Как все начиналось. Драбблы (джен)

Звук тяжелых уверенных шагов эхом заскакал по пустынным в такой час коридорам больницы Св. Мунго. Сидевшая на жесткой скамье у стены моложавая ведьма отняла ладони от заплаканного лица и прислушалась. Голову на звук повернул и мужчина, стоявший у окна и теребивший пуговицы донельзя мятой рубашки. Едва из-за поворота коридора показался приземистый седой старичок в форменном лимонном халате, оба метнулись ему навстречу:

— Мистер Сметвик! — женщина с надеждой заглянула целителю в глаза, и тот, не выдержав, опустил голову:

— Мне очень жаль…

Тут же разрыдавшись, ведьма снова обессилено опустилась на скамью, и усталый колдун, видимо ее муж, обнял ее за плечи, привлекая к себе.

— Как… Ну как такое может быть… — всхлипывала колдунья. — Вы ведь сами говорили, что травма не очень тяжелая! Почему тогда вы не можете ее вылечить?

В лице старого целителя явственно читалось искреннее сочувствие убитой горем паре. Сделав пару шагов в сторону, он подошел к прозрачной стене, отделяющей коридор от приемного зала. Там, за стеклом, на стульях, скамьях, прямо на полу сидели совсем юные ведьмы и колдуны в спортивной форме сборной Англии по квиддичу. Кто-то спал, неудобно согнувшись в кресле, некоторые тихо переговаривались, склонившись друг к другу. На столе громоздились пустые коробки из-под печенья и чашки с недопитым кофе. Тут же лежала завернутая в холстину груда обломков гоночной метлы… Было видно, что люди ждали уже не первый час и даже, возможно, не первый день.

Окинув взглядом подавляющую картину и так и не повернувшись к рыдающей женщине и тщетно пытающемуся успокоить ее мужчине, целитель негромко заговорил:

— Мне действительно очень жаль… Мы сделали все, что было в наших силах, и травма, в принципе, довольно обыденная для игроков в квиддич… Вероятно, тут дело в индивидуальной непереносимости зелья костероста. Позвоночник мы, конечно, восстановили, так что, хвала Мерлину, ваша дочь будет ходить, а через некоторое время даже летать, но…

— Ходить! Мордред и Моргана, ходить! — колдунья, перебивая его, истерически расхохоталась сквозь слезы: — Ее спортивная карьера!..

Старичок задумчиво пожевал губами:

— Карьера-карьера… С этим покончено. Возможно, когда-нибудь она сможет заняться тренерской деятельностью… Хотя, если вы спросите меня — это маловероятно, и дело даже не в травме. Мало кто способен побороть страх полетов после подобного… Самое главное — в профессиональный квиддич дорога вашей дочери закрыта навсегда.

Колдунья разрыдалась еще сильнее, и целитель, видя, что сейчас она не способна ни на какие осмысленные действия, обернулся и пальцем поманил ее мужа:

— Пойдемте, мистер Хуч, вам нужно подписать кое-какие бумаги…