Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Собрание прошло лучше, чем ожидалось. Члены Отряда были настроены решительно и даже согласились почитать летом книги, список которых Гермиона заблаговременно составила. После обсуждения незначительных деталей девушка проверила магический потенциал ребят: они по одному заходили за ширму и пили зелье, после чего она записывала результат.

— Значит так, — староста бегло пробежала глазами по листку пергамента и передала его Гарри. Тот, увидев в их компании студентов со слабым уровнем магического потенциала, немного нахмурился. Очевидно, для братьев Криви придётся составлять отдельную программу тренировок.

— И что это было за зелье? — задала волновавший всех вопрос Парвати, поскольку Гермиона не потрудилась, как обычно, что-либо объяснить.

— Оно позволит мне составить оптимальную программу занятий.

— Думаю, собрание можно считать законченным, — Гарри прекратил изучение пергамента. — Гермиона, верни ребятам галлеоны.

Компания неохотно и медленно начала расходиться.

— Что скажешь? — Гарри и Гермиона отошли в сторонку.

— Знаешь, я не удивлена, что у братьев Криви такой низкий уровень, — задумчиво протянула девушка. — Они ведь оба маглорожденные, а в таких семьях два ребёнка-волшебника — большая редкость. Обычно рождается один, но более-менее сильный. В их случае вместо одного — двое, но ощутимо слабее.

— У нас с ними возникнут проблемы…

— Не отказывать же им! Думаю, основную часть они осилят, а заклинания высшего порядка будут изучать в теории — на практике у них просто не получится.

— Сколько потребуется, чтобы составить план?

— Неделя, может две. Но необходимо твоё непосредственное участие.

— Значит, в Норе или…

— Эй, о чём вы там шепчетесь? — Джинни явно была чем-то недовольна.

— Обсуждаем план занятий, — объяснил Поттер и привычным движением руки взъерошил волосы. Джинни, Рон, Невилл и Луна расположились в креслах вокруг круглого столика. Остальные члены Отряда уже покинули Выручай — комнату. Гарри и Гермиона уселись на любимый диванчик, что вызвало недовольное бормотание Рональда.

— Я думал, что уже сегодня вы нам что-нибудь покажете, — протянул Невилл.

— Это бесполезно, ведь завтра начинаются каникулы, — улыбнулась Гермиона.

— Кстати о лете, — тут же оживилась Джинни, — Гарри, ты знаешь, где его проведешь? Дамблдор опять отправит тебя к сумасшедшим родственникам?

— Пока не знаю, — буркнул тот, доставая карту Мародёров из сумки, чтобы по старой привычке убедиться, что ребята благополучно добрались до своих гостиных. Слова о Дурслях непонятным образом напомнили о смерти Сириуса.

— Мы тут с Джинни подумали и пришли к выводу, — неуверенно начал Рон, — что уговорим родителей и директора как можно раньше забрать тебя в «Нору». А потом пригласим туда Невилла и Луну. Вшестером всё-таки веселее. К тому же…

Неожиданно Гарри удивлённо и сдавленно вскрикнул, а потом побледнел и опрометью выбежал из комнаты, не сказав ни слова. Друзья проводили Поттера ничего не понимающими взглядами. Гермиона подобрала упавшую рядом со столом Карту и положила на столик. Недолго думая, компания принялась искать причину странного поведения друга.

Первой, как всегда, справилась всезнающая староста Гриффиндора. Девушка несколько раз моргнула и потёрла глаза руками. Убедившись, что ей не померещилось, она указательным пальцем ткнула в пергамент.

— Может это ошибка? — неуверенно пролепетал Невилл.

— Карта никогда не врёт, — недоверчиво сказал Рон.

— Надо его догнать! — Гермиона вскочила и поспешила за Гарри.

Остальные с некоторой опаской снова склонились над пергаментом. Не было сомнений, что Гарри идёт в кабинет профессора МакГонагалл. Заместитель директора была не одна. Её собеседника Карта идентифицировала как «Лили Дорея Поттер».

* * *

По мере того, как Лили Поттер читала бумаги, её лицо становилось всё более мрачным и сердитым. Женщина сидела в кабинете заместителя директора школы чародейства и волшебства «Хогвартс» и недоумевала, как у её сына могут быть ТАКИЕ оценки! Даже его отец, известный проказник, ловелас и любитель сбежать с уроков — Джеймс Поттер, учился намного лучше. Невольно вспоминалась магловская пословица: «На детях талантливых родителей природа отдыхает». Однако Лили было точно известно, что её сын обладает высоким магическим потенциалом, ведь он уже в годовалом возрасте мог осознанно применять магию.

