Феникс: Возрождая крылья (гет)

Эрик чувствовал, как вчерашняя злость опять начинала прогрессировать. Бодрость и спокойствие сняло как рукой. Ему хотелось погрузиться в вечный сон или принять чудовищную дозу успокоительных, лишь бы не слышать доклада дежурного и не реагировать на него так остро.

— И она мне говорит: «Давайте я его в кабинете подожду»! Время — половина двенадцатого ночи! Я ей отвечаю, мол, приходите утром, лейтенант будет на своем месте с восьми. А она меняет тему и про секретаршу вашу спрашивать начинает! Вот тут я совсем напрягся. Откуда она про нее знать-то может, если она тут работает совсем ничего?

Дежурный прервался, восстанавливая дыхание после быстрого монолога.

— И что в итоге? — мрачно протянул Адамс, нервно растирая переносицу.

— Ушла: я ей пригрозил, что задержим для выяснения личности.

— Машину не видел? Или она пешком?

— Ничего не видел. Темно же, да и окна у нас не панорамные. — Он махнул рукой на главный вход. — Вышла и налево свернула.

Мужчина сжал руку в кулак, позволив необузданной ярости хоть немного выйти наружу, иначе разгоряченная до предела кровь растопила бы ткани и органы. Шумно выдохнув, Эрик опустил ладонь на стойку настолько громко, что молодой дежурный тотчас вздрогнул и зажмурил глаза.

— Ладно… Спасибо.

И твердым шагом направился к кабинету №10, дверь которого вскоре резким движением распахнулась и затем захлопнулась так, что Райан почувствовал, как задрожала стена. Мужчина же решительно прошел дальше, не бросив малейшего взгляда ни на недоуменного друга, ни на пустующее кресло рядом с ним. Райан, проследив за лейтенантом и определив его настрой, тут же поспешил следом и, нахмурившись, наблюдал за тем, как напряженный Адамс вышагивал из стороны в сторону, сцепив руки с выступившими венами за спиной. Казалось, стоит коснуться Эрика, и упорно сдерживаемые эмоции затопят весь участок и не оставят живого места.

— Угадай, кто приходил сюда ночью и искал меня?! — сдавленно воскликнул он.

— Только не говори, что имя этого человека начинается на «Л» и заканчивается на «А», — скривился Райан и устало плюхнулся на гостевое сиденье. — Ну только не опять, пожалуйста!.. Четыре года всё было нормально…

— Вот именно, что опять! Опять на всех камерах она с этим Мэйсоном! И я уверен — нет, знаю! — что это не просто так! И то нападение на!.. — Мужчина прервался и тут же оглянулся на по-прежнему хмурого друга.

Пару секунд Эрик гипнотизировал обескураженное лицо сержанта, а затем за пару шагов оказался в соседнем помещении. Повисла гнетущая, наполненная тяжелыми раздумьями и безрадостными предположениями тишина.

— Где Лесли? — мрачным голосом отрезал Адамс и вернулся в свой кабинет.

— Не приходила еще… — как-то глухо отозвался Райан.

Мужчина опустил глаза на наручные часы. Девять утра. Прошел целый час с начала рабочего дня.

— Она когда-то опаздывала?..

— Вроде нет… Ну… не знаю… Я же позже всегда прихожу.

Эрик сперто выдохнул. Сегодняшний день раздражал его всё больше. И пугал…

«А она меняет тему и про секретаршу вашу спрашивать начинает!» — голос дежурного эхом прокатился в голове, и ледяной страх покрыл тело изморозью. Тревога распространилась вместе с ударами сердца. Звуки заглушились. Обзор загородила белая ослепляющая стена света.

Мэйсон, нападение, Лесли, Лисса, Мэйсон, Лисса.

Мэйсон, нападение, Лесли, Лисса, Мэйсон, Лисса.

Лесли, Лесли, Лесли.

В горле пересохло. Лисса спрашивала про Лесли. Лисса знала о ней. Лисса наверняка была причастна к ее пропаже.

Ярость заполоняла всё вокруг, наполняла его целиком и полностью, повелевала. Зудело в области пояса, где располагалась кобура. Перед глазами стояла картина убийства. Эрик никогда никого не убивал, но сейчас хотел этого больше всего на свете.

Он вмиг сорвался с места и схватил со стола ключи от машины, уверенно направляясь к выходу.

