Посмертный приговор (гет)

Пятнадцать лет Беллатриса Лестрейндж просидела в Азкабане. Когда осуждённые Пожиратели Смерти узнали, что Тёмный Лорд вернулся. Они организовали побег. Десять преступников, включая Беллатрису, покинули тюрьму. Сразу после побега они направились в Малфой-Меннор, где их ждал Тёмный Лорд и его последователи, которым удалось избежать наказания.

У порога поместья товарищей встречал высокой мужчина в длинной чёрной мантии. Бэлла не видела лица, потому что шла последней. Все здоровались с ним за руку, а Рудольфус и МакНейр обняли его. Когда сама Бэлла приблизилась к нему, она поняла, что не узнаёт его. Постаревшее, с морщинами от крыльев носа к уголкам губ и на переносице, лицо. По-молодому чёрные волосы не сочетались с потухшими холодными глазами. Ей что-то подсказывало, что он далеко не стар, и что она очень хорошо его знает. За годы пребывания в Азкабане она почти забыла Хогвартс, а это почему-то напомнило ей школу.

— Здравствуй, Беллатриса, — тихо проговорил юный старик, и она сразу узнала Северуса Снейпа. Несколько секунд она смотрела в глаза предателя, а потом злорадно захохотала. Снейп тоже был шокирован переменой, произошедшей в ней. Зрачки увеличились и горели безумным блеском, под глазами залегли тени. Сильно выделялась седая прядь в жёстких спутанных кудрях.

На смех прибежала Нарцисса Малфой, с криком: «Что такое, Северус?» Она опасливо остановилась за его спиной, посмотрела на Снейпа, как будто спрашивая разрешение. Он кивнул, и Нарцисса бросилась в объятия сестры.

* * *

После ужина Цисси шепнула Беллатрисе, что её хочет видеть Повелитель. Бэлла прошла в знакомую до боли комнату, смежную с залом. Там было очень темно. Женщина услышала шипение у своих ног. Нагайна, «любимица» Волан-де-Морта.

— Беллатриса… — хрипло проговорил незнакомый голос. Повелитель… А где он сам? Она оглядела комнату. В темноте почти ничего не видно.

— Люмус Максима! — на конце кривой палочки загорелся белый шар света.

— Я здесь, Беллатриса… — она навела палочку в сторону источника звука. Из кресла поднялась высокая и худая фигура, облачённая в длинную тёмно-серую мантию. Она подошла к нему и осветила его лицо.

* * *

Любимых узнают по глазам. Много лет спустя, после страданий, боли и разлук… После того, как лицо, фигура, голос изменятся. Взгляд живёт в сердце вечно. После убийств, жестокости, собственной смерти меняется всё, кроме взгляда. Любимых узнают по глазам…

Бэлла в ужасе смотрела на нечеловеческое лицо. Кончик носа прирос к плоти над безгубым ртом. Цвет кожи — фиолетовый с телесным отливом. Волос на голове не было. Женщина мучительно не могла узнать его, пока не посмотрела в глаза. Те же белые, пустые глаза, холодные, пугающие, но такие любимые… Ком подкатил к её горлу, но слёз у неё не было. Она смотрела в эти глаза, и огонёк, еле теплившийся в её сердце, расходился в пожар. На накрашенных губах появилась улыбка Беллатрисы Лестрейндж, которая страстно клялась любимому в верности, Беллатрисы Лестрейндж, которая почти умерла в её душе.

— Мой Лорд… — преодолевая рыдания, прошептала она. Тёмный лорд коснулся узловатыми пальцами серебряной пряди в её волосах.

— Самая верная, — пустые глаза встретились с горящими чёрными. Бэлла порывисто обняла своего Повелителя, а он даже не прикоснулся к ней.

— Я теперь с Вами… И ни за что не соглашусь с Вами расстаться, — шепнула она ему в ухо.

* * *

После того, как Люциуса посадили, Нарцисса не находила себе места. Сначала устраивала истерики по любому поводу. Сивый однажды не выдержал и ударил её. Она послала письмо Снейпу, который стал для неё Рыцарем-на-Вороном-Коне. Тот терпеливо успокаивал её (видимо годы работы с подростками не прошли даром) и вежливо просил Фенрира не трогать больше Цисси. Снейп занял «место под солнцем», которое прежде принадлежало Люциусу. Волан-де-Морт придумал весьма изощрённое наказание Малфоя: поручил его сыну Драко убить Дамблдора. Бэлла надеялась, что племянник справится, а вот Нарцисса побежала к Снейпу, и Беллатриса увязалась за ней. Общими силами они «уговорили» его дать Непреложный Обет «присматривать за мальчиком» и, если что, самому исполнить приказ Волан-де-Морта. Несмотря на то, что Снейп согласился, Бэлла не перестала обвинять его в измене. Даже то, что он убил Дамблдора, не убедило непреклонную Беллатрису. От товарищей она узнала, что вскоре после её заключения в Азкабан Регулус Блэк украл один из крестражей и спрятал его, после был убит инферналами. Бэла нисколько не пожалела о его смерти, хотя Цисси намекала, что она была одной из причин его отречения. На это Беллатриса лишь дьявольски смеялась.

