В чужой шкуре (джен)

Магла нарядили в дорогую мантию. Завязали галстук правильным узлом. Привели в порядок прическу. Вручили трость. Чары сохранили стрелки на брюках, блеск начищенных ботинок и белизну накрахмаленного воротника. Но отдельные детали нужно было скрепить вместе, как прутья метлы. А Банам был плохой фиксурой. Он не мог контролировать лицо. Не мог усмирить беспокойные руки. Не мог перестать сутулиться. Его улыбка заискивала. Его голос сбивался и юлил. Его глаза были глазами неудачника, неспособного спрятать страх разоблачения.

— Вы безнадежны, — произнес Люциус. — Из магла не сделать благородного человека. Ни за три дня, ни за тридцать три года.

Заседание комиссии было завтра. Банам отрабатывал холодный взгляд, безучастный кивок, надменный тон, получалось жалкое кривляние.

— Давайте откажемся от этой затеи. Я могу притвориться больным.

Фрэнк застыл посреди «гостиной». Мебель теперь стояла у стены, центр комнаты превратился в импровизированную сцену.

— Нет.

— Почему? Мне казалось, вы человек осторожный.

— Не тратьте время на разговоры. Лучше потренируйтесь держаться с достоинством.

— Но…

— Я отвечу на ваш вопрос.

У спектакля был зритель. Снейп прислонился к дверному косяку и медленно отхлебывал кофе из огромной кружки. От варева шел пар, едкий насыщенный запах расползался по дому. Отчаянные времена, отчаянные меры. Северус третий день не притрагивался к выпивке.

— Если Малфой извлечет выгоду из своего несчастья, то докажет, что он по-прежнему хозяин жизни, а не какое-то ничтожество вроде нас с вами.

— Спасибо, Снейп. Тебя ждет «Теневой гримуар», — Люциус барабанил пальцами по спинке кресла.

— У меня перерыв.

Северус почесал уродливый нос. Малфой в ответ окрысился на магла.

— Банам, у вас тоже перерыв? Попробуйте поприветствовать меня скупым кивком. И не дергайтесь, по вам не бегают блохи. Надеюсь.

Фрэнк замер, будто овечка, окруженная волками. А потом его дух пробудился. Спина, наконец, выпрямилась. Глаза заблестели.

— Мистер Снейп, какое самое высокое здание в Манчестере?

— Башня Си Ай Эс, но, может быть, уже построили что-то повыше.

— Пожалуйста, перенесите нас туда.

— Хотите мне что-то доказать, Банам? — потянул Люциус.

— Да.

— Напрасно стараетесь.

— Это мы еще посмотрим.

Магл приподнял уголки губ, и впервые у Люциуса появилось чувство, что он смотрит в зеркало.

* * *

Снейпу сразу же пришлось накинуть защитный купол, иначе ветер смел бы их с плоской крыши, будто скомканные бумажки. Малфой не боялся высоты, он даже обрадовался, потому что впервые за все эти дни избавился от липкой жары. Колдун приблизился к краю, оценил расстояние до темной дороги и фонарей внизу. Футов четыреста или около того. Потом он посмотрел вдаль.

Одинокая луна напомнила разбухший волдырь. Ночь внизу была полна огней, небо упало на землю. Он даже приблизительно не мог сказать, насколько велик магловский город. Умом Малфой понимал, где-то Манчестер заканчивается. Он помнил, как ехал мимо полей, живых изгородей, деревень и других городков, не таких чудовищных.

Но сейчас, на крыше здания, которое было выше, чем башни Хогвартса, в это не верилось. Не верилось и в то, что тень дракона сможет накрыть город. А никого величественнее драконов Люциус не знал. Зато дракон мог сжечь Манчестер дотла. Ведь мог? Или маглы изобрели оружие мощнее?

— Впечатляет? — спросил Банам вкрадчивым тоном.

— Да, — Малфой считал отрицание фактов жалким. — Но муравьи тоже строят.

— А муравьи способны создать такое?

Банам расправил плечи. Ночь его облагородила и помогла настроиться на нужный лад. Он продекламировал, как человек, уверенный в своей правоте:

— О, если ты спокоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь…

Дьявол его забери, в этом что-то было. Жалкий магл исчез, а на его месте будто стоял другой человек. Не Малфой, но и не бесхребетное ничтожество.

