Любовь состоит из одной души, обитающей в двух телах (гет)

В гостиной Слизерина наступил полумрак, сгустив тень над комнатой. Зловещая тишина царила в воздухе. Помня об утреннем инциденте, старшекурсники разгоняли всех младшекурсников, оставив лишь часть пятого курса и старше.

Лилит сидела в кресле напротив камина, её взгляд устремлён был в пляшущее пламя. Бела, огромная чёрная змея, спокойно лежала на ковре возле камина, создавая ощущение незримой защиты.

Никто из присутствующих не смел нарушить тишину, задавая вопросы Лилит. Все понимали, что сейчас она погружена в свои мысли, и любые попытки нарушить её уединение могли обернуться опасными последствиями.

Портрет за спиной Лилит отъехал в сторону, и послышались уверенные шаги, предвещавшие скорое прибытие гостей.

Не удивительно, в гостиную вошли Том Реддл, Долохов, Розье, Лестрейндж, Сигнус Блэк, Малфой и, конечно же, Мелисса, сопровождаемая Друэллой.

Лилит даже не обернулась к ним, продолжая задумчиво крутить кольцо с красным сердцем в руке. Её глаза, как всегда, были непроницаемы, скрывая мысли и чувства.

Взгляд Тома, как хищник, выискивающий добычу, мгновенно наткнулся на кольцо. Его глаза в мгновение ока потемнели, в них вспыхнул огонь желания. Ему нужно это кольцо, во что бы то ни стало. Оно станет ключом к подчинению Лилит, к овладению её силой. Но достать его будет задачей не из простых.

Они прошли к камину и расселись на диванах, а Том, демонстративно занял такое же кресло, как у Лилит, расположившись напротив.

— Ли, что ты собираешься делать с Доротеей? — спросила Друэлла, её голос звучал мягко, но в нём угадывалась лёгкий интерес. Странная штука: за то время, что Лилит провела в больничном крыле, её имя сократилось до простого «Ли», но ей было абсолютно плевать.

— Объясню, как себя следует вести, если она учится на Слизерине, — холодно ответила Лилит, не отрывая взгляда от огня. — Белатрикс. — Позвала она змею. Та подняла голову, её жёлтые глаза уставились на хозяйку. Лилит поманила её пальцем, и змея пришла в движение, грациозно скользя по ковру. Когда она оказалась на подлокотнике кресла Лилит, та показала ей кольцо. Бела коснулась его языком, и в мгновение ока кольцо растворилось, словно дым. На голове змеи появился узор короны с красным сердцем, словно символ её верности.

Бела сползла и вернулась обратно к камину, тихо свернувшись у его подножия.

— Перевел, — прозвучал хрипловатый голос Лестрейнджа, нарушая тишину.

Лилит приподняла бровь, позволяя ему задать вопрос.

— Это из-за тебя Дамблдора и Хагрида забрали в Австралию?

Лилит лишь ухмыльнулась и кивнула, её губы растянулись в хищной улыбке.

От вида Лилит, злобно улыбающуюся и сверкающую в свете камина красным глазом и черной склерой, Лестрейндж побледнел, словно мертвец. Он не проронил больше ни слова, осознавая, что попал в сети опасной игры.

Лилит лишь фыркнула, не обращая на него внимания, и перевела взгляд на пустой портрет Салазара Слизерина. Как известно, он никогда не появлялся на портрете, что означало, что он находится в другом месте, ожидая своего часа.

Том Реддл сидел, пристально наблюдая за Лилит. В его глазах читалось жгучее разочарование, когда змея, словно поглотила кольцо. Он уже знал, что это за магия. Такой магией могли пользоваться лишь фамильяры, существа, связанные с хозяином незримыми узами. Они могли поглотить любую вещь своего хозяина, и вернуть её мог либо сам хозяин, либо фамильяр по его воле. Даже смерть фамильяра не приводила к возвращению вещи, она просто перемещалась к хозяину.

Портрет в очередной раз отъехал в сторону, и в гостиную вошли Вальбурга Блэк, а за ней — Доротея Блэк. Рядом с ней шёл Флимонт Поттер. При виде своих сестры, лицо Сигнуса Блэка стало каменным и отстранённым.

Семья Блэк славилась своей чистокровностью и традицией, в которой братья и сёстры нередко вступали в брак друг с другом.

Лилит, услышав шаги, прищурила глаза и улыбнулась. Все, кто видел эту улыбку, поежились от предчувствия чего-то недоброго.

