Я буду... (гет)

Прошу прощения, не бечено

действие в этой главе перенесёт нас чуть назад в прошлое. В тот момент, когда Гарри схлопотал отдачу от собственного ментального заклинания

Голова нещадно болела. «Интересно, что же случилось? Наверно, отец опять поругался с мамой. Какая жалость, что магические выбросы нельзя контролировать, а то я бы показал этому ублюдку. Нехорошо, конечно, так думать о собственном родителе, но он этого заслуживает. Ума не приложу, почему мама вышла за этого... этого... стоп! Мой отец не был ублюдком, да и я не помню ни его ни маму...» Мысли путались, и всё тело болело. Черноволосый мальчик лет восьми стоял в небольшой тёмной комнате, которая, судя по обстановке, была кухней. Он был очень зол на своего отца за то, что тот снова ударил маму, а затем и его. Предательские слёзы то и дело начинали течь из глаз, но ребёнок мужественно пытался их сдержать, он не хотел показаться слабым, не хотел, чтобы мама расстроилась из-за него. Он сделал шаг вперёд и в голове словно бомба взорвалась.

— А-а-а... — упав на колени, паренёк сжался в комочек

— А-а-а...— повторил за ним Гарри Поттер и, как будто вывалился из его тела. — Что за чёрт?

Поднявшись на ноги, молодой человек осмотрелся вокруг. Маленькая кухонька, заполненная старой мебелью и утварью, большинство вещей явно были маггловскими. На полу, сжавшись в комочек, сидит черноволосый мальчик и тихо плачет. Гарри не знал, кто это, но был уверен, что знает причину его слёз. Он чувствовал, что ребёнку больно и одиноко, а ещё тот очень переживает за маму. Гриффиндорец не знал, как он очутился в этом доме. Последнее, что он помнил — взрыв в убежище Волдеморта.

— Эй, ты меня слышишь? — парень попробовал подойти к мальчику, но тот не отреагировал. Неожиданно всё вокруг заволокло туманом, и юноша почувствовал, что его куда-то тянет, словно он дотронулся до портала. Когда Поттер смог нормально ориентироваться в пространстве, он разглядел, что находится в небольшой уютной гостиной. Кроме него в комнате находилось ещё трое человек, в одном из которых он узнал того самого мальчика с кухни. Также в помещении были мужчина и женщина, о чём-то громко спорящие. Странно, но Гарри не смог разобрать ни слова. Их крики были похожи на монотонный шум. Ребёнок из кухни тихонько сидел в углу и зажимал уши руками, ему явно не нравилось, что родители ругаются. Поттер вспомнил, что в детстве и сам делал также, когда дядя Вернон запирал его в чулане и громко кричал. Если зажать уши руками и тихонько петь песенку, то крики почти не слышно и можно не бояться. Неожиданно мужчина замахнулся и ударил женщину по лицу. Гарри почувствовал гнев и обиду на этого человека, хотелось броситься на него и ударить так же сильно, как тот ударил маму. «Стоп, маму? Но это не моя мама. Что здесь происходит?». Додумать мысль ему не дал мальчик, который с громким криком бросился на обидчика и попытался его оттолкнуть.

— Не смей её трогать, пьяная скотина!

— Северус, не надо, — плачущая женщина перехватила защитника и заслонила его собой, — малыш, иди к себе, пожалуйста.

— Как ты меня назвал, сопляк? — взревел мужчина и вновь замахнулся.

— Тобиас, пожалуйста, он не виноват! Не тронь его! — взмолилась женщина.

Мужчина раздражённо посмотрел на распростёртую у его ног жену, обнимавшую мальчика, глядевшего на него с ненавистью.

-Грёбаные уроды, — прошипел он сквозь зубы и вышел из комнаты.

