Бей первым Гарри или... давать умейте сдачи (джен)

После второго этапа Турнира, сразу же как всё немного «устаканилось», я задумался о том что же это такое — магия. Но к окончательному выводу так и не пришёл.

— Что ж, — подумалось мне, — будем считать, что магия это штука прекрасная, но, в то же время, и очень опасная. Именно так, вроде бы, выразился Дамблдор. Только он говорил о правде. В любом случае, магия, это нечто непредставимое, невообразимое и не всегда поддающееся какой-то логике.

Откуда я это узнал? Ну, что так Дамблдор сказал. Так ведь всплывали у меня в голове порой какие-то воспоминания. Точнее их обрывки, соответствующие текущей ситуации.Как я уже говорил память Поттера подгрузилась мне без особых подробностей, которые всплывали вот так, время от аремени.

И что заставило меня об этом вспомнить и сделать такой вывод? Как раз, таки, те способы погружения под воду, которые мы применили во время второго этапа Турнира. Для начала рассмотрим то, что применил я. А именно, жабросли. В данном случае, магия хоть и использовалась, но объяснения тому, что именно со мной происходило, всё же были. Я имею в виду, после того как я разжевал их и проглотил. Получалось, судя по всему, что жабросли это эдакий природно-магический химеролог растительного происхождения. Потому что именно в химеру на некоторое время они меня и превратили.

Почему в химеру? Потому что, во-первых, моё тело стало напоминать тело земноводного. У меня появились ласты вместо ступней и перепонки между пальцами рук. А ещё тело покрылось чем-то вроде смазки или плёнки, что поспособствовало уменьшению сопротивления воды и, соответственно, увеличения скорости моего движения. Во-вторых, тело приобрело дыхательную систему как у рыб и, соответственно, изменилась система снабжения организма кислородом. А у рыб и земноводных эти системы совершено отличны друг от друга. Ну, и в-третьих, разум остался человеческим и осталась способность магичить и применять свои пси-способности. И как, по-вашему, можно назвать получившееся существо? Только химерой.

А самое интересное, при этом, было то, что низкая температура воды больше не играла для меня никакой роли.

Диггори и де Ла Кур, в свою очередь, наколдовали себе так называемые Головные пузыри. Ну, что это за пузыри такие, уже упоминалось. А ещё они периодически использовали Согревающие заклинания.

И если в наших случаях было понятно что именно получилось, когда мы задействовали магию, то вот в случае с Крамом такого объяснения у меня небыло. Ибо, то что он сотворил было выше моего понимания. Ну, не должна была такая система быть рабочей. Ведь преобразовал-то он только голову. Голову, но не остальное. И дыхательная система у него, скорее всего, осталась незатронутой. Не должна была, если логике следовать. Как и система снабжения организма кислородом. Но каким-то немыслимым образом это работало. В общем, плавал он. Только гораздо медленнее чем все остальные.

Вот поэтому-то я сказал что магия и логика, порой, совершенно несовместимы. Впрочем, то что Витенька избрал именно этот способ его же и подвело. Он свою голову превратил в акулью. И, если вы когда-нибудь видели акулу, а вы наверняка её хоть раз да видели, пусть даже и на картинке, то знаете, что глаза у неё расположены по бокам. И это существенно сужает её поле зрения. А впереди у акулы образуется так называемое «слепое пятно». К тому же, «всплыло» у меня в памяти, что акулий нос является их слабым местом. Вот этим-то я воспользовался.

В общем, дело было так. Я, разумеется первым оказался в месте, в котором было спрятано то, что дороже нам всего на свете и при утере которого жизнь нам будет не мила. Не буду останавливаться на том как именно мне это удалось. Потом как-нибудь расскажу. И о том насколько я разозлился, когда я увидел, что это «что-то» является «кем-то», а не «чем-то», тоже говорить не буду. Впрочем, злиться было некогда. Так что, решил я заняться тем что запланировал. Скажу только, что место это оказалось русалочьей деревенькой, на центральной площади которой стояли четыре столба к которым были привязаны те, кого мы должны были спасти. И ещё добавлю, что в саму деревню я заплывать пока не стал. Время пока терпело. Поэтому я спрятался в подводных зарослях и принялся ждать.

