Его звали Роберт (джен)

Больше Бобби и Викки не виделись.

Когда с тех пор Бобби навещал домик Люпинов в Годриковой впадине, чтобы осмотреть Коннора, вместо Викки его встречала мадам Флер Уизли, бабушка мальчика, или Тедди Люпин, или отец Виктории, но сама она не показывалась.

Насколько узнал Бобби, Викки в то утро выпустила пары и спокойно вернулась к мужу. Ему от этого было только легче.

Почему Викки избегает его, Бобби не спрашивал. Но у него создалось впечатление, что как минимум мадам Флер знает больше, чем говорит.

Буквально через месяц после шумной выходки Викки мадам ехидно обронила, что Вики наконец-то перебесилась и семейная жизнь Люпиных наладилась. Наладилась настолько, что Викки снова беременна.

Как много дураков на свете, подумал Бобби.

О да, дураков много! Среди учеников, учителей, коллег, чиновников, политических деятелей и их сторонников. А сколько дураков в его новой экстремисткой партии! Иначе как определить то, что его выбрали в ближний круг лидера сей непорочной организации, причем выбрали единогласно?..

Дураков много — и дуракам везет.

Когда Бобби узнал о беременности Викки Люпин, он без раздумий посоветовал бы ей сделать аборт — и оказался в дураках.

Викки родила абсолютно здорового ребенка.

Этому изумились все — с его сочетанием генов такого не могло быть по определению! Все дети Викки и Тедди обречены были мучиться от ликантропии, но Викки и Тедди успешно показали науке кукиш.

Уж как только ни проверяли новорожденного, целый консилиум собрался возле него в его первое полнолуние — и изумленно признал, что мальчик полностью здоров.

Все тесты и анализы были замечательны.

Ну, врачи известные маловеры, они ждали внезапной вспышки ликантропии у мальчика еще три года. А потом махнули рукой и перестали ждать.

Чудо. Чисто гриффиндорское необъяснимое везение.

Сам Бобби участвовал в осмотре маленького Патрика — и даже его знаменитый пессимизм не нашел оснований.

После этого громкого научного чуда много лет прошло очень тихо.

Бобби учил детей и надзирал за Слизерином, оборотни мучились каждое полнолуние, правительство выпускало законы и само же исполняло их, в Годриковой впадине после зимы наступало лето…

Впрочем, одно важное для Бобби событие было.

И не только для Бобби — всю страну потряс скандальный судебный процесс над бывшим аврором Гарри Тайгером.

Он был ровесником Бобби, они одновременно поступили когда-то в Хогвартс. Только Тайгер поступил на Гриффиндор…

После школы Тайгера взяли в аврорат, и он проработал там 12 лет. А через 12 лет дошло до того, что его лишили звания, арестовали и судили бывшие коллеги!

На суде вскрылись чудовищные факты злоупотребления полномочий, издевательства над подследственными и даже садизма. Жертвы Тайгера (как правило, выпускники Слизерина) рассказывали об оскорблениях, унижениях, применении Непростительных заклятий с целью выбить нужные показания и полной непробиваемости аврора в его уверенности, что он мог ошибиться и арестовать невиновного, что он завел следствие по ложному пути.

Несколько свидетелей показали, что Тайгер только смеялся на их объяснения и отвечал матом: «Слизеринские гады, попались наконец? Теперь не отвертитесь!»

Во время процесса Тайгер вел себя ужасно. Он до последней минуты не верил, что ему будет обвинительный приговор. Тайгер держался вызывающе и заявлял, что это ошибка, и его скоро выпустят. Ведь у него безупречный послужной список, он с 17-ти лет член Ордена феникса, его ближайший друг — миллиардер Найл Олливандер, который этот суд наизнанку вывернет, и в Хогвартсе у него тоже связи есть.

Главное, подсудимый так и не понял, что он в чем-то виновен. Он держался как человек с чистой совестью, который просто исполнял свой долг.

Последствия суда над Тайгером для Лиги Спасения Британии были ужасны. Этот процесс послужил катализатором для взрыва симпатий к ней и ее идеям в обществе.

Теперь все открыто говорили, что авроры при нынешнем правительстве остались прежними, как во времена Дамблдора и Скримджера, они по-прежнему пытают заключенных, используют Непростительные и арестовывают невиновных.

У них по-прежнему есть политические заключенные.

Число сторонников Лиги стало по-настоящему угрожающим.