Однажды летним вечером Северус зашёл в комнату, где находился буфет, чтобы взять бутылку коньяка. Он не заметил стоявшую у окна Беллатрису.

— Что, Снейп, всё топишь горе по своей грязнокровке в бутылке? А я думала, что ты изменился. Нет, такой же. Только постарел.

Снейп посмотрел на неё с ненавистью.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать.

— Нет, ты будешь! Ты так сходил с ума по своей Эванс-Поттер, что предал Тёмного Лорда, предал идею. А знаешь ли ты, что она тебя ни в грош не ставила, — Беллатриса рассмеялась своим безумным хохотом.

— Замолчи.

— Ты, Снейп, предатель,— прошипела она, скаля зубы. Он нервно поставил бутылку на стол. — А предатели горят в пасти у Люцифера! И ты никогда, даже на том свете, не встретишься со своей грязнокровкой, которая, конечно, чиста как ангел и попала в Рай!

Не успела она договорить, как он, рассвирепев, толкнув её к стене, руками упираясь в каменные плиты.

— Чтоб ты знала, Беллатриса, я люблю её, да люблю до сих пор! И я счастлив, что она была в моей жизни! Я любил живого человека, а ты будешь мучаться остаток своих дней оттого, что полюбила бессердечную тварь и убивала ради неё людей, — шипел Снейп. Пока он говорил, Бэлла хищно скалилась, потом подалась вперёд, почти касаясь его. Северус понял, что призвание соблазнительницы не притупилось в ней. Он медленно отодвинулся, отнимая руки. Вдруг Бэлла наотмашь ударила его по лицу и, пользуясь его замешательством, выбежала в центр комнаты и достала палочку.

— Круц… — начала Беллатриса, но осеклась, потому что в комнату стремительно вошла Нарцисса.

— Бэлла, я пришла за… а что вы тут делаете?

— Мы тут немного поспорили, — сказал Снейп. Бэлле пришлось опустить палочку.

— Что это, Северус? — обеспокоено спросила Цисси. — Это кровь? — она подошла к нему и шёлковым платочком коснулась губы. — Бэлла, ты разбила ему лицо?

Она закатила глаза. Северус отвернулся, мягко отстраняя её руки.

— Ну, позволь хоть заклинанием! Волнеросанентур!

Снейп коснулся исцелённой губы. Нарцисса взяла обоих за руки и, переводя взгляд, прошептала — не ссорьтесь больше, пожалуйста. Вы — единственные люди в этом доме, кого я не боюсь.

* * *

— Я давно хотел с тобой поговорить, — тихо произнёс Тёмный Лорд. Он позвал к себе Беллатрису в ночь с первого на второе мая. Ночь накануне битвы за Хогвартс.

— Я тоже хотела Вам сказать… Нет, выслушайте меня первой, — женщина перевела дыхание, глаза лихорадочно горели, руки тряслись. — Снейп — предатель. Он предал нас. Он все эти годы работал на Орден Феникса, на Дамблдора!

— Бэлла, я не собираюсь с тобой это обсуждать, — снисходительно бросил Лорд. — Он делал всё это по моему приказу. Он играл (причём, весьма талантливо) раскаявшегося слюнтяя.

— О нет, мой Лорд. Он перешёл на сторону Дамблдора после того, как узнал, что Вы собираетесь убить Лили Поттер! Он любит её!

— Ты в это веришь? Не устану повторять, он просто играл с ней, ясно.

— Нет, он любит её! До сих пор! Он сам мне сказал. А я никогда и не сомневалась, — безумие на мгновение погасло в её глазах, сменилось страданием.— Я знаю, что такое Любовь!

— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Я давно хотел тебе сказать… Впервые в жизни я не могу подобрать слова. Ты меня любишь, Бэлла. Но даже просто благодарным я тебе быть не могу. Потому что предательство. Ты предала меня, как никто никогда не предавал.

Сначала непонимание в чёрных глазах, потом ужас, боль… И всё вместе с Любовью.

