Новая жизнь (гет)

На семейном обеде в доме Джона Йорка присутствовали только самые близкие хозяину люди. Его старшая дочь Дженнифер со своим мужем Майклом Барлоу — офицером английского флота. Его лучший друг мистер Харви — бессменный шкипер одного из старейших судов компании. И конечно Розмари — его вторая и любимая дочь, — поведение которой в последнее время сильно его беспокоило.

— Двадцать пять лет стукнуло, а эта пигалица и не думает о замужестве. Вертит себе хвостом, — сетовал мистер Йорк, подливая чистого бренди себе и Харви. Майкл, которому утром следующего дня предстояло быть на борту, вежливо отказался. — Пока отец всю голову сломал, кому передать дело, она решила, что может сама хозяйничать в конторе. Ну, чего смотришь? Прежде чем обещать что-то людям, ты хотя бы у меня спрашивай. Мне же потом отвечать. — Он сделал большой глоток и тряхнул шевелюрой, густой и серой, как волчья шерсть. — Пора, пора тебя пристроить. Пока твое доброе сердце меня не разорило.

Розмари, сидевшая по правую руку от отца, слегка покраснела, но глаз не отвела.

— Если мы и разоримся, — отвечала она, — в этом будет виновато вовсе не мое доброе сердце.

Отец нахмурился.

— Смотри, допрыгаешься ты у меня, — пригрозил он. — Вот возьму и выдам тебя за мосье Лаваля.

— Это твой приятель-контрабандист? — фыркнула Розмари. — Ах, папа! Он же первый тебя и ограбит.

— А-ну, цыц! — мистер Йорк хлопнул по столу широкой ладонью. — Много ты понимаешь, чтоб рассуждать! Человек деловой, искренне в тебе заинтересован. При деньгах, опять же.

Розмари отодвинула тарелку с десертом. У нее вдруг пропал аппетит. В своем стремлении ее проучить отец явно перегибал палку. Даже мистер Харви, который обычно бывал на его стороне, решил, что это слишком жестоко.

— Не дави на девочку, — примирительно сказал он. — Не последний кусок доедаешь, чтоб продавать ее какому-то прохвосту. Пусть сама выберет, кто ей по душе. — Он повернул к Розмари свое доброе, раскрасневшееся от выпивки лицо и подмигнул. — Наверняка же есть кто-то на примете?

Удивительное дело! Розмари, которую, казалось, ничем невозможно смутить, при этих словах опустила ресницы.

Отец, мрачно наблюдавший за ее реакцией, бросил короткий взгляд на Харви.

— А то я без тебя не знаю, кто ей по душе, — проворчал он. — Постыдилась бы. Мосье Лаваль ей, видите ли, не угодил. А сама заглядывается на всяких мошенников.

Розмари вскинула на него блестящие от обиды глаза.

— Никакой он не мошенник, папа, — возразила она с укором. — Он хороший человек.

Йорк фыркнул и наконец смягчился.

— Рози, детка, может это и прозвучит жестоко, но по английским законам он вообще не человек. Он ирландец. И папист к тому же. Ты знаешь, я не страдаю всеми этими предрассудками. Но правила есть правила. Так что держи себя в руках.

Розмари поджала губы.

— А доктор Блад знает, что ты не считаешь его человеком? — ехидно поинтересовалась она.

Отец пожал плечами.

— Доктор Блад получает от меня столько денег, что не все ли ему равно, кем я его считаю? — он с усмешкой отсалютовал ей стаканом, прежде чем сделать очередной глоток.

— Это меньше, чем ты платил бы английскому врачу, — не унималась Розмари.

— Так у него и лицензии нет, — невозмутимо парировал отец.

Дженнифер, молча следившая за этим разговором, теперь потрясенно смотрела на сестру. Она познакомилась с доктором, когда болел ее ребенок, но до этого момента ни о чем таком не подозревала. Розмари сделала ей страшные глаза и, схватив ложку, решительно вернулась к своим вафлям с кремом.

