Возрождение легенды (джен)

Сидя в комнате мальчиков-первокурсников тем же вечером, Гарольд вдруг почувствовал невероятный прилив силы — словно магия пронзала каждую клеточку его тела. Так же, как и несколько недель назад, он ощутил, как тьма сгущается вокруг — и даже тени, залегшие в углах, будто бы увеличились, удлинились и потянули к нему свои холодные пальцы.

Это могло означать только одно.

Он чувствовал приближение Господина. Не понимая почему, он знал, что Темный Лорд набирает силу и это ощущение он сам не мог себе объяснить. Гарольд помнил, что родители не раз упоминали о том, что у него есть связь с Темным Лордом, впрочем, никогда не вдаваясь в подробности о природе этой связи. Он закрыл глаза и помассировал виски. Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось — мир снова наполнился прежними красками, а тени, испуганно, вернулись на свои места, больше не высовываясь.

— Гарольд, — звал его кто-то. — Гарольд!

Он обернулся на источник голоса и, немного расфокусированным взглядом нашел Малфоя. Тот находился на своей кровати — развлекался с игрушечным снитчем. О, это его детская мечта — стать знаменитым игроком в Квиддич…

— Черт возьми, Лестрейндж! — продолжал надрываться Драко, не замечая, что Гарольд уже обратил на него внимание. — Оглох там что ли?

— Чего тебе, Драко? — немного устало спросил Гарольд: внезапная вспышка его утомила.

— Я придумал отличное развлечение, — манерно растягивая слова, произнес тот. — Пошли, найдем грифов и поиздеваемся над ними? Я слышал, они стараются не попадаться тебе на глаза.

На это заявление Гарольд только закатил глаза.

— Серьезно, Драко? — он хмыкнул, собирая письменные принадлежности — как раз собирался написать письма отцу и Рабастану, а здесь ему вряд ли позволят это сделать. — Мне кажется, тебе нужно придумать что-то получше. А у меня найдутся дела поинтереснее.

Он покинул спальню мальчиков, не придавая значения тому, что Драко за его спиной насмешливо фыркнул. Это начинало раздражать. В Хогвартсе Малфоя словно… Можно было сказать о том, что его подменили, но нет. Похоже, выплыли наружу не лучшие из его качеств, которые он хоть как-то сдерживал благодаря родителям. Здесь Драко стал слишком заносчивым и несдержанным и это совершенно его не красило. Впрочем, Гарольду не было до этого совершенно никакого дела. Он не должен следить за Малфоем, контролируя каждый его шаг.

Задумавшись, он совсем не заметил куда идет и столкнулся с одной из старшекурсниц. Девица недобро взглянула на него и бросила презрительно:

— Смотри куда прешь, малявка.

Гарольд замер. Он не помнил этого надменно-насмешливого лица девицы, значит, не встречался с ней ранее. Возможно, она была полукровкой или относилась к той группе чистокровных, которые не вращались в их кругах, якшаясь со всякими предателями крови и грязнокровками? В любом случае, она не имела права так бросаться словами.

— Ты не должна так говорить, — сказал он со всем возможным спокойствием, которое у него было в данный момент.

— Ты что это, будешь мне указывать, мелочь? — она расхохоталась и скрылась в коридоре, ведущем в жилые комнаты.

Гарольд нахмурился. Он еще не сталкивался с подобным хамством, поэтому, несколько секунд провел в ступоре. Но, уже вскоре, сел за письмо. Он обещал рассказать отцу о том, как пройдет первая неделя в школе. Но сначала он напишет письмо другому члену своей семьи — тот сможет помочь ему в деле, которое вряд ли одобрит отец.

«Здравствуй, дядя Рабастан!

Хочу поделиться с тобой впечатлениями о моей первой неделе в школе…»

* * *

Драко фыркнул, когда Лестрейндж ни с того ни с сего сорвался с места, направившись в сторону гостиной. Подумаешь, не очень-то и хотелось. И что этот Гарольд из себя вечно строит? Только подрывает его авторитет среди других слизеринцев. Может быть, стоит проучить его, чтобы немного осадить пыл?

Взгляд Драко устремился в сторону кровати, на которой спал Гарольд. Напугать его во сне, чтобы парни поняли, что не такой уж этот Лестрейндж и крутой? Нет, мелко. Сделать что-то с домашним заданием, чтобы тот опозорился прямо на уроке? Тоже не то, не стоит выносить разборки на публику. По крайней мере, пока.

А может… В голову Драко пришла коварная идея. Теперь оставалось найти исполнителя.