Поттер в растерянности стоял посреди комнаты и смотрел на плачущую женщину и её сына, который обнял маму и гладил по голове. Этот паренёк ему кого-то напоминал. И тут, неожиданно нахлынули воспоминания: плен, дуэль, Снейп, заклинание объединения мыслей. «Северус. Точно, так же Снейпа зовут. Это его воспоминания». Гриффиндорец ещё раз внимательно присмотрелся к мальчику: тёмные глаза, чёрные волосы, бледная кожа и нос с горбинкой. Довольно потрёпанная одежка висела на худом пареньке словно мешок, Гарри невольно вспомнил Дадли и его обноски. «Да уж, ну и семейка». Поттер прислушался к своим ощущениям и понял, что сам готов расплакаться. Его душила злость на отца и жалость к матери. Только сейчас парень вспомнил, что заклинание позволяло не только просматривать воспоминания, но и ощущать эмоции человека, на которого наложены чары. В данный момент он чувствовал всё то, что испытывал семилетний Снейп и был полностью согласен с ним в желании проучить главу семьи.

Женщина начала что-то говорить, но парень уже не слышал её, так как вновь появился туман — воспоминание закончилось. Ещё несколько раз гриффиндорец становился свидетелем подобных сцен и понял, что единственным родным человек для Снейпа в детстве была его мать, которую тот любил всем сердцем.

Следующая группа воспоминаний относилась ко встречам с рыжеволосой улыбчивой девочкой, в которой Поттер узнал свою мать. Гарри с жадностью просматривал эти воспоминания, стараясь запомнить как можно больше, ведь он видел Лили только на фотографиях. Иногда рядом с ней была Петуния, и Поттер убедился, что его тётя с самого детства была завистливой и склочной особой. Чувства и эмоции Снейпа в этих воспоминаниях были особенно яркими, и Гарри узнал, что нелюдимый зельевар в детстве искренне хотел подружиться с его матерью, так как она ему очень нравилась. Гриффиндорец видел, как маленький Северус с важным видом объяснял девочке значение письма из Хогвартса, принцип действия волшебной палочки и рассказывал, кто такие маглы, и почему маги скрываются. Лили с лёгким недоверием, вперемешку с детским восторгом, слушала своего нового друга. Они встречались не часто, но девочка очень хотела попасть на тот же факультет, что и Снейп.

Затем последовали воспоминания о поездке на Экспрессе и первой встречей с будущими мародёрами. Маленькому Северусу было очень обидно, что эти наглые мальчишки обсмеяли его на глазах у Лили и обзывали обидными словами. Он чуть не устроил драку, но девочка увела его в купе под улюлюкание двух идиотов. В другой ситуации шутки крёстного и отца показались бы Гарри смешными, но он знал, почему Северус так одет и как он жил. К тому же, парень вспомнил своё детство и первую встречу с отпрыском чистокровного семейства. От того, что он сравнил Сириуса с Малфоем, Гарри стало не по себе. Дальше Поттер видел распределение и чуть не расплакался вместе со Снейпом, когда почувствовал его обиду и разочарование от вердикта шляпы. Его единственная подруга оказалась на вражеском факультете в компании с двумя задаваками.

Дальше шли воспоминания о школьной жизни, в большинстве своём не сильно разнообразные. Учёба, занятия в библиотеке, жестокие розыгрыши мародёров и, как отдушина, встречи с Лили. Гарри понял, что его мать была единственным человеком, которого молодой Снейп мог назвать своим другом, и его чувства к ней были абсолютно искренними. Также Поттер убедился, что некоторые эпитеты, которыми Принц-полукровка награждал его отца и крёстного были истинными. Джеймс и Сириус нередко переходили границы, и их шутки становились откровенно жестокими. Эта парочка всё больше напоминали Поттеру Малфоя и его компанию. Гарри пытался убедить себя, что это только из-за того, что он видит всё глазами Снейпа, ведь все остальные говорили, что его отец был безобидным шутником и душой компании.