— Ты куда?.. — растерянно осведомился Райан, застыв в проеме и глядя в спину стремительно уходящему другу.

— Скоро вернусь.

Дверь в кабинет №10 захлопнулась. Сержант еще некоторое время как бы подавленно пожирал ее глазами.

Адамс же не ощущал тоски. Его поглощало дикое волнение вперемешку с гневом. Он на автомате добрался до парковки, завел автомобиль и направился к ее дому, где был лишь один раз, однако дорогу знал так хорошо, как будто ездил туда каждый день.

Эрик больше не задумывался ни о чем. Обычный Эрик остался в участке, заснул, спрятался от самого же себя. Второй Эрик, изредка выходящий на свободу из тени обычной версии, явно превышал скорость, останавливаясь на светофорах, проверял оружие и жаждал крови, прямо как вампир. Размышления о том, по какой причине он так реагировал на возможную угрозу для малознакомой девушки, надоедливо крутились в голове, но лишь на задворках сознания, поэтому мужчина не замечал их. Или же старался делать вид, что не замечает. Однако точно понимал, что никогда бы не стал так сильно переживать из-за какой-то подчиненной, и эту мысль также неосознанно — или вполне намеренно… — старался спрятать куда подальше от самого же себя.

Светлые глаза потемнели, загоревшись испепеляющим огнем, и будто прожигали дыру сначала в лобовом стекле, а затем в многоквартирном доме на Пасео Плэйс. Прохожие испуганно оборачивались на высокого полицейского с непроницаемым выражением лица, решительно направлявшегося к подъезду. Казалось, тротуар совсем скоро покроется трещинами от размашистых тяжелых шагов, а дверь самостоятельно откроется под напором немигающего взгляда.

Вход действительно открылся, но не под воздействием магии, а благодаря вышедшей оттуда пожилой женщине, которая тут же отскочила в сторону, заметив агрессивно настроенного человека в форме.

Временами Адамс будто выпадал из реальности, поэтому не мог вспомнить, как поднимался по лестнице и оказался напротив нужной квартиры, и окончательно пришел в себя вместе с протяжным тонким звуком по ту сторону двери, почувствовав, как сильно пальцы вдавливают звонок.

Пугающая тишина окутывала пятый этаж. Лейтенант продолжал дожидаться хоть какого-то ответа и уже начал продумывать дальнейшие действия, если окажется, что Лисса причастна к пропаже Лесли.

Выстроить полноценный план помешали негромкие шаги в квартире №15, так и не принесшие долгожданного облегчения: вдруг это не хозяйка, а кто-то посторонний; Мэйсон или Лисса…

Эрик неосознанно задержал дыхание и схватился за кобуру, пока в двери не спеша поворачивался ключ, и так же рефлекторно выдохнул, когда на пороге показалась виновница потерянных нервов лейтенанта.

Лесли поежилась, нахмурившись и зевнув, и сцепила руки на груди, стоя перед ним лишь в одной пижаме. Яркий свет слепил глаза, из-за чего она до сих пор не могла понять, мерещится ей или начальник действительно находится у нее дома. Тем временем Адамс успел оглядеть девушку с ног до головы и убедиться в том, что она в полном порядке, тогда как Лесли наконец пришла к выводу, что ранним гостем был не кто иной, как Эрик, отчего удивилась и засмущалась пуще прежнего. Мужчина же не испытывал ничего, кроме необыкновенной, такой приятной легкости. Это ощущение импонировало ему. Лейтенант ловил себя на мысли, что хотел бы испытывать его гораздо чаще, а лучше каждую секунду жизни, без исключения, и отдавал себе отчет в том, что в последнее время чувствовал умиротворение удивительно нередко именно в компании напротив стоящей девушки — это совпадение или всё же закономерность?..

— Что-то произошло?..

Адамс вгляделся в порядком покрасневшее лицо и усилием воли не опустил глаза ниже, желая рассмотреть причудливо яркую, как бы детскую пижаму, однако мог довольствоваться только мягкими чертами. Этого ему было предельно достаточно.

Карие глаза, отсвечивающие янтарем на солнце, ожидали ответа. В драгоценных камнях плескались остатки изумления и стеснения, беспокойство. Обыкновенно бледная кожа приняла здоровый оттенок, щеки слегка покраснели, как и искусанные губы. Сложно было не понять, что она только-только проснулась.