Когда у Гарри случился первый стихийный выброс, это напугало даже неугомонных Мародёров. Всплеск магии получился таким мощным, что его не смог контролировать не только ребёнок, но и взрослые. В результате целое крыло в фамильном замке Поттеров получило повреждения, плюс была серьёзно нарушена его защита. Они так и не смогли выяснить, почему это случилось. Даже домовые эльфы оказались бессильны: казалось, всплеск произошел просто на ровном месте. По оценкам специалистов, защита на замке должна была сама восстановиться к Рождеству, к тому же времени должны были закончить ремонт рухнувшего крыла. Именно поэтому Поттеры и перебрались в Годрикову впадину: Джеймс переживал за семейное гнездо, Лили — за безопасность ребёнка. Разумеется, они переехали со всеми предосторожностями, включая заклинание Доверия. Это и было их ошибкой.

После разговора с директором Лили Поттер поняла, что её сына особо ничему не учили. Директор предпочитал действовать по принципу: «отплыть от берега подальше и бросить в глубокую воду, авось выплывет». Ей оставалось лишь благодарить Мерлина и всех Святых, что Гарри дожил до сегодняшнего дня и остался цел и невредим. Она наивно полагала, что Дамблдор сам занимается с Надеждой всего магического мира. Но директор предпочёл не распыляться на такие мелочи, как помощь «тому, кто обречён на смерть». Значит, за пару месяцев мальчику предстоит многому научиться, и, увы, не таким мелочам, как танцы или фехтование, а куда более серьезным вещам: например, боевой магии или защитным чарам высшего порядка. А Лили Поттер так надеялась, что сможет дать Гарри нормальную жизнь, а не превращать её в военную подготовку.

Тем временем Минерва МакГонагалл пристально разглядывала миссис Поттер, рассчитывая заметить хоть малейшую деталь, которая подскажет ей, что это не Лили. Увы, зацепиться было не за что: перед ней сидела та самая гриффиндорка, только прибавилось морщин, да выражение лица и глаз было более задумчивым и печальным. Декану даже показалось, что женщина недавно плакала.

О том, что одна из её любимых учениц жива, Минерва «узнала» на вчерашнем собрании Ордена Феникса. Дамблдор просто взял и сообщил радостную новость, чем огорошил всех, исключая её саму и Снейпа. Иногда МакГонагалл казалось, что этого закоренелого шпиона не сможет взволновать даже собственная смерть. Как бы то ни было, но отсутствие на собрании Лили было директору только на руку, поскольку нашлись и такие, кто посчитал его неудачливым шутником. Однако разговор в узком, особо приближённом к Дамблдору кругу из пяти членов Ордена, развеял все сомнения.

И вот сегодня в середине дня миссис Поттер сама постучалась в дверь её кабинета. Минерва тепло и с радостью её встретила. После вежливого обмена дежурными фразами и распития традиционной чашки английского чая Лили стала расспрашивать профессора об успехах сына на учебном поприще. Её настроение портилось с каждой минутой. В конце концов, она попросила табель успеваемости. МакГонагалл достала заранее приготовленные документы.

Леди Поттер со вздохом закрыла синюю папку и протянула её Минерве.

— Профессор, могу я попросить вас сделать копию?

— Разумеется, — женщина открыла один из ящиков стола и достала оттуда точно такую же папку.

— Что будешь делать?

— Даже не знаю, — Лили откинулась на спинку стула. — Оставлять образование Гарри на таком уровне я не собираюсь, но найти приличных учителей, которые могут обучить его в кратчайшие сроки — дело не одной недели или даже месяца, а нужны они уже завтра.

— Я могу найти кого-нибудь подходящего, только назови интересующую тебя область. За время моего преподавания было не так уж и мало талантливых студентов, которые стали асами своего дела. Думаю, Филиус не откажется позаниматься с Гарри, да и я сама могу предложить свои услуги.

— Было бы просто замечательно, — отстранённо ответила миссис Поттер.

— Лили, что случилось? — с материнской заботой в голосе поинтересовалась Минерва.

— Ничего приятного, одни проблемы, — та поставила на стол пустую чашку, которую до этого отчаянно теребила в руках. — Профессор, я могу забрать Гарри сегодня?

Минерва МакГонагалл мысленно выругала саму себя. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть на лице Лили радость, но она получила чёткие инструкции.

— Это не по правилам. Однако если директор разрешит, я не стану возражать.

После утреннего разговора с Дамблдором для Лили это было равносильно отказу.

— Тогда можно его хотя бы увидеть? — с мольбой в голосе произнесла леди Поттер. — Я не хочу, чтобы всю правду он узнал завтра из газет.

— Разумеется, — декан Гриффиндора радостно улыбнулась.

Минерва МакГонагалл встала, налила Лили новую чашку чая и отправилась за Гарри Поттером. Для начала она намеревалась заглянуть в общую гостиную, надеясь, что поиски мальчика не затянутся надолго. Если что, Гермиона Грейнджер и Рональд Уизли ей помогут. Декан только чуть помедлила, закрывая за собой дверь. Глядя на сгорбившуюся и понурую фигуру, она лишь покачала головой. Определенно, ей срочно надо поговорить с Амелией.