Иногда воспоминания меркли, и Гарри чувствовал боль в левой руке, но неприятное ощущение быстро проходило. Он не знал, сколько провёл времени, просматривая воспоминания Снейпа. Чужие эмоции захлёстывали парня всё сильнее, и он с трудом воспринимал реальность. После случая на озере, когда Северус обозвал Лили, Гарри чуть не захлебнулся в гневе Снейпа. Парень не переставал корить себя за идею использовать заклинание, которое практически перенесло его в голову ненавистного человека. Самым главным оставалось не затеряться в чужих эмоциях и не сойти с ума. В книге, которую гриффиндорец видел у Дамблдора, было написано, что хуже всего станет, когда два человека, связанных заклинанием, будут испытывать противоположные эмоции. Это началось после того, как Поттер впервые увидел в воспоминаниях зельевара Тома Риддла. Ненависть и отвращение Поттера к этому человеку переплетались с интересом и уважением молодого Снейпа. Для Северуса загадочный глава таинственной организации вначале был почти кумиром. Он обещал власть и новые возможности. В отличие от остальных, он сразу оценил его талант зельевара и начал помогать с исследованиями и новыми разработками. Для молодого мага такое внимание было в новинку. К тому же, влиятельный Лорд обещал, что скоро Северус сможет расквитаться со своими обидчиками. Единственное, что останавливало Снейпа от принятия окончательного решения — дружба с Лили. Том Риддл почти открыто пропагандировал свою неприязнь к магглорождённым, а некоторые поговаривали, что он даже устраивал несколько нападений. Горечь от ссоры с единственным другом и девушкой, в которую он был влюблён, останавливала Снейпа от принятия метки. Он понимал, что если Лили узнает об этом, то возненавидит его навсегда. Гарри был в шоке, когда узнал, ЧТО Снейп испытывает к его матери. Чувство было настолько сильным, что именно оно не дало гриффиндорцу потеряться в водовороте чужих эмоций. Он чувствовал, что начинает терять связь с реальностью, с каждым новым «путешествием» голова болела всё сильнее. Истощённый дуэлью организм не справлялся с такими нагрузками. В следующем воспоминании Поттер увидел, что заставило Снейпа отказаться от прежних принципов. В утренней газете молодой маг прочитал статью о свадьбе подающего надежды аврора Джеймса Поттера и его невесты Лили Эванс, а вечером миссис Снейп умерла от чахотки. В один день Северус потерял двух женщин, которых любил всем сердцем. Глядя на всё это со стороны, Гарри не знал, что теперь чувствует к этому человеку. С одной стороны парень видел, что жизнь молодого мага превратилась в ад и другого выхода у того не было. Но, с другой стороны, как истинный гриффиндорец, Поттер верил, что всё могло быть по другому. Снейп мог пойти не к Риддлу, а к Дамблдору, мог не принимать метку, или же сразу начать шпионить за Волдемортом, чтобы предотвратить нападения. Вот только эмоции, которые испытывал Гарри, говорили об обратном. Злость, отчаяние и безысходность. Вот то, что чувствовал Северус Снейп на протяжении долгого времени. Гарри даже стало немного жаль этого человека. Тот парень в воспоминаниях пока не сильно походил на Северуса Снейпа, которого знал Поттер. Но это чувство вновь сменилось яростью и желанием отомстить, когда он увидел, что Снейп передал Лорду пророчество Трелони. Гарри пришёл в ужас, когда услышал вердикт Волдеморта об уничтожении Избранного и его семьи. Точнее, в ужас пришёл Снейп, услышавший фамилию родителей будущего героя. Гарри понял, что в этот момент они с молодым пожирателем испытывали одни и те же эмоции. Отчаяние и боль новой волной нахлынули на незащищённое сознание, и Поттер практически не помнил те моменты, когда Снейп пришёл к Дамблдору просить помощи. Только надежда, с которой будущие декан Слизерина жил всё это время, держала парня в сознании. Гарри, наконец, понял, что заставило его нелюбимого учителя сменить сторону. Всё это время Поттеру казалось, что его кто-то звал, он даже слышал голос Гермионы, но не смог понять, откуда тот взялся. Боль от смерти Лили заглушила все чувства парня, и на какое-то время он полностью потерял сознание. Когда ощущения вернулись, Гарри очутился в школе как раз в момент собственного распределения. Голова жутко болела, потому он с трудом воспринимал окружающий мир. Презрение и злость зельевара также не способствовали хорошему самочувствию. Следующие воспоминания сложились в вереницу случайных обрывков и эмоциональных вспышек. Злость, одиночество, усталость, равнодушие, удовлетворение, все эти чувства смешивались в жуткий коктейль, от которого мутило больше, чем от круцио Лорда. Когда Гарри уже отчаялся выбраться из этого водоворота, всё неожиданно кончилось. Он оказался в небольшой комнатке без окон, по стенам которой стекали тонкие струйки воды. Факела или фонаря нигде не было, но парень прекрасно видел серые камни кладки и лужи на полу. С трудом приподнявшись, он опёрся спиной о стену и застонал от боли в руке.