За столом воцарилось молчание. Майкл осторожно откашлялся.

— Надеюсь все же, мистер Йорк, что компания не слишком пострадала, — сказал он, желая разрядить обстановку, но вместо этого попал по больному.

Йорк переглянулся с Харви.

— А сам как думаешь, Майк? Только за этот сезон потеряли три наших судна.

Барлоу слегка растерялся. Официально об этом нигде не сообщалось. Да и компания, по понятным причинам, не спешила трубить о своих провалах на каждом углу.

— Потеряли… в каком смысле?

— В таком, — раздраженно отозвался Йорк, — что пока вы с вашим адмиралом гоняете по морям недобитых роялистов, эти голландские нехристи уводят у честных граждан корабли! — Он покачал головой. — Да… Два судна мы потеряли вместе с грузом. А еще одно получило такие повреждения, что до сих пор ремонтируется. Думаю, дешевле было бы распилить его на дрова. — Он мрачно подлил себе еще бренди — и бутылка опустела.

Майкл напряженно следил, как с ее горлышка срываются и падают в стакан последние капли.

— Это… печально слышать, сэр, — признался он.

Йорк одним глотком опрокинул содержимое стакана и стукнул им по столу.

— А ты не печалься! — неожиданно ухмыльнулся он. — Мы и сами за себя постоим. Верно, Сэм? — обратился он к Харви.

— Без сопливых, — кивнул тот. — С божьей помощью.

Мистер Йорк с улыбкой повернулся к зятю.

— Есть у меня одна мысль, — пояснил он в ответ на его ничего не понимающий взгляд. — Так что, глядишь, и выровняемся. Верно я говорю, Сэм?

— Кому должны, всем простим, — подтвердил Харви и тоже осушил стакан.

* * *

Оказалось, то были не просто слова. Свой дерзкий и отчаянный план мистер Йорк приводил в исполнение уже несколько месяцев. Еще в августе, пользуясь почти безупречной репутацией компании и рекомендациями старых клиентов, он сумел получить взаймы весьма крупную сумму денег. После чего бриг «Дефайанс» — самый мощный и быстроходный из имевшихся у них кораблей — отправился в док для переоснащения.

Первым делом на судне был заменен и укреплен палубный настил, а вся конструкция — значительно усилена дополнительными бимсами и шпангоутами из лучшего дуба, какой удалось достать. Вслед за этим на борту появились пушки. Всего дюжина: по шесть девяти- и двенадцатифунтовых орудий соответственно — были подняты и закреплены на верхней и нижней палубах в шахматном порядке. Численность команды была увеличена в пять раз, достигнув ста человек, за счет найма дополнительных людей и перевода их с других, более мелких судов, ставших теперь нерентабельными.

Проделав все это, они с Балардом погрузились в бесконечную бумажную волокиту, в ходе которой требовалось разъяснить государству, какой именно ущерб понесла их компания от недружественных действий Голландии в Ирландском и Северном морях, Бискайском заливе и проливе Ла-Манш. К концу зимы мистер Джон Йорк получил от правительства каперское свидетельство и грамоту, подтверждавшую право возглавляемой им компании на репрессалии.

Затраты начали оправдывать себя немедленно. Первые же рейды, предпринятые ранней весной следующего года — с началом навигации, — позволили освободить от груза два голландских торговых судна и, реализовав его, расплатиться с частью долгов. А также оснастить легкими пушками и дополнительной командой два других корабля: «Огасту» мистера Харви и «Дебору» Китона.

Третий рейд стал первым, где было решено объединить усилия сразу двух судов компании — «Дефайанса» и «Огасты». Идея оказалась настолько удачной, что всего через пять дней после отплытия они привели в гавань Бриджуотера целый трофейный флейт. Судно с непроизносимым голландским названием оказалось доверху набито специями и средиземноморскими фруктами, и было тут же переименовано членами экспедиции в «Счастливый случай». Даже сам Йорк, пребывая в некоторой эйфории, решил устроить в «Лебеде» день благодарения, куда собрались почти все, кто работал в компании, а также их жены, подруги и прочие сочувствующие.