Первым приплыл Диггори. Он освободил свою спасаемую и отправился обратно. За ним, по идее должна был приплыть Флёр, но её почему-то всё не было и не было. И невольно закрадывалась мысль, а будет ли она вообще. Позже выяснится, что она вынуждена была сойти с дистанции, при этом чуть не погибнув.

Правда, в тот момент я этого не знал, да и вообще Крам был моей главной проблемой. Вот я его и ждал. И дождался. В общем, в нужный момент, я просто оказался в том «слепом пятне» в котором он ничего не мог увидеть и «зарядил» со всей дури на которую был способен кулаком ему в нос. Руку, разумеется, при этом я утяжелил камнем. Ну, и телекинезом добавил. Вы спросите зачем? А захотелось мне так. Потому что нефиг клеветать на других. А то он думал, наверное, что раз он квиддичный звездунок, то ему всё можно. И что это делает его неприкасаемым, и его действия безнаказанными останутся. Вот только не угадал он.

Ну, а затем, я просто затащил его в заросли и снова используя телекинез обездвижил его и перекрыл возможность к дыханию. Как я это сделал? Ну, если телекинез это способность силой мысли двигать разные предметы, то почему бы этими предметами не оказаться молекулам воды или воздуха? Вот я и уплотнил из воды нечто вроде двух ремней которыми связал его ноги и притянул к туловищу его руки, а на голову надел нечто вроде целлофанового пакета.

В общем, через десять минут я освободил его от своего... воздействия, выволок из зарослей и, оставив его мёртвое тело, «на всех парусах», рванул в деревню. Времени оставалось всё меньше и меньше. Пришлось, правда, перед тем как я освободил Гермиону и Габриэль, сестрёнку Флёр «пообщаться» с местными жителями: русалками и тритонами. Не хотели они, почему-то, позволить мне девочек освободить. Но, в результате, мы... договорились. Так что доставил я их на берег без всяких затруднений. А почти сразу вслед за нами русалки вытащили из воды мёртвого Крама и Рона Уизли. Живого! Что меня несказанно расстроило. Нет, ну как так-то? В условиях задания, что говорилось-то? Вот вам час времени, а после истечения срока уж не вернуть, то что мы должны были в озере отыскать. А тут на тебе. Рончик. Живой, здоровый и очень недовольный тем, что я его не вытащил.

А вот этого, я в тот момент не понял. Как так-то? Почему?! Я?! Рона?! Спасать?! Должен?! Был?! Совсем офигели. Впрочем, не до него народу было. Судьи сгрудились вокруг Крама и стали палочками размахивать, пытаясь понять, что могло случиться. Почему вдруг его жабры перестали поглощать кислород? Вот только ни до чего они так и не додумались, магию-то я не применял. Соответственно, её остаточных следов обнаружено не было. В общем, через два часа Дурмстранговцы покинули Хогвартс и отправились к себе в школу. А Турнир, теперь, стал состязанием действительно трёх волшебников. Не предусматривали Правила Турнира его прекращение из-за гибели одного из участников. А ещё вспомнилась мне вдруг одна соответствующая фраза. Шоу маст гоу он. Или, выступление должно продолжаться. Как-то так.

Потом, ещё через день, когда шумиха из-за гибели Крама немного улеглась, меня вызвал к себе директор. Вот только перед этим у нас с Рончиком состоялся не очень приятный разговор. Для начала он на меня, что называется «наехал» из-за того что не его я из озера извлёк. И было вполне естественно, что я у него спросил:

— Почему?

— Что «Почему?», — не понял он меня.

— Почему я должен был спасать именно тебя Рон?

В общем, слово за слово, поговорили мы с ним. И, выяснилась не очень приятная картина. Я, оказывается, должен был его спасти, хотя бы потому, он у нас чистокровненький. А следовательно магглорождённые, вроде Гермионы, или полукровки, вроде меня, таким как он по жизни должны. Высказал он это, конечно, не напрямую, но если «читать между строк» или, как в нашем случае, «слушать между слов» то мнение его было именно таковое.