— Гарри! — громкий удивлённый крик Гермионы оказался полной неожиданностью. — Гарри, это ты? Ты меня слышишь? Гарри!

Девушка подскочила к парню и крепко его обняла, случайно толкнув назад.

— Чёрт, это видение слишком реалистичное, — пробурчал Поттер, потирая ушибленную о стену голову.

— Ой, прости. Ты ранен? — подруга внимательно его осмотрела и заметила на руке кровь.

— Есть немного. Снейп постарался, — Гарри ещё не до конца пришёл в себя и считал происходящее продолжением кошмаров. — Откуда ты здесь взялась? Не знал, что у вас с профессором происходили приватные встречи.

— Гарри, о чём ты? Какие встречи? Это же я — Гермиона. Ты меня узнаёшь? — девушка с беспокойством смотрела на друга. — Мы так долго тебя искали. Что они с тобой сделали?

Пульсирующая боль в голове потихоньку успокаивалась и до парня начало доходить, что это на самом деле его подруга.

— Гермиона? Ты, правда, не видение? Как ты здесь оказалась? Тебя поймали?

— Нет, успокойся. Это только благодаря ритуалу, который мы с Роном недавно провели. Я уже и не надеялась, что сработает.

— Какой ритуал? О чём ты говоришь, беги отсюда. Тебя не должны заметить. Как ты смогла улизнуть от орденцев? — Поттер по-прежнему не понимал, что происходит.

— Я тебе потом расскажу, сейчас главное узнать, где ты. Мы уже отчаялись тебя найти, прошло почти две недели. Гарри, сосредоточься. Ты знаешь, где ты находишься?

— Нет, прости. Во время похищения я потерял сознание, а очнулся уже здесь. Помню только копию Тайной комнаты и большие окна. Во время дуэли со Снейпом мне было не до рассматривания интерьеров.

— Ты дрался с профессором? Он тебя ранил?— Гермиона аккуратно взяла парня за руку и стала осматривать порез.

— Нет. Точнее, не совсем. Кажется у меня брали кровь для какого-то ритуала. Я не помню. После того заклинания, что я послал в Снейпа, у меня в голове каша. Я начинаю ненавидеть ментальную магию.

— Ментальная магия? О чём ты говоришь?

— Помнишь, я тебе рассказывал про заклинание, которое видел в одной из книг Дамблдора? Оно позволяло просмотреть воспоминания человека и почувствовать его эмоции. Я подумал, что мне уже нечего терять и наслал его на Снейпа. Теперь понимаю, что это было зря, — парень устало прикрыл глаза и попытался не обращать внимание на пульсирующую боль в висках.

— Гарри, ты опять применил на человеке неизвестное заклятье! О чём ты думал? Ментальная магия очень опасная область, — возмутилась девушка, стараясь не вспоминать их с Роном выходку.

— Прости, но когда Риддл милостиво разрешил мне вызвать Сопливуса на дуэль, мне было не до моральной стороны вопроса, — Поттер сам удивился, насколько язвительно прозвучали эти слова. — Кажется, я переобщался со Снейпом.