Старшекурсники, присутствовавшие в гостиной, не вмешивались. Большая часть из них уже относилась к слугам Тома, и у них был чёткий приказ: не вмешиваться и не трогать Лилит.

— И где же Перевел? — раздался самодовольный голос Поттера. — Неужто она испугалась и сбежала?

Лица всех Слизеринцев стали непроницаемыми. Они сделали вид, что не услышали слов Поттера, сохраняя полную невозмутимость.

— Том, почему эта дура командует? — воскликнула Доротея, умоляюще глядя на Тома. — Она ведь никто по сравнению с тобой!

Лилит задумчиво посмотрела в потолок, а затем улыбнулась, её глаза блестели от предвкушения.

Том не ответил. Его взгляд был прикован к Лилит, он изучал её, пытаясь понять мотивы её поступков, но она оставалась загадкой.

Вальбурга, словно не замечая присутствия Лилит, прошла к камину и села на диван. Казалось, что Вальбурга вообще не родная сестра Доротеи, так велика была дистанция между ними.

— Дороти, пойдём отсюда. Тут всё равно никто ничего не говорит, — сказал Поттер, беря Доротею за руку и намереваясь уйти.

Когда они подошли к открытому проходу из гостиной, портрет с шумом захлопнулся.

Не удивительно, это Лилит закрыла его, подняв руку и сжав кулак.

Она медленно поднялась с кресла и, пройдя к портрету Салазара Слизерина, заинтересованно рассматривала картину, словно изучая тайны, сокрытые в её глубинах.

— Когда ты, Поттер, ступил на территорию Слизерина, ты не сможешь уйти отсюда, пока я тебе это не позволю, — произнесла Лилит, не оборачиваясь. А затем развернулась лицом к Поттеру и Блэк, её глаза сияли, как два рубина.

Доротея побледнела, когда поняла, что Лилит всё это время была в гостиной, её гнев сменился страхом.

— Милая Доротея, — начала Лилит, её голос был мягким, но в нём слышалась сталь. — Позволь мне просветить тебя в вопросах чистоты крови, ведь это так важно для нашей семьи, не так ли?

Она улыбнулась, и эта улыбка была скорее предостережением, чем проявлением дружелюбия.

— Знаешь, в мире магии есть маги и маглы. От союза двух магов рождается маг, а вот маглов могут породить только сквибы. Сквибом можно стать, если магия отвергла тебя. От сквиба и магла не рождается маг, но от двух сквибов — да, ведь сквибы — потомки чистокровных родов, чью магию просто отвергли. А вот от мага и магла — рождается грязнокровка.

Вся гостиная затаила дыхание. Том Реддл, как всегда, внимательно слушал каждое слово, пытаясь разгадать истинный замысел Лилит. Малфой, затаив дыхание, предвкушал, что же будет дальше. Долохов, как всегда, оставался непроницаемым, но его глаза выдавали растущий интерес.

Лилит продолжила, её взгляд, как всегда, был прикован к Доротее, но теперь в нём плясало предвкушение.

— И вот к чему я веду… Ты, Доротея Блэк, результат связи чистокровной Блэк и магла. Твоя мать, обманула своего мужа. Семья Блэк решила сохранить это в тайне. Вот почему у тебя кривые ноги, что скрываешь под юбками, косоглазие, маскируемое чарами, и… маленький магический резерв.

Доротея побледнела, её глаза наполнились ужасом. Она хотела что-то сказать, но лишь открывала и закрывала рот.

Флимонт Поттер, наблюдавший за этой сценой, вскинулся.

— Да какая разница? — выпалил Поттер, его голос звенел от гнева.

Брови Лилит поползли вверх, она явно была удивлена.

— Неужели? — протянула она, чуть склонив голову. — А я-то думала, что представитель рода Поттеров будет более… осведомлён в вопросах родословных.

Лицо Поттера исказила гримаса недоумения.

— Ах, да, — продолжила Лилит, делая паузу. — Ты ведь не знаешь. У Перевелов было три брата, величайшие умы своего времени. Старший создал Бузинную палочку, которой сейчас владеет Грин-де-Вальд. Средний создал Воскрешающий камень, что теперь у Морфина Маркса, потомка Слизерина. А младший… младший создал Мантию-невидимку, которая досталась вашему роду. Один Перевел породил род Перевелов, второй — Слизеринов, а третий — Поттеров. Так что, юный Поттер, не знать свои корни — большая ошибка.

