Гарри Поттер и тайны рода Блэк (джен)

С наступлением выходных Рон опять уехал в Нору. Гермиона всё ещё была в Австралии. В субботу утром, когда Гарри завтракал в большом зале, прибыла совиная почта. Было сообщение от Кикимера, что он очистил кабинет и портреты, а так же гостиную и спальню молодого хозяина и несколько других комнат. Так же он сообщал, что камин в гостиной готов к работе.

Гарри положил деньги (немного ещё осталось) в ишачий мешочек у себя на груди , сходил на кухню за Тогзи и Флиппи и отправился к камину в гостиной Гриффиндора. Оказывается, камином можно было перемещаться почти везде, где они есть и где имелось разрешение для студентов. Старостам и совершеннолетним студентам было разрешено ими пользоваться. Главное, правильно назвать место, куда отправляешься. Ну и летучий порох покупать надо было самим, Хогвартс его не выдавал. К счастью, у Гарри ещё оставался небольшой запас.

Камины, доступные для перемещения, были в каждой гостиной, кроме слизеринцев — их новое крыло ещё было в процессе ремонта. Перемещаться камином было намного приятнее. Никаких давящих ощущений в области желудка, как при аппарации, никаких пропихиваний через кишку при переносе порталом. Просто вошёл в камин, выпустил из ладони горсть зеленоватого пороха и через несколько мгновений ты на месте. Единственное неудобство — это сажа на голове и плечах, но эту проблему легко решает заклинание «aufer fuliginem» (удалить сажу). Сначала он переместился в Кабанью голову, где отдал Аберфорту его нового помощника. Затем взял ещё летучего пороха и проследовал в особняк Блэков.

Тогзи крепко вцепился в брючину Гарри и через пару секунд они уже выходили из камина в гостиной. Камин располагался напротив парадного входа в дом. И когда Гарри и эльф вышли из него, пыльный призрак Дамблдора не поднимался. Гарри удивился этому. Он позвал Кикимера, тот появился спустя мгновение.

— Кикимер приветствует хозяина Гарри и докладывает, что все комнаты, которые открыты, гостиная, коридор и кабинет Основателя мэнора приведены в порядок и готовы вас принять.

— Спасибо, Кикимер, ты отлично поработал.

— Хозяин Гарри желает что-то ещё?

— Хозяин желает отблагодарить тебя и сделать подарок. Тогзи, выйди и покажись.

Тогзи робко выглянул из-за ноги Гарри, за которой прятался.

— Хозяин купил нового домового эльфа?

— Да. Это Тогзи. Он будет помогать тебе по дому.

— Хозяин оказал Кикимеру великую честь. Кикимер не забудет.

— Ты рад?

— Кикимер очень рад. Кикимер стар и ему тяжело справляться по дому. Теперь будет легче.

— Ну вот и отлично. Он родился недавно, но кое-чему его уже научили. Он из общины эльфов Хогвартса. Все домовики замка, их матушка и отец передают тебе привет.

Кикимер от восторга и прочих чувств проронил слезу и улыбнулся:

— Кикимер очень-очень благодарен хозяину Гарри.

И с этими словами он взял Тогзи за ручку и они исчезли вместе.

Гарри обвёл взглядом гостиную. Да, всё стало намного лучше. Паутина исчезла. Портьеры были где починены, где заменены на новые. Пыли в воздухе не было и ни на одной поверхности тоже. Пол блестел чистотой. Даже камин был чист и очень красив. Гарри обратил внимание, что когда он из него вышел, на плечах и волосах не было сажи.

Отличная работа, — подумал Гарри, — вот что значит, когда эльф к тебе расположен.

Дальше он прошёл по лестнице, которая стала намного чище и скрипела гораздо меньше. Портреты на стенах коридора стали выглядывать из рам и смотреть на Гарри, но ничего ему не говорили. Гарри шёл и глаз радовало то, что коридоры и портреты больше не выглядели так мрачно и жутко. Он постоял немного перед дверью кабинета. Немного вдруг стало тревожно, а вдруг не пустят? Кикимера звать не хотелось, у того сейчас есть чем заняться.