— Значит, заклинание сработало? Что ты видел? Ты узнал, почему он убил директора? Ой! — Гермиона виновато посмотрела на друга. — Прости.

— Ничего страшного. Нет, до этих воспоминаний я не дошёл. Меня выкинуло сюда. За это время я успел просмотреть почти всю его жизнь и полностью прочувствовать особо яркие моменты, — Поттер постарался не вспоминать выходки отца и воспитательные меры Волдеморта. — Теперь я понимаю, почему у него такой «чудный» характер. Я бы от такой жизни давно уже удавился.

— Ты выяснил, какой стороне он предан? Некоторые поступки профессора так трудно объяснить. Ты говоришь, что он дрался с тобой, а Бельчёнок сказал, что он помогал вам. Ой, точно, — встрепенулась девушка, — Гарри, здесь рядом в камере сидит мальчик. Ты ничего про него не знаешь? Он рассказывал, что профессор Снейп помогает вам, когда Волдеморт мучает вас.

— Мальчик? Нет, я никого не видел. Я не приходил в себя с момента дуэли. Я даже сейчас не уверен, что всё это реальность, — парень с грустью посмотрел на подругу и заметил, что её тело становится прозрачным. — Гермиона, что происходит?

— О, скорее всего действие ритуала заканчивается. Я так и не научилась его контролировать. Гарри, ты точно не знаешь, где ты? Мы сделаем всё возможное, чтобы вытащить тебя отсюда! — девушка заметалась по камере, но не было никакой возможности выглянуть наружу. — Держись, Гарри. Мы придём!

Голос Гермионы становился всё тише, а сама девушка исчезала на глазах. Через несколько секунд Поттер понял, что остался один. Знакомая дымка дала понять, что его вновь затягивает в водоворот воспоминаний Снейпа.

На этот раз всё было ещё хуже. Головная боль не давала сосредоточиться на содержании воспоминаний. Картинки мелькали перед глазами цветным водоворотом, дополненные яркой гаммой эмоций. Вот только эмоции эти были отнюдь не радостными: раздражение, отчаяние, одиночество, презрение. Казалось, что кроме этих чувств Снейп не испытывал больше ничего. Среди мелькавших картинок Поттер заметил Волдеморта, собрания на Гриммо и мерзкое лицо Амбридж. Судя по всему, он смотрел события после четвёртого курса, когда Снейпу пришлось вернуться к Тёмному Лорду. Когда парень посчитал, что уже не сможет это выдержать, боль неожиданно схлынула. Он мог вновь чётко воспринимать реальность и видеть события прошлого.

Осмотревшись, Гарри увидел, что находится в кабинете Дамблдора. Сам директор сидел в кресле, устало прикрыв глаза. Рядом с ним стоял Снейп и аккуратно наносил на почерневшую руку старого мага какую-то мазь.

— Проклятье слишком сильное, Альбус, я ничего не могу сделать. Вам осталось жить не больше года.

— Я благодарен тебе, мальчик мой. Главное, чтобы я успел закончить начатое. Тогда Гарри сможет окончательно уничтожить Тома, — Дамблдор внимательно смотрел на расколотое надвое кольцо, лежащее на столе.

— Опять Поттер. Альбус, такого поведения я мог бы ожидать как раз от вашего Золотого мальчика. Но вы, как вы додумались надеть на себя этот чёртов перстень. О чём вы думали?! — в голосе зельевара сквозило раздражение, но Поттер чувствовал, что на самом деле тот очень переживает за старика. — Сегодня я узнал, какое задание поручили Драко. Мальчишка крепко влип.

— Убийство, верно, — директор серьёзно посмотрел на Снейпа. — Моё убийство.

— Вы знали?

— Я предполагал нечто подобное. Том давно пытается добраться до меня чужими руками. Как ты думаешь, юный Малфой способен на такое?