— Возможно, у вас получится притвориться мной, — Люциус прикрыл смущение коротким смешком. — Тем более в комиссии не самые проницательные колдуны.

— Значит, маглы не безнадежны? — Банам наклонил голову, будто хитрая птица.

— Не спешите. Вы еще не убедили их снять ограничения.

* * *

В час Х ощущение удушья выгнало Люциуса на улицу, он так торопился, что не подумал запереть дверь. Да и не было у чистокровного колдуна привычки пользоваться ключами и замками. Ноги несли его мимо магазинов с запыленными витринами, мимо высоких серых зданий. Малфоя тянуло вперед, будто рыбку в распахнутую пасть левиафана. Другие прохожие двигались каждый в своем туннеле, в конце вместо света маячили ледяной чай, душ и свежая одежда. Жара сузила и его зрение. Он не глазел по сторонам, не провожал взглядами разноцветные повозки, не оценивал открытые тела женщин, не пытался угадать общественное положение мужчин, в основном краснолицых и грубых.

Ноги шагали, легкие с пыхтением втягивали горячий воздух, рука машинально вытирала пот, заливавший глаза. Конец улицы дрожал в зыбком мареве, как при открытии портала. Краем глаза Люциус уловил нечто зеленое и свернул в небольшой сквер. Несколько деревьев, несколько скамеек. Колдун растянулся в тени под деревом. Трава покалывала шею, но в целом было приятно. Для маленького счастья не хватало лишь глотка воды, но Малфой не взял с собой денег. Жажда и усталость волновали его больше, чем решение комиссии. Остался страх наказания, но и он уменьшился до размеров червячка. Всю жизнь Люциус боялся оказаться вне своего рода. И вот это случилось, а Малфой не чувствовал себя раздавленным. Он злился. Его дом не принимал его. Его предки с их вечной паранойей подставили его. Его род ценил его кровь, но не его самого.

Колдун лежал на теплой земле и прислушивался к неудобным вопросам. Кем бы он был, если бы не должен был воплощать идеал чистокровного колдуна? Если бы не должен был заботиться о славе своего рода? Ему нравились полеты. Нравились птицы. На душе теплело при виде светящихся птенцов эрциний, которых разводил grand-père. Почему-то к родному сыну этих чувств не возникло. Хотя в воспитании настоящего Малфоя не было места чувствам.

Люциус посмотрел сквозь листья на небо. В детстве ему нравилось разглядывать облака. Но глаза Банама не видели красивой бездонной голубизны. Вдобавок колдун вспомнил истории из «Хроник визитов пришельцев». По траве зашуршали шаги. Снейп сел рядом.

Малфой прислонился к стволу. Вот и определилась его судьба. Но единственное, что его волновало, это бутылка воды в протянутой руке зельевара. Люциус уже приноровился к мягкому стеклу, пластику, как они его называли, и не сжимал бутылку сильно, когда отвинчивал крышку. Между двумя глотками он сказал: «Спасибо».

— Не за что, — Северус устроился сбоку, там, где тень выглядела гуще.

— Нашел меня при помощи отслеживающего заклинания?

У Снейпа был образец его крови для опытов. Зельевар не ответил, прекрасно зная, что Люциус хотел спросить не это.

— Где Банам?

И не это. Откуда странное желание потянуть время?

— Он решил купить что-нибудь, чтобы отметить.

— Комиссия восстановила мой статус?

— Да, теперь ты снова полноправный член магического сообщества. Поздравляю.

— Осталось всего ничего, — Люциус хмыкнул с показной небрежностью, — вернуть свое тело.

— Ты сделал выбор? Предпочитаешь долгий, но безопасный путь или быстрый, но опасный?

— У меня нет выбора. Все «безопасные» варианты требуют привлечения людей со стороны. Я лучше попытаю счастья, прыгнув к демонам в бездну. Ты рассказал маглу про демонов?

— Магл или нет, он имеет право знать.

— Совесть проснулась? — И опять же ничего не передавало сарказм лучше, чем вздернутая бровь, но чужое лицо ощущалось как резиновая маска. Так что Малфой просто скривил губы.

К ним ковылял Банам. Он был без мантии и без трости, но держал в руках три бутылки странной формы и улыбался во весь рот. Сейчас это чучело не смогло бы обмануть даже домового эльфа. Вручив бутылки Снейпу, он плюхнулся на траву и вытянул ноги. Магия незаметно сняла крышки.

