядки, нападения на города и невинных людей. Они дикие, безжалостные создания. Но Волшебник и Добрая Глинда защищают людей от самого худшего.

Я ковырялась в тарелке, обдумывая услышанное. Я знала историю своей страны и понимала, что всё не бывает так просто, как «целая группа людей просто злая и вызывает неприятности». Должно же в этой истории быть что-то ещё, не так ли?

— Но зачем им создавать проблемы? Зачем вызывать засуху? От этого ведь пострадали бы и другие Звери, разве нет? — спросила я.

Железный Дровосек только пожал плечами.

— Не буду делать вид, что понимаю их мотивацию. Некоторые люди просто хотят причинить другим зло, и им не нужны другие причины.

К сожалению, это я тоже хорошо понимала.

Я быстро покончила с ужином (из-за пристального взгляда Железного Дровосека) и поставила поднос с тарелками у двери. Я взяла набор для шитья и жестом предложила Страшиле сесть рядом.

— Теперь можно, наконец, и тебя в порядок привести. У тебя рука вот-вот отвалится! — ахнула я, увидев большую рваную дыру у него на плече.

Страшила сидел совершенно неподвижно, пока я запихивала солому обратно в его тело и зашивала прорехи. Но то, что было таким простым и понятным занятием, теперь стало неловким и напряжённым.

«Страшила когда-то был человеком. Вся эта солома когда-то была кровью и плотью. Наверное, мысль об этом его тревожила».

— Тебе не больно? — я знала, что это глупый вопрос, но я должна была спросить.

— Вовсе нет. Ничего не чувствую, — ответил Страшила, наблюдая за происходящим. — Разве что то и дело как будто немного подёргивает. Но мне совсем не больно.

Я продолжила зашивать, залатывая все дыры, которые смогла найти.

— Ты… больше не думал о своём прошлом?

— Я не переставал о нём думать, — признался Страшила. — Опасное занятие, я знаю. Так много мыслей в такой пустой голове. Заблудиться можно.

Я невесело усмехнулась.

— Как ты к этому относишься? К тому, что ты раньше был человеком?

Страшила нахмурился.

— Отношусь… нормально, как ни странно. Такое чувство, что я всё больше и больше себя познаю.

— Ты не расстроен?

— Я не уверен, должен ли я расстраиваться, понимаешь? — он пожал плечами. — Я до сих пор не знаю, почему я такой. Может, на то и правда была веская причина.

— Веская причина тому, что ты теперь пугало? — скептически спросила я.

В ответ он снова пожал плечами.

— Я не буду знать, что мне чувствовать, пока не пойму, почему это со мной произошло.

— Логично, наверное, — я закончила зашивать его руку и напоследок окинула его взглядом с ног до головы, чтобы убедиться, что я ничего не пропустила. — Нет смысла гадать, «а что, если», да?

— Точно, — улыбнулся он.

Залатав Страшилу, я улеглась спать. Однако ночь выдалась беспокойной, сон ко мне всё не шёл. И дело не только в том, что на тюке сена спать в принципе не может быть удобно; конечно, это всего лишь сухая трава, но, упакованная вместе, она была плотной и твёрдой, как кирпич.

Снаружи стало совсем темно, и всё, что я могла различить, — это смутные очертания Железного Дровосека и Страшилы, сидевших неподалёку. Время от времени я слышала шуршание соломы или тихий скрип металла, но эти звуки были едва различимыми; скорее всего, они специально старались не шуметь, чтобы я могла поспать.

И я действительно пыталась заснуть. Просто у меня было столько всего в голове. Я по-прежнему была взвинчена из-за всего, что произошло за день. От дома к воспоминаниям Страшилы, к его откровению…

Внезапно Страшила замер, а затем резко всколчил и бросился к окну, выглядывая наружу. Я услышала, как он резко вдохнул, и тут же села.

— Что такое? — зашептала я.

— Прячьтесь! — только и сказал он. Он бросился ко мне, схватил за руку, стащил с моей самодельной кровати и повёл вглубь амбара. Железный Дровосек последовал нашему примеру, неуклюже пригнувшись и стараясь как можно тише следовать за нами. Но, несмотря на все усилия, каждое его движение сопровождалось оглушительным в подобной тишине скрежетом.

Страшила предостерегающе зашипел на Дровосека, и тот в ответ бросил на него недовольный взгляд. Мы ничего не могли поделать, нам просто нужно было затаиться.

Мы забились подальше в амбар, прячась под старыми механизмами и изъеденным молью брезентом. Я прижалась спиной к стене и вжалась в угол, стараясь быть как можно меньше и тише. Страшила прижался ко мне вплотную, а Железный Дровосек сел по другую сторону от меня.

— Что происходит? — прошептала я.