Н-да. Признаться, не ожидал я такого заявления от Рона. Хотя... если подумать, то чем Рон отличался от Дракусика? Да почти ничем. У последнего только денег явно побольше в семье водится, а эти, которые рыжие, слишком уж напоказ бедность выставляют. Нет, выдал он это, конечно, далеко не сразу. Сначала он апеллировал к тому что он мой лучший друг. В ответ на это заявление я просто расхохотался. Затем он сослался на Дамблдора, по словам которого я должен был достать его из озера. На что я пояснил:

— Видишь ли, Рон, проблема заключается в том, что мне, например, Дамблдор ничего такого не говорил. Да я вообще это в первый раз слышу. Ну, о том что именно тебя должен спасать был. Так что, все претензии к нему.

Тем не менее Рон продолжал бухтеть, что вытащить я его должен был. И чем дальше бухтел, тем больше он распалялся. А у меня в памяти вдруг снова «всплыло»:

— Магглы! Настоящие магглы!

Так кричал папаша нашего бывшего друга Рона, впервые увидев родителей Гермионы. Как будто бы он увидел каких-то забавных зверюшек. Вот и возник у меня после этого вопрос, невольно. Уж если её родители всего лишь «зверюшки», то чем тогда их дочь лучше? Ну, с точки зрения таких как Уизли или Малфой. И чем, тогда отличалась мама Гарри от той же Гермионы? Она, как мне удалось вспомнить, тоже была из магглорождённых. А ещё получалось, что мой собственный статус ненамного их превосходил. Потому что Гарри, по какой-то непонятной для меня причине, считался полукровкой.

В итоге, Рон, что называется, почти договорился до того чтобы выставить свою чистокровность, как нечто обязывающее других чуть ли не в филей его целовать. Хорошо ещё, его Джинни утащила, для его же блага. А то к нашему разговору слишком многие прислушиваться начали.

А у меня, после этого разговора ещё один вопрос возник. И, тоже невольно. А делать-то со всем этим чего теперь? Геноцид что ли магическому населению устроить? Они же так веками живут и меняться совершенно не собираются. Нет, был бы я по натуре революционером, Че Геварой каким-нибудь, то тогда я бы может и замутил бы что-то такое... эпическое. Например, хрень. Но, вот не Че Гевара я совсем. Кстати, кто он такой, этот самый Че Гевара, я тоже не вспомнил. Нужно будет потом у Гермионы поинтересоваться. И ещё подумал, что нужно, пожалуй, будет насчёт других школ уточнить. Ведь если имеются школы в Европе, то и в других местах наверняка должны быть. А геноцид мы, пожалуй, на крайний случай оставим. Не очень-то, кстати, и хотелось мне его устраивать.

Да и не все они были совсем уж уродами. Например, был такой наш софакультетник Невилл Лонгботтом. Как выяснилось, матери Гарри и Невилла были ещё и нашими крёстными. Гаррина — Невилла и наоборот, соответственно. Вот только обязанности свои они так и не смогли выполнить. Крёстная Невилла, по причине своей насильственной кончины, а крёстная Гарри, — из-за своей полной недееспособности. А ещё у Невилла, почти в ноль, была убита самооценка. Вот и пришлось нам взять над ним шефство.

Или, ещё познакомились мы с одной девочкой, ученицей Рейвенкло, Луной Лавгуд. Встретили мы её как-то в коридоре. Босиком. И не понравилось нам это. Совершенно. Вот и за ней стали присматривать, заодно. А ещё она оказалась дочерью владельца и, по совместительству, главного редактора газеты «Придира». Вот мы с ним и заключили договор об эксклюзивности моих интервью. Как участника Турнира.

А потом меня вызвал к себе Дамблдор. И его первым вопросом был:

— Гарри, мальчик мой, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— О чём? — спросил я в ответ.

— О том что случилось на дне Чёрного озера, — уточнил он.

— Могу конечно, — сообщил я ему. — Но, только о том чему я был непосредственным свидетелем. Так что, если вас интересует что случилось с Крамом, то тут я вам ничем не помогу.

— Ты уверен, мальчик мой? — последовал его очередной вопрос.

— Абсолютно, — подтвердил я. — Кстати, профессор, а кто вообще додумался помещать людей на дно озера? И кто додумался отправить туда Рональда? Почему он, ни с того ни с сего, претензии мне непонятные предъявляет?