Но когда он толкнул дверь за ручку, она отворилась. Гарри даже показалось, что она это сделала чуть более приветливо, чем в прошлый раз. С лёгким сердцем он вошёл внутрь. Он собирался познакомиться с портретом основателя.

Гарри подошел поближе к камину, над которым висел самый большой портрет. На нём был изображён статный черноволосый мужчина средних лет, сидя в шикарном кресле. Одет он был в старомодный, очень элегантный костюм, в одной руке шикарная трость, на другой руке массивный золотой перстень с гербом. Гарри отметил, что он очень похож на Сириуса. Только не такой худой, волосы короче, немного по-другому причёсаны — намного аккуратнее, а взгляд синих глаз более суровый и тяжелый, как будто собирается пронзить кого-то насквозь. Настоящий аристократ, подумал Гарри. Надо быть очень осторожным в разговоре с ним. Чего доброго, проклянёт или вышвырнет из дома.

Гарри внимательно рассмотрел табличку с подписью под нижним краем рамы. Надпись гласила: «Ликорус Антарион Блэк, 21.03.1810 — 13.05.1870». Гарри постучал палочкой по портрету и сказал:

— Здравствуйте, многоуважаемый господин Блэк.

Портрет, до этого момента неподвижный и безмолвный, вдруг пошевелился и Гарри как будто насквозь пронзили синие глаза.

— Кто ты? Почему ты обращаешься ко мне?

— Меня зовут Гарри Поттер, сэр. Я недавно получил этот дом по завещанию от крёстного.

— Ты Блэк?

— Нет, я не Блэк, я Поттер. Этот дом мне оставил мой крёстный, Сириус Блэк. Он был лучшим другом моего отца, Джеймса Поттера.

— Какой Сириус?

— Ваш потомок.

— Какой именно?

— Сын той колдуньи, портрет которой висит в гостиной. Кажется, её зовут Вальпурга.

— Вальбурга. Это моя праправнучка.

— Простите, сэр, я не знал, как правильно. Теперь запомню.

— Ты не Блэк.

— Да, я не Блэк, я это знаю. Я же говорю, Сириус оставил мне завещание, как своему крестнику.

— Это неслыханно. Фамильный мэнор Блэков, дом, который я построил 150 лет назад, достался какому-то мальчишке. Ты хотя бы не из маглов?

— Нет, сэр. Мои родители были волшебниками.

— Хоть это хорошо.

— Простите, сэр, так уж вышло. Я сам очень удивился, когда узнал о наследстве.

— Кто ты такой? Как ты оказался в моём доме?

— Это долгая история, сэр.

— Я никуда не спешу. Садись и рассказывай. Рассказывай о себе всё. Я хранитель этого дома не могу допустить здесь людей, о которых ничего не знаю.

Гарри устроился поудобнее в кресле и начал рассказ о себе. Начиная с детства, о котором он знал по рассказам друзей и знакомых. Про то, как его родители погибли от рук Воландеморта, как он до 11 лет жил у тётки в магловском мире, как учился в Хогвартсе, как узнал о Сириусе и его друзьях, как возродился Воландеморт, как длилось их противостояние, о второй магической войне и победе.

Рассказ был долгим. Гарри порядком утомился. Портрет молчал несколько минут. Гарри посмотрел вокруг и увидел, что остальные портреты уставились на него и растопырили уши. Но так же как и портреты в коридоре, они молчали.

— Кстати, сэр Ликорус, я знаком с одним из портретов в этом кабинете. С Финеасом Найджелусом Блэком.

— Это правда? Сын мой, появись! — Ликорус метнул гневный взгляд в пустой портрет, висящий рядом, и ткнул в него пальцем. Финеас Найджелус появился в пустом портрете рядом с главным, но вместо обычного самодовольного вида он выглядел несколько подавленно, как будто робел.

