Это элементарно, мисс Грейнджер! (гет)

Выставив снаружи сигнальные чары, Гермиона прислушалась к разговору внутри хижины.

— Значит, вы всё время прятались здесь? — уточнил Холмс, показывая на тоннель, заслонённый чем-то вроде старого ящика.

— Да, сэр.

— И вы уверены, что никто не мог пройти следом за вами?

Гарри на секунду задумался.

— Уверен. Никто не знает об этом тоннеле. С той стороны вход надежно спрятан. Кроме того, он очень узкий, мы еле протиснулись внутрь, так что, если бы кто-то и полез следом, мы бы заметили.

— Всё ясно.

Сыщик достал карманный фонарь, который отлично работал, несмотря на магический фон, и заглянул в темный лаз. Многозначительно хмыкнув, он пополз внутрь и на пару минут исчез из виду, затем так же молча вернулся назад и перешёл к исследованию первого этажа. Холмс вынул большую круглую лупу, внимательно осмотрел стены и окна, особенно то единственное, которое не было зашито досками, а затем место, где лежал Снейп. Несколько раз его фонарик скользил по оборванным обоям и потемневшим от времени панелям, освящая попадавшиеся тут и там пятна крови. Ватсон тихо стоял в сторонке, несколько придавленный гнетущей атмосферой, а гриффиндорцы с любопытством ожидали вопросов или указаний.

— Вам поможет, если я добавлю свет, мистер Холмс? — Гарри поднял палочку, и комнату осветил яркий Люмос.

— Спасибо, это упрощает дело, — сказал сыщик, беря в руки предмет, который Гермиона нашла на полу и поставила на край стола. — Это самая обычная масляная лампа, если не ошибаюсь? На мой взгляд, ничего волшебного в ней нет.

— Да, мистер Холмс, я проверяла.

Немного покрутив лампу в руках, сыщик вернул её на место. Подойдя ко входной двери, Холмс присел на корточки, пытаясь что-то разглядеть на полу у входа.

— Здесь побывало слишком много народу, — поморщился он, вставая. — Хм, а почему на этой двери нет замка?

— Обычно двери запираются заклинанием, — объяснил Гарри.

— Так это следы от заклинаний? — сыщик указал на дырки от гвоздей, испещрившие стену по обеим сторонам от дверной коробки.

— Э-э, нет, сэр... Понимаете, чары нужно временами обновлять, но, так как в доме никто не жил, вход в него просто заколотили.

— Вы, конечно же, бывали здесь раньше...

— Бывали, только это было давно. Ещё на третьем курсе.

— Тогда проход мне показался шире, — прибавил Рон.

— Что ж, поищем более свежие следы...

Ватсон невольно отметил, что его приятель, всегда требующий от клиентов полной откровенности, вёл себя более чем сдержанно, да и того характерного блеска в глазах, который появлялся у Холмса, когда тот обнаруживал какую-то неоспоримую улику, пока не наблюдалось.

Сыщик аккуратно ступил на лестницу, осмотрелся, вытащил из кармана рулетку и бесшумно задвигался вверх и вниз по ступенькам.

— А вот это уже интереснее, — пробормотал он себе под нос.

Ребята обнадёжено переглянулись, но Холмс словно забыл об их присутствии, сосредоточившись на своей работе. Он то вставал на колени, то, как школьник, прыгал через ступеньки. Наконец, удовлетворённо хмыкнув, он исчез в комнате на втором этаже, и над головами гриффиндорцев послышался скрип половиц.

— Туда никто, кроме нас, не поднимался, — подала голос Гермиона.

— А вы не видели, чтобы кто-то спускался отсюда вниз?

— Нет, сэр. По крайней мере, пока мы были внутри.

— Хм...

Голос Холмса доносился до них отчётливо, хотя и несколько приглушённо. Было слышно, как хлопнула оконная рама, затем сыщик прошёлся по комнате из конца в конец, очевидно, изучая кровать и старый шкаф в углу.

— Мисс Грейнджер, вы видите меня? — неожиданно близко зазвучал его голос.

Волшебники подняли головы, пристально всматриваясь в рассохшиеся местами балки и дощатый потолок.

— Нет, сэр.

— А сейчас?

На секунду Гермионе показалось, словно в щели между досками стало проникать больше света, но сморгнув, она решила, что это обман зрения.

— Вроде бы нет, сэр.

— Очень хорошо, — сыщик опять показался на лестнице, разглядывая перила. На них и без лупы были видны зазубрины, оставленные чьими-то острыми зубами. Затем он снова присел на корточки у начала лестничного пролёта. Подойдя ближе, гриффиндорцы заметили, что на ступеньках, покрытых толстым слоем пыли, отчётливо виднеются свежие следы.

— Мисс Грейнджер, если бы вы хотели удалить следы волшебным способом, как бы вы это сделали?

— Я бы применила очищающее заклинание.

— Оно сотрёт только то, что вам нужно?

— Нет — всё, что попадёт под его действие, исчезнет, — ответил вместо неё Гарри, вспомнив, что под деревьями, из-за которых Снейп следил за их с Роном купанием в ледяном пруду, не было ни снега, ни следов.