— Эй, Кребб! — окликнул он.

— Чего, Драко? — пробасил низкий и толстый мальчишка, который был погружен в большую книгу про квиддич.

— Залезь-ка в сундук Гарольда.

На лице Винсента отразилась серьезная мыслительная работа. Он кинул взгляд на сундук Лестрейнджа, потом посмотрел на Драко — в глазах его отразилось сомнение и явное нежелание лезть к чужим вещам.

— Зачем? — спросил он, стараясь отделаться от приказа. — Может, ты сам, Драко? А то он мне потом…

Драко рассерженно махнул рукой.

— Да ничего он тебе не сделает! — заверил он. — Забыл, что он мой кузен? Уж мне ли не знать, что это он только на словах такой зловещий. А на деле «Пуф!» — и все.

Все еще испытывая сомнения в правильности своих действий, Кребб направился к сундуку Гарольда, подначиваемый Драко. Грегори Гойл с интересом смотрел чем закончится эта авантюра. Немного поколебавшись, Винс опустил свою руку на крышку сундука, и, словно собравшись с силами, потянул ее вверх. Драко наблюдал за ним с плохо сдерживаемым любопытством — он даже подался вперед, чтобы лучше видеть.

— Видишь, — с торжеством в голосе проговорил он, приближаясь. — Даже запирающие не использует! А вы его еще боялись. Ну-ка, что там у него?

С этими словами он спрыгнул с кровати и пошел к сундуку кузена, чтобы самостоятельно провести в нем инспекцию и достать что-нибудь компрометирующее. А может быть, что-нибудьё ценное, чтобы потом смотреть на то, как Гарольд будет это искать и насмехаться над ним. Но он не успел увидеть даже содержимого сундука.

Внезапно из его недр выскочило что-то очень маленькое, и вцепилось в руку Кребба. Он сначала не понял, что это, но потом сумел разглядеть старую металлическую чернильницу. Щель между самой чернильницей и крышкой распахнулась, как плотоядный рот — показался ряд острых треугольных акульих зубов.

— А-а-а! — завопил Кребб, отчаянно тряся рукой, пытаясь скинуть предмет с него. — Снимите! Снимите ее с меня! Сними ее, Драко-о-о!

На секунду впав в ступор, но тут же оправившись от него, Малфой выхватил палочку и брякнул первое, что пришло ему в голову:

— Акцио, чернильница!

Железное чудовище не поддалось, все сильнее вгрызаюсь в предплечье толстяка, что заставляло того рыдать и вопить еще сильнее:

— Быстрее! — надрывался Винсент. — Сделайте что-нибудь! Она сосет мою кровь! Она сейчас отгрызет мне руку!

— Я… я пытаюсь, — проговорил Драко, пробуя заклинание за заклинанием из тех, что были известны ему, но ничего не выходило.

— Что у вас тут происходит? — раздался голос пятикурсника — он был старостой и Драко запомнил его еще в самый первый день, когда тот провожал их до гостиной. От увиденного глаза парня расширились. — Дерьмо! Фините инкантатем!

Видя, что ничего не вышло, он крикнул куда-то в коридор:

— Скорее, зовите Снейпа!

— И Лестрейнджа, — тихо добавил Малфой.

* * *

— Итак, класс, — бодро вела повествование профессор Стебель, не давая ученикам задремать. — Сегодня вашей задачей будет удобрение растений Моли. Кто расскажет, чем оно так полезно! Да, мисс Патил?

— Моли — сильнодействующее средство, которое можно есть для нейтрализации магических воздействий. Используется для приготовления восстановительного зелья, — ответила черноволосая девочка с Когтеврана. Ее лицо озарила счастливая улыбка, когда профессор Стебель дала ее факультету пять очков.

— Подумаешь, — фыркнул Малфой. — Я тоже это знал, и что?

— Что же ты не ответил? — спросил у него Гарольд.

Малфой послал ему грозный взгляд, но ничего не сказал. После происшествия в спальне мальчиков, когда Гарольд, вернувшись, узнал, что его личное пространство подверглось вторжению и ему пришлось, с заметным сожалением, обезвредить артефакт, прикоснувшись к нему палочкой, вся троица неодобрительно косилась на него. Прибежавший Снейп велел явиться к Дамблодору следующим вечером, после ужина и даже снял со Слизерина пять очков. Гарольд только плечами пожал — он не виноват, что его соседи настолько не могли сдержать своего любопытства.