В гостиной воцарилась тишина. Том Реддл, не отрывая взгляда от Лилит, едва заметно улыбнулся, восхищаясь её способностью управлять информацией. Малфой довольно ухмыльнулся, понимая, что Лилит вновь продемонстрировала свою власть. Долохов остался так же невозмутим, но в его глазах читалась восхищение. Вальбурга Блэк по-прежнему сидела с непроницаемым лицом, словно не замечая ничего вокруг.

Лилит спокойно наблюдала за реакцией собравшихся, словно наблюдатель с выгодной позиции на шахматной доске. Она предвкушала неизбежный ход событий, зная, что оскорбления и гнев рано или поздно вырвутся наружу.

Доротея, наконец, нашла в себе силы выпрямиться, её щеки пылали от унижения. Взгляд её метался между Лилит и остальными присутствующими, в нём смешались страх, ярость и желание отомстить.

— Ты… ты лгунья! — выкрикнула она, голос дрожал. — Ты просто завидуешь, потому что у меня есть всё, а ты… никто! Ты росла в трущобах, у тебя нет роду-племени! Ты выскочка, которой просто повезло!

Слова Доротеи, казалось, пронзили тишину, как кинжалы. Все замерли, ожидая реакции Лилит, понимая, что назревает буря. Том Реддл, как всегда, сохранял невозмутимость, но его глаза сверкали от интереса. Малфой, напротив, довольно ухмылялся, предвкушая зрелище. Долохов, по обыкновению, остался непроницаемым, но его поза выдавала напряжение.

Лилит слегка приподняла бровь, её губы изогнулись в еле заметной усмешке.

— Ах, милая Доротея, — медленно произнесла она, — как же ты ошибаешься. Зависть — удел слабых, а я… никогда не была слабой.

— Ты просто… просто сумасшедшая! — выкрикнула Доротея, переходя на оскорбления. — Ты играешь с людьми, как с куклами! Ты думаешь, ты самая умная, самая сильная, но ты всего лишь… чудовище!

В этот момент, когда гнев достиг своего апогея, Лилит резко изменилась в лице. Улыбка исчезла, в глазах вспыхнул ледяной огонь. Её пальцы сжались в кулаки, и воздух вокруг неё словно затрепетал от напряжения.

— Ты… посмела? — прошептала Лилит, её голос был опаснее, чем шипение змеи.

Доротея, объятая безумной яростью и желанием отомстить, полностью игнорировала предупреждения Лилит. Её лицо исказилось от гнева, а руки дрожали, когда она направила палочку на Лилит.

— ЭКСПЕЛИАРМУС! — выкрикнула Доротея, и в гостиной раздался оглушительный взрыв.

Ожидаемо, палочка Лилит не вылетела из рук, а напротив, она едва заметно отшатнулась, и, совершив едва уловимое движение, отразила заклинание Доротеи, которое врезалось в массивную стену, оставив на ней глубокую трещину.

— Ты не достойна силы магии, — отрезала Лилит, её голос пронизывал воздух ледяным холодом, а в глазах бушевала гроза.

Том Реддл, с интересом наблюдавший за схваткой, слегка приподнял брови, очарованный мощью Лилит. Долохов побледнел, осознав, с какой темной силой им приходится иметь дело. Малфой же, как всегда, остался непроницаемым, но в его взгляде сквозило предвкушение.

— РЕДУКТО! — снова крикнула Доротея, желая разрушить противника.

Лилит даже не дрогнула. Она просто позволила заклинанию рассеяться в воздухе, словно это была пыль, которую можно легко стряхнуть.

— КРУЦИО! — крикнула Доротея, решившись на самые отчаянные меры, готовая испытать на Лилит всю силу непростительного проклятия.

Но Лилит, словно статуя, сделала шаг вперед, её глаза сияли ледяным огнем. Её пальцы слегка сжались, и вокруг нее начало мерцать зловещее свечение.

— МОРС ВОЛАТ! — прошипела Лилит, и из ее ладони вырвалась невидимая волна, которая стремительно понеслась к Доротее. Лилит решила использовать один из любимых мертвых языков которым обладала.

Вместо разрезающего лезвия, Доротею охватило ледяное касание смерти.

— СТУПЕФАЙ! — в отчаянии крикнула Доротея, шатаясь от боли.