— То есть, уничтожая следы, вы уничтожите и пыль, на которой они отпечатались?

— Да.

— Тогда, судя по всему, здесь все осталось нетронутым... Это след от подошвы ваших ботинок, мистер Поттер, а рядом следы обуви мисс Грейнджер. Они идут вверх и вниз по лестнице. А вот кому принадлежат эти странные отпечатки, нам с вами ещё предстоит разобраться.

— Чем же они странные? — спросил Рон, в то время как Гарри и Гермиона напрягали зрение.

— Это следы человека примерно моего роста. Его нога не помещалась на ступенях целиком, видите? Следы достаточно свежие, почти не отличаются от сегодняшних, так что появились здесь, самое позднее, вчера. Я вижу отпечаток носка левой ноги на третьей ступеньке сверху и большую часть правой подошвы на пятой. Следующий подобный след находится лишь на седьмой.

— Он что, прыгал по лестнице? — сделал попытку Рон.

— Именно, мистер Уизли. А точнее, я предполагаю, что кто-то, нам пока неизвестный, так спешил вниз, что бежал, перепрыгивая через ступеньки.

Ребята переглянулись.

— Но мы никого не видели! Может, кто-то из целителей? Помните, профессор МакГонагалл говорила, что после битвы отправляла сюда целителей.

— Это нужно выяснить.

— Или Малфой... Хотя... — Гарри остановил сам себя, вспоминая походку покалеченного аристократа, — нет, вчера Малфой не смог бы так прыгать.

— Вот ещё один человек, с которым необходимо встретиться. Хотя бы потому, что он был последним, кто общался с профессором.

Гарри невольно усмехнулся, представляя, как вытянется лицо чистокровного сноба, когда он будет вынужден отвечать на вопросы маггла.

— А может, кто-то просто спрятался в хижине, — предположил Рон, — а потом услышал, что сюда идут, и удрал.

— Всё может быть, — согласился Холмс, — но, кто бы это ни был, он попал наверх каким-то другим путём.

— То есть как? — не понял Гарри.

— Я не нашёл ни одного парного следа, идущего вверх. Только вниз. Хотя после сегодняшней трансгрессии я не удивлюсь, если наш неизвестный нашёл способ не подниматься по лестнице.

Ребята приуныли. На первый взгляд, из всех возможных вариантов найти единственный правильный было не легче, чем гоняться за крестражами Волан-де-Морта.

— Тогда это не мог быть кто-то из целителей, — начала размышлять вслух Гермиона, — они не стали бы трансгрессировать, а просто обыскали бы дом. И вообще, трансгрессировать можно только в то место, которое ясно представляешь. Если вы не были наверху, то...

— А был ли хозяин у этого дома? — неожиданный вопрос Ватсона прервал её мысль.

— Нет, — не задумываясь ответил Рон.

— То есть им мог пользоваться кто угодно?

— Это заброшенный дом, им никто не пользовался. Ну, из-за привидений.

— Никогда не слышал, чтобы привидения оставляли такие вещественные следы своего присутствия. — Холмс указал на множество глубоких царапин, рассекавших перила и деревянные панели, которые обрамляли лестницу и весь нижний этаж.

— Мистер Холмс, я ручаюсь, что к делу они отношения не имеют, — твёрдо сказал Гарри.

— Безусловно. Эти отметины появились здесь задолго до событий вчерашнего дня, — согласился сыщик и плотно сжал губы, словно стараясь удержать готовое вырваться замечание. Вместо этого он секунду подумал и сказал: — Мистер Поттер, вас не затруднит снова спрятаться в том месте, откуда вчера вы следили за происходящим? Я хочу кое-что проверить...

Сыщик исчез наверху, а Гарри послушно полез в тоннель. Гермиона помогла ему поставить ящик на место, оставляя лишь небольшую щель — такую, как та, через которую Гарри вчера смотрел внутрь. Рон из любопытства поднялся на второй этаж и увидел, что Холмс лежит на полу, прильнув лицом к доскам.

— Очень хорошо, — раздался его голос, — можете вылезать, мистер Поттер.

— Вы что-то нашли, сэр?

— Не то чтобы нашёл, мистер Уизли, но кое-какие соображения у меня есть.

Спустившись вниз, Холмс вернулся к месту у окна и, уточнив, в какой именно позе лежал умирающий профессор, не тратя лишних слов, снова принялся за одному ему понятные измерения. Он отодвинул ящик, предварительно осмотрев его со всех сторон, и испачкался в тоннеле, определяя ширину прохода. Гриффиндорцы буквально смотрели ему в рот, ожидая вердикта сыщика, но по его нахмуренному лицу Ватсон понял, что следствие зашло в тупик.

— Как вам удалось собрать кровь, мисс Грейнджер? Тоже с помощью заклинания? — наконец прервал молчание Холмс.

— Да, сэр, — ответила Гермиона, и подробно объяснила сыщику свои действия и соображения.

— Гм, 1400 миллилитров... Ватсон, а какая кровопотеря считается летальной?