— Звери? — тихо спросил Дровосек.

Страшила покачал головой. Даже в тусклом свете я видела панику на его лице.

— Штурмовой отряд, — хрипло прошептал он.

Снаружи послышались приглушённые голоса. Я услышала треск дерева и звон бьющегося стекла, а затем громкий и пронзительный крик. У меня перехватило дыхание.

Надо мной было окно. Я приподнялась так медленно и тихо, как только могла, и выглянула наружу. Я почувствовала, как Страшила схватил меня за руку и потянул вниз.

— Дороти, не надо! — сказал он приглушённым голосом.

Но мне нужно было знать, что происходит.

Было темно, но звёзды, месяц и огни деревни проливали немного света на окрестности. Я увидела, как небольшой отряд мужчин, вооружённых длинными острыми копьями, окружил соседний дом. Они вышибли входную дверь и с сердитыми криками ворвались внутрь. С такого расстояния мне было плохо видно, но вскоре толпа снова вышла из дома, волоча за собой человека, который, как я догадалась, в нём жил. Они бросили его на землю и принялись избивать.

Я услышала женский крик. Где-то заплакал маленький ребёнок.

После избиения толпа мужчин подняла человека и потащила его прочь, в темноту. Но некоторые остались позади, выкрикивая приказы друг другу. Некоторые отделились от группы и принялись стучаться в другие дома, другие зашагали к полям.

А двое или трое направились к нашему амбару.

Я быстро пригнулась. Моё дыхание срывалось, а сердце так и норовило выскочить из груди. Страшила обхватил меня руками за плечи и крепко прижал к себе.

Я услышала, как распахнулись двери сарая, и подавила всхлип.

Страшила зажал мне рот рукой.

Мы сидели неподвижно, стараясь не издавать ни единого звука.

Я услышала шаги у входа. Раздался лязг металла — кто-то из них пнул ногой ведро. Резко хлопнул брезент — они раскрыли один из механизмов. Шаги звучали всё ближе и ближе.

Моё сердце так громко колотилось в груди, что я боялась, как бы они его не услышали. Я прикусила губу, чтобы сдержать рыдания, но ничего не могла поделать со слезами, хлынувшими из моих глаз.

Рядом со мной медленно и осторожно зашевелился Страшила. Он прижал руку к груди, и я услышала слабый шорох соломы…

Шаги приближались.

В тусклом свете блеснул металл. Я увидела, как Страшила достал пистолет.

— Эй! — внезапно произнёс резкий голос.

Мы все застыли. Страшила чуть заметно повернулся в сторону голоса.

Шаги стихли.

— Что? — буркнул в ответ второй голос.

— Сержант приказал всем вернуться на городскую площадь. Надо ещё парочку повязать.

— Ладно.

Шаги удалились из амбара, сначала отдаваясь стуком ботинок по деревянному полу, а затем шелестом травы, когда они вышли на улицу. Вскоре они и вовсе стихли.

Прошло ещё целых три минуты, прежде чем я осмелилась вдохнуть. Я опустила плечи и тихо всхипнула.

— Ты как? — прошептал мне Страшила. Он уже спрятал пистолет обратно под куртку.

— Я в порядке, в порядке, — так же шёпотом ответила я. — Просто… перепугалась. Это было страшно.

— Нам нужно убираться отсюда, — прошептал Железный Дровосек.

— Куда? — сказал Страшила. — Как только мы выйдем из амбара, нас заметят. Прости за прямоту, но ты слишком громкий. Они нас тут же услышат, и мы уже нигде от них не скоремся.

Дровосек нахмурился, но спорить не стал.

— Нет, наш лучший вариант — остаться здесь и вести себя тихо. Вряд ли они вернутся, раз они сюда уже заходили, — объяснил Страшила. — Переждём тут.

Это была настоящая мука: сидеть в амбаре, в страхе, что они вернутся, что они отыщут нас, схватят и изобьют, так же, как схватили и избили того несчастного мужчину. Время от времени Страшила украдкой выглядывал из окна, но он мало что мог разглядеть.

Всё, что нам оставалось, это затаиться на всю ночь, прижавшись друг к другу, и надеяться, что нас не найдут.

Я не сомкнула глаз.

Наконец, когда прошла, наверное, целая вечность, в амбар начал проникать свет — над горизонтом показались первые лучи солнца. Страшила отважился ещё раз выглянуть в окно.

— Всё чисто, — кивнул он. — Вокруг никого нет. Пошли.

Страшила помог мне подняться. Мы приоткрыли дверь и напоследок с опаской огляделись по сторонам, чтобы убедиться, что путь свободен. После этого мы обогнули деревню по широкой дуге и рванули к кромке леса, возвращаясь на дорогу из жёлтого кирпича.

Мы бежали, не оглядываясь.