Пятый чемпион (джен)

Драко очнулся с тихим стоном. Перед медленно восстанавливающимся взором юноши возникал потолок больничного крыла. Попытавшись вспомнить, как он здесь оказался, слизеринец почувствовал такую резкую и острую головную боль, словно бы череп пилили притупленной пилой.

Не выдержав, он закричал тонким высоким голосом. На звук прибежала мадам Помфри. Медсестра протянула ему какое-то снадобье, но Драко на него даже не посмотрел, и женщина, прижав его к кровати, раскрыла рот и влила лекарство в глотку слизеринцу.

Боль постепенно, будто нехотя, отступила, и Малфой успокоился. Мгновение спустя он понял, что медсестра, эта прислуга, смела касаться его, и собирался уже огрызнуться на неё, но к губам была приставлена новая склянка.

Проглотив и это зелье, Драко почувствовал сонливость, а через минуту уже спал, пуская слюну и пачкая постель.

Ему снился чёрный дракон...

* * *

Визг из золотого яйца начал раздражать, и Гарри захлопнул его, потерев переносицу и виски.

О подсказке к сути следующего испытания думать не хотелось вовсе. Тем более, что голову занимали совсем другие мысли.

Недавно объявили о проведении традиционного для Турнира Трёх Волшебников Святочного бала, который должна была открыть тройка — в данном случае пятёрка — чемпионов и их партнёров.

Сам Гарри ещё в тот же день пригласил на бал Гермиону и, к своей радости, получил её согласие. Они с подругой любили друг друга, не мысля один без другого своей жизни. И теперь Гарри то и дело представлял, как будет проходить их бал.

Но была и проблема: танцевать он не умел. Но отдавить любимой ноги не хотелось, и юноша лихорадочно раздумывал, кто бы мог его научить.

* * *

Драко после выздоровления был в серьёзном затруднении: ему некого было пригласить на Святочный бал, и это было, по его мнению, в высшей степени несправедливо! Француженка окрутила когтевранского капитана, Крам шёл с кем-то из своих, Диггори со своей китаянкой, а Поттер — что неудивительно — с грязнокровкой.

Малфой же за те два месяца, что минули с его избрания чемпионом, успел надоесть всем так сильно, что к нему близко никто не подходил: он хвастал своим чемпионством, требовал надлежащего отношения к себе, то есть поклонения своей персоне, угрожал тем, кто отказывался, приставал к симпатичным девушкам, мешал ученикам есть и спать. Теперь он пожинал плоды своих поступков.

Снейп отказался помогать в решении этой проблемы и приказывать одной из студенток стать партнёршей пятого чемпиона, а родители старательно игнорировали его просьбы посодействовать в нахождении пары с помощью подкупа.

Драко хотел себе не просто партнёршу: она должна была быть под стать ему чистокровной, влиятельной и богатой. И самое главное, прекраснейшей из всех, присутствующих в замке.

Его собственная наречённая, Панси Паркинсон, соответствовала всем стандартам, и Малфой пытался пригласить еë. Но Панси, которой Драко успел надоесть за последние дни, отхлестала его по щекам и ушла прочь с гордо поднятой головой.

Сёстры Гринграсс, вторые после Панси кандидатки, отпали, когда посмели заступиться за грязнокровку с Когтеврана, которому Драко указывал его место. Партнёрша Драко Малфоя должна соответствовать ему во всём, включая взгляд на мир.

Прочие слизеринки его избегали, а на других факультетах могли попасться полукровки. По той же причине он избегал шармбатонок, среди которых затесалась квартеронка-вейла и Мерлин знает, сколько их там ещё. А студентки Дурмстранга, хотя и были чистокровны, были старше и выше Малфоя, чего он им простить не мог: сверху на других должен смотреть он, а не наоборот!

Как же быть?

* * *

Гарри с любовью и восхищением смотрел на Гермиону. Она всегда была прекрасна, и он это знал, но сегодня это наверняка увидит весь Хогвартс.

— Готова, моя красавица? — юноша поцеловал её в щёку, нежно обняв.

— С тобой готова всегда и везде, — ответила она, слегка покраснев.

Они неспешно, будто совершая прогулку, спустились к МакГонагалл, которая отвела их к остальным парам.

Седрик и Чжоу, Флёр и Роджер Дэвис, Крам и одна из его однокашниц. Не хватало лишь Малфоя.

Они ждали, ведя беседу между собой, когда послышался странный скрежет.

Оглянувшись, все девятеро узрели Малфоя, волочившего за собой картину, на которой был изображён он сам.