И даже невзирая на то, что девушка существенно опоздала на работу и заставила его не на шутку поволноваться, Эрик совсем не злился на нее и сам не понимал, отчего так происходило. Он должен был накричать на нее, выписать штраф или вовсе уволить. Но под доверчивым взором второй Эрик прятался и уступал дорогу обычному. Обычный Эрик не мог поступить так с этой девчонкой, как и второй…

Лейтенант ненавидел потерю контроля. Он был перфекционистом, стратегом, аналитиком. Однако за три недели знакомства с Лесли ни разу не пожалел о том, что позволял ей слишком много и делал поблажки самому себе.  Это не приносило никакого дискомфорта, словно так и должно было быть.

— Видимо, нет. — Количество вопросов в девичьих чертах только увеличилось, поэтому мужчина поспешил пояснить: — Вы не пришли на работу.

— У меня же выходной, — невозмутимо парировала она.

Адамс мысленно ударил себя по лбу, а внешне на миг прикрыл глаза. Казалось, он уже сходит с ума или становится параноиком. Чертова Лисса. Чертов Мэйсон. Эрик наверняка бы рано или поздно вспомнил о графике секретаря или же заглянул в календарь, если бы не настораживающий рассказ дежурного, с которого начался этот безумный день, и не недавнее покушение на Лесли.

Вероятно, все-таки побочным эффектом умиротворения были новые проблемы, одна из которых сейчас стояла напротив него, иначе невозможно объяснить причины чрезмерной эмоциональности. Последние четыре года лейтенант прислушивался исключительно к разуму и игнорировал позывы сердца, однако последние три недели они поменялись местами, и Эрик реже действовал в соответствии с зовом рациональной составляющей. Такой расклад дел удивительным образом не сердил его. Наверное, потому, что он чувствовал себя живым. Не бездушным роботом или железным полицейским, а человеком. Эмоциональным, чувствующим, сожалеющим, радующимся. Адамс становился самим собой. Время будто отмоталось назад, и ему уже не двадцать семь лет, а двадцать два года. Хорошая работа, стремительный подъем по карьерной лестнице, любящая жена, собственные квартира и машина. И всё лучшее только впереди.

Глупый, глупый и такой молодой… Каждый раз Эрику становилось смешно, стоило вспомнить свои же мысли четырехлетней давности, а сейчас тоска мучительно разливалась по груди. Всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Лесли определенно была хорошим в его жизни. Ему до дрожи не хотелось, чтобы всё становилось как прежде. Там ему плохо, одиноко, больно. Тут хорошо. Настолько, что изо дня в день мужчина сомневался в реальности происходящего.

Похожие мысли крутились в голове двадцатилетней Лесли. Сердце неумолимо грела мысль, что она кому-то нужна. Нужна ведь?.. Иначе он, взволнованный и напряженный, не стоял бы на пороге ее квартиры. Однако разум напористо старался вмешаться в мелодичный успокаивающий голос сердца. Он перебивал его, заставлял хозяйку одуматься, взглянуть на ситуацию под другим углом. Эрик всего лишь добрый человек, неравнодушный к проблемам других, и всё. Всё. В него нельзя влюбляться. Нельзя воспринимать его действия как способ выразить свои чувства, каждый взгляд и улыбку — как проявление личного отношения, слова — как переводчик сердца. Он просто взрослый человек, не любящий несправедливость и желающий помочь маленькой девочке. Да, всё так и было. «Именно так и никак иначе», — подытожил разум.

«Нет!» — возразило сердце. Противостояние продолжало усиливаться. Голова раскалывалась не только от духоты, причина которой крылась то ли в высокой температуре воздуха, то ли в небольшом расстоянии между ними, но и от круговорота мыслей. Лесли уже давно перестала понимать, что в ее жизни правильно, а что нет; стоит ли доверять людям, или лучше держать их на расстоянии; есть ли смысл привязываться к кому-то и ждать очередного ножа в спину?.. Ответа она не могла найти и в этот раз, но что-то подсказывало ей, что Эрику можно верить. Глупо надеяться на интуицию, которая уже подводила девушку, однако это было какое-то иное чувство, исходящее из самой глубины души. Оно не требовало объяснений, доказательств или опровержений. Оно просто вселяло уверенность и слишком сильно было похоже на правду. Лесли не помнила, появлялось ли подобное ощущение при знакомстве с Мэйсоном, и почти сразу отложила попытки найти его в памяти. Это два совершенно разных человека. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. И в данный момент девушка осознавала, что готова ошибиться еще раз.

