Пятый чемпион (джен)

В школе чародейства и волшебства Хогвартс царили тишина и покой, обычные для ночного времени. Большинство обитателей замка спали. Лишь дежурные учителя, старосты да несколько влюблённых парочек шныряли по древним залам. Последние прятались, первые искали.

С кряхтением и проклятиями Люциус лез по стене школы к окну Большого зала. Жена не отставала, карабкаясь в стороне от него.

Сие почтенное семейство поступало так отнюдь не из желания позаниматься альпинизмом. Всё дело было в родовом проклятье Малфоев.

Согласно преданию, переходящему от отца к сыну, сподвижник Вильгельма Завоевателя Арманд Малфой, ярый поборник католичества, жестоко расправлялся с теми, кто не соглашался отрекаться от учения православной веры⁽¹⁾. И похвалялся, что он и его многочисленные потомки зальют Англию кровью. Но его постигло проклятие разгневанных жителей: из пяти его сыновей четверо погибли в войнах и морах, а у оставшегося родился лишь один сын. И у всех последующих поколений рождался лишь один мальчик. И не больше. Жёны Малфоев вновь беременели лишь при гибели сына.

Как это часто бывает, наследники не всегда были достойными, и на место умных и даровитых приходили дебилы и неумёхи, пускающие псу под хвост труды своих предков. И тогда нерадивым наследникам устраивали несчастный случай.

Люциус горестно вздохнул. Двести лет эта ужасная традиция не находила применения. Но теперь он должен устроить несчастный случай своему сыну.

Драко был туп, ленив, несдержан... проще было сказать, какими недостатками он обделён! Но Люциус и Нарцисса слишком сильно любили сына и до последнего тянули, надеясь на исправление. Но Драко оставался всё тем же... И перед печальными отцом и матерью встала проблема: как организовать несчастный случай? Охотой, балами, войной и прочим Малфои не развлекались давно. Он организовал беспорядки на финале чемпионата по квиддичу, но мелкий трус сбежал. И тут Министерство объявило о Турнире Трёх Волшебников, участников которого изберёт Кубок огня. Древний и мощный артефакт, но очень неустойчивый к заклятью Конфундус.

Перевалившись через окно, мужчина подошёл к кубку, наложил на артефакт чары и бросил в голубой огонь записку с именем сына.

— Уходим быстрее! Грюм идёт! — крикнула стоявшая на страже Нарцисса, и супруги спрыгнули в окно.

— А почему мы эльфа не вызвали? — спросила женщина, при приземлении получившая ушиб бедра.

— Кубку нужно доказательство силы! — ответил муж. — Он выбирает самых сильных, смелых, умных и благородных. К тому же, домовики не могут попасть в Большой зал. Я проверял на своём первом курсе, ты должна помнить!

— А зачем? Или школьные эльфы, по-твоему, готовят плохо?

— Да нет, — буркнул Люциус. — Просто хотел выпендриться перед друзьями.

1) До нормандского завоевания 1066 года Английская церковь придерживалась православия. По умолчанию все страны до раскола церкви в 1054г. считались православными. До раскола обе церкви — и Римская, и Византийская — считали, что святой дух исходит только от Отца. После раскола — только православная Византия так считала.

Вернуться к тексту

Вечер избрания чемпионов Турнира Трёх Волшебников обитатели Хогвартса и его гости из двух зарубежных школ встречали в Большом зале. Все до единого они затаили дыхание, желая поскорее узнать имена избранников Кубка Огня.

Дамблдор спокойно и величественно подошёл к пьедесталу с артефактом, и, когда из вспыхнувшего алым цветом пламени вылетела записка, поймал её двумя пальцами.

— Чемпион Дурмстранга... Виктор Крам!

От аплодисментов и воплей, казалось, можно было бы оглохнуть. С трудом успокоив учеников, Крама сопроводили в боковую комнату, отведённую для чемпионов.

— Чемпион Шармбатона... Флёр Делакур!

Француженка уходила в более спокойной обстановке: не обладая славой своего коллеги, она, тем не менее, была провожаема тёплыми улыбками одноклассниц и восхищёнными взглядами парней из всех трёх школ.

— Чемпион Хогвартса... Седрик Диггори!