Нотт и Забини продолжали общаться с ним как ни в чем не бывало, поглядывая, впрочем, с опаской. Наверное, в этом стоило увидеть свои плюсы — Малфой начал его порядком доставать за последние дни, и теперь можно было надеяться на то, что у него получится отдохнуть от кузена. Отлично.

— Прекрасно, мисс Патил, — воскликнула профессор Стебель и ее кудряшки, выбивающиеся из-под шляпки, смешно подпрыгнули. Черноволосая когтевранка зарделась, сумев снова ответить правильно. — Смотрите, сколько вас ждет работы! Берите ведра, наполняйте их удобрениями, — она показала рукой в сторону большого корыта с чем-то напоминающим песок, слегка серебрившимся на солнце, — а потом аккуратно присыпайте Моли составом. Их стебли очень хрупки и главное — не сломать их!

Теодор Нотт — молчаливый долговязый парень кинул Гарольду перчатки; сегодня они работали в паре. Гарольд отправился к корыту с песком, слушая, как Малфой науськивает Гойла на Патил. В конце концов здоровяк, захихикав, подбежал к когтевранке со спины и обсыпал ее песком. Та завизжала, а Малфой, Кребб и Гойл гнусно заржали. Их смех стих только тогда, когда Стебель оштрафовала Слизерин на десять баллов.

— Может, хватит? — сухо спросил Гарольд. — Это напоминает ребячество. Я могу понять твои издевательства над Лонгботтомом, но она-то тебе что сделала?

— Я буду делать то, что хочу, и ты мне не указ, — холодно ответил Малфой, не собираясь, впрочем, вступать с ним в открытую конфронтацию — Мой отец еще узнает о том, что ты привез с собой в школу!

С этими словами он, и его верные телохранители удалились создавать видимость деятельности, гордо задрав нос. Гарольда мало волновали они, но он снова поймал себя на мысли, что ситуация — неправильна, и из-за этого ринулся останавливать Малфоя. Он покачал головой. Нужно было заканчивать эти размышления о справедливости. Тем более, что Басти откликнулся на его письмо просто молниеносно — и уже сегодня у него было все необходимое.

Он следил за девицей, когда они приходили есть в Большой Зал. Та неизменно садилась на одно и то же место, в окружении своих подружек — у края стола, рядом с преподавателями. Сначала садилась белобрысая, потом — нахальная семикурсница, посмевшая так с ним разговаривать, а в конце их третья подруга. Она сидела второй с краю скамейки. И чтобы все прошло идеально, ей нужно было только не изменить своим привычкам.

На ужин он пришел одним из первых. Стараясь не привлекать к себе внимания, он шел мимо скамьи и незаметно уронил несколько капель на гладкую деревянную поверхность скамьи. Капли с тихим шипением втянулись в дерево, словно упали не на скамью, а на раскаленную сковородку. Что ж. Если он верно все рассчитал, то девица будет знать, что ее манеры должны быть лучше. Если нет — ничего непоправимого не случится.

Но нет, та, продолжая сплетничать со своими подругами, упала на свое привычное место. Они продолжали переговариваться, а Гарольд, делая вид, что поглощен ужином, незаметно поглядывал за ними. Зелье уже должно было начать действовать, но девица как будто ничего не замечала. Гарольд даже засомневался: а не подсунул ли Басти ему какую-нибудь фальшивку, как вдруг…

— Сюзи! — воскликнула одна из девиц голосом, полным ужаса.

— Что? — беззаботно отозвалась та, но осеклась, начав замечать неладное — резко запахло гарью и девица, что-то почувствовав, вскочила со скамьи.

Самое время было сделать это — ее мантия вспыхнула, как спичка, словно была облита жидкостью для розжига. Огонь распространялся по ткани моментально, кто-то догадался вылить на нее кувшин с соком, кто-то крикнуть: «Агуаменти», но это не помогло — он был магическим. В считанные секунды подскочил Северус Снейп, накладывая «Глациус» — девица, охваченная пламенем, превратилась в фигуру из льда.

В этой суматохе никто не заметил мрачной улыбки на лице Гарольда. Никто, кроме одного человека.

* * *

Кабинет профессора Дамблдора был немного странным, похоже, как и его хозяин. Одну из стен занимал большой шкаф, здесь же находился массивный стол, большая половина которого была занята занятными вещицами и артефактами, о назначении которых оставалось только догадываться. Практически все свободное пространство стен занимали портреты бывших директоров, которые смотрели на Гарольда — кто равнодушно, а кто осуждающе.