— Благослови тебя бог, Джон! — орал Харви, наклоняясь к своему другу через стол и пытаясь перекричать общий гвалт и нестройное пение. — Я теперь не сомневаюсь, что мы поправим свои дела. А может и расширимся.

Мистер Йорк усмехнулся, явно довольный его похвалой.

— Да уж, если так пойдет, мы, пожалуй, исполним мечту нашего доктора — станем кормить матросов апельсинами.

Оба они засмеялись.

Доктор Блад, присутствовавший здесь же, насупился.

— Речь шла о свежих овощах и фруктах, сэр. На апельсинах я не настаивал.

Его серьезный тон позабавил хозяина, и тот с силой хлопнул молодого человека по спине, чуть не столкнув на пол.

— Ладно, не обижайся, — добродушно сказал он. — Знаю, ты болеешь за общее дело.

Розмари, сидевшая с другой стороны стола, с улыбкой взглянула на доктора. Вид у того был взъерошенный. Поскольку новая политика компании подразумевала возможность боевых столкновений, его теперь таскали во все эти походы. И не сказать, чтобы это вызывало у него восторг. Вместе с ее отцом доктор побывал и в этом последнем рейде, но по его лицу Розмари поняла, что он не разделяет всеобщего энтузиазма.

Когда Блад, прихватив свою кружку, незаметно вышел из-за стола, Розмари подождала минуту, а потом встала и последовала за ним — в его любимый уголок у окна. Он встретился с ней глазами, но ничего не сказал. Тогда Розмари заговорила первой:

— Вижу, вы совсем не рады, доктор. Но почему? Если компания мистера Йорка всплывет, вы тоже внакладе не останетесь. Вы же знаете, какой он щедрый, когда не на мели.

— Знаю-знаю… — рассеянно отозвался Блад.

Розмари ждала продолжения, но его не последовало. Тогда она рывком уселась напротив доктора, положив локти на стол, и уставилась на него вопросительным взглядом. Понимая, что она не уйдет, молодой человек вздохнул.

— Не нравится мне все это, — нехотя признался он.

— Что именно? — допытывалась Розмари.

Он посмотрел в ту сторону, где шумной толпой сгрудились люди из команды Йорка.

— Не знаю… Все. Действия вашего отца. Все эти рейды. Все это очень меня беспокоит.

Розмари с удивлением вскинула брови.

— Так ведь операция вышла удачной.

— Да, только слишком уж похожей… на разбой.

Последнюю фразу Блад произнес вполголоса, предчувствуя ее реакцию. И не ошибся — девушка вспыхнула от возмущения.

— Как вы можете такое говорить?! — воскликнула она, сверкнув глазами. — Вам же прекрасно известно, как мы пострадали из-за этих чертовых голландцев. Сколько наших кораблей они погубили только за прошлый год! Почти половину! Вот где настоящий разбой! — Она перевела дух и добавила: — Теперь, слава богу, у нас есть законное право взыскать с них компенсацию.

Агрессивность, с какой она все это выпалила, могла бы испугать доктора, но он уже успел достаточно выпить, чтобы не бояться Розмари Йорк.

— Я и не отрицаю вашего права, — мягко сказал он. — Поверьте, я знаю, что такое жажда справедливости. И как легко она порой сменяется жаждой крови, — он покачал головой. — Наше недавнее предприятие… Не знаю, чем оно вам кажется, но там в проливе все выглядело в точности как пиратский налет. Мистер Йорк со своим другом отбросили всякую осторожность. И, боюсь, это может плохо кончиться. Для всех нас.