Ее тянуло к нему. Это было сложно игнорировать, да и не хотелось вовсе. Останавливал лишь разум. Предатель и подлец. И заглушить его никак не получалось.

Лесли тяжело вздохнула, всё это время глядя сквозь Адамса, взгляд которого в эту же секунду приобрел осмысленность. Видимо, они оба пребывали где-то далеко от квартиры №15.

— Да, выходной, точно… — Он как бы в согласии повел головой.

— Может, зайдете?

Лесли приглашающе раскрыла дверь чуть шире. Непонятная надежда теплилась в груди. Больше не хотелось избегать Эрика. Наоборот, девушка желала лишний раз побыть в компании мужчины. Узнать о нем побольше. Хотелось просто узнать его. Все мечты, страхи, вкусы, проблемы, слабости, сильные стороны.

— Спасибо, но мне нужно работать, — скупо выдал лейтенант.

Разочарование прокатилось по телу, но Лесли лишь поджала губы. Работа… У нее было столько выходных за этот короткий период времени, а у начальника словно не было ни одного. Может быть, дни отдыха совпадали, поэтому она не знала о них. Девушка надеялась на то, что предположение окажется верным.

— Будьте осторожнее.

Эрик уже начал разворачиваться к лестнице. Лесли тотчас нахмурилась и шагнула вперед. Он опять недоговаривал.

— Говорите.

Твердая настойчивая просьба, скорее напоминающая приказ, заставила его развернуться обратно. Карие глаза непреклонно горели решимостью. Она была намерена узнать очередной «секрет» и видела по взгляду мужчины, что ему было что сказать.

— Одни люди ищут нас. Нужно быть аккуратнее.

Страх сковал тело. Кожа моментально стала местом для забега противных мурашек. В горле появилось какое-то препятствие, увеличивающееся в размерах.

— Ищут… для чего?.. — просипела Лесли.

Голубые глаза бегали по девичьему лицу и замечали каждое изменение. Скулы выделились еще больше, губы побелели, в зрачках мелькнула тревога. Эрик уже успел пожалеть о сказанном. Ей не нужно знать это. Мужчина не хотел, чтобы она переживала.

— Вам не нужно думать об этом. Я со всем разберусь.

Девушка тяжело сглотнула слюну. Мысль о том, что Адамс стремился защитить ее, отчасти успокаивала, но всё равно не получалось полностью расслабиться. Да и как это можно сделать, когда голова забита мыслями о том, что ее кто-то ищет, причем наверняка не с благими намерениями.

Вместе с напряжением Лесли ощущала неполноценность. Она должна была сама оберегать себя, а не полагаться на окружающих. Планы на сегодняшний день резко изменились. Никаких фильмов и кровати. Спортзал. Груша и бинты. И ничего более.

Когда Лесли вернулась в квартиру, Эрик уже сидел в машине, опершись головой на подголовник и прикрыв глаза. Еще нет и десяти утра, а день уже официально можно признать неудачным. Странный приход Лиссы, затем пропажа Лесли. Он лишний раз поднял панику. Сорвался с работы, за считанные минуты доехал до ее дома, нарушив практически все правила дорожного движения, подготовил оружие. Лейтенант часто пользовался им, но на его руках не было смертельной крови. В тот момент мужчина осознал, что был готов убить бывшую жену и понести соответствующее наказание. Только так можно было это закончить. Лисса не остановится никогда. Будет продолжать находить новых союзников и пешек, пользоваться людьми, лишь бы осуществить никому не понятные безумные планы. Изучая ее дело и издалека наблюдая за ней последние четыре года, Эрик не раз думал о том, что она сумасшедшая. Разве адекватные люди будут заниматься подобным? Ответ очевиден. Нет.

Адамс и сам как будто сходил с ума и не узнавал самого себя. Такая реакция была совсем не присуща ему. Лейтенант никогда не был импульсивным и предпочитал сначала думать, а потом делать. Однако сегодня, когда на кону стояла жизнь Лесли, он не задумывался ни о чем. Она ему буквально никто. Эрик почти ничего не знал о ней, но испугался так, словно угроза нависла над близким человеком. Это лишь усиливало противоречия внутри и так растерянного полицейского.