Стоило пуффендуйцу уйти, как кубок вспыхнул вновь.

— Гарри Поттер!

Названный гриффиндорец от удивления застыл. Он точно помнил, что своего имени в Кубок не бросал: не хотел и не мог. Директор снова выкрикнул его имя. Гермиона и Рон потрясли его за плечи, и мальчик нехотя отправился в комнату, не видя, как Кубок загорается вновь.

* * *

Когда в комнату вслед за учителями вошёл Драко Малфой, Поттер совершенно растерялся. Было понятно, что профессора обсудят сложившуюся с участием Гарри ситуацию и расскажут о Турнире, но что здесь делать слизеринцу?

А пока гриффиндорец размышлял об этом, к нему подошли директора трёх школ.

— Гарри, ты бросал в кубок своё имя? — спокойно спросил Дамблдор.

— Нет, сэр, — ответил мальчик.

— Ты не просил об этом кого-то из старших?

— Нет, сэр!

— А вы, мистер Малфой?

— Нет, не бросал и не просил! — манерно ответил Драко. — Но, как видите, мне это и не нужно: я Малфой, а Малфои — лучшие во всём. Плохо лишь то, что я выбран наравне с Поттером и Диггори, этими ничтожествами. Папа хотел отдать меня в Дурмстранг, уверен, там не случилось бы такого!

— Не случилось бы, — подтвердил Каркаров. — Потому что тебя вообще никто никуда бы не выбрал.

Слизеринец открыл рот, намереваясь возмутиться, но Альбус наложил на него Силенцио.

— Эти мальчишки лгут! — мадам Максим кричала от возмущения.

— Думаю, нет. Кубок Огня — это древний артефакт! Обмануть его четверокурсники не могли! Тут чей-то злой умысел.

* * *

— А дальше что было? — спросила Гермиона.

— Дальше мистер Крауч сказал, что правила непреложны, и я обязан участвовать в Турнире. И Драко тоже.

— Не переживай, мы поможем тебе, обязательно поможем!

В своём кресле захрапел Рон, и Гарри с Гермионой рассмеялись. Их друг даже в такой ситуации не мог противостоять своей природе.

Юноша посмотрел на подругу и залюбовался её улыбкой, её сияющими глазами. Гермиона была прекрасна, как никто другой. А ещё добра, верна, отважна и сильна духом. Не девушка, а сокровище!

— Как же ты мне нравишься, Гермиона, — прошептал он и, поддавшись чувствам, поцеловал её.

Рон, приоткрыв один глаз, усмехнулся.

* * *

«Отец! Радуйся, потому что сегодня великий день: Кубок Огня избрал достойного кандидата в чемпионы Турнира Трёх Волшебников — меня. Правда, вместе со мной были избраны предатели крови Поттер и Диггори. Не иначе, как на Кубке какие-то чары.

Представь себе, папа, Дамблдор не верит, что меня избрали без подачи заявки. Он отрицает, что я достоин этой высокой чести.

Первый тур состоится двадцать четвёртого ноября. Уверен, они просто не могут придумать для меня подходящее испытание...»

— Дальше можно не читать. Сплошное бахвальство, — Люциус скомкал письмо сына и бросил в костёр. — Он просит меня разобраться с Игорем Каркаровым: тот сказал, что Драко ни за что не стал бы чемпионом в Дурмстранге.

Они с женой уже давно жили в палатке, поставленной в одной из пещер, расположенных недалеко от Хогсмида, вспоминали, как сбегали сюда во время учёбы, и не сомневались: будь здесь Драко, он бы не протянул и минуты.

— А в чём Игорь неправ? — спросила Нарцисса, подавая супругу ужин. — Наш сын очень изнежен. Он бы не выжил в северной школе.

— Ему этого не понять. Давай поужинаем, и я напишу ему ответ.

«Прочитал твоё письмо, Драко, и вот что тебе скажу: если был выбран, покажи, что ты и правда достоин чемпионства. На Поттера и Диггори не жалуйся, если они выбраны, значит были достойны. Что касается Каркарова, то я ещё не сошёл с ума, чтобы враждовать с ним. И ты постарайся не конфликтовать с директором Дурмстранга.

Мы с мамой прибудем посмотреть на первый тур.

Папа».