Розмари прищурилась, размышляя над его словами, и тоже посмотрела на отца.

— Не волнуйтесь за него, — сказала она наконец. — Он непотопляемый.

Бладу так вовсе не казалось, но он не стал спорить, понимая, что убеждает она себя, а не его.

Низкоголосые скрипочки и флейты, которые последние несколько минут лениво распевались на заднем плане, вдруг заиграли веселый контрданс.

Толпа как по команде расступилась в стороны, освобождая пространство в центре зала, куда после робкой заминки начали стекаться парочки — молодые и не очень, — выстраиваясь друг напротив друга.

— Давайте потанцуем! — внезапно предложила Розмари.

Доктор вздрогнул и уставился на девушку. В ее ярко-синих глазах светилось возбуждение. Он коротко взглянул в сторону стола, за которым сидел ее отец, но тот, казалось, был увлечен разговором и, услышав музыку, даже головы не повернул.

— Ну… не знаю…

— Пожалуйста! — взмолилась Розмари, хватая его за руку. — Вы же обещали, когда лечили мою ногу, что я смогу танцевать. Целый год прошел, а я так ни разу и не танцевала!

Доктор раскрыл рот, чтобы отказаться. Он тоже забыл, когда танцевал в последний раз — вероятно, еще студентом, — а к моменту внезапного приглашения еще и порядочно захмелел. Но увидев взволнованное лицо девушки, ее глаза, глядевшие на него с надеждой, чувствуя обжигающее тепло ее ладони… вдруг поднялся и позволил себя увлечь.

Мисс Йорк умела нагнать на собеседника страху, но и радость ее бывала такой заразительной, что, шагая за ней, Блад невольно заулыбался. Танец был простой, состоял всего из нескольких незамысловатых движений, и он быстро поймал ритм.

Розмари сияла улыбкой, бесконечно довольная тем, что ее угрюмый и замкнутый доктор оказался настолько легким на подъем. Не в силах оторвать взгляд, она удивлялась тому, как изящно и непринужденно он двигается, несмотря на высокий рост и хмель в голове. Каждый раз, когда он слегка до нее дотрагивался, внутри у нее все взрывалось тысячей фейерверков, кровь предательски приливала к щекам.

А доктор, под предлогом танца, впервые мог смотреть на дочь своего хозяина открыто, а не украдкой. И то, что он видел, казалась ему совершенством. Тяжелые шелковые косы. Кожа белая и гладкая, словно фарфор. Под черными бровями — пронзительные синие глаза. Фигура как у бронзовой статуэтки, которую держал на камине мистер Пак: богиня Диана, натягивающая лук. Черты Розмари Йорк были почти так же безупречны. Разве что гордый прямой нос был слегка великоват для ее узкого личика. Подбородок немного выступал вперед, а она еще имела привычку упрямо его выпячивать. Светлую кожу носа и щек весеннее солнце украсило россыпью редких веснушек. Но все это ни капли ее не портило. Напротив! Она была такая красивая, что, потянув его за руку, разбудила в глубине то самое чувство: «Сейчас или никогда!»

— А доктор-то, оказывается, веселый парень, — усмехнулась Мэг, наполняя кружки. — Красивая они парочка, а, Мэтт? Словно созданы друг для друга.

Китон, сидевший у стойки вполоборота, обжег женщину черным взглядом.

— Заткнись, дура старая, — прорычал он. — Что ты, черт побери, несешь?

Ударив кулаком по столешнице, он поднялся и, лавируя между танцующими, пробрался в другой конец зала — к столу Йорка, за которым царило бурное веселье. Команда «Дефайанса» помирала со смеху, глядя, как Балард, опоздавший к началу праздника, давясь и обливаясь слезами, пьет штрафную.

Мэтт наклонился к хозяину и тронул его за плечо.

— Сэр, — начал он негромко, чтобы другие не слышали, — вам не кажется, что наш ирландец многовато себе позволяет?