— Как и любой подросток из его окружения, Драко гордится своей меткой. Несмотря на это, Лорд подстраховался и пригрозил Малфоям смертью Нарциссы, если мальчишка не исполнит приказ. Даже если ему страшно, он постарается выполнить условие, — Снейп устало опустился в кресло. — Зная Драко, могу сказать только, что лично он делать этого не будет.

— Мне бы тоже не хотелось, чтобы мальчик брал на себя такой грех. Его душа находится на краю, но у него ещё есть выбор. Я хочу, чтобы ты помог ему, Северус.

— Надеюсь, что вы не будете брать с меня непреложный обет? Нарциссы и её полоумной сестры мне вполне хватило. Теперь я обязан помочь мальчишке, — в лучших своих традициях прошипел Снейп. Гарри чувствовал, что зельевар очень зол на младшего Малфоя, но не из-за клятвы, а из-за глупости последнего. Следующая фраза директора вогнала парня в ступор:

— Меня должен убить ты.

— Что? — мужчина в шоке уставился на Дамблдора. — Альбус, скажите мне, что я ослышался.

— Прости, но сейчас мы все находимся на грани. Если мне суждено умереть в конце года, то я хочу, чтобы это было от твоей руки. Юный Малфой достоин второго шанса. Убийство будет слишком тяжёлой ношей для мальчика.

— А для меня это будет легко? Вы подумали, каково будет мне? Вы всю жизнь манипулировали людьми, не заботясь об их чувствах и желаниях. Вам не кажется, что на этот раз всё зашло слишком далеко, — зельевар гневно расхаживал взад-вперёд по кабинету. Гарри чувствовал его боль и обиду. Мужчине казалось, что его предали. — А моя душа, значит, уже не имеет значения? Одним убийством меньше, одним больше, какая разница?!

— Северус, сядь! — твёрдый голос директора заставил мужчину замереть. За одно мгновение Дамблдор из умирающего старика превратился в могущественного волшебника. — Всё зашло слишком далеко. У нас нет выбора. Если ты сделаешь это, то станешь одним из самых приближённых к Тому людей и снимешь с себя все подозрения. Это будет очень полезно для Ордена.

— Полезно? Неужели вы думаете, что после такого кто-то из орденцев при встрече со мной скажет что-то кроме Авада Кедавра? Да ваш драгоценный Поттер будет первый стоять в очереди на моё убийство! Я отказываюсь, Альбус. Я НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ ЭТОГО!