— Да, отец. Этот мальчишка прав. Мы с ним уже давно знакомы. Его привёл в дом этот негодник, мой правнук Сириус, сын Ориона и Вальбурги, и оставил завещание в его пользу. Кикимер его слушается.

— Раз Кикимер его слушается, значит, он и вправду почти что хозяин дома.

— Да, сэр, я сам удивляюсь, — сказал Гарри. — Когда я познакомился с Кикимером впервые, он очень невзлюбил меня. Признал только после того как стало известно о завещании Сириуса.

— В таком случае, я подумаю.

— О чем подумаете, сэр?

— Могу ли я признать тебя наследником Блэк.

— Хорошо, сэр.

— Я свяжусь с другими портретами, мы всё выясним и обсудим. А пока позови сюда этого старого эльфа.

— Кикимер, ко мне! — крикнул Гарри.

Кикимер тут же явился на зов хозяина и поклонился Гарри. Портрет Ликоруса впился в него взглядом.

— Надо же, он и впрямь тебе покорен, как истинному хозяину. Раньше-то тем ещё упрямцем был.

— Сэр Ликорус! Старый Кикимер очень рад видеть Вас, хотя бы и на портрете. Кикимер помнит своего первого хозяина.

— Приветствую тебя, мой бывший домовой эльф. Как видно, теперь ты считаешь своим хозяином этого молодого человека.

— Хозяин Гарри стал владеть домом и Кикимером после ухода Сириуса за грань. Хозяин Сириус оставил завещание и сказал, что Кикимер должен слушаться Гарри Поттера, если он не вернётся. Кикимер подчинился. Кикимер признал Гарри Поттера своим новым хозяином и готов ему служить.

— Ну, раз ты признал, значит, мой прапраправнук знал, что делает. Эльфа, в отличие от волшебника, невозможно обмануть.

Гарри поднялся на ноги. Ликорус впился в него грозным синим взглядом, но Гарри показалось, что портрет посмотрел на него чуть теплее.

— Гарри Поттер. Я всё о тебе выясню и проверю весь твой рассказ. Если подтвердится всё то, что ты мне рассказал, тогда я подумаю, признать тебя хозяином этого дома или нет.

— Хорошо, сэр. Спасибо вам, что приняли меня. Буду ждать вашего ответа.

— Я дам знать через Кикимера.

— Всего доброго, сэр, и до встречи.

Гарри вышел из кабинета. Он быстро прошёл по коридору с портретами, спустился на один этаж и вошёл в свою комнату. Он только сейчас понял, что его сердце молотится как бешеное, а рубашка прилипла к спине от пота. «Надо же, какой разговор вышел с этим портретом… какой он суровый, этот бывший хозяин мэнора. Как будто я вернулся в детство к Дурслям, так же жутко было, когда дядя Вернон буравил меня взглядом… Но каков этот старый лорд! Такой грозный, величественный. Но вроде понимающий, во всяком случае не послал куда подальше и не вопил, как портрет мамаши Сириуса. А что он так с недоверием отнёсся ко мне — ну так логично. Я ему не сын, не внук, не правнук. Никто, в общем. А Блэки, насколько я помню, помешаны на своей родословной. Вот будет задница, если он не даст мне добро жить здесь. Мне тут уже понемногу нравится, а идти-то особо некуда. К гоблинам за золотом я ещё не скоро пойду. И ещё Андромеда и Тедди. Кто меня за язык тянул? Впрочем, ладно. Пусть сначала этот Ликорус скажет своё слово, потом и будем смотреть. Во всяком случае, он со мной поговорил. А то, что хочет проверить мой рассказ — это тоже более чем понятно. Любой захочет знать, к кому перейдёт его добро».