Мужчина сперто выдохнул через нос и потянулся к ключу зажигания, взгляд упал на лобовое стекло и зацепился за черную иномарку с тонированными окнами неподалеку. Адамс замер и прищурился. Машина была слишком хорошо знакома лейтенанту, однако так и не получалось вспомнить, где он уже видел ее. Ответ был где-то рядом, крутился на языке в словно бесконечном вихре вариантов, откуда было невозможно вырвать один-единственный. Спустя десяток секунд раздумья Эрика ослепило озарение. Мэйсон. Это автомобиль Мэйсона.

Мыслительный процесс ускорился в сотню раз. Настороженный взгляд непрерывно сверлил темное пятно на другой стороне дороги. И когда Адамс уже взял в руки пистолет и хотел выйти из транспорта, иномарка резко сорвалась с места. Серый автомобиль тут же отправился следом, скрипнув колесами.

Большой поток машин слишком сильно мешал даже такому опытному водителю, как Эрик, который часто терял из виду преступника и находил его вновь. Дорога была похожа на шахматную доску, транспорт на ней — на фигуры. Одни передвигались игроками быстро и умело, другие — медленно и несмело. Лишь двое из них лавировали между остальными, динамично перемещаясь по игровому полю, то есть по заполненной трассе. Эрик уже даже не пользовался поворотниками, настолько часто перестраиваясь из ряда в ряд, что кнопка бы непременно стерлась. Мэйсон действовал по той же тактике, выбиваясь вперед на пару машин. Адамс успел пожалеть о том, что поехал не на служебном автомобиле, оснащенном стробоскопами.

На самобичевание и размышления не было времени. Иномарка достигла ближайшей развилки и круто повернула вправо. Загорелся красный сигнал светофора — два ряда остановились. Преступника уже не было видно. Эрик крепко сжимал руль руками, уничтожающе гипнотизируя предательский регулятор движения. Он не мог его упустить. Поэтому, когда движение возобновилось, мужчина вновь обогнал несколько автомобилей и свернул в нужную сторону с противоположной полосы. Лейтенант полиции грубо и в огромном количестве нарушал правила. Смешно. Но при исполнении допустимо. Тем более когда погоня осуществлялась за разыскиваемым преступником. Тем более когда им являлся Мэйсон.

Злосчастная иномарка долгие для Адамса минуты не попадалась на глаза. Казалось, что на дороге собрались все марки машин, кроме одной-единственной. Всё из-за ненавистного светофора, загоревшегося красным в самый неподходящий момент, вследствие чего остановился следующий впереди Эрика транспорт. Теперь Мэйсона просто невозможно найти. Ему хватило всего пары минут, чтобы удрать от полицейского.

Злость поднималась к горлу. Пересекая проезжую часть на высокой скорости, лейтенант то и дело косился на лежащий на пассажирском сиденье пистолет, останавливая себя от того, чтобы расстрелять все светофоры в округе. Эрик внимательно вглядывался в дорогу. Кожа, которой был обит руль, неустанно поскрипывала от напора побелевших пальцев. Ему хотелось вырвать его. Несмотря на вихрь отрицательных эмоций, поработивших душу Адамса, он ни на секунду не терял бдительности, изучая абсолютно все машины с обеих сторон.

Неожиданно холодный взор наткнулся на темное пятно на противоположной стороне дороги. Иномарка промчалась мимо. В груди расцвела надежда. Серый автомобиль развернулся на ближайшем повороте и спустя пару минут догнал Мэйсона, выиграв партию в дорожные шахматы. Адамс пытался перестроиться таким образом, чтобы ехать параллельно с ним и в один момент подрезать его, но всякий раз затея заканчивалась провалом: преступник оперативно занимал тот ряд, в котором должен был оказаться Эрик, никак не давая ему подступиться к себе. Это злило еще больше. Мысль сменяла другую с огромной скоростью — намного выше скорости двух машин, пугающих остальных водителей. Взгляд голубых глаз снова упал на оружие. Это был единственный вариант остановить чертову иномарку.

Эрик выровнял машину, открыл окно и, придерживая руль одной рукой, второй прицелился в левое заднее колесо и нажал на спусковой крючок. Выстрел оглушил его, окончательно испугал остальных участников дорожного движения, однако раздался долгожданный хлопок — колесо всё-таки взорвалось. Темный автомобиль занесло в сторону. Лейтенант снизил скорость, чтобы не задело и его. Но Мэйсон не потерял управление и сумел выровнять транспорт, вынужденно снижая скорость. Адамс довольно усмехнулся и, сохраняя небольшое расстояние, прострелил правое колесо, чтобы ему точно пришлось остановиться. Иномарку вновь начало заносить, но уже в другую сторону, выровнять ее стало сложнее. Через десяток метров она наконец-то остановилась.