— Ты спросишь почему? Отвечу. Я не умею любить. И ты должна была меня в этом поддержать. Не влюбляться вообще ни в кого. Вы все, по сути, предатели, все кого-нибудь любите… Люциус любит семью, Рудольфус — семью, Кэрроу — друг друга… а ты — меня. Я не человек, меня нельзя любить. Я пожертвовал своей и без того опустошённой душе ради… ради чего, собственно? Сначала ради Мести за себя и за мать, потом — из принципа. Моей цели все эти годы был Поттер, которого я не мог убить тогда из-за Лили, из-за её Любви. И мы ходим по кругу… Так что повторяю, Бэлла, ты меня предала.

Стон сорвался с её дрожащих губ. Под его пустым взглядом, через глубину страдания, она улыбнулась ему, как когда-то Эванс улыбалась Снейпу и Поттеру. Искренно, нежно, с любовью…

— А я всё равно буду Вас любить. Не для вас — для себя, — она, шатаясь, встала и вышла прочь.

* * *

— Никогда, никогда, дрянь, ты не притронешься к моим детям! — яростно говорила Молли Уизли, мать убитого Беллатрисой Фрэда. Бэлла дьявольски хохотала. Она радовалась, ей это нравилось. Она привыкла получать удовольствие от чужой боли… ради Него. Она уже убила Нимфадору, вышедшего замуж за грязнокровку-Люпина, убила Сириуса, отомстив за смерть своёй крёстной. Убила Фрэда — молоденького паренька, ничего лично ей не сделавшего. И каждый раз хохотала, упиваясь чужим горем. Может, это помогало ей переносить своё?

— Авада Кедавра! — выкрикнула рыжеволосая Молли.

Пока заклинание летело в неё, за эту пару секунд вся жизнь пронеслась перед её глазами. Она успела взглянуть на Молли. За все эти годы Бэлла забыла, что она женщина, что в ней протест насилию и убийству заложен природой. Она ведь тоже могла бы быть матерью. Что бы чувствовала она, если бы кто-то убил её детей? Ответ она нашла в глазах Молли: страшная, несовместимая с жизнью боль. Этот взгляд ранил её в самое сердце, разрывая на нём тёмную броню. В эту расщелину проникает свет. Раскаяние. Впервые за семнадцать лет просветление в тёмной душе, утонувшей в вязкой Любви ко злу. Беллатриса уже знала, что Орден одержит победу. Это было её личное поражение. Всю жизнь ей не дано было увидеть, прочувствовать по-настоящему то Великое, что движет человеком. Её Любовь была тёмной. Зародилась она светлым огоньком, но после убийства почернела. А рядом был Снейп, всю жизнь любивший Лили, были Люциус и Нарцисса, отчаянно любившие друг друга и сына. Повелитель прав, они все — предатели. И Бэлла этому рада. Она проиграла…

— Простите меня… простите все… простите, Фрэнк и Алиса; прости, Сириус; прости, Дора; прости, Нэвил; прости, Молли… Простите меня все. Я проиграла,— злорадная, кривая усмешка отразилась на её лице, усмешка, обращенная к себе самой. — Я жила зря… только сейчас это поняла. Будь ты проклят, Волан-де-…

Мысли уже начали отдаляться, и Беллатриса Лестрейндж замертво упала на холодную землю.

* * *

Смерть вынесла ей обвинительный приговор, в качестве наказания обрекла на вечное одиночество. А она — просто усталая женщина, в жизни которой не было счастья. Я пытаюсь оправдать её перед судом, найти оправдание поступкам, которым нет оправдания. Все её преступления совершены с одной целью — поиск душевного покоя и счастья. Она надеялась найти это хоть в чём-то, даже в убийстве. Поразительна её преданность. Цены бы ей не было, если бы нашелся человек, наставивший её на Путь Истинный. Но не было в её жизни такого человека. Её собственная Любовь увлекла её а омут тьмы и зла. Она совершала преступления ради Её Лорда, пытаясь сделать счастливым его и себя.

А вспомните, господа присяжные заседатели, ту маленькую девочку, играющую с отцом. Это была Бэлла Блэк. Тогда она не знала ни тревоги, ни горя, ни любви. Но был покой. С отцом ей было ничего не страшно. Неужели эта женщина не достаточно намучалась при жизни, чтобы страдать после смерти? Я предлагаю заменить меру пресечения её душевной свободы и даровать покой. Пусть после смерти она станет снова маленькой девочкой, безгрешной и свободной. Для меня она и останется такой.

А для вас? Какой приговор вынесете ей лично вы? Кто она перед ыашей совестью: убийца невинных людей или жертва собственной судьбы. Решать вам.