Драко ещё раз прочитал письмо и улыбнулся. Пусть отец и отказался разбираться со случившейся несправедливостью, но это наверняка было неспроста. Куда важнее то, что он и мама прибудут посмотреть на его выступление. Конечно, в ответе говорилось только о первом туре, но не станут же Люциус и Нарцисса Малфои глазеть на предателей крови и иностранцев?

* * *

— Слушайте, а Малфой мог подстроить избрание лишних чемпионов? — спросил Рон за завтраком. — Заплатить кому-то из старших, чтобы они бросили имена в кубок?

— И зачем ему это делать?

— Чтобы тебя подставить, конечно! Все бы подумали, что ты обманщик, и начали бы бойкот!

— А своё имя он для чего кинул? — спросила Гермиона.

Рон задумался, подперев голову рукой. Думал он долго. За это время он почти полностью съел свои котлеты в ягодном соусе.

— Ну мне-то откуда знать? — пожал он наконец плечами. — Может, он просто тупой? Кстати, — Уизли огляделся, — а где он?

— Всё ещё спит, — ответил Гарри. — Чемпионам разрешено не посещать уроки ради подготовки. Держу пари, меня эта привилегия не коснётся, тем более на уроке Снейпа.

Гермиона сочувственно посмотрела на него. Снейп всегда ненавидел Гарри и относился к нему хуже всех остальных, а ведь Шляпа предлагала ему пойти на Слизерин...

Девушка содрогнулась при мысли о том, что стало бы с её любимым, попади он в подчинение зельевара.

Да, она давно была влюблена в Гарри Поттера. Зародилось это чувство в тот момент, когда Гарри бросился троллю на загривок ради неё. Такой храбрый, такой благородный. В прошлом году, пока они путешествовали в прошлое, девушка призналась ему и, к своей радости, узнала, что её чувства взаимны.

Сжав руку Гарри, она ободряюще взглянула ему в глаза. Он улыбнулся в ответ.

Закончив завтрак, друзья отправились на урок зелий.

Там произошло одно крайне неприятное событие: зельевар желал, чтобы на его уроке присутствовали все ученики четвёртого курса, и, поскольку Малфой так и не появился, Снейп отправился его будить. Они появились спустя четверть часа: зельевар был чем-то крайне недоволен, а на лице у Драко красовались синяки и кровоподтёки.

Словно стремясь отыграться за что-то, слизеринец незаметно выпустил из палочки луч какого-то заклятия, попавший в Гермиону, отчего у девочки начали быстро расти зубы.

— Поттер, чего вы сидите? Отведите свою всезнайку в больничное крыло! — неожиданно прошипел Снейп и взмахом палочки раскрыл дверь.

Гарри сделал бы это и без его указания, так что, схватив подругу за руку, он поспешно вывел её из лаборатории, слыша, как декан Слизерина что-то говорил Малфою.

* * *

Бормоча ругательства себе под нос, Гарри следовал за Колином Криви.

«Почему это взвешивание палочек нужно проводить сейчас? — думал он. — Конечно, мадам Помфри решит проблему Гермионы, но этой проверкой будто специально хотят оторвать меня от неё».

Войдя в нужный кабинет, он увидел, что там уже собрались остальные чемпионы. К его удивлению, перепуганный Малфой, вжавшись в стену и открыв рот в безмолвном крике, смотрел на Флёр Делакур, частично превратившуюся в птицу и держащую в руке огненный шар. Между ними, мешая шармбатонке атаковать, стояли Крам, Диггори и Олливандер.

— Что случилось? — спросил Поттер, подходя ближе.

— Ваш Малфой быть... глупец, — с небольшим акцентом и запинкой прошептал Крам. — Он узнал, что бабушка Флёр — вейла и обозвал её... стыдно повторять, не скажу. А потом схватил её за грудь. Теперь Флёр очень гневиться.

Гарри покачал головой. Слизеринец был в своём репертуаре: глупость он совмещал с презрением ко всем нечистокровным и невероятной наглостью. Но сейчас он впервые столкнулся с последствиями.