— Если человек теряет больше половины крови, — с готовностью отозвался доктор. — У взрослого мужчины это более двух с половиной литров. Но лишь при условии, что место кровотечения находится вдали от жизненно важных органов.

— Допустим, часть крови впиталась в одежду, часть испарилась за ночь. Итого, мы имеем сильно ослабленного, но всё ещё живого человека...

— В случае с профессором я бы сказал, что решающую роль сыграла именно острая кровопотеря, — прибавил доктор, в свою очередь разглядывая очертания огромной лужи на полу. — Скорее всего, у жертвы началась асфиксия...

— Асфи... что? — негромко переспросил Рон у Гермионы.

— Асфиксия — удушье из-за недостатка кислорода, — так же тихо пояснила она.

— Так ведь кислорода тут было достаточно...

— Молодой человек, кислород, которым вы дышите, попадает в лёгкие через трахеи, и лишь затем поток крови разносит его по вашему телу, — менторским тоном начал объяснять доктор. — При острой кровопотере кровяное давление падает, и приток кислорода в мозг резко сокращается. В результате развивается асфиксия, возможны судороги... В этом случае летальный исход наступает ещё до того, как кровопотеря достигнет критического уровня. Например, при травме внутренней сонной артерии достаточно десяти-двенадцати секунд — в теле человека ещё достаточно крови, но мозг уже погиб.

— Мисс Грейнджер говорила о пяти минутах, — заметил Холмс. — Очевидно, несмотря на травму, профессор не сразу потерял способность мыслить.

— Мне кажется, что всё произошло немного быстрее, — сказал Гарри, оглядываясь на Гермиону. — Снейп потерял сознание почти сразу после того, как передал мне воспоминания. Мы сможем узнать точное время, если понадобится. Я могу проверить время в Омуте памяти.

— Вы говорите так, словно волшебники передают воспоминания как нечто материальное. — Ещё на Бейкер-стрит Холмс решил при случае прояснить для себя этот момент.

— Примерно так и есть. Я вам сейчас покажу, — вызвалась Гермиона. Она приставила к виску палочку и проделала такую же процедуру, какую Гарри однажды видел при разговоре с Слизнортом. После того, как тоненькая ниточка воспоминаний была надёжно упакована в стеклянный флакон, Гермиона передала его Гарри.

— Это воспоминания о нашей встрече на Бейкер-стрит, мистер Холмс. Гарри может отнести их в кабинет директора, где есть Омут памяти для просмотра воспоминаний. Они выливаются в Омут, и достаточно опустить в него голову, чтобы всё, что заключено во флаконе, повторилось перед вами словно в кино.

— Удивительно, сколько возможностей открывается перед криминалистикой при помощи волшебства. — Заметно было, что сыщик поражён. — С такими способностями вы составите мне настоящую конкуренцию, мисс Грейнджер. У меня просто не будет работы.

— Что вы, сэр, я никогда не думала об этом, — покраснела девушка.

— Хм... Однако вы говорили, что перед лицом смерти волшебники такие же люди, как и мы, простые смертные. Если это так, то я не представляю, как истекающий кровью человек мог проделать такую сложную манипуляцию, как передача воспоминаний. Ватсон поправит меня, если первый признак резкой потери крови — это не звон в ушах и не головокружение, переходящее в потерю сознания за считанные секунды. В этом состоянии сохранить концентрацию крайне сложно, а точнее, невозможно. Прибавьте ещё болевой шок от самого укуса...

Увидев, как озадаченно переглянулись молодые люди, он прибавил:

— Или же есть какой-то другой способ?

— А вы умеете задавать правильные вопросы, мистер Холмс, — неожиданно от входной двери раздался низкий мужской голос, и в хижину вошёл Кингсли Бруствер. — Хорошая попытка, — подмигнул он опешившей Гермионе, намекая на обойдённые им сигнальные чары — но всё-таки ученица, пусть и талантливая, не чета опытному аврору.

Если кого-то и смутило появление исполняющего обязанности министра, то явно не Холмса. Он окинул вошедшего цепким взглядом, и уже через секунду мужчины пожимали друг другу руки.

— Личный секретарь премьер-министра, мистер Бруствер, если не ошибаюсь?

— Бывший личный секретарь, сэр. Сейчас у меня много новых обязанностей, и охрана премьер-министра Объединённого королевства в них не входит, — хитро прищурился вошедший. — А это мистер Ватсон, я полагаю?

— Мой друг и коллега, — представил доктора Холмс. — Значит, Статус секретности не мешает волшебникам работать в самом обыкновенном министерстве?

— Не мешает, — заверил его Кингсли, — особенно если они занимают пост, где толика волшебной силы только поможет делу.

Тот факт, что Кингсли знает имя этого маггловского сыщика, внушал Рону и Гарри дополнительную уверенность. Как ни странно, Кингсли не стал выяснять, каким образом Холмс оказался на волшебной территории, а, в свою очередь, осмотрелся вокруг.

— Итак, Гарри, я бы тоже хотел узнать, как именно Снейпу удалось передать тебе воспоминания?