Лили Поттер залпом выпила чай, который ей оставила Минерва, и затравленно оглядела кабинет в поисках чайника. Не обнаружив того, она снова принялась вертеть в руках бедную чашку, даже не удосуживаясь взглянуть на чудный узор. Её мозг продолжал анализировать скверную ситуацию, в которой очутились она и Гарри.

После утреннего разговора с Дамблдором Северус силой уволок её в свои апартаменты в подземельях и заставил выпить несколько зелий. Она была настолько подавлена и растеряна, что даже не сопротивлялась. Миссис Поттер лишь безвольно обмякла у него на руках и разрыдалась. Она проклинала всё на свете, а Снейп тщетно пытался её успокоить.

Кажется, он дал ей снотворное, поскольку первая ясная мысль, которая пришла Лили в голову, заключалась в том, что она лежит на чём-то мягком, укрытая одеялом. Сначала женщина позволила себе несколько минут понежиться в тёплой постели, но потом в сознание ворвались воспоминания о случившемся. Миссис Поттер резко села и огляделась в поисках Северуса. Не обнаружив хозяина в комнате, она забеспокоилась. Лили так и не решила, что сейчас следует предпринять.

Директор предал её сына, и женщине стоило огромных усилий не убить его, пока он в красках описывал жизнь Гарри. Жизнь, которую он сам спланировал и направил в нужное русло. Желание немедленно запустить в старика зелёным смертоносным лучом отошло на задворки сознания, как только она поняла: чтобы они имели возможность уничтожить Волдеморта, Гарри должен умереть. Лили могла биться в истерике, кричать и рыдать, но неожиданно пришедшая в голову простая мысль определила всю её дальнейшую судьбу: «Я лучше продам душу Дьяволу, чем позволю Гарри умереть». Теперь ей было плевать на все планы директора, да и на самого Дамблдора, честно говоря, тоже, поэтому она послала его к дементорам. Однако мысль о мести никуда не ушла, а благополучно затаилась, ища подходящий момент вырваться на свободу. Но первоочередной целью леди Поттер стало обеспечить своему сыну будущее как таковое, а ещё лучше, если оно будет достойным.

Как же Лили ошиблась в Дамблдоре! Как бесило Джеймса, что она осмеливается спорить с директором, выказывая ему своё неуважение и пренебрежение! Хотя, если подумать, подобные ссоры начались у них только через несколько месяцев после свадьбы, а до этого они были счастливой и любящей молодой ячейкой общества. После рождения Гарри совместная жизнь стала обоим в тягость. И всё на почве ссор из-за того, что Джеймс почти забыл про семью, предпочитая рейды Ордена Феникса. Они вообще вступили в этот «балаган» по настоянию друзей только через несколько месяцев после свадьбы… Тогда же Джеймс возвел между ними стену! Очередное предположение, но что, если это тоже неспроста? Ведь последний триместр беременности и пару месяцев после рождения муж в ней души не чаял, забывая про все рейды и собрания. И после первой же встречи с директором стал опять с нею холоден. Неужели семейный разлад был выгоден? Или Дамблдору просто тогда был нужен Джеймс, как сейчас Гарри? Вопросы без ответов. И очередной повод держать сына от этого человека как можно дальше.

Вскоре план дальнейших действий стал вырисовываться сам собой. Сначала она должна увидеть Гарри. То, что от неё прятали её же сына, вызвало в душе Лили очередную волну ненависти к одному старому магу, сверкающему своими голубыми глазами из-за очков-половинок. Пока она поправлялась, директор навещал женщину каждый день и постоянно заверял, что как только она встанет на ноги, ей позволят встретиться с Гарри. Лили верила. Когда она смогла ходить и потребовала обещанного, директор заикнулся о полном магическом выздоровлении. Палочку отдавали только под строгим контролем, а потом директор её прятал: «Тебе не стоит переутомляться, девочка моя». Стараниями Ремуса и какой-то молчаливой старушки-сиделки её заперли в собственных апартаментах фамильного замка. Как же она радовалась, когда узнала, что эльфы не пускают никого дальше этажа с личными комнатами Хозяев, а выход из каминной сети настроен только на этот коридор! Лили хотела было попросить их перенести её к сыну, но домовики лишь испуганно залепетали, что не могут: барьер Хогвартса не позволяет. Другое дело, если молодой Хозяин их сам призовёт.

В марте Лили попыталась отправить сыну письмо, но Дамблдор успел перехватить. И хотя не сказал ничего осуждающего, сейчас она поняла: то письмо было просто сожжено, а не передано, как обещано, сыну лично в руки. Она терпеливо ждала директора с ответом, но тот так и не появился. А когда он все-таки почтил её скромную обитель своим присутствием без ответа, она закатила Ремусу и директору скандал с битьём посуды, которая стараниями эльфов вновь и вновь появлялась на полках. Она высказала Самому Могущественному Волшебнику Англии всё, что сочла нужным, пригрозив, что закроет ему проход в дом и обратится за помощь в больницу Святого Мунго. Директор нехотя пошёл на уступки. Она ждала ещё неделю. Появившийся Дамблдор заявил, что отстранён от должности. Это было ударом. Никакой встречи как минимум до конца учебного года. Теперь она знала, что это было сделано специально.