Стереть победную улыбку с лица Эрика стало гораздо сложнее и скорее невозможно. Он медленно вышел из машины, сжав в руках пистолет, и двинулся в сторону иномарки. Некоторые остановившиеся машины поспешили уехать, как только показался человек в полицейской форме. Беспокойство на одной из дорог Сан-Диего тут же прекратилось. Растерянные от произошедшего жители разъехались по своим делам, и никто больше не обращал внимания на вооруженного человека, который в конечном счете оказался блюстителем закона. Над Эриком не брали верх гнев или напряжение. Он был максимально расслаблен и одновременно сосредоточен.

Мужчина уже достиг багажника, как дверь со стороны водителя резко открылась. Руки с оружием взметнулись вверх, на уровень лица. Из иномарки нахально вывалился Мэйсон, с гадкой ухмылкой и вызовом глядящий на лейтенанта, лениво прошел пару метров и остановился, подняв руки, в одной из которых был зажат пистолет.

— Давно не виделись. Я догадывался, что ты скучал по мне, но не думал, что настолько. — Парень неохотно махнул оружием в сторону собственного автомобиля. — Придется оплатить ремонт, уже лейтенант.

— Только после того, как ты наконец-то сядешь, — процедил Адамс, ни на миг не снимая с прицела самоуверенного Мэйсона.

— Воу, Эрик, за что? Мы вроде расстались на хорошей ноте. Хотя... ты вроде грозился меня убить… Это что получается?.. Защитники города на самом деле не оберегают, а нападают?! Всегда так думал. Но ты всё-таки был честным полицейским для меня. Ан-нет…

Мужчина краем уха слушал бред парня, имеющего цель заговорить зубы, и внимательно изучал противника. Тот был внешне спокоен, однако беглый взгляд, чуть поджатые губы и устойчивая поза твердили об обратном. А пистолет в его руках и вовсе кричал об опасности, однако это было слишком очевидно. Эрику нравилось изучать преступников; видеть, когда они готовятся к нападению и как просчитывают действия. Для него такие, как Мэйсон, являлись открытой неинтересной, но интригующей книгой. Интригующей, потому что каждый в конечном счете поступал по-разному.

— Хватит цирка. Ты сбил человека и скрылся с места преступления.

— Я?! Лейтенант, кажется, вы слишком много работаете… — наигранно удивился он. — У меня есть алиби!

Адамс мысленно закатил глаза. Бессмысленный фальшивый диалог раздражал его. Хотелось поскорее надавить на спусковой крючок. Одно незначительное движение — и Мэйсона нет в живых. У Лесли больше не будет необходимости постоянно оглядываться и ждать очередного нападения, у полиции уменьшится количество работы, а жители города точно смогут спать спокойнее. И Эрик уже был готов осуществить задуманное, как открылась вторая дверь иномарки. Мэйсон тотчас стер с лица маску клоуна, напряг мышцы и направил пистолет на полицейского. Губы Адамса тронула усмешка.

Через секунду карие глаза устремились прямо в закаменевшую за годы душу и распотрошили ее вновь. Ненависть накрывающей с головой волной прошлась по телу. Умиротворение лишь презрительно улыбнулось и спряталось под давлением более сильного обжигающего чувства. Эрику стало противно. Противнее, чем когда он видел ее на камере; противнее, чем в воспоминаниях и снах; противнее, чем когда-либо. Адамс хотел не просто убить Лиссу. Адамс хотел, чтобы она долго мучилась перед смертью и умоляла его о пощаде так же, как его внутренний мальчишка надеялся на то, что его не обманут.

— Привет, милый, — неестественно сладким голосом пропела Лисса, опершись локтем на крышу машины и тоже сжимая в руке оружие. — Ты как вино: с каждым годом всё лучше и лучше.

Когда липкий взор оглядел мужчину с ног до головы, он еле-еле подавил в себе желание выстрелить прямо в миловидное, покрытое слоем косметики лицо.

— Что-то вы напряглись, лейтенант, — елейно протянул Мэйсон.

Накрашенные бордовой помадой губы ехидно изогнулись. Она мельком глянула на чрезмерно язвительного парня, но не с желанием приструнить его, а с желанием поспособствовать продолжению забавляющей ее сценки.