Но Лилит, лишь слегка взмахнув рукой, произнесла:

— УМБРА! — и вокруг нее возник непроницаемый мрак, поглотивший все заклинания Доротеи.

Дуэль разгоралась с невиданной яростью. Заклинания летали во все стороны, стены гостиной содрогались от ударов. Лилит двигалась плавно и грациозно, отражая заклинания Доротеи одним движением руки, словно танцуя в смертельном балете. Доротея, обезумев от страха и боли, сыпала заклинаниями, не заботясь о точности, но все ее усилия были тщетны.

Наконец, Доротея, обессилевшая и истекающая кровью, рухнула на пол. Её мантия была порвана, лицо в синяках, а из ран продолжала сочиться кровь.

Лилит стояла над ней, её глаза полыхали яростью.

— Ты… ты глупая, — произнесла она, глядя на Доротею, — Ты слишком слаба, чтобы играть в такие игры.

Она наклонилась над Доротеей и прошептала ей на ухо:

— Ты никогда не будешь принадлежать к чистокровным.

Флимонт Поттер, потрясенный увиденным, стоял как вкопанный, наблюдая за жестокой дуэлью. Его глаза расширились от ужаса, а рот приоткрылся в беззвучном крике. Он не мог поверить в происходящее. Доротея, его невеста, его будущая жена, лежала на полу, избитая и окровавленная, а Лилит, эта загадочная и опасная женщина, стояла над ней, как победительница. Страх сковал его движения, он чувствовал себя беспомощным свидетелем этой трагедии.

В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Доротеи. Все присутствующие застыли в напряжении, их взгляды метались между Лилит и поверженной Блэк. Том Реддл, как всегда, сохранял непроницаемость, но в его глазах плясало злорадство. Малфой усмехался, наслаждаясь представлением. Долохов оставался непроницаемым, но его руки были скрещены на груди в ожидании кульминации.

Вальбурга Блэк, не выдав ни единого признака эмоций, бросила короткий, полный презрения взгляд на свою поверженную родственницу, а затем вновь уставилась в камин. Друэлла Розье, скрестив руки, злобно наблюдала за происходящим, словно предвкушая скорую расправу.

Неожиданно, Поттер, преодолевая свой страх, сделал шаг вперед. Ярость, смешанная с отчаянием, вспыхнула в его глазах.

— Ты… ты не имеешь права! — выкрикнул он, его голос дрожал. — Она моя невеста!

Все взгляды мгновенно обратились к нему.

Лилит, повернув голову, спокойно посмотрела на Поттера, её глаза сверкали от презрения.

— Ты думаешь, что можешь что-то сделать? — холодно спросила она. — Ты думаешь, что можешь защитить её?

— Я обязан! — ответил Поттер, вытаскивая свою палочку. — Ты заплатишь за то, что сделала!

Словно по команде, все присутствующие вскинули головы, предвкушая начало новой битвы. Эван Розье, Лестрейндж, Сигнус Блэк, Малфой и Долохов приготовились наблюдать за схваткой.

Мелиса Фоули, сжав кулаки, смотрела на Поттера с презрением. Старшекурсники Слизерина, уже наученные горьким опытом, просто молчали, понимая, что исход этой дуэли предрешен.

— Тогда попробуй, — ответила Лилит, слегка усмехнувшись, и приняла боевую стойку.

Флимонт Поттер, осознавая всю опасность предстоящей схватки, нервно сглотнул. Его сердце бешено колотилось, а ладони вспотели. Он знал, что против Лилит, этой загадочной и могущественной женщины, у него почти нет шансов. Но честь его невесты, Доротеи, лежавшей без сознания, требовала от него смелости. Он должен был попытаться.

Он вскинул палочку, его пальцы слегка дрожали. Силуэт Лилит, стоящей напротив, был воплощением спокойной уверенности, и это лишь усиливало его страх. В глазах Поттера отражалась смесь страха, решимости и отчаяния. Он знал, что ему придется бороться не только против Лилит, но и против ее могущества, против самой судьбы.

С глубоким вдохом, готовясь к бою, Поттер выкрикнул самое мощное заклинание, что знал:

— ЭКСПЕЛИАРМУС! — его голос сорвался, когда из кончика его палочки вырвалась вспышка яркого света.

Но Лилит даже не шелохнулась. Она просто взмахнула рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. Ее движение было плавным и грациозным, как у опытного танцора. Её глаза сверкали от презрения и власти.