Гарри был полностью согласен со Снейпом. После убийства директора, он жаждал встречи с магом даже больше, чем с Волдемортом. Но теперь получается, что Дамблдор сам попросил Снейпа убить себя, чтобы спасти Хорька. Дальнейший разговор Поттер не слушал. Его вновь захватили эмоции слизеринца. Боль, обида, отчаяние душили парня, подобно тискам. И в одном он вновь был согласен со Снейпом — обида. Он никак не мог понять, почему Дамблдор ничего ему не сказал. Хотя, нет, он понимал, что если бы директор открыл все карты, то парень попытался бы ему помешать, но всё равно было обидно. Почему старик так легко смирился со своей судьбой, почему не боролся? Ведь он так доверял ему. Дамблдор был одним из самых близких для Гарри людей. В глубине души парень мечтал, что если бы у него был дедушка, то он был бы таким, как директор Хогвартса. Судя по эмоциям Снейпа, тот чувствовал то же самое. Многие годы Альбус Дамблдор был единственным, кто поддерживал его, одним из немногих, кто по-настоящему доверял ему. А теперь человек, который вытянул его из омута тьмы, просит вновь нырнуть туда с головой, оставшись без поддержки. Гарри был настолько потрясён, что вновь утратил контроль над ситуацией и позволил чужим чувствам захватить своё сознание. События шестого года практически не отложись в памяти. Тревога за Драко, постоянная концентрация и напряжение, чтобы не выдать себя, подозрения «коллег» и профилактические круциатусы — это далеко не всё, что испытывал на себе декан Слизерина. Но всё это было несравнимо с тем чувством боли и потери, которое испытывал мужчина всё время, пока приближалось время решающей схватки. Разговор на астрономической башне, который Гарри смог услышать полностью, расставил всё на свои места. Снейп не хотел убивать Дамблдора, но директор практически загнал его в ловушку, взяв очередную клятву. Эмоции настолько захлестнули Поттера, что он в очередной раз потерял сознание. Боль и отчаяние ушли, оставив после себя лишь вязкую пустоту. На краю сознания Гарри чувствовал, что рядом кто-то есть, и этот кто-то пытается что-то сказать ему, вливая в рот до ужаса горькое зелье. Затем были множественные перемещения, от которых Поттер окончательно впал в забытье. Когда он очнулся, то почувствовал жуткую слабость. Где-то рядом раздавались голоса, но парень не смог сосредоточится на них. Голова и рука сильно болели, к горлу подкатывала тошнота. Поттер попробовал пошевелиться, но ничего не вышло. Он не мог двинуть даже пальцем. Голоса стали более отчётливыми, и он с удивлением узнал в говоривших Гермиону и Снейпа. Парень подумал, что опять видит одно из воспоминаний профессора, но когда смог открыть глаза и вслушался в беседу, понял, что это не так. Гарри услышал, что зельевар собрался вернуться к Волдеморту. Парень ещё не до конца отошёл от действия заклинания и эмоции Снейпа всё ещё влияли на него. Он вспомнил, ЧТО испытывает мужчина, появляясь перед этим красноглазым уродом. Не совсем контролируя себя, он попросил мага остаться. Как ни странно, но его услышали и он почувствовал на лбу руку Гермионы. Они что-то говорили, но гриффиндорец уже не слышал. Сознание вновь покидало уставшее тело. Вдруг раздался взрыв, и в комнате появились члены Ордена.. Он попытался сказать остальным, что Снейп на самом деле не виновен, но не понял, получилось ли у него. Неожиданно в мыслях всплыла фраза, сказанная магом перед уходом: «Нельзя вечно жить во тьме, страж». Появилось ощущение, что это очень важно. Будто но уже слышал это когда-то давно. Голос миссис Уизли в очередной раз подтвердил, что он дома. Гарри чувствовал, что ему дали какие-то зелья, после чего боль ушла, и он уснул. На этот раз не было ни видений, ни чужих эмоций. Лишь изредка перед глазами мелькали странные картины, казавшиеся смутно знакомыми. Большой замок из чёрного камня, маги в странных доспехах, сражающиеся с какими-то тварями, похожими на гигантских бешеных собак, огромные ворота, покрытые сетью сияющих рун и кто-то большой и страшный по ту сторону.

Проснувшись, Гарри не сразу понял, где находится. В комнате было темно, а очки были вне досягаемости. То, что это не подземелья, парень понял по наличию кровати и окна, в которое светила луна. Где-то недалеко Поттер различил знакомое бурчание Кикимера. Никогда ещё парень не был так рад слышать причитания старого эльфа. Он понял, что находится на Гриммо. Тело всё ещё сковывала слабость, и он не мог даже повернуть голову. Постепенно воспоминания стали возвращаться, и Гарри понял, что Снейп в очередной раз его спас. Он всё ещё не мог до конца определиться, как теперь относится к этому человеку. Слишком многое открылось за последнее время и столько же осталось непонятным. Единственное, что Поттер решил для себя — сделать всё возможное, чтобы Снейп выполнил своё задание и, желательно, выжил. В конце концов, у гриффиндорца перед ним долг жизни.

Гарри чувствовал, как постепенно возвращаются силы. Он был всё ещё слаб, но смог дотянуться до тумбочки и взять очки. Судя по обстановке, это была комната, в которой обычно селили их с Роном. Вокруг не было слышно ни звука, кроме шума ветра за окном. Скорее всего, все обитатели дома сейчас внизу. Палочка обнаружилась на тумбочке, и парень зажёг свечи. На той же тумбочке обнаружились укрепляющее и восстанавливающее зелья, которые Поттер, после многократного посещения больничного крыла, мог отличить даже с закрытыми глазами. Протянув руку, юноша заметил, что она перевязана, так же, как и грудь. Тугая повязка затрудняла передвижения, но позволяла не так сильно чувствовать боль. Выпив зелье, Гарри почувствовал, что стало немного легче. И тут он понял, что ему обязательно нужно спуститься вниз, внутренний голос буквально вопил о том, что там происходит нечто важное. Собравшись с силами, Поттер сел на кровати. Голова всё ещё немного кружилась, а ноги отказывались слушаться. С третьей попытки гриффиндорец смог подняться и сделать несколько шагов к двери. Организму явно было не по душе такое издевательство, но неведомая сила тянула парня идти дальше. Еле ковыляя, гриффиндорец медленно начал спускаться по лестнице. Только дойдя до поворота в кухню, парень понял, что чего-то не хватает. На месте крикливого портрета висело большое зеркало, в котором отражался бледный худой парень с перебинтованной грудью. Всё тело в синяках, но серьёзных ран видно не было.

— Да уж, краше в гроб кладут, — прошептал Поттер, чтобы хоть как-то развеять зловещую тишину коридора. Из-за двери кухни раздавались голоса, и парень поковылял туда, недоумевая, почему перед собранием никто не наложил защиту от прослушивания.

— Сожалею, мисс Грейнджер, но в этой комнате вряд ли найдётся ешё один человек, который верит Снейпу. Поэтому ваш опрометчивый поступок на это раз не поведет ни к чему, — недовольно прогремел Грозный глаз. — Ритуал не будет завершён, но я всё-таки спрошу. Есть лив этой комнате человек, который доверяет Северусу Снейпу и готов подтвердить это клятвой?

Гарри понял, что сейчас должно было случиться что-то важное, касающееся Снейпа. Похоже, орденцы так и не узнали правду. Необходимо было что-то сделать. В очередной раз положившись на интуицию, парень распахнул дверь и уверенно произнес:

— Да, я доверяю Северусу Снейпу.

Все собравшиеся с удивлением смотрели на парня.

— Гарри, зачем ты встал? — миссис Уизли тут же кинулась к юноше.

— Поттер! Как, дракл тебя раздери, ты прошёл через защитные заклинания? Это же четвёртый уровень! — Грюм с удивлением и недоверием осматривал парня.

— Заклинания? Но я не почувствовал никакой защиты. Дверь была открыта, — тихо ответил гриффиндорец.

Вдруг кусок пергамента, лежавший на столе, вспыхнул голубым пламенем, и рядом с ним появились два медальона с именами Гарри и Гермионы.

— Поздравляю, Поттер! Вы с Грейнджер в очередной раз вляпались в историю, даже не подозревая, что натворили, — рявкнул глава Ордена и свирепо посмотрел на притихших гриффиндорцев.

— А... а я? — шепот Рона довольно громко прозвучал в наступившей тишине.

Свирепый взгляд Грозного глаза заставил парня почти сползти под стол.

— Собрание закончено. Продолжим утром. Благодаря усилиям нашей доблестной молодёжи проблем у нас значительно прибавилось. Молли, отведи этого горе бойца наверх и напои зельями. Грейнджер, просветите вашего друга, на что он подписался, — раздавал указания Грюм. — Кингсли, свяжись со своим человеком из Отдела тайн, может он знает, как отменить действие контракта. Если ничего не получится, то завтра нас ждёт насыщенный день.

— А мне что делать? — Рон в очередной раз пытался обратить на себя внимание. Парню не хотелось отрываться от друзей.

— А ты, Уизли, утром придёшь ко мне. Есть разговор, — с этими словами бывший аврор покинул кухню.

— Это ничего, что мне не понравилось, как прозвучала эта фраза? — удручённо спросил Рон.