— Что-то случилось?.. Может, вам нужна помощь?.. — продолжал он и чуть ли не смеялся от своих же слов.

Эрик хотел прострелить ему хотя бы ногу, однако это не закончилось бы ничем хорошим: Лисса тоже успеет среагировать, и какова тогда вероятность, что он уедет отсюда в участок полиции, а не прямиком в морг? Рисковать было бессмысленно. А мужчина не любил бессмысленность так же, как и несправедливость.

— Да, нужна, и помочь мне можешь только ты, — слабо улыбнулся Адамс и кивнул на свой автомобиль: — Прокатимся?

— Прокатимся до участка, ты хотел сказать? — участливо поинтересовался Мэйсон таким тоном, как будто говорил с несмышленым ребенком.

— Мальчики, хватит ссориться, — как бы невзначай бросила Лисса, от нечего делать разглядывающая блестящий на солнце пистолет.

— Я никуда не поеду, — отрезал парень, не снимая с лица довольной ухмылки. — А если решишь меня принудить, то пострадаешь либо ты, либо твоя подружка.

«Подружка»… Как пренебрежительно и грубо… В голове Эрика что-то опасно щелкнуло. Он не имел права так по-хамски отзываться о Лесли. Никто не имел права.

Самоконтроль держался на последней цепи и всё же прорывался наружу, из-за чего голубые глаза вновь изучали Мэйсона и Лиссу. Он просчитал траекторию движения и убедился в том, что у него нет шансов. Если бы его бывшей жены не было здесь, то преступника бы удалось задержать. Лисса всё рушила. Опять. Адамс ощущал безнадежность, следствием которой была бессильная ярость.

Эрик не мог убить Мэйсона и Лиссу, не умерев или не сильно пострадав. Эрик не мог убить только Мэйсона и не быть убитым Лиссой. Эрик не мог убить только Лиссу и не погибнуть из-за Мэйсона. Варианты развития событий неминуемо вели к смерти. Мужчина не хотел умирать. Не хотел умирать так глупо и напрасно.

— Сейчас мы тихо и мирно разойдемся. Ты не будешь больше искать нас и останавливать. Иначе… Можно организовать что-то поинтереснее такси. Да так, что никто не сможет ее найти. Ну разве что в морге. И то вряд ли.

Парень хищно оскалился. Лисса холодно рассмеялась. Палец, лежащий на спусковом крючке, еле-еле дрогнул, но это движение не привело к выстрелу. А жаль. Отсутствие выбора выводило Эрика из себя, и это была именно такая ситуация. Угрозы Мэйсона вовсе не являлись пустыми словами. Он всегда сдерживал подобные обещания. Адамс не хотел, чтобы Лесли пострадала вновь. И не хотел, чтобы она мучилась когда-либо еще. Скорее даже боялся того, что ее что-то будет терзать, а он не сможет помочь или будет инициатором этого.

Мэйсон прекрасно знал, куда нужно давить. Парень знал о людях гораздо больше, чем они думали. Поэтому он, ничуть не сомневаясь, с легкой ухмылкой опустил оружие и отступил назад, вскоре обогнув поломанную машину и сравнявшись с Лиссой. Спрятав оружие за пояс, девушка надменно улыбнулась, подмигнула бывшему мужу и бросила:

— До скорой встречи.

Эрик скривился и, когда пара стремительно скрылась за ближайшим зданием, раздраженно выдохнул. Он упустил преступника. Не потому, что тот оказался неуловимым или угрожал его жизни. А потому, что лейтенант на подсознательном уровне не мог допустить угрозы для нее и до сих пор не понимал, почему так происходит. Догадки, как будто исходящие прямо из сердца, появлялись в голове лишь ненадолго, подавляемые разумом. Нет, Эрик больше не мог влюбиться в кого-то. Бред, ахинея, глупость. Никаких чувств. Адамс просто выполняет свою работу и защищает граждан Сан-Диего. И неважно, что мужчина впервые чуть не убил человека, стоило тому упомянуть Лесли в негативном ключе. И неважно, что он позволял незнакомке слишком многое. И неважно, что это не злило его, наоборот, спокойствие окутывало целиком и полностью рядом с ней. Всё это было неважно, пока Эрик был четко уверен в том, что защищает ее из чувства долга и справедливости. Всё это было неважно только сейчас… Только до вечера…