Понять, что слишком многое в жизни Поттеров зависит от Дамблдора, Лили смогла только после встречи с Петуньей. Только когда сестра сказала о добром старичке с длинной бородой и в очках, у неё в голове что-то щёлкнуло. Она припомнила все мелкие детали, на которые так старательно закрывала глаза, сложила мозаику воедино… И с её глаз упала пелена.

Именно сейчас Лили поняла, как была тогда наивна. Она старалась не обращать внимания на мелочи, думая, что это плод её воображения, которое разыгралось на почве многолетней комы, и мечтала лишь о встрече с сыном. А ведь всё было ясно, как день: директор постоянно чем-то недоволен, косо смотрит в её сторону, информацию о Гарри приходится вытаскивать из него клещами, а Ремус ему подчиняется беспрекословно. Желание увидеть Гарри, обнять, узнать, каким он стал, заставляло витать в облаках, не спускаясь на грешную землю. Она по-прежнему не знала, какие Дамблдор преследовал цели, предлагая «воскресить» Лили из мертвых. Ведь, судя по всему, она была препятствием. Зачем? Неужели он надеялся, что она сможет отказаться от Гарри? Если так, то он фатально ошибся. Хотя процедура и заняла довольно много времени. Неужели директор специально оттягивал решающий момент?

Дамблдор и сегодня вечером обещал устроить им встречу, но теперь на это рассчитывать не приходилось. Бродить по школе так же глупо, как искать иголку в стоге сена: замок огромен. Она даже не знает пароля в гостиную Гриффиндора. Хотя его должна знать профессор МакГонагалл, а заодно декан сможет и с поисками помочь. Неплохо было бы подключить к этому и Северуса, но за отсутствием того в комнате это было бесполезно. Идея посетить своего бывшего декана вызывала опасения, но это было лучше, чем идти к Дамблдору. Она встала с кровати, парой взмахов палочкой придала своему отражению в старом мутном зеркале приличный вид и решительным шагом покинула комнату. Записка, лежащая на столе, гласившая «Обязательно дождись меня. СС», была успешно не замечена.

Минерва не стала звать директора, за что Лили была ей бесконечно признательна. Ещё со времён её ученичества у них сложились тёплые отношения. Вдобавок МакГонагалл не стала утомлять её чрезмерным любопытством и расспросами и согласилась поискать Гарри.

А что дальше? Учитывая, что Гарри проводит в школе большую часть времени, увести его из-под крылышка Дамблдора — не такая уж и простая задача. К тому же, успеваемость никуда не годится — его необходимо подтянуть по всем предметам. Зря она поверила разглагольствованиям директора, что у неё выдающийся и очень способный мальчик. Теперь его слова она никогда не будет воспринимать на веру.

Интересно, а Гарри так же верен старому волшебнику, как и Джеймс?

Она впервые пожалела, что под рукой нет чего-нибудь спиртосодержащего. От количества информации, которая обрушилась на неё за последние сутки, раскалывалась голова, хотелось выть и лезть на стену, но она не могла. Лили Поттер должна действовать, и чем быстрее, тем лучше.

* * *

Гермиона сломя голову бежала к кабинету заместителя директора. В голове крутились мысли одна хуже другой. Она очень боялась за Гарри. Мало ли, что вздумается её другу в таком состоянии. Девушка молила Мерлина, чтобы успеть найти Поттера раньше, чем тот что-нибудь натворит…

Староста Гриффиндора испытывала непонятный ей страх. Да, известие о том, что его мать жива, больно ранит Гарри, ведь самые дорогие для него люди всю жизнь ему лгали. А он ещё не успел оплакать крёстного. Гермиона была почти уверена, что обмана её друг просто не переживёт. От одной мысли, что она может потерять Гарри, ей становилось дурно. Но к этому страху примешивалось что-то непонятное, что-то в их отношениях для неё новое. Какая-то часть сознания девушки отчаянно не желала, чтобы Гарри встретился со своей матерью…

Неожиданно она на что-то налетела.

— Так, так, так… — ехидный голос Снейпа нельзя было спутать ни с чем. — Мисс Грейнджер, — с предвкушением в голосе сказал Ужас подземелий. Гермиона лишь бросила на профессора уничижительно-пронзительный взгляд и, не извиняясь, побежала дальше. Однако у Снейпа были другие планы: он мгновенно схватил её за локоть, заставляя обернуться. В скудно освещенном коридоре без окон зельевар разглядел в глазах гриффиндорки то же безумие, с каким Беллатриса Лестрейндж смотрела на очередную жертву. И это его испугало.