— Добрый вечер, Гарольд, — сказал Дамблдор. Гарольд смерил его настороженным взглядом — вид у директора был доброжелательным и это настораживало, учитывая последние события. — Может быть, ты хочешь чаю? Профессор Стебель поделилась со мной замечательным рецептом, думаю, ты такого раньше не пробовал.

Гарольд только пожал плечами, решив, что благоразумнее будет сказать нет.

— Благодарю, профессор Дамблдор, но я только что с ужина, поэтому, откажусь, — он вложил в слова всю вежливость, на которую был способен. — Я в чем-то провинился, сэр?

— Ну что ты, Гарольд, — по-доброму улыбнулся директор. — Я всего лишь хотел услышать твои первые впечатления о Хогвартсе, о твоем факультете, об однокурсниках. Ты ведь не откажешь старику в дружеской беседе?

Он подмигнул, и Гарольду стало не по себе. Что задумал Дамблдор?

— Конечно, нет, сэр, — Лестрейндж пожал плечами. — Хогвартс очень красив и величественен, учеба интересна, как и ожидалась, с однокурсниками мы пока не сблизились, но, полагаю, что они приятные люди, и мы станем друзьями.

Директор помешал чай в чашке, и замолчал, словно прислушиваясь к мелодичному звону ложечки о фарфор.

— Я думаю, что это прекрасные планы, Гарольд, — наконец, сказал он.

— Спасибо, сэр, — настороженно отозвался Гарольд. — Рад, что оправдал ваши ожидания.

— Полагаю, что тебе удастся найти друзей на своем факультете быстрее, если ты не станешь использовать опасные артефакты, — проговорил Дамблдор, становясь серьезным. — Допускаю, что твои родители не сказали тебе, что эти предметы запрещены в школе. Но сейчас, когда ты знаешь, я думаю, ты будешь благоразумен и позволишь профессору Снейпу вернуть артефакт твоему отцу?

— Мне бы не пришлось использовать этот артефакт, если бы мои соседи по спальне не имели привычки заглядывать в чужие сундуки, — возразил Гарольд.

— Думаю, на уроках профессора Флитвика ты сможешь выучить подходящие запирающие заклинания. А артефакт отдай профессору Снейпу, будь добр. Мы же не хотим, чтобы вчерашний инцидент повторился?

— Кончено, сэр, — кивок. — Я могу идти?

— Иди, Гарольд, — согласно ответил Дамблдор, снова улыбаясь. А затем добавил, понизив голос до заговорщицкого шепота: — Кстати, я вовсе не заставляю тебя говорить своим соседям, что тебе пришлось отдать артефакт.

Гарольд только кивнул в ответ и поторопился уйти из кабинета, так и не узнав, что свидетелем их разговора был еще один человек. Стоило двери закрыться, он вышел из смежного помещения, где Дамблдор хранил целую библиотеку книг. Он молча опустился на стул перед директором, ожидая его слов.

— Может быть ты выпьешь со мной чаю, Северус? — спросил директор задумчиво, словно старался припомнить что-то важное. — Он действительно так чудесен, как говорила Помона.

— Не хочу критиковать ваши методы воспитания учеников, директор, но вам не кажется, что было неосмотрительно не назначить Лестрейнджу взыскание? — медленно проговорил Снейп, сложив пальцы домиком и с любопытством глядя на старика.

Тот только вздохнул в ответ.

— Он всего лишь ребенок, Северус, какие бы ужасные качества ты ему не приписывал. Наша задача — не оттолкнуть его, а направить в правильное русло. Он должен понять, что мир может быть не только таким, как он привык думать.

— Он намеренно нанес урон здоровью ученицы, директор, — напомнил Снейп. — Он поджог ее, Альбус!

— Тебе нужно помнить о презумпции невиновности, Северус, — покачал Дамблдор головой. — Пока у нас нет доказательств того, что это сделал действительно он.

Северус вздохнул, решив оставить свои умозаключения при себе. Дамблдор, как обычно, строил какие-то одному ему известные планы, и он расскажет о них не раньше, чем посчитает нужным. Он решил перевести тему — в конце концов, директору нужна была эта встреча еще до того, как зачарованная чернильница чуть не убила ученика благодаря Лестрейнджу.

— В любом случае, надеюсь, что вы убедились в том, что мальчик — не сын Темного Лорда? — спросил он.

— Единственное, в чем я убедился — он считает своим отцом Рудольфуса. Но вот является ли он его настоящим отцом? — задумчиво пробормотал директор — Это нам и предстоит выяснить.