В общем, выяснилось, что придумал второе, впрочем как и первое задание, Людо Бэгмен. Один из судей турнира и Глава отдела магического спорта и игр. Он, вообще был если так можно выразиться, «генератором» идей. Нет, конечно, он руководствовался тем какие задания были в предыдущих Турнирах, но доработал их. Творчески. А они, остальные судьи и организаторы только одобряли или не одобряли ту или иную идею. Ну, а Рона под воду придумал отправить уже сам Дамблдор. Типа, хорошая, светлая семья Уизли пронесла недавно тяжёлую утрату, вот и надо было мальчика подбодрить. Позволить ему обрести в себе немного уверенности, поднять самооценку, отвлечь от грустных мыслей. И он, лично, был бы очень рад если бы я вытащил предназначенного мне судьями спасаемого. Да и вообще, всем нужно давать вторые шансы. Тем более такому хорошему и светлому мальчику как Рон. А ещё его сестре Джинни. Вот только он, Гарри, взял да и не оправдал надежд на него возложенных.

Правда не совсем мне было понятно, а что, в таком случае Гермиона под водой делала? Её-то для чего привлекли, если Дамби мне в спасемые Рончика хотел подсунать. Впрочем, не стал я уточнять, потому что, как я уже говорил, маги далеко не всегда логикой руководствуются.

И знаете ещё что? Если бы на моём месте тут был прежний Поттер, то он бы себя уже, наверное и «поедом ел» и «пяткой в грудь» стучал бы, что он, конечно же, обязательно помирится с Рончиком и Джинни. Потому что тончайшие намёки Дамбика, явно указывали на то, что Гарри сам виноват в сложившемся положении вещей. Он, своими речами, буквально подводил Гарри к таким мыслям. И, что самое интересное, без всякой магии. Вот только я не был прежним Гарри. Но, тем не менее я сказал директору, что обязательно подумаю над его словами. Чуть ли не клятвенно пообещал ему это.

Только, при этом, посмеивался про себя. А так же, думалось мне, что Дамблдор никогда не слышал одно подходящее к данной ситуации выражение. Обещать — не значит жениться. Прошу прощения за некоторую пошлость.

Впрочем, последующие события свели на нет результаты усилий Дамблдора. Которых он, видимо, надеялся достичь вызывая меня на беседу. Мало того, что я не собирался прислушиваться к его «мудрейшим» советам, так ещё и Рончик подсуетился. А началось всё с того, что учителя снизили на некоторое время требования по учёбе к младшим Уизли. После исчезновения близнецов. Пошли навстречу из-за траура в их семье. Но, время достаточное для траура прошло, а учёбу никто не отменял. Вот и стали они снова потихоньку «закручивать гайки».

В общем, дело дошло до того, что Рону задали один и тот же вопрос, практически каждый из учителей: «Как, с таким уровнем знаний, вы собираетесь сдавать экзамены, мистер Уизли?».

Вот и не придумал он ничего лучше, как прямо при всех, в Большом зале сразу после ужина, «наехать» на Гермиону. Типа, чё за дела Грэйнджер? Чего это я вдруг стал так плохо учиться? Ты, типа, давай заканчивай от своих обязанностей отлынивать. Да и вообще, ты где в последнее время пропадаешь? Списывать я у кого должен?

Ну, примерно, в таком духе проходил его «наезд». А у меня неожиданно возникло перед внутренним взором одно Поттеровское воспоминание. Я, вдруг, очень ярко представил себя в роли Гарри сидящего на плече у горного тролля и изо всех сил сующего ему в нос волшебную палочку. А ещё в этот момент он кричал Рону, чтобы тот что-нибудь придумал. И... голоса. Гермионы и Рона.

— Вингардиум левиоса, Рон! Вингардиум левиоса! — кричала Гермиона.

— Э-э-э... ну хорошо, — раздался голос Рона.

И, после этого, сразу два голоса, в унисон произносят: «Вингардиум левиоса». После чего дубина, которой размахивал тролль взмывает ввысь и опускается на голову троллю.

Вот такое воспоминание вдруг у меня появилось. Так что, у меня появилась мысль, как можно обуздать притязания Рончика. Пока Гермиона сидела пребывая в состоянии... крайнего удивления и чуть приоткрыв рот.