— Пустите, — приказным тоном, от которого пробирало до костей, отчеканила Грейнджер. — Делайте, что хотите: снимайте баллы, наказывайте — мне плевать.

— Мисс Грейнджер, — на его лице не дрогнул ни один мускул, но вот в голосе проскользнули едва заметные нотки удивления, — что случилось?

— Вас это не касается!

— Ошибаетесь, — она попыталась вырваться, но он только усилил хватку. — Вы всё ещё являетесь ученицей данного учебного заведения, а я по-прежнему ваш преподаватель. Так что извольте вести себя подобающим образом.

— Если это всё, что вы хотели сказать, будьте добры отпустить меня, сэр.

— Что ж, — Снейп только сильнее сжал руку, заставляя Гермиону поморщиться от боли, — снимать с вас баллы бесполезно — завтра вы уедете домой, так что назначать отработку тоже не имеет смысла. Однако ручаюсь, что в следующем учебном году вам придётся несладко. И я намерен сообщить о вашем некорректном поведении профессору МакГонагалл, — язвительно и с чувством собственного превосходства закончил зельевар.

— Что ж, сэр, — Гермиона смерила Снейпа взглядом, полным ненависти, — тогда нам по пути.

И ловко выскользнув из его хватки, она продолжила гонку. Профессор лишь усмехнулся: ситуация определённо была интересной. Он размеренным шагом поспешил за гриффиндоркой, стараясь не терять её из вида.

Гарри в нерешительности застыл перед дверью кабинета профессора МакГонагалл. Когда он покидал Выручай — комнату, им безраздельно владело желание выяснить правду. Но сейчас он просто боялся. Неужели всю жизнь ему лгали? Неужели у него всё это время могла быть семья, любящие родители?

— Гарри! — возглас Гермионы заставил Поттера обернуться.

Девушка вынырнула из-за поворота и на мгновение застыла, убеждаясь, что он ещё ничего не предпринял. Цепкий взгляд старосты отметил и неуверенную позу юноши, который переминался с ноги на ногу, и бегающие, полные страха, глаза, раз за разом возвращающиеся к дверной ручке. Девушка в считанные секунды преодолела разделяющее их расстояние и обняла друга. А тот так и остался стоять неподвижно, даже не пытаясь ответить на жест подруги.

— Я не могу.

Гермиона отстранилась.

— Гарри, ты не должен, — она схватила его за плечи и в отчаянье сжала пальцы, впиваясь ногтями ему в кожу. — Давай уйдём отсюда?

— А если это не то, о чём мы подумали? — с вызовом поинтересовался Поттер. — Что, если были обстоятельства, причины, о которых я не знал?

— Гарри…

— Нет, Гермиона! — он сбросил с себя её руки и решительно шагнул в сторону двери. — Как бы мне ни было больно, я должен знать правду!

Парень помедлил еще мгновение, а затем взялся за ручку двери. Девушка прикрыла глаза и сосредоточилась. Мысленно воззвав ко всем известным ей Святым, она взяла Гарри за руку.

— Я с тобой, — улыбнулась ему она. — И будь, что будет…

Стоявший за углом Северус Снейп фыркнул. Когда они столкнулись в коридоре, Грейнджер так «громко» думала, что он просто не мог не прочитать её мысли: «Господи, только бы не опоздать!», «Неужели это правда?», «Я не могу потерять Гарри…». Не составило особого труда понять, что девушкой безраздельно завладела паника. И что причина этому — Поттер, было более чем очевидно. Значит, Грейнджер знает, где находится это паршивец, которого он разыскивает уже два часа! А теперь выясняется, что Лили сидит в кабинете МакГонагалл. И Поттер откуда-то об этом знает! Убедившись, что мальчишка зашёл в кабинет, профессор направился в свои подземелья, на ходу снимая со старосты Гриффиндора баллы за неуклюжесть.

Похоже, женщина, сидящая спиной к входной двери, была чем-то сильно занята, поскольку не обернулась ни на скрип несмазанных петель, ни на звук двух пар шагающих ног. У Гарри защемило сердце: эти волосы он помнил ещё с первого курса. Словно почувствовав его эмоции, Гермиона сильнее сжала ладонь друга. Дверь закрылась с лёгким хлопком, отчего предполагаемая миссис Поттер вздрогнула и резко обернулась. Гарри впился в её лицо жадным и голодным взглядом. Он несчётное количество раз видел его на фотографиях: мягкие черты, чуть вздёрнутый прямой носик, миндалевидные зеленые глаза, как у него…

— Мама?

Сколько в этом голосе было тайной надежды и страха.

— Гарри!

