Альтернативная реальность: Жестокие игры (джен)

Глава получилась просто огромная, возможно нужно было бы снова поделить на две, но в честь получения оценки «средне» для фика на Хогнете, я дарю своим читателям эту главу.

И не забываем об обратной связи, а то новой главы вам придется ждать еще дольше <>_<>

Гермиона довольно хмыкнула, поднимаясь:

— Вот теперь, Рон Уизли, все точно забудут о твоем дурацком плакате, у них же есть развлечение на следующие несколько недель.

— Ты... ты... — Рон кинулся в её сторону и неожиданно натолкнулся на прозрачную защитную стену.

— Ай-яй-яй, Уизли! — профессор Уэсингтон со своей ехидной ухмылкой стремительно приближался к ним. — Минус пять очков Гриффиндору за попытку нападения на Грейнджер!

— Нет! — взвыл Рон. — Посмотрите сами, что она со мной сделала?

Профессор остановился рядом с ним, легко прикоснулся пальцами к подбородку Рона, потом поднял кувшин с тыквенным соком и с явным интересом понюхал:

— Мисс Грейнджер! — в его голосе Рон с изумлением услышал нотки уважения. — Вы ведь что-то своё добавили в изобретенный мною рецепт зелья?

— Да, экстракт голубики для синего оттенка и еще... — поглядев на наливающегося злобой Рона, Гермиона до конца так и не призналась, торопливо закончив. — И кое-что еще.

— Похвально, пожалуй, я немного недооценил вас, мисс Грейнджер, — профессор обаятельно ей улыбнулся, а та вдруг поняла, почему его считают самым красивым мужчиной в школе. — Если вы продолжите в том же темпе, то я приму вас на свой факультатив уже с третьего курса.

Гермиона довольно зарделась. Уэсингтон разрешал посещать свой факультатив только самым способным к зельеварению ученикам. И это почти всегда давало стопроцентное поступление в любой соответствующий профилю университет мира.

Рон, поняв, что про него успешно забыли, снова обиженно взвыл:

— А как же я?

— А что вы, Уизли? — искренне удивился профессор. — С вами все будет в порядке, здоровью это вреда не принесет, а за пару-тройку недель кожа снова обновится и сама вернет обычный светлый оттенок.

— Но...

— Никаких возражений, Уизли! Считайте это возмездием за злополучное поздравление, — резко отрезал Уэсингтон. И пошел прочь.

К несчастью для Рона, за учительским столом не было ни Дамблдора, ни Макгонагалл, а к остальным Рон обратиться не решился.

Гарри потащил Рона в больничное крыло: мадам Помфри оказалась в палате, где к их изумлению, хлопотала над Малфоем. Тот перебинтованный по пояс лежал на кровати и грозно косился на них подбитым глазом.

— Подождите меня за дверью, — приказала целительница.

Ребята вылетели из палаты и уже в коридоре устроили совещание:

— Это Гермиона его так, что ли? Вот это она дает! — в голосе Рона слышалось одновременно и гордость, и ужас. Ведь если и правда это она, то он еще легко отделался: подумаешь, синим походит пару недель!

— Не думаю, — задумчиво ответил Гарри. — Гермиона не стала бы мстить вам обоим: она, наверняка, не знает о вине Малфоя.

— А мне почему стала? — тут же обиделся Рон. — Я-то точно ни причем.

— Думаю, ты случайно попал под горячую руку, хотя тебе все же стоило извиниться перед ней.

— Вот еще! — фыркнул Рон. — Я жертва её несправедливости и учительского произвола и буду бороться...

Но его прервал решительный голос мадам Помфри:

— Эй, жертва, иди сюда, я тебя осмотрю.

К разочарованию Рона, мадам Помфри подтвердила слова профессора Уэсингтона и наотрез отказалась оставить его в больничном крыле, заявив, что ничто не мешает Рону вести обычный образ жизни.

— А что с Малфоем? — смирившись с судьбой, поинтересовался тот. — Кто его избил? Это ведь Грейнджер, да?

— Слишком много вопросов, мистер Жертва, — поджала губы целительница.

— Да ладно, — Рон обаятельно улыбнулся, не заметив, как она невольно вздрогнула. — Хоть на один ответьте: он долго здесь пробудет?