— ТЕРАТИС ДИХОС! — прошептала Лилит, и в воздухе вокруг нее заискрилось, словно электричество.

Поттер, почувствовав, как по спине пробежал холодок, инстинктивно отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от невидимой атаки. Он знал, что должен быть осторожен, ведь Лилит была непредсказуема.

— СТУПЕФАЙ! — тут же выкрикнул Поттер, пытаясь хоть ненадолго оглушить противника.

Его заклинание метнулось в сторону Лилит, но та, невозмутимо подняв руку, произнесла:

— СФАГИ ЛАВРА! — и Поттер, ощутив, как его ноги подкосились, упал на колени.

Земля словно ушла у него из-под ног. Он попытался удержаться, но гравитация вмиг подчинилась заклинанию, и Поттер рухнул на пол, словно подкошенный. Голова закружилась, в глазах потемнело.

Не желая сдаваться, Поттер тут же попытался сковать противника, выкрикивая:

— ИНКАРЦЕРОС!

Из его палочки вылетели веревки, направляясь к Лилит, чтобы пленить ее.

Но Лилит, лишь слегка приподняв уголки губ в едва заметной улыбке, ответила:

— ФЛЮКС ЭЛЕУТЕРОС! — и веревки, едва коснувшись воздуха, просто рассеялись, не причинив ей никакого вреда.

Дуэль между ними продолжалась с неистовой скоростью. Заклинания летали во все стороны, превращая гостиную в поле боя. Но все они были ничем против Лилит. Поттер, понимая, что ему не победить, пытался хоть как-то остановить Лилит.

— КОНФРИНГО! — выкрикнул он, его голос сорвался от напряжения.

В ответ, Лилит лишь произнесла:

— АПАДЕИКС! — и от заклинания Поттера не осталось и следа. Все его усилия казались тщетными.

Поттер осознал, что его шансы на победу ничтожны. Но он не собирался сдаваться. Он чувствовал гнев, ярость, бессилие и жажду мести.

— КРУЦИО! — выкрикнул он, вкладывая всю свою боль, всю свою ненависть в это заклинание.

Но Лилит, даже не изменившись в лице, лишь произнесла:

— АПО ЭКЛИПСИС! — и проклятие, вырвавшись из палочки Поттера, просто растворилось в воздухе, не причинив ей ни малейшего вреда.

Обессилевший, обезумевший, Поттер рухнул на колени, его мантия была порвана, его лицо в крови. Он понял, что его надежды разбиты.

Лилит стояла над ним, её взгляд выражал презрение и триумф.

— Ты хотел защитить свою невесту? — спросила она, её голос звучал, как шепот змеи. — Но ты не справился. Ты всего лишь… слабый.

Она склонилась над ним и прошептала:

— ИЛИ АНТИ ИМАС! — прошептала Лилит, и Флимонт Поттер рухнул, словно подкошенное дерево, погружаясь в непроглядную тьму. Его глаза закатились, тело обмякло, и он перестал дышать.

— Позаботьтесь о них, — холодно скомандовала Лилит, обращаясь к старшекурсникам Слизерина.

В комнате повисла звенящая тишина. Эван Розье сглотнул, с трудом отводя взгляд от бездыханного тела Поттера. Лестрейндж, всегда склонный к насилию, на этот раз выглядел озадаченным, словно Лилит превзошла даже его самые смелые ожидания. Сигнус Блэк, обычно надменный и самоуверенный, казался слегка испуганным. Только Малфой, бледный как полотно, старался сохранить невозмутимый вид, но предательская дрожь в руках выдавала его страх.

— Мисс Перевел, — прозвучал голос старосты Хогвартса, учившегося на Слизерине. Барти Крауч медленно вышел из толпы, стараясь скрыть дрожь в теле, которая предательски выдавала его страх. Он понимал, что сейчас ему предстоит балансировать на тонкой грани между долгом и самосохранением.

— Вы что-то хотели, Барти Крауч? — спросила Лилит, мило улыбаясь, словно только что не отправила человека на тот свет. Её непринужденность пугала куда больше, чем само проклятие.

— Что будет с Поттером? — тихо спросил Крауч, стараясь не смотреть в глаза Лилит.

Лилит пожала плечами, и, когда лица слизеринцев стали бледнее полотна, внезапно расхохоталась. Звук ее смеха эхом разнесся по гостиной, заставляя волосы вставать дыбом.