— Очень хорошо, Рон, — ухмыльнувшись, сообщил я ему. — Гермиона безусловно тебе поможет и я тоже, но только после того как ты кое-что продемонстрируешь.

— Чего мне ещё демонстрировать нужно?! — возмутился Рон.

— А вот чего, — я достал из кармана монету достоинством в один кнат и трансфигурировал его в большое птичье перо. После чего направил на него свою палочку и произнёс, — Вингардиум левиоса.

Перо, управляемое мной, полетало у него пред лицом, облетело его по кругу и приземлилось на стол.

— Только не забудь, Рончик, — всплыло в памяти ещё одно, — не «Левиоса́» а «Левио́са».

— Ну, конечно! Мне больше делать нечего! — возмутился Рон.

— Ну, что ж, — пожал я плечами, — хозяин-барин. Гермиона, пошли отсюда.

В общем, то что сделал рыжий было противоположным принципу «Если хочешь сделать хорошо, сделай сам». Фактически, он доказал, что если хочешь что-нибудь провалить, поручи это Рону Уизли.

И пошли мы к мадам Помфри. Не понравилось мне как нас во время этого разговора Джинни посматривала. На Гермиону — чуть ли не с ненавистью, а на меня... не знаю, как на вышедшего из повиновения подчинённого или даже... раба. А ещё в её взгляде сквозило удивление. Как будто бы я не оправдал ожиданий каких-то. Как-то так. Не могу сказать точно.

Главное, что всё это заставило меня задуматься о том, что так просто в покое нас не оставят. Значит, что-то будет предприниматься, какие-то действия. Но, вот какие? Мне пока было непонятно. Поэтому-то мы и отправились к мадам Помфри за разъяснениями. Вот она нам и пояснила, что на нас вполне могут оказать воздействие с помощью зелий. А мне невольно вспомнилась речь Снэйпа. Что он там говорил? Что-то про мягкую силу жидкостей, незаметно пробирающихся по нашим венам и порабощающим наши чувства и разум. Так вроде бы. В общем, предложила нам мадам Помфри выпить нейтрализатор и посмотреть что из этого получится.

В результате выяснилось, что на Гермиону воздействие оказывалось, но давно в последний раз это было. Видимо, поспособствовал этому траур в семье Уизли. Не до этого стало рыжим, на некоторое время. А почему именно им? Потому что, если следовать логике, то воздействовать больше было некому. Именно рыжие были нашими «лучшими» друзьями на протяжении всех этих лет. И, если даже у нас не было твёрдой уверенности, что это были именно они, то это всегда можно было... уточнить. Были для этого методы. Например, полевой допрос.

А вот мне, как оказалось, зелья подливались последние несколько дней. Но, почему-то они на меня не действовали. И у мадам Помфри ответа на данный вопрос не было. Просто не сталкивалась она с таким. Впрочем, как и я, но, кажется, я понял почему так произошло. Во всяком случае другого объяснения у меня не было.

Скорее всего, дело тут оказалось всё в той же защите моего разума и чувств, наверное. Ну, той самой на которую нарвался Снэйп и поплатился за это. И Дамблдор, кстати, тоже имел все шансы присоединиться к нему. Если бы не оказался более осторожен. Так вот, защита вполне могла действовать не только из-за внешних угроз моему разума, но и из-за внутренних. Во всяком случае другого объяснения у меня не было.

И что нам было делать? Особенно с Гермионой. Как можно было бы её защитить, хотя бы на данном этапе? Ну, для начала, наверное, нужно было узнать как эти самые зелья могли попасть в наши организмы? Понятно было только, что попадают они с едой. А раз так, то значит, нужно было обезопасить себя с этой стороны. И поможет нам в этом... Добби.

В общем, вызвал я его и назначил нашим личным поваром и главным следящим за тем, чтобы нам ничего не подливали. На первых порах. А дальше мы что-нибудь придумаем. Ну, а пока, сосредоточимся на подготовке к третьему этапу Турнира.

— Но... В любом случае, — подумалось мне, — «хорошая, светлая» семья Уизли сегодня точно, прямо на глазах у всех, сделала ещё один шаг на пути к своему исчезновению с просторов магического мира Британии.