Если бы ещё час назад кто-то сказал Аластору Грюму, что он будет утешать рыдающего у него на плече Пожирателя смерти, то предположивший такое получил бы билет в отделение для душевнобольных больницы святого Мунго, предварительно срастив кости в теле. Но теперь Грюм уже ничему не удивлялся и по-отцовски хлопал по плечу Барти Крауча-младшего. Тот вытащил пленного мракоборца из сундука несколько минут назад и теперь со слезами на глазах описывал поведение Драко Малфоя, непонятно кем пропихнутого в чемпионы. Причём картины были столь яркими, что волосы Грюма вставали дыбом

— Нет, я больше не могу это выносить! — вопил тот. — Малфой ничего... Ты понимаешь? Ничего не умеет! Зато нос задирает так, будто он сын Мерлина и Морганы! Всех оскорбляет, у всех просит денег! Всем грозит Люциусом! Даже самому Люциусу, я сам это слышал! И эта мерзкая привычка тянуть гласные! Гр! А с тех пор, как вляпался в турнир, от него и вовсе спасения нет! Узнаю, кто бросил его имя в кубок... я не знаю, что с ним сделаю, но поверь, это будет страшно!

* * *

День проходил за днём. Наконец, приблизилось время первого испытания. Сразу после завтрака чемпионы собрались в палатке перед сооружённой для турнира ареной. Гарри и Гермиона обнимались, что-то шепча и посмеиваясь, Крам ходил из угла в угол. Флëр сидела на стуле, Седрик что-то бормотал, посматривая в сторону Поттера, с которым говорил за неделю до испытания.

Драко стоял в стороне ото всех и бросал на своих соперников неприязненные взгляды. Он не мог им простить, что Рита Скитер брала интервью у всех пятерых одинаковое количество времени, а его фото в газете опубликовали не на первой полосе. И папа с мамой, как назло, не ответили на его десять писем с просьбой поставить журналистку на место. Да и не пристало единственному достойному чемпиону оскорблять себя общением с предателями крови, вейлой и дурмстрангцем, посмевшим не говорить с ним.

Когда вошедшие организаторы попросили чемпионов подойти, Драко подчинился, но руку в мешочек совать не стал. Слушать комментирование выступлений соперников — тем более. Зачем? И так понятно, что лучшим будет он.

* * *

Драко гордо шествовал на арену, улыбаясь самому себе. Объяснение задания он пропустил мимо ушей. Услышал лишь, что там чего-то, связанное с драконами, но решил, что это про него, ибо он назван в честь дракона, а значит, справится. Наверное, конкурсы специально подбирали, чтобы сочетались с его образом или именем.

Драко встал в пафосную позу, улыбаясь зрителям, когда его что-то ударило.

Поднявшись на ноги, он огляделся, надеясь пригрозить отцом, но слова застряли в его горле.

На скале на расстоянии, пригодном для смертоносной атаки, сидел огромный чёрный дракон. Он пристально смотрел на Малфоя, скаля зубы. Из груди чудовища вырывалось рычание. Остроконечный хвост скрёб по камням.

«Почему меня никто не удосужился предупредить?» — мелькнула мысль в его голове перед тем, как дракон кинулся на него.

* * *

— Да! — закричали Люциус и Нарцисса, наблюдая с высокого холма в бинокль за испытанием, как Драко отшвыривает к стене арены. — Так его! Хорошая рептилия, молодчина, дракон!

Гебридский чёрный выдохнул пламя. Нарцисса обняла мужа, довольно и многозначительно ему улыбаясь.

— Этому дракону нужно будет скормить жирного барана. Или быка... Или обоих. Да, пожалуй, обоих! Стойте! — закричал Люциус на драконологов, поспешивших на помощь обгоревшему и раненому пятому чемпиону. — Никчёмные болваны, куда вы лезете? И главное, зачем? Он всё равно не оценит!

Но его не слышал никто, кроме жены. Будто обессилев, супруги сели на землю. От их восторга не осталось и следа.

— Он будет на последнем месте, — произнесла Нарцисса.

— Да уж... Все чемпионы хорошо выступили, а этот стоял и таращился. И что теперь делать?

— Не отчаивайся, — женщина погладила мужа по руке. — Есть ещё два испытания. А у нас две попытки.

Их лица на мгновение просияли.

— А если не получится, усыновим какого-нибудь магглокровку. Он точно лишён каких-либо родовых проклятий.