Нет покоя голове в венце (гет)

Белла врывается в кабинет и швыряет папку на стол. Листы рассыпаются.

— Объясни.

Том медленно открывает её. Внутри — поддельные письма «от него»: «Белла — удобный инструмент». Его почерк. Его стиль. Но даты…

— Я был в Бирмингеме. Ты знаешь это.

Она знает. Но её глаза горят не от сомнений — от ярости, что он мог бы так написать. Что где-то в глубине души он именно так и думает.

— Может, заранее подготовил?

Том резко хватает её за плечи. Впервые грубо.

— Если бы я хотел тебя использовать, ты бы не сомневалась, — шипит он.

Она вырывается. Губы дрожат. Не от страха — от ненависти.

— А ты не думал, что я — не пешка, а игрок?

Том бледнеет. Она ударила в самое больное.

— Докажи.

Белла достаёт телефон. На экране — фото, которое он по глупости позволил ей сделать.

— У меня есть трое, а то и четверо знакомых, которые за такое отстегнут неприличную сумму…

Том в ярости. Но не из-за шантажа. Из-за того, что она не доверяет ему.

— Отправь. Уничтожь нас обоих.

Она ждёт. Он не просит остановиться. Проверяет её.

Белла нажимает на иконку корзины.

— Я ненавижу тебя.

Том начинает смеяться — жёстко, без радости.

— Враньё.

Она бьёт его по лицу. Впервые.

Он ловит запястье. Тянет к себе. Их губы сталкиваются — не поцелуй, битва.

Когда отрываются, он говорит:

— Кто-то затеял игру против меня.

* * *

Руди задерживается после собрания. Свет в кабинете. Дверь приоткрыта.

Том и Белла у карты округов. Голоса ровные:

— Северный округ проигрываем. Нужно сместить акценты.

— Если дадим больше соцподдержки, лейбористы обвинят тебя в популизме.

Руди замечает: Том проводит пальцем по её спине. Белла не реагирует.

— Тогда пусть обвиняют. Главное — цифры.

Она поворачивается, грудь в дюйме от него. Лица близко. Голоса всё ещё спокойные.

— Ты уверен, что это сработает?

— Всегда.

Руди отступает. Он не должен этого видеть. Это вообще последнее, что он хочет видеть.

Минут через десять он выходит из кухни и снова возвращается к кабинету Тома. Дверь закрыта. Из-за неё — тихий стон.

* * *

Том прижимает Беллу к столу. Юбка задрана, ремень расстёгнут. Не целуются — дышат, как звери.

— Руди ещё здесь…

— Знаю, — он вгрызается ей в шею.

Она сжимает бёдра, заставляя его стонать. Он отвечает ударом — так, чтобы она вскрикнула. Не от боли. От ярости.

За дверью Руди роняет папку. Они не останавливаются.

— Внеси правки в отчёт, — произносит вдруг Том громко.

Белла смеётся — хрипло, неприлично. Он зажимает ей рот.

Шаги Руди затихают.

Они не кончают. Том вытаскивает её из-под себя.

— Если думаешь, что крыса — он, теперь он точно сольёт фото.

— Пусть попробует.

Она поправляет юбку. У двери останавливается:

— Ты спланировал всё это…

— Даже твою злость.

На столе — отпечаток её руки. Том стирает его ладонью.

* * *

На следующий день Белла нарочно опаздывает на планерку. Все места заняты — кроме одного. Рядом с Руди.

Она медленно проходит. Пальцы скользят по его плечу.

— Ты плохо спал. Видно по глазам.

Руди бледнеет. Напротив — Том. Его пальцы сжимают ручку так, что трещит пластик.

Во время обсуждения Белла соглашается с Руди, кивает его предложениям. Том наблюдает.

После собрания он «случайно» прижимает её к стене в коридоре:

— Ты перешла черту.

— Ты сам её стёр.

Руди видит это. Теперь он уверен: они играют с ним. Но кто главный?

* * *

В обед Белла ведёт Руди в кафе на виду у Тома.

Она наклоняется к Руди, касается его руки, оставляет помаду на бокале. Руди краснеет. Он знает, что это ловушка. Но не может устоять.

Когда они возвращаются, Том ждёт у лифта. Белла проходит мимо, нарочно не замечая его.

* * *

Вечером она ждёт его одна в кабинете. Том стремительно входит и запирает дверь на ключ.

Они не говорят. Он срывает с неё блузку. Она царапает ему спину. Это не секс. Это наказание.

После — она лежит на столе, дыхание сбито. Том поправляет манжеты.

— В детстве я выиграл конкурс в Гордонстоун. В первый же день мальчишки открыли мой чемодан. Пришлось объяснить, что их родители им тут не помогут. С тех пор ненавижу, когда трогают мои вещи.

Фото так и не всплывают.