— Интересно, что он узнает обо мне, кроме того, что я сам о себе знаю? — подумал Гарри. — Наверняка его интересует моё происхождение, у чистокровных это очень важный вопрос. Я сам-то мало что знаю, кроме родителей. Ну и Дурслей, конечно. Вообще, как-то глупо получается, что мне толком нечего о себе рассказать. Понятно, почему так произошло — родители погибли, а меня прятали у маглов. Но те, кто знал моих родителей, они ведь наверняка знали и моих дедушек и бабушек? Мама выросла у маглов, там уже ничего не выяснишь. Я так понимаю, её родители давно умерли. Были бы живы, Дамблдор отнёс бы меня к ним, а не к тётке. Но отец-то был волшебником. Значит, о его семье должно быть известно в волшебном мире. Один-единственный раз Сириус упомянул, что когда он в 16 лет ушёл из дома, то жил у родителей моего отца и его принимали там хорошо. А кто они были, сказать не успел. Тогда в доме был орден и нам вечно кто-то мешал нормально пообщаться. А потом уж стало не до этого.

Тут Гарри сообразил, что если Сириус знал, кто были родители его папы, то, наверно, и другие Блэки их знали. Портретами Блэков увешан весь дом. Наверняка кто-то знал хотя бы имена родителей его отца.

Ещё Гарри подумал, что в банке Гринготтс у него есть сейф, полный золота. И решил, что вряд ли это его родители заработали столько денег за свою недолгую жизнь — им было по 20 лет, когда их не стало. Значит, это наследство от папиных предков. Опять же, получается, что Поттеры не были бедны, даже совсем наоборот. Тут ещё вспомнилось, что у них в семье была мантия-невидимка, один из Даров Смерти из легенды. Братья Певерелл. Что бы ни писали в сказках об этих вещах, они существуют на самом деле. Гарри держал каждый из них в собственных руках и применял их по делу. Могилу Игнотуса Певерелла он видел собственными глазами на кладбище в Годриковой впадине. Там же жили родители. Может, его более близкие к нему по времени предки тоже жили там? Надо будет проверить.

Гарри решил это узнать немедленно. Пока в доме на Гриммо ему делать нечего. Портрет Ликоруса ясно дал понять, что он сам с ним свяжется, когда захочет продолжить разговор. В Хогвартсе сейчас никого нет, работы не ведутся, все разъехались на выходные. Время есть, употребим его с пользой. Вызвав Кикимера и Тогзи, он сказал им, что отправляется по делам и придёт только тогда, когда портрет позовёт его. Пока пусть домовики продолжают работу. Он оставил Кикимеру несколько галеонов, чтоб тот купил летучий порох, чистящие составы и что он сам посчитает нужным для уборки. Продукты ещё есть, по словам старого домовика, большой запас хранится под фирменными чарами Стазиса, ещё с давних времён — это Гермиона выяснила год назад, когда они останавливались в этом доме перед походом в Министерство магии. Некоторые Блэки умели накладывать Стазис на много лет. Гарри справился о том, как идёт обучение Тогзи. Кикимер сказал, что Тогзи очень шустрый и умелый домовик, он доволен таким помощником. С чувством выполненного долга Гарри покинул дом через дверь и вышел на улицу.

В Годрикову впадину он попал путём аппарации. Этот процесс по-прежнему доставлял неприятные ощущения, но они быстро прошли. Он оказался на краю деревни, на котором раньше не бывал. Был ясный летний день. Вокруг деревни была очень красивая природа. Гарри пришёл в хорошее настроение и с лёгким сердцем зашагал к центру. На этот раз он чувствовал себя в полной безопасности. Он шёл по улице с надеждой, что быстро узнает всю интересующую его информацию. Как он помнил, кладбище находилось возле церкви, а сама церковь была в центре деревни.