— Я взял диетическую, — сказал Банам, будто похвастал.

Бутылка была прохладной на ощупь, пальцы Люциуса стерли влагу, проследив странный изгиб. Формой бутылка напоминала женскую фигуру. Внутри с тихим шипением лопались пузырьки. Малфой понюхал коричневую жидкость и не узнал ни одной знакомой нотки. Название на серой этикетке тоже ничего не говорило.

— Что это?

— Кола. Американцы придумали.

— Ее привезли из Америки? Это слишком далеко и дорого. Вы ведь не можете телепортировать предметы.

— На пароходе около недели. Но, скорее всего, ее производят здесь, — Банам поднес бутылку к глазам, пытаясь разобрать мелкий шрифт. — Или в Азии, где труд дешевле. На самом деле у глобализации две стороны. Подруга Линни вообще не покупает иностранные продукты. Она считает, что загрязнение окружающей среды — слишком большая цена за возможность есть бананы из Эквадора или манго из Египта. Но мы пока не так крепки в наших убеждениях. Да и прогресс, в общем, не такая простая штука. Как и магия.

— Это не то же самое.

Банам поднял глаза на Люциуса.

— Почему нет? У нас есть угроза экологии, загрязнение, гонка вооружений, а у вас — Волдеморт.

— Мы разные, мистер Банам. Мы, колдуны, рациональны, а вы... — Люциус поискал самый яркий пример магловского сумасшествия. — Вы верите в то, что люди были на Луне, и в то, что серые пришельцы высасывают кровь у коров и похищают домохозяек.

— Насчет Луны есть сомнения, Брайан считает, что прогулку Армстронга снимали в Голливуде, но люди в космосе точно были, они и сейчас там. На орбитальной станции «Мир».

Он произнес название дважды: на иностранном языке и на английском.

— Это русская? — голос споткнулся на слове «станция».

Воображение рисовало что-то вроде вокзала посреди звезд, нелепого, невероятного. Хотя, зная маглов, наверняка это будет нагромождение белых прямоугольников.

— Международная, но запустили ее русские. Они же отправили в космос первого человека. А Штаты запустили корабль на Луну. Они уже лет тридцать так соревнуются.

Да, вот теперь небо для Люциуса точно никогда не будет прежним. Шок от новости, что маглы сунулись в космос, сменился недоумением, почти возмущением: «Почему это были не наши маглы?»

— Почему мы не участвуем в этой гонке?

— Спросите Тэтчер, — Банам позабыл, что разговаривает с колдуном.

— Мистер Банам, что вы решили насчет обмена телами? — Снейп резко сменил тему.

— Я обдумал ваши слова… — Банам подставил лицо солнцу. — Я готов нырнуть в другое измерение, рискнуть, если эта встряска расставит все по своим местам.

— Перемещение — самая легкая часть, труднее будет вернуться обратно. Но если все продумать, то можно проскользнуть даже у черта между рогами, — Снейп сделал глоток.

— В прямом смысле? — проговорил Фрэнк, скорее заинтересованный, чем напуганный. Головы он не повернул, будто желал запастись теплом перед темными временами. — А нельзя выбрать измерение поприятнее, с милыми феями, например? Где-то ведь должно быть и такое.

— Обгорите, мистер Банам, — ворчливо предупредил Малфой.

— А… да, — магл растерянно похлопал глазами и сгорбился.

— Из приятных измерений не хочется возвращаться, — пояснил Снейп.

Возразить было нечего.

— Пожалуй, надо идти обратно к ритуалам и гримуарам, — предложил Банам.

Никто не двинулся с места.

— Знаете, что я понял, — Фрэнк повертел бутылку, — нашим мирам рано знать друг о друге. Мы слишком похожи…

— Мы разные, — отрезал Люциус холодно.

Не помешало бы еще подобрать емкое и хлесткое сравнение.

— Как запад и восток, — помог Северус.

— О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, — проговорил Банам, — и с мест они не сойдут…

Они со Снейпом переглянулись, будто разделив общую шутку.

— За успех нашего дела, — Снейп поднял бутылку.

Банам тут же звякнул о нее своей. Люциус не присоединился к их тосту, но сделал глоток. Из суеверия. На вкус напиток был очень магловским.