— Да ничего с ним не будет. Это проклятие из библиотеки Перевелов. Если у мага есть хоть капля крови Перевелов, то он не умрет от этого проклятия.

Словно повинуясь ее словам, тело Поттера окутал черный туман. Мгновение спустя он в ужасе распахнул глаза, судорожно хватая воздух, а затем начал кашлять, сплевывая кровь. Его лицо исказилось от боли и страха.

Староста больше не задал ни одного вопроса. Он молча подошел к лежащей без сознания Блэк, проверил ее раны, исцелил их и, левитировав ее тело прочь из гостиной, отдал приказ Поттеру следовать за ним. На лице Крауча читалась решимость уладить ситуацию, не привлекая внимания и, главное, не упоминая имя Лилит. Он понимал, что от его действий сейчас зависело очень многое.

Лилит не сомневалась, что Крауч предпримет все возможное, чтобы представить случившееся как несчастный случай или недоразумение, где она даже не будет упомянута. Он был ценным пешкой в ее игре, и она пока не собиралась его раскрывать.

Она прошла к креслу и села в него.

— Денница, — прозвучал ледяной и сухой голос Тома Реддла, нарушая молчание.

— Чего тебе, Марволо? — отозвалась Лилит. Она достала из кармана своей мантии палочку из красного дерева и задумчиво крутила ее в пальцах. Легкий отблеск камина танцевал на ее гладкой поверхности.

— Что это был за язык? — бесстрастно спросил Том.

— Это мёртвый язык, — ответила Лилит, даже не удостоив его взглядом. Она казалась поглощенной собственными мыслями, словно все происходящее ее мало касалось.

Реддл выгнул бровь, демонстрируя свой неподдельный интерес. Его взгляд скользнул по хрупкой фигуре Лилит, оценивая ее силу и загадочность.

— Предлагаю дуэль, — произнес Том, его голос звучал как приговор. — Если выиграю я, то ты подчинишься мне.

Лилит медленно повернула голову, и, склонив ее набок, хищно оскалилась. Ее обычный глаз начал наливаться алым, а склера становилась угольно-черной, сливаясь с цветом другого глаза. Преображение было жутким и завораживающим.

— А если выиграю я? — Ее голос стал низким и хриплым, словно доносился из самой преисподней. — Что получу я взамен?

Том замялся, словно обдумывая варианты. Затем он медленно поднялся со своего кресла и, приблизившись к Лилит, наклонился к ее уху. Его губы коснулись ее кожи, и он прошептал слова, от которых Лилит разразилась жутким смехом.

— По рукам, Марволо, — выговорила Лилит, ее голос дрожал от веселья. — Дуэль состоится завтра вечером в Запретном лесу. Нашими свидетелями будут Малфой и Долохов.

Том кивнул, и в его глазах мелькнуло опасное пламя. Он вернулся в свое кресло, словно ничего не произошло, сохраняя на лице маску невозмутимости.

— Лилит, что за сердцевина в твоей палочке? — нарушил тишину Сигнус Блэк, его лицо выражало неподдельное любопытство.

Лилит задумчиво посмотрела в потолок, раздумывая, стоит ли раскрывать все свои карты. Затем она перевела взгляд на Блэка и улыбнулась.

— В сердцевине моей палочки находится яд василиска и волос Мерлина, — ответила она, внимательно наблюдая за реакцией каждого из присутствующих. — Так называемый волос Мерлина — это мой собственный волос, который привязывает палочку к хозяину навсегда. Если умрет хозяин, палочка разрушится. Она предназначена исключительно для тёмных заклинаний.

— Как можно поместить яд василиска в палочку? — восхищенно проговорил Эван Розье, забыв о прежнем страхе.

Лилит рассмеялась, и одним взмахом руки её палочка зависла в воздухе и распалась на три части: палочка из красного дерева, тонкий черный волос и крошечную бусинку угольного цвета.

— Яд василиска был собран, стабилизирован, а после переделан в маленькую бусинку, — объяснила она, указывая на черный шарик. — Эта бусинка отвечает за то, что если палочка окажется в чужих руках, хозяину стоит только подумать, и яд убьет человека, который её забрал.

Малфой, уловив в настроении Лилит редкие нотки благожелательности, решился задать вопрос, терзавший его весь день.

— Лилит, — проговорил он, внимательно следя за каждым ее жестом. Малейшее изменение в ее лице могло предвещать взрыв ярости, и Малфой старался быть максимально осторожным.

Девушка лишь выгнула бровь, что делала неоднократно, и одним плавным движением руки собрала свою палочку обратно.

— Как стольким представителям разных стран подчинились тебе? — спросил он тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания. В этой гостиной даже шепот мог стоить жизни.

Кожа Мелисы Фули покрылась мурашками. Все это время она старалась не издавать ни звука, затаившись в тени. Мелиса входила в ряды последователей Тома Реддла благодаря своим выдающимся способностям целителя, а также в силу помолвки с Абраксасом Малфоем. Хотя она и старалась наблюдать за Лилит, осознание ее мощи вселяло ужас. Мелиса понимала, что в случае разоблачения ее ждет неминуемая гибель. Она украдкой взглянула на Друэллу Розье и Вальбургу Блэк. Эти две девушки, известные своим владением темной магией, могли бы, возможно, на короткое время дать отпор Лилит, но Мелиса не считала себя достаточно сильной, чтобы противостоять ей. Друэлла и Вальбурга попали в ряды Реддла именно благодаря своим боевым умениям, в то время как она чувствовала себя лишь полезным инструментом, а не равным соперником.

Она вновь перевела взгляд на Лилит, которая задумчиво смотрела в потолок, словно там скрывались ответы на все вопросы. Она делала так же, когда рассуждала о сердцевине своей палочки.

— Ну, стоит начать с того, что фамилия Перевел — это не пустой звук, и она известна не только здесь, но и в других странах, — произнесла Лилит, словно рассказывала забавную историю. — Но также фамилия Деницо тоже известна. Хоть и непонятно, Деницо — это второе имя или фамилия. — Она весело подмигнула, а затем, прикусив губу, задумалась, стоит ли раскрывать им правду. В конце концов, чем меньше они знают, тем безопаснее для нее.

Она уже собралась с мыслями и открыла рот, чтобы начать свой рассказ, но вдруг ее голову пронзила адская боль. Из ее темно серого глаза потекла струйка крови, окрашивая лицо в зловещий цвет.

Змея, до этого спокойно лежавшая возле камина, внезапно зашипела от боли, извиваясь на полу и ползя к Лилит. Змея была фамильяром Лилит, ее неразлучным спутником.

Девушка протянула руку, и на ее ладони появилось кольцо, которое она недавно передала змее для защиты.

— Хозяйка, они используют осколок, — прошипела змея, извиваясь вокруг руки Лилит. Девушка поднесла кольцо к глазу и увидела в отражении три расплывчатых силуэта, скрытых в тени.

— Да, Белла. Нужно поскорее собрать остальные части.

Лилит, не говоря больше ни слова, резко поднялась и пошла прочь из гостиной в свою спальню, полностью проигнорировав удивленные и напуганные взгляды слизеринцев. Ее внезапное исчезновение оставило за собой шлейф недоумения и тревоги.

В гостиной воцарилась тяжелая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Каждый из присутствующих пытался осмыслить только что произошедшее: кровавую боль Лилит, загадочные слова ее фамильяра, упоминание об "осколке".

Первым нарушил молчание Том Реддл. Его взгляд был холоден и пронзителен, он медленно обвел им каждого из слизеринцев.

— "Осколок"... Белла, — произнес он тихим, но отчетливым голосом, больше обращаясь к себе, чем к кому-либо другому. — Весьма любопытно. Похоже, у нашей Денницы есть свои секреты, гораздо более глубокие, чем мы могли представить.

Абраксас Малфой, все еще бледный, дрожащим голосом обратился к Тому:

— Том, что это было? С ней что-то не так? Это… это может повлиять на наши планы. Наша позиция…

Лестрейндж, всегда жадный до крови и конфликтов, раздраженно сплюнул в камин.

— Да что за чертовщина?! Она что, слабеет? Может, это наш шанс? Если она чем-то связана…

Антонин Долохов, в отличие от остальных, выглядел задумчивым. Его глаза сузились, а тонкие губы слегка изогнулись в кривой усмешке.

— Ее фамильяр Белла сказала "осколок". Это звучит не как болезнь, а как поиск. Поиск артефактов, или… чего-то более древнего. Не исключено, что она использует нас в своих целях.

Эван Розье, все еще под впечатлением от увиденного, лишь качнул головой.

— Кровь… из глаза? И эта Белла, которая говорила… Это было… невероятно. Поттер ведь... он был мертв, а потом ожил. Как это возможно?

Сигнус Блэк, скрестив руки на груди, проговорил с нотками беспокойства:

— Если она действительно ранена или вовлечена в нечто столь опасное, это создает серьезные проблемы. Мы не можем позволить себе слабость в наших рядах, особенно сейчас, когда все только начинает… разгораться.

Мелиса Фули, забившись за спину Абраксаса, тихонько всхлипнула.

— Я… я не знаю, что это было. Но мне… мне страшно. Я никогда такого не видела.

Друэлла Розье и Вальбурга Блэк обменялись быстрыми, понимающими взглядами.

— Что бы это ни было, — прошептала Друэлла, ее голос был напряженным, — нам нужно быть готовыми. Если это предвестник чего-то большего…

Вальбурга кивнула, сжимая кулаки.

— Да. Нам нужно знать, на чьей стороне сила, если ситуация выйдет из-под контроля. Она слишком непредсказуема.

Том Реддл молча наблюдал за их реакциями. Он видел страх, жадность, любопытство, но ни в ком не замечал истинной смелости, способной бросить вызов Лилит. Он понимал, что ее загадочность и сила были одновременно ее самым большим преимуществом и потенциальной слабостью. Он должен был выяснить, что за "осколки" она ищет и почему Белла упомянула их, прежде чем делать какие-либо поспешные выводы. Игра становилась все интереснее.

Когда из гостиной начали удаляться все студенты, Том, погруженный в свои мысли, остался одни. Он размышлял, пытаясь соединить все фрагменты головоломки.

Он думал и думал, вспоминая недавний разговор с василиском, рассказ Долохова. Если все это правда, то сердцем Лилит является это кольцо. А если сопоставить все факты, возможно, оно было расколото на несколько частей. Из чего можно сделать вывод, что Лилит ищет их, чтобы никто не смог подчинить ее своей воле. Но что-то не сходилось. Змей говорил, что если надеть кольцо на нее, то тогда ее можно подчинить. Но если что-то изменилось из-за того, что ее сердце раскололи?

Том нахмурился. Что же с ней случилось после того, как ее забрали? Она и раньше была не подарок, но сейчас она стала просто каким-то монстром. Он вспомнил ее, когда она сражалась с Блэк и Поттером. Он откинул голову на спинку кресла и тихо простонал. Подумать только, он уже давно ее похоронил, а она оказалась живой и, более того, обладает такими способностями и знаниями, от которых у него, Тома Реддла, прошибает дрожь.

Он прикрыл глаза, и в его разум сразу же влезло воспоминание, как Лилит шипит на парселтанге, как она говорит на мертвых языках, о том, как Лилит называет его "Марволо". Он промычал, когда ткань его брюк натянулась. Он запустил руку себе в волосы и оттянул их, пытаясь справиться с нахлынувшими мыслями и ощущениями.

Внезапно, темноту гостиной разорвал вспышка света. Недалеко от камина, на полу лежала маленькая шкатулка из черного дерева, украшенная серебряной змеей. Она была открыта, и из нее исходил слабый, мерцающий свет.

Том резко открыл глаза. Его взгляд приковался к шкатулке. Он медленно поднялся и подошел к ней. Осторожно, словно боясь разбудить что-то спящее, он прикоснулся к серебряной змее. В тот же миг шкатулка вспыхнула ослепительным светом, и по гостиной пронесся вихрь темной магии.

Когда свет рассеялся, шкатулки на полу уже не было. Но на месте, где она лежала, остался выжженный круг, а в воздухе витал едва уловимый запах крови и мертвых языков. Том Реддл стоял посреди этого круга, его лицо было непроницаемо, но в глазах читалась смесь триумфа и глубокой обеспокоенности.

Он понял, что Лилит не просто искала осколки. Она активировала что-то. Что-то, что было спрятано, скрыто от посторонних глаз, и теперь это нечто высвободилось. И это нечто, как понял Том, было связано с ее прошлым, с тем, что сделало ее тем, кем она стала.

Он тихо рассмеялся, но смех его был лишен веселья.

— "Денницо"... ты играешь с огнем, — прошептал он, обращаясь в пустоту. — И я не думаю, что огонь останется доволен, когда ты решишь его потушить.

Он медленно повернулся и, в последний раз взглянув на пустую гостиную, вышел, оставив за собой лишь призрачный отголосок темной магии и невысказанные угрозы. Этот вечер изменил все. И Том Реддл знал, что его игра с Лилит только начинается.