Церковь он увидел издалека и отметил, что она очень изящна и красива, как в общем и всё остальное поселение. Что-то показалось ему не совсем правильным и не потому что деревня была непривычной на вид. Он вспомнил, как они с Гермионой оказались тут впервые, в сочельник прошлого года. Тогда у них были совсем другие цели и было страшно, что их вот-вот обнаружат. Тогда они были под оборотным зельем и каждую минуту опасались, что их схватят пожиратели. Сейчас же всё было иначе. Гарри шел по улицам совершенно свободно. Людей было мало, а те, кто встречались по пути, не узнавали его, как в Хогсмиде или Косом переулке. Он разглядывал дома, улицы, людей. Ему тут всё понравилось. Тут не было таких ровных улиц, как в графстве Суррей, в котором он жил у маглов. Домики были совсем другие на вид, в средневековом стиле. Конечно, не было никаких автомобилей, асфальта, электрических фонарей и прочих магловских вещей. Встречались продуктовые лавочки, таверны, конюшни. На обратном пути надо будет обязательно в них заглянуть. Если получится, порасспрашивать жителей, может, кто-то помнит его родителей и дедушку с бабушкой. Гарри дошёл до церкви и вспомнил, что где-то здесь недалеко жила Батильда Бэгшот. Она была знакома с мамой и папой, ходила к ним в гости. Хоть её дом и разрушен, наверняка имеет смысл зайти в него и посмотреть, осталось ли что-нибудь. Ужасные воспоминания о единственном посещении его дома пронзили его, но он усилием воли отбросил их и пошёл дальше. Он заметил, что стал ко многим вещам относиться подобным образом. Он всё помнил, но уже переживал это не так остро, как полгода-год назад. Все эти воспоминания, в том числе и проникновение в разум Реддла через связь с крестражами, стали частью него самого, но уже не захватывали разум в плен. Он смог идти дальше. Ему нравилось, что наконец-то есть время и возможность порассуждать о том, о чем он раньше не думал. С такими приятными мыслями он дошёл до церкви. В ней шла служба, поэтому внутрь он заходить не стал. Сначала поищет могилы, потом будет спрашивать. Он всё ещё немного опасался того, что кто-нибудь из его врагов остался жив и на свободе и мог как-то его подстеречь. Лучше пока обойтись собственными глазами и ушами. Если сведения есть, он их найдёт.

Гарри зашёл на кладбище и быстро нашёл могилы родителей. Постоял немного возле них, но понял, что грусть уже не переполняет его сердце. Он сказал маме и папе, что всё получилось, что их жертва не была не напрасной. Он снова выжил, волею Магии, и намерен двигаться дальше.

Через три ряда от родителей он нашёл могилы Кендры и Арианы. В самом старом участке была могила Игнотуса Певерелла. В этот раз снег не мешал. И кроме треугольного символа даров Смерти он прочитал даты: Игнотус Певерелл VIII, 1409 — 1502. Он осмотрел все могилы рядом, но нигде больше фамилия Певерелл не встречалась, хотя были даты и пораньше и попозже. Далее он обошёл всё кладбище, наткнулся на несколько фамилий, знакомых по Хогвартсу — предков тех студентов, которых он знал. Где-то мелькнуло надгробие Батильды. С восточного края появилось с пару десятков новых могил, которых не было в прошлое их посещение. Но ни одного Поттера или Певерелла он не нашёл.

С досадой он вынужден был признать, что скорей всего, Годрикова впадина была не тем местом, которое он искал. Наверно, родители поселились тут, потому что Дамблдор им помог. (Дамблдор стал искателем даров как раз потому что он увидел могилу Игнотуса ещё в детстве, когда его семья перебралась туда жить из Насыпного Нагорья. Он увидел на могиле знак Даров смерти, знакомый ему из сказки и понял, что это не только сказки. И начал собирать информацию, и узнал, что те существуют. В 17 лет он познакомился с Геллертом, который давно уже искал дары). Он ведь хотел стать хранителем тайны родителей, когда только их спрятали. Значит, наверно, и тот дом, где Гарри жил с родителями в первый год жизни, не был родовым гнездом. Но тем не менее, раз уж он здесь, он должен туда зайти. Ноги сами вывели его в нужную сторону. Дом стоял на своём месте, только на этот раз он был весь заросший травой, кустиками и вьющимися растениями. Гарри переборол себя и вошёл в калитку.