Чашка выпала из рук Лили и с оглушительным грохотом разбилась о каменный пол. Она поднесла руку ко рту, пытаясь заглушить в себе желание кричать от радости. Глаза лихорадочно бегали по застывшей перед ней фигуре сына, подмечая его схожесть с отцом: хрупкое телосложение, растрёпанные волосы, очки-велосипеды, глаза…

— Как у меня…

Лили, не думая больше ни о чём, вскочила со стула и обняла сына. Тот сначала был ошарашен таким поведением, но прикосновения доказывали реальность происходящего, и он, улыбаясь, тоже её обнял. Женщина шептала что-то неразборчивое, но парень даже не пытался вслушиваться. Он прижимался к ней всё сильнее и сильнее, боясь отпустить, а то вдруг она растает в воздухе.

Никем не замеченная, Гермиона выскользнула за дверь, спиной прислонилась к холодному дереву и сползла вниз. Из глаз непроизвольно полились слёзы. Чтобы не разрыдаться, она резко вскочила и побежала в башню Гриффиндора. В гостиной староста наткнулась на профессора МакГонагалл. Не задумываясь, она поспешно ответила на вопросы декана и скрылась в своей комнате. Только рухнув на кровать и уткнувшись лицом в подушку, Гермиона позволила эмоциям снова взять верх. Девушка ничего не понимала. Она должна радоваться за друга, который сейчас обрёл долгожданную и любящую семью. Гермиона поняла это, когда увидела глаза Лили Поттер: в них легко читались бескрайняя материнская любовь, забота и ласка. И такой родной и домашний Гарри, улыбающийся во все тридцать два зуба и крепко прижимающий к ней! Эта встреча смогла сделать то, чего после битвы в Отделе Тайн никак не удавалось сделать ей самой: Гарри был счастлив. Искренне счастлив, что больше не один. И это не её заслуга. Это неправильно, не по-дружески! Но почему с тех самых пор, как он отпустил её руку, Гермиону не покидает чувство одиночества и ненужности зеленоглазому брюнету?..

Гарри потерял счет времени. Он был готов обнимать маму часы, дни и годы напролёт, лишь бы она всегда была с ним. Сейчас больше всего на свете он боялся, что потеряет её: что-то не так скажет, обидит, расстроит…

— Гарри, — тихо прошептала Лили ему в макушку, — сынок… Как давно я мечтала о нашей встрече…

— Правда? — он отстраняется от неё и смотрит в глаза. В них столько любви и ласки, что все сомнения улетучиваются без остатка, и на его лице сама собой расцветает детская наивная улыбка.

— Конечно! — она звонко и радостно смеётся.

Пара взмахов волшебной палочкой — и вместо стула в кабинете красуется большой удобный диван. Они садятся и продолжают рассматривать друг друга. Лили гладит его по щеке, проводит пальцем по подбородку, откидывает чёлку со лба и застывает, а в её глазах вспыхивает ненависть.

— Это он?

Гарри даже не переспрашивает, кого она имеет в виду. И просто кивает.

— Ненавижу…

Почему-то эти слова не вызывают у юноши ничего, кроме смеха. Лили тоже не может сдержаться. Неожиданно Гарри замолкает и изумлённо оглядывается.

— Ёе нет…

Когда он разочарованно вздыхает, Лили пытается унять поднимающуюся в душе ревность.

— Это была твоя девушка?

Почему-то неловко, хотя это её сын и кому, как ни ей интересоваться его личной жизнью. Но она только что обрела его и не хочет ни с кем делить.

— Нет, это моя подруга. Её зовут Гермиона, — и после небольшой паузы, — она тебе понравится.

В кабинете ещё долго хозяйничала тишина. Мать и сын разглядывали друг друга и пытались привыкнуть к мысли, что теперь они — семья. Лили сложно описать тот коктейль чувств и эмоций, которые она сейчас испытывает. Она так долго мечтала о встрече, и теперь пыталась не упустить ни одного мгновения. Женщина жадно разглядывала своего мальчика, вспоминая, каким он был в годовалом возрасте, и дивясь тому, как дети быстро растут. Ей казалось, что за прошедший год она смогла свыкнуться с мыслью, что Гарри пятнадцать, что он уже школьник, что у него есть друзья, обязанности и увлечения, возможно даже девушка… Но сейчас миссис Поттер корила себя за то, что не могла все эти годы быть рядом с ним, наблюдать, как он растёт и проказничает… Она не видела его первых шагов, не слышала первого слова, не учила читать, не кормила домашней едой, не ругала за испачканные и порванные вещи… Гарри вырос без её участия, стал сформировавшейся личностью. И если она хочет быть рядом с ним, ей придётся это принять. Но для неё он всегда будет ребёнком...

Гарри всегда мечтал о семье, но теперь, когда его желание сбылось, всё казалось ему странным. Сложно поверить, что у него есть родной человек, который любит и заботится о нём. Он привык к одиночеству: тётя его заботой и любовью точно не жаловала. Друзья у него появились только в школе. Ему и маме ещё предстоит найти общий язык и поладить, ведь они совершенно не знают друг друга. А вдруг он не понравится своей собственной матери? Вдруг она захочет снова отдать его Дурслям?

— Наверно, тебя уже этим достали, но ты так похож на отца…

— А глаза твои, — Лили улыбается. Если бы не это маленькое отличие, она бы назвала его Джеймсом.

— А папа…

— Он погиб той ночью, — словно извиняясь, произносит она. По щекам юноши текут слезы, но он быстро их смахивает, не желая показывать свою слабость. Лили в растерянности снова обнимает его и судорожно пытается найти другую тему для разговора.

— Завтра я заберу тебя домой, я уже приготовила тебе комнату…

— Комнату?

— Комнату, причём самую лучшую, — женщина мысленно обругала Петунью и решила, что проведёт с сестрой ещё одну воспитательную беседу. — Что ты любишь?

— То есть? — Гарри немного опешил. Мама звонко рассмеялась.

— Делать, есть, читать… Меня же не было рядом все эти годы, поэтому рассказывай всё, что посчитаешь нужным!

— А почему… ты…

Лили сразу поникла. Она понимала, что ответить на этот вопрос придётся, но как же ей этого не хотелось! Медленно, тщательно подбирая слова, женщина рассказала Гарри о событиях той роковой ночи, про кому, как восстанавливалась, как хотела с ним увидеться… Она видела, какую боль у сына вызвало то, что за ней присматривал Ремус: «Как он мог?». Про сегодняшнюю ссору с директором она пока промолчала. Лили было больно смотреть, что её рассказ заставил сына разозлиться и загрустить.

— Гарри, — она взяла его за подбородок и пристально посмотрела в глаза. — Неважно, что было раньше. Сейчас самое главное, что мы снова вместе. И я обещаю, что больше никогда тебя не оставлю…

Вместо ответа тот лишь крепко обнял мать.

— Лучше расскажи мне про Гермиону, — Лили попыталась отвлечь себя и сына от грустных мыслей. — Как вы с ней познакомились…

В башню Гриффиндора Гарри вернулся только после полуночи. Профессор МакГонагалл просто насильно выставила его из кабинета, напомнив, что завтра они снова встретятся, а им всем уже давно пора спать.

— Гарри, ты как? — Гермиона озабоченно посмотрела на друга. Девушка в одиночестве удобно устроилась у камина.

— Счастлив,— искренне улыбнулся юноша. — Я всё сидел и боялся, что это розыгрыш или дурной сон. Но это правда…

— Ты уверен, что это твоя мать?

— Уверен, Гермиона.

* * *

Утром на завтрак в Большой зал Гарри и Гермиона пришли первыми. Поттеру хотелось покинуть школу раньше, чем ученики получат «Ежедневный пророк». Ему всегда претило чрезмерное внимание, которое уделялось его персоне, а профессор МакГонагалл вчера намекнула, что поезд стоит на перроне чуть ли не с рассвета. Быстро расправившись с яичницей, они покинули Большой зал и направились на платформу. В столь ранний час она была безлюдна, а куривший у локомотива машинист с удивлением глянул на ребят.

Друзья заняли одно из купе в первом вагоне, наложив заглушающие и запирающие чары. Хотя Гермиону и съедало любопытство, она не спешила набрасываться на друга с расспросами, ведь впервые за последние дни он искренне улыбался. Девушка очень ценила такие моменты. Они не спеша разложили вещи, после чего Гермиона достала пару книг.

Своим друзьям Гарри решил пока ничего не рассказывать. Они и так всё сегодня узнают из газет, но объясняться сейчас ему ни с кем не хотелось. Гермиона буквально силой навязала ему свое общество, хоть он и хотел всю дорогу до Лондона просидеть в купе один.

— Гарри, — терпения девушке хватило ненадолго. Её друг с мечтательным выражением лица рассматривал пейзаж за окном.

— А, — отвлёкся он. Взгляд его зелёных глаз был счастливым. Таким Поттером Гермиона могла любоваться вечно.

— Может, расскажешь мне про ваш с мамой разговор? — спросила она. И в её сердце снова закрались вчерашние крамольные мысли.

— Уверена? — ухмыльнулся лучший друг.

— Это означает «да»? — староста глядела на него с ожиданием.

— Просто мне нравится, когда ты сгораешь от любопытства. На тебя так интересно смотреть!

— И ты специально меня мучаешь? — она надула губки.

— Да! — с вызовом ответил парень.

— Ну и ладно, — обиделась девушка и потянулась за книгой. Но Гарри не дал ей её взять, положив руку на фолиант.

— Не так быстро! — его улыбка стала ещё шире. — Я ещё не насладился!

— Ах, так! — Гермиона уже злилась, правда, скорее, на себя, а не на Поттера. Но злость требовала выхода, а парень просто нагло нарывался. Достав палочку, она окатила его водой. Однако тот не зря был ловцом: он ловко увернулся, попутно доставая своё оружие.

- Orchideous! — на колени изумлённой девушке упал букетик орхидей. Несколько секунд друзья играли в гляделки, а затем рассмеялись. Пока Гермиона пристраивала цветы в наколдованную вазу, Гарри её пристально разглядывал.

— Смотри-ка, мы уже тронулись, — несколько удивлённо пролепетала девушка.

— Да, — растерялся юноша. — Так вот, — он пристально посмотрел на подругу, желая побыстрее покончить с неприятным разговором, — всё началось в тот памятный октябрьский вечер…

Гермиона слушала его, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов. Она нахмурилась, когда узнала про Ремуса, а потом возмутилась некоторыми действиями Дамблдора. После рассказа девушка долго сидела с задумчивым видом, что-то прикидывая в уме. У неё в голове возникло множество догадок, предположений и вопросов, но она никак не могла себя заставить озвучить их вслух. А ещё Гермиона испытывала при упоминании Лили Поттер какие-то непонятные эмоции, словно та вклинивается между нею и Гарри. И сколько бы лучшая ученица Хогвартса не убеждала себя, что это нормально, и что она всего лишь друг, легче от этого не становилось.

Разумеется, Рон, Джинни, Невилл и Луна нашли способ проникнуть к ним в купе (Гермиона ругала себя, что научила Рона обходить эти чары). Они, было, принялись расспрашивать Гарри, но Гермиона быстро поумерила их пыл. Судя по их рассказу, известие о «воскрешении» Лили Поттер вызвало общественный взрыв, и все стремились получить информацию из первых уст — от Гарри. В конце концов, компания успокоилась и дальнейшая поездка в Хогвартс — экспрессе прошла на удивление спокойно: Рон с Невиллом играли в волшебные шахматы, Джинни и Луна на пару разгадывали кроссворд в «Придире», а Гермиона читала очередную книгу, изредка делая пометки в тетради. Поттер же сидел у самого окна и мечтательно рассматривал пролетающий пейзаж.

— Гарри, — неуверенно протянула староста, — мне нужно обсудить с тобой планы занятий…

— Гермиона, — застонал Рон, — мы можем поговорить о чём-нибудь, кроме учебы?

— Не можем, — слегка обиделась та. — Мы не увидимся до дня рождения Гарри, а план я хотела составить до нашей встречи, чтобы в августе заняться подборкой материала.

— Ты неисправима.

— Какая есть!

— Хватит! — Гарри подавил очередную ссору своих лучших друзей в зародыше. Поняв, что начинается скрупулезное изучение магической теории, гости попрощались, сославшись на то, что через час они прибудут на вокзал и им надо в своё купе. Гарри устало потёр переносицу и, кивнув подруге, приготовился слушать.

— Поэтому изучать заклинание молнии нам придётся сразу после Рождества.

— Это слишком рано, Гермиона, — Гарри сделал очередную пометку в тетради.

— Я знаю, но…

Девушка не успела договорить, поскольку поезд резко затормозил. Ваза не устояла на столике и полетела на пол. Парень с трудом удержал подругу и себя от падения на осколки.

— Что случилось?!

— Не знаю, — Гермиона выглянула в окно. — Смотри, это здание вокзала…

— А почему мы не доехали?

Девушка пожала плечами.

— Ладно, приберись тут, а я пойду — узнаю, что стряслось.

Гермиона осторожно вышла из купе. Отовсюду выглядывали головы любопытных студентов, но вот в коридоре показались и другие старосты. Гермиона уже было собралась пройти в кабину машиниста, как раздался оглушительный взрыв. Стёкла в вагоне треснули. Прежде, чем она успела что-то сообразить, к ней подлетел Гарри и повалил на пол, закрывая собой. За первым взрывом последовал второй. Теперь уже окна выбило, и на ребят обрушился дождь из осколков. Кто-то вскрикнул. Потом ещё один возглас — и началась паника. Студенты в спешке покидали свои купе, и в коридоре началась толкотня. Гарри и Гермиона с трудом поднялись на ноги. Оба отделались несколькими неглубокими царапинами и ссадинами.

— К машинисту, — решительно сказала староста.

Они с трудом протиснулись в начало поезда. Многие студенты уже выбежали из вагонов и теперь оглядывались по сторонам. А когда они увидели столбы дыма, которые поднимались над вокзалом, всех охватил ужас. Гарри и Гермиона забарабанили в дверь кабины. Им открыл разъярённый машинист.

— На выход! — прорычал он.

— Сэр, — трясущимся голосом начала Гермиона, — что случилось?

— Не ваше дело! — он попытался протиснуться между подростками, но Гарри схватил его за руку.

— Сэр, — уже твёрже сказала девушка. — Я староста. Скажите, что делать?

— Что делать? — рявкнул тот. — Успокойте детей! На вокзал напали!