С этими словами он указал на центр зала, где Блад с Розмари кружились, сцепившись локтями. То была уже явная импровизация, но девушка при этом хохотала во все горло. Когда они пошли на новый круг, доктор уже держал ее за талию. Через мгновение их заслонили другие пары. Но мистер Йорк успел увидеть более чем достаточно.

Когда музыка стихла, молодые люди отошли к окну. Красная и запыхавшаяся Розмари что-то говорила доктору, оживленно размахивая руками. Тот, тоже слегка запыхавшийся, наклонил голову, чтобы лучше ее слышать. Внезапно девушка замолчала. Бросив тень на их лица, рядом выросла угрожающая фигура родителя. Черные брови мистера Йорка жестко сошлись на переносице.

— Ну-ка! — прикрикнул он на дочь. — Брысь отсюда!

Подобрав юбки и оскорбленно сверкнув напоследок глазами, Розмари бросилась прочь от отца.

— Бесстыжая, — глухо проворчал Йорк, после чего повернулся к доктору.

— Сынок, — вкрадчиво начал он, — ты ведь понимаешь, что мне придется сломать тебе руки?

По его тону было не похоже, что он шутит. Блад, тем не менее, попытался улыбнуться.

— Ей-богу, это лишнее, мистер Йорк, — примирительно сказал он со своим наилучшим ирландским акцентом.

— Думаешь? — глаза Йорка, синие, как лед в горах, прожигали его насквозь.

Молодой человек выпрямился.

— Уверен, — твердо сказал он.

— Что ж, в таком случае нам придется внести в наш договор несколько дополнительных пунктов. — Мистер Йорк кивнул в сторону ближайшего стола, и Блад послушно уселся за него.

Хозяин опустился напротив, махнул Мэг и молча показал ей два пальца. Доктор поглядывал на него исподлобья в ожидании, что он скажет.

— Пункт первый, — начал мистер Йорк, — держись подальше от моей дочери. Без обид, но эта крошка — все, что у меня осталось. Возможно ей недостает материнского воспитания, и она сама тебя провоцирует… Но тут уж я ничего не могу поделать, — он развел руками. — Ты славный парень, Джон. Мы с тобой тезки, и ты мне нравишься. Но ты не тот человек, который может составить счастье девицы из хорошей английской семьи, понимаешь? Это не мной заведено, и нечего на меня обижаться. Думаешь, почему она до сих пор не замужем? Уж явно не потому, что у нее не хватает ухажеров, или она бесприданница и готова выскочить за первого попавшегося бродягу.

Блад нахмурился, но мистер Йорк этого словно не заметил.

— В моей компании вон, каждый о ней мечтает. Так что же мне теперь отдать родное дитя какому-то встречному-поперечному? Черта с два. Пусть дела мои прямо сейчас идут неважно. Но тут, как ты знаешь, наметился кое-какой просвет. И для Рози я намерен подыскать достойную партию, из числа приличных граждан. Чтобы она ни в чем не нуждалась. Понимаешь меня, Джон?

Перед ними поставили две кружки с элем. Не спуская своих волчьих глаз с доктора, Йорк подтолкнул к нему одну из них.

В глубине души Блад признавал его правоту. И что на него нашло, в самом деле? Даже если девушка, о которой он мечтать не мог, обратила на него внимание… Даже если такой шанс выпадает всего раз в жизни… Поступать с ней так безответственно он не имел права. Работая на ее отца, доктор скопил приличные деньги, и по возвращении в Ирландию мог бы позволить себе жениться… на какой-нибудь из своих знакомых. Но в этой стране он никто и звать его никак.

— Я все понял, мистер Йорк. Можете не продолжать. Со мной ей ловить нечего.

Йорк кивнул и примирительно поднял кружку, чтобы чокнуться с доктором.

— Рад, что ты так быстро ухватываешь суть. И мы можем сразу перейти ко второму пункту…