Половина второго этажа дома была разрушена, другая половина и весь нижний этаж уцелели. В этот раз он гораздо спокойнее отнёсся к увиденному. Он обошёл помещения на первом этаже. Некогда симпатичная гостиная, кухня. Наверху сохранилась родительская спальня, а вот детской практически не осталось из-за разрушения. Тут уже ничего не было из того, что могло напомнить, что здесь кто-то жил. Ни вещей, ни книг, ни писем, ни каких-то безделушек. Мебель осталась только старая и повреждённая. Видимо, жители по соседству растащили всё добро. Сердиться на это было трудно. Может, лучше так, чем если бы это место превратили в музей. Хватило и мемориальной доски на входе.

Гарри вспомнил, что была у него мысль восстановить этот домик и жить в нём. Но побывав здесь сейчас, он передумал. Это была не грусть, не сожаление, не страх. Он понял, что он не нашёл в этом месте того, что искал — свидетельства того, что его предки жили здесь. Этот дом только лишь напоминал Гарри о той трагедии, которая радикальным образом повлияла на его жизнь, а это было не то, о чем он хотел думать часто. Он устал жить в войне, он хотел мира. Этот вопрос вдруг стал для него важным.

Он ещё походил по улочкам деревни, зашёл в лавку, купил поесть. Трактирщик был бородатый старичок, напомнивший ему бывшего директора. А здесь ведь когда-то жили Дамблдоры, вспомнил Гарри. Но он не знал, как найти их дом, а спрашивать ни у кого не хотелось. Можно будет спросить у Аберфорта, если он, конечно, захочет говорить на эту тему.

Он дал, наконец, отчёт своим эмоциям относительно Альбуса Дамблдора. Он понял, что для старого профессора он значил ровно столько, сколько было нужно для дела. Альбус ещё в его годовалом возрасте составил план действий, в ходе которых тёмный лорд должен быть уничтожен. Всё согласно пророчеству. Гарри в нужный момент убрали из волшебного мира, защитив материнскими чарами. А потом в следующий нужный момент ввели в игру и сопровождали практически на всём протяжении этого сложного пути, обучая его только тому, что потребуется для борьбы с Тёмным лордом. В конце этого жуткого квеста он не должен был остаться в живых. Альбус не был злым и уж точно не желал Гарри зла, совсем наоборот. Просто гибель Гарри в конце сражения была очевидной. Поэтому Дамблдор и не стал близко знакомиться с Гарри и рассказывать ему многое, чтоб не привязываться. Хоть выражение Снейпа «вы растили его как свинью на убой» было грубым, но по сути так оно и было. Гарри не то что бы не мог простить ему это. Он буквально до нынешнего момента не до конца всё понимал. Всего полтора месяца прошло, как некое подобие откровенного разговора с Дамблдором произошло то ли в реальности, то ли в его голове. В итоге это дало свои плоды, Тёмный лорд побеждён окончательно. Но в душе долгое время было пусто.

А теперь как будто всё встало на свои места. Нет, Гарри больше не злится. В этом нет больше никакого смысла. Между ним и Дамблдором было сто лет разницы. Гарри понял, что Дамблдор, даже не будь он величайшим магом века, всё равно будет знать и понимать во много раз больше и никогда не будет мыслить так, как понравится ребёнку. И если этот ребёнок нужен, чтоб избавить мир от зла, то любой взрослый сделает всё от себя зависящее, чтоб этому помочь. Теперь, после победы он понял это. Да, теперь он взрослый человек, и пора ко всему относиться соответствующим образом. А для начала надо многое выяснить.