… А в домике Теда и Виктории Люпиных тем временем тихо растили детей.

Заглянем туда — только не ночью полнолуния?

Сентябрь, луна в одной четверти. Коннор спит, окно его спальни плотно задернуто занавесками. Дело в том, что год назад у него был приступ задолго до ночи полнолуния — просто потому, что ночь была ясная и луна светила прямо в его окно.

Вам кажется, что несчастному становится всё хуже? И да и нет.

Приступы возникают теперь от самых неожиданных причин, с которыми справлялись раньше, — это да. И приступы проходят много легче, когда рядом с Коннором оказывается его младший брат Патрик, — это тоже так.

Патрик совсем не боится оборотней. Он с самого детства пытается облегчить страдания Коннора. Удивительно — ведь приступы у Коннора бывали на вид очень страшные.

И сейчас Патрик не спит, а сидит рядом с Коннором, это именно он заботливо задернул занавески.

О чем он думает?

О том, что одиннадцатилетний Коннор должен был в этом году поступить в Хогвартс, если бы не его состояние здоровья? И что при нынешнем состоянии — посмотрим правде в глаза — он вряд ли туда когда-нибудь поступит?

О себе — о том, что он втайне боится когда-нибудь стать таким же, как Коннор, несмотря на все уверения врачей?

Дверь спальни отворяется — Виктория заметила, что Патрика нет в кровати. Она знает, где его теперь искать.

Патрик бесшумно, как тень, выскальзывает из комнаты брата. Для внука Нимфадоры Тонкс его умение красться и незаметно скользить — невероятно.

Впрочем, у Патрика много и других умений.

Светловолосый Коннор пошел в Уизли и Делакуров, черный и орлиноносый Патрик — однозначно в Блэков, это не устает подчеркивать мадам Флёр. У Патрика проявляются и прочие чисто блэковские черты: скрытность, сдержанность, вышколенные тысячелетиями манеры.

В Патрике скрыта сильнейшая магия, которую он умеет контролировать даже сейчас. Флер гордится тем, что внук пошел в нее, лучшую волшебницу Шармбатона, участницу Турнира Трех Чемпионов.

Патрик влезает в свою кровать и шепотом говорит:

— Спокойной ночи, мама.

— Спокойной ночи, солнышко, — отвечает шепотом мать и целует его на ночь.

— Извини, я опять задержался у Кона.

— Какие извинения? Ты потрясающе помогаешь брату. Ты молодец.

— Когда я вырасту, я обязательно найду лекарство от ликантропии.

— Надеюсь на это.

— Верь в это. Я дал слово, и я сделаю. Больше никто не должен мучиться!

— Это потом, а сейчас спи.

И Виктория выходит.

— Ну, что делала? Опять укладывала Пата в постель? — через пять минут спрашивает Тед.

— Несложно угадать.

— Шикарный парень Пат.

— Согласна.

— А ты столько лет боялась рожать второй раз. А парень вышел просто шикарный!

— Да.

— Я давно тебе говорил: ну вышла осечка с Коном, с кем не бывает. Давай еще попробуем! Авось повезет — а ты ни в какую. Всё эти дурацкие врачи тебя напугали: не смей, лучше аборт, он будет больной, как Коннор… Говорил же я тебе: не слушай их, они ни тролля не понимают! Давай попробуем, должно же нам повезти хоть теперь? И кто был прав? А врачи остались с носом.

Виктория зевает:

— Спокойной ночи, Тедди.

— Давно надо было меня слушать! А то мы на грани развода были, если бы не родился Пат. А как родился здоровый парень, сразу брак исправился! И ты успокоилась. Надо было с самого начала так сделать.

Виктория улыбается в темноте.

— Или ты всё еще боишься? Боишься, что Пат вдруг завоет на луну?

— Нет, — четко отвечает Викки, — вот этого я совершенно не боюсь.

— И правильно. Он здоровый парень.

— Совершенно и абсолютно здоровый.

— Знаешь, Вик, я считаю так, что Пат — это самое правильное, что ты сделала в жизни.

— Я тоже так считаю, — шепотом отвечает Виктория.

Тед засыпает, а Викки, потрясенная его последними словами, смотрит на луну.

"Самое правильное, что ты сделала в жизни"!

Она действительно не боится за Патрика.

У его биологического отца, Бобби Грейнджера, в роду никогда не было ликантропии.