— Минимум три дня, — пробурчала та и выпроводила довольного этим известием Рона за дверь.

Гарри, увидев его улыбку, тоже вздрогнул и искренне посоветовал пока не пугать ею никого.

— Хорошо, — покорно согласился с ним Рон. — Приберегу её для Гермионы и Уэсингтона. Как ты думаешь, я смогу ночью забраться в её спальню и... улыбнуться?

— Сможешь, — ухмыльнулся Гарри. — Только боюсь, после этого не выживешь либо ты, либо Гермиона. Я, конечно, предпочту тебя, но только если пообещаешь ночью ко мне не подкрадываться и пока не улыбаться...

Несколько недель спустя.

Поначалу Рону было очень даже весело: от его улыбки визжали девчонки и с непривычки дрожали даже семикурсники.

Нотта он почти полностью деморализовал, когда, накинув на голову капюшон, рыкнул из полутьмы. Потеряв сознание, тот свалился ему под ноги. Выдернув у Нотта приличный клок волос, весьма довольный собой Рон удалился.

С Гермионой и Малфоем он тоже хотел так поступить, но увы!..

Грейнджер мгновенно вытащила палочку и мрачно пообещала превратить Рона в настоящего инфернала.

А Малфоя одним Рон так и не застал. Тот, похоже, вообще перестал ходить по школе в одиночестве. Его все время сопровождали то Стронг, то Крэбб с Гойлом.

Кстати, до сих пор оставалось тайной, кто же тогда избил Малфоя. Сам он, по слухам, утверждал, что просто свалился с лестницы, сам! Гарри с Роном в это, конечно же, не поверили, они-то видели в каком состоянии тогда был Малфой.

А потом, когда Малфой окончательно пришел в себя, для Рона начался настоящий кошмар...

В первый раз Рон даже и не понял толком, что именно пели слизеринцы. Но при повторе на бис (уже позже перед зельеварением) все четко расслышал:

Синий-синий голубой Он Кальмару брат родной А с русалкою-сестрицей Мантикоры за границей.

Синий нос от огневиски Вместо глаз — одни ириски В сини губы, синий нос! Рон Уизли, ты от холода замерз?**

Рон вспыхнул, но, не найдясь, что ответить, состроил Малфою издевательскую гримасу.

Но того этим явно было не пронять (навострился, гад, постоянно глядя на Стронга!)

К концу недели эти стихи приелись всем ученикам, а Рон уже даже начал дирижировать слизеринцам рукой. Это их злило, а Рону успешно помогало скрывать собственное раздражение.

Но в субботу, когда преподавателей за их столом уже почти не было (вечно витающая в облаках Трелони в счет не шла), Рон услышал следующий стих:

Рон Уизли — ге.. рой!

Ходит весь голубой!

Мы гордимся тобой,

Рон Уизли — голубой!..

— У тебя кожа и правда посветлела, скоро нормальным станешь, — в ответ на это утешение Рон едва не кинул в Гарри тарелкой. Сидящие вокруг гриффиндорцы едва скрывали улыбки, а те, кто сидел подальше, даже этого не делали.

После пятого исполнения, Рон отодвинул тарелку и с независимым видом отправился прочь из Большого зала.

Этот стишок продержался еще неделю, к концу которой Рон уже был готов кидать Авадой в любую улыбнувшуюся рядом с ним физиономию.

С каждым днем ему все труднее становилось сдерживать себя, и постоянно надевать на лицо независимую ухмылку. Все чаще он старался остаться один, избегая даже Гарри. О поиске пропавшего сына Снейпов было забыто им напрочь. Рон уже ничего не хотел, мечтая только, чтобы его оставили в покое, но нет!.. Казалось, что издевательские стихи сопровождали его буквально всюду. Хотя Гарри утверждал, что Рон параноик: на самом деле стихи исполняли за завтраком или ужином (если в Большом зале не было Макгонагалл и Дамблдора), и на переменах в коридоре (Малфой-гад был довольно осторожен).

Но Рону хватало и этого: у него при виде улыбающегося лица Малфоя уже начиналась истерика. Рон последовательно прошел все стадии от ярости до бессильных слез.

Когда он в первый раз набросился на Малфоя с кулаками, неизвестно откуда появился профессор Уэсингтон и оштрафовал его же, Рона, на десять очков. В последующие разы он неизменно появлялся рядом, Рону даже казалось, что они с Малфоем это специально подстраивают.

На предложение Гарри рассказать все директору, Рон только скривился. Ведь ничего страшного или действительно оскорбительного в стихах Малфоя пока не было.

А тот все больше распоясывался и в очередную субботу Рон, сидя в спальне, услышал за окном задорный голос:

Рон Уизли — голубой Не ходи ты за спиной Можешь (ой!) не удержаться Навсегда таким остаться!**

Рывком распахнув окно, Рон обнаружил там парящего в воздухе Малфоя вместе с его приятелями. Вне себя от ярости, он прицелился в метлу Малфоя, но промахнулся, и второй раз тоже. И только когда Малфой издевательски захохотал, глядя на его бесплодные усилия, Рон понял, что незваные гости защищены заклинаниями.

Даже не захлопнув створки, Рон бросился в гостиную. Но и там тоже были слышны издевающиеся голоса слизеринцев.

Рон уселся в кресло возле камина и мрачно задумался. А ярость тем временем требовала выхода и Рон начал придумывать месть для Малфоя. Плевать, если его исключат, но Малфой свое получит...

— Рон, тебе нужно поговорить с профессором Макгонагалл или с директором.

Рон удивленно поднял глаза — перед ним стояла прямая виновница всех его бед.

Гермиона тем временем совершила ошибку, продолжив:

— Сам ты с Малфоем справиться не сможешь, сил не...

— Значит, это я еще и трус? — взорвался Рон, вскакивая с кресла. — Именно я, да, Гермиона? Трус и к тому же слабак?

— Я так не считаю, но все же... — слабо пискнула та, но её возражения мгновенно потонули в море его ярости.

— Значит, это я трус? А не ты ли, Гермиона, во всем этом виновата? Это ведь ты сделала меня голубым!

— Ты сам виноват! — Гермиона упрямо нахмурилась.

Рон даже задохнулся от такой наглости, но именно эти слова прорвали остатки его сдержанности:

— Неужели? А скажи мне, Гермиона, каково это быть трусихой? Обвинять более слабого, боясь узнать настоящую правду? Или ты действительно веришь, что этот дурацкий плакат испортил именно я? Или Гарри с Дином? — Рон орал все громче, уже не сдерживая себя. Казалось еще мгновенье и он накинется на эту нахалку. Резко размахнувшись, Рон с силой ударил по деревянному столику, стоявшему рядом. На том появилась вмятина, а кулак пронзила сильная, но мгновенно отрезвившая его боль.

— В общем так, Грейнджер, не лезь ко мне больше никогда! Или я забуду, что ты девчонка и так тебя отделаю, что мать родная не узнает. Поняла?

— Но, Рон...

— Повторяю в последний раз: никогда! Даже не разговаривай со мной! Я для тебя умер!..

Пока они с Гермионой разбирались, в гостиной собралась почти половина Гриффиндора, которая с интересом смотрела их ссору.

Ни на кого не глядя, Рон сбежал в свою спальню. Слава Мерлину, за ним никто не решился пойти: сейчас он никого не хотел видеть.

А сам он лихорадочно начал собирать вещи. Рон больше не хотел здесь оставаться: ничего, он попросит родителей перевести его в другую школу, пусть и не в Англии. Только как им сказать правду?..

Рон устало опустился на кровать: ярость и напряжение постепенно отпускали, он вдруг почувствовал дикую усталость и желание выспаться.

«Ничего, дома отосплюсь!» — но мысли о реакции родителей пугали его всё сильнее. Им же придется что-то рассказать, да и они ведь все равно узнают правду от Перси или близнецов.

«А может, оставить все как есть?»

Но Рон просто не мог представить, как он будет смотреть в глаза других гриффиндорцев. Стыдно же — разорался, словно истеричная девчонка! Да его завтра сами же близнецы и засмеют.

А они миленькие, тут как тут. Рон даже застонал, увидев, как в спальню входят Фред с Джорджем. Но мгновенно «выставил иголки», готовясь защищаться, если потребуется.

Но это и не потребовалось...

— Уже успокоился, наш грозный вояка?

Рон было вскинулся, но в глазах братьев он вдруг увидел искреннюю тревогу:

— Немного!

— Крепко тебя этот гад достал, братишка? — Фред сел рядом, Джордж устроился рядом на полу.

Рон только кивнул, ни сил, ни желания говорить у него не оставалось.

— Знаешь, мы пытались его подловить в укромном местечке, но этот гад ведь... — начал Джордж, а Фред закончил: — один сейчас не ходит! А свита у него, сам понимаешь, шум до небес мгновенно поднимает.

— Я и сам пытался! — признался Рон. Он уже более смело посмотрел на братьев, оба вдруг заговорщицки ему улыбнулись.

— Поскольку физически Малфой для нас пока не доступен, мы решили действовать по-другому.

Фред извлек из кармана непрозрачную бутылочку:

— Это остатки того сока, что Гермиона тебе подлила...

...— Мы его немного усовершенствовали, — Джордж довольно ухмыльнулся.

— А он не прокис? — Рон с опаской смотрел на злополучное зелье.

— Обижаешь, братишка, замораживающее заклинание мы успешно усвоили еще на первом курсе... — начал Джордж, а Фред закончил: — и зелье своих свойств не утратило. Или хочешь проверить лично?

— Сам, нет. А вот на Грейнджер проверил бы, — ухмыльнулся Рон.

Теплые улыбки на лицах братьев потухли:

— Рон, неужели этот случай тебя ничему не научил? Или ты считаешь, что мстить нужно именно Гермионе? — Джордж смотрел строго, мгновенно напомнив Рону брата Чарли.

— Но ведь... — Рон осекся, поняв, что поступает точно как Гермиона, перекладывая вину на более безопасного противника. Хотя он безобидной Грейнджер больше не считал. — Ты прав! К тому же Гермиона от меня уже своё получила. Как она там, рыдает наверное?

— Выживет! — усмехнулся Фред. — А заодно пусть подумает над своим поведением. Кстати, я горжусь, что мы с Джорджем правильно тебя воспитали, и ты рук распускать не стал — девчонок только слабаки бьют.

Рон довольно улыбнулся: близнецы так редко его за что-то хвалили.

— И как ваше зелье действует?

— Да также как и раньше, его нужно в сок Малфою подлить. Причем теперь именно в тыквенный, — пояснил Фред.

— Но это мы берем на себя, — подхватил Джордж. — У нас есть знакомые домовики на кухне...

— Нет, — твердо перебил его Рон. — Это моя месть и я сам всё сделаю. И сам за все отвечу, а вы не вмешивайтесь!

Близнецы переглянулись, но возражать не стали, заметив только, что всегда готовы ему помочь.

Легко сказать, да трудно сделать. После ухода близнецов Рон задумался, как же ему подлить зелье Малфою? К слизеринскому столу его и близко не подпустят. А где кухня он пока и сам не знает.

И тут в голову пришла одна идея.

Рон вытащил из тумбочки Гарри небольшое зеркало и тихо позвал:

— Сириус! Дядя Сириус! — спохватившись, тут же поправился он. — Дядя Сириус!

В зеркале показалось заспанное лицо, послышался короткий вскрик и шум падения, словно тот, за зеркалом, свалился на пол.

— Дядя Сириус, это Рон! Рон Уизли! — стараясь не кричать, громко повторил Рон.

— Мерлин, Рон! Ты меня напугал, я уж спросонья решил, что это инфернал. С Гарри все в порядке?

— Да, да, все нормально, дядя Сириус. Просто... поболтать захотелось, — Рон приветливо улыбнулся, но тут же, вспомнив о своей необычной внешности, сжал губы.

— Ну, давай поговорим, — ухмыльнулся тот. — Только договоримся — никаких дядь, для тебя я просто Сириус.

Оба замолчали. Рон пытался придумать, как начать нужный разговор, но Сириус был не промах и быстро потребовал:

— Выкладывай, что тебя там беспокоит, Рон. А я уж чем смогу советом или делом, помогу.

— Мне действительно помощь ваша нужна...

Рон довольно путано описал недавние события и умолк.

— От меня-то что требуется? — удивился Сириус. — Хочешь, чтобы я приехал и лично научил племянника хорошим манерам?

— Нет, мне на кухню попасть нужно, я хочу Драко кое-какое зелье подлить, — осторожно признался он. Все-таки Сириус, хоть и мировой дядька, но уже взрослый и мог отказаться помогать в нарушении правил Хогвартса.

Сириус молчал минут две, Рон уже решил, что тот снова уснул, когда услышал:

— Сам ты ничего подлить не сможешь. Всю еду, что подают наверх, готовят исключительно домовики, а обмануть их почти невозможно. Да и не советую.

— Что же делать? — от досады Рон едва не заплакал: он действительно рассчитывал на помощь Сириуса. Иначе придется втягивать близнецов.

— Сказать правду, — Сириус широко улыбнулся, а Рон остолбенел:

— Я вам всю правду рассказал.

— Да не мне, Рон. Есть там один домовик, Тинторетто, он мой старый приятель — много шуток Мародерам в свое время помог провернуть. Мы, правда, его тоже ни разу не выдали. Вот если он не согласится, тогда у тебя останется только один способ: зажать Малфоя в темном уголке и насильно влить зелье ему в глотку.

— Я бы рад, да Малфой теперь только с охраной ходит, — усмехнулся Рон. — Что мне Тинторетто сказать?

— Я сам с ним поговорю, ты зеркало с собой возьми, там меня снова позовешь.

— Э! — Рон замялся, а потом все же признался. — Я его без спросу у Гарри взял.

— Ладно, если что скажешь, что я первым тебя позвал, — ухмыльнулся Сириус и исчез.

За окном уже наступил вечер. Рон осторожно приоткрыл дверь.

В гостиной было полно народа, он направился к выходу, стараясь избегать чужих взглядов. По дороге автоматически отметил, что ни Гарри, ни Гермионы в гостиной не было.

Тинторетто оказался ушастым домовиком с веселыми глазами. О чем тот шептался с Сириусом, Рон почти не слышал, но взрывы смеха говорили сами за себя. Закончив разговор, домовик напустил на себя строгий вид, но веселая хитринка в глазах все равно оставалась:

— Этот младший Малфой нехороший мальчик и плохо обращается с нами. Он даже осмелился шантажировать Стоуна, который работает в слизеринских спальнях. К счастью для нас домовиков, основатели разрешили нам наказывать очень нехороших учеников. К примеру, отказаться работать на него, но это невозможно. Грязь в спальнях — позор для настоящего домовика, так что... ваше зелье, сэр, нам вполне подойдет. И наказывать за это себя мне не придется, — Тинторетто рассмеялся и протянул руку за бутылочкой.

— Только в тыквенный сок! — предупредил Рон и попросил. — Можно мне лично вылить?

— Нет, сэр, — покачал головой тот. — Это запрещено правилами: все, что подается отсюда наверх должно быть приготовлено только нами. Я лично все сделаю...

На ужин Рон немного опоздал. Устроившись лицом к слизеринскому столу, он осторожно взглянул на Малфоя. Тот, заметив это, ухмыльнулся и, скосив глаза на преподавательский стол — Дамблдора уже не было, но зато Макгонагалл еще не ушла — демонстративно вздохнул. Рону с трудом удалось удержать на лице гримасу «покорности злой судьбе». Оставалось только ждать...

Ужин уже подходил к концу, когда со стороны слизеринского стола раздался громкий вопль. Орала Панси Паркинсон, сидевшая рядом с Малфоем. Вскочив с места, она с ужасом уставилась на собственные синие руки. И тут слизеринцы, тоже сидевшие рядом с Малфоем начали «синеть».

Теперь сдерживать себя уже было не нужно и Рон, иронично ухмыляясь, поднялся с места. «Синий» Малфой выглядел весьма эффектно и страшно: точь-в-точь инфернал с иллюстраций в старой книге.

— Ты!.. — громко взревев, Драко кинулся в его сторону, на ходу вытаскивая волшебную палочку. Следом за ним кинулось еще несколько слизеринцы, и не только «посиневшие».

Рон уже приготовился защищаться, как вдруг перед ним стеной встали гриффиндорцы,

«Волна» слизеринцев невольно остановилась, несколько секунд все стояли безмолвно, направив друг на друга волшебные палочки, а потом начал подниматься стол когтевранцев. К восторгу Рона, те поднимались тоже против стола слизеринцев. Оставшиеся за столом слизеринцы тоже встали, вытащив свои волшебные палочки.

— Просто отдайте нам Рона Уизли! — прорычал Драко. — И мы не будем драться...

— Зато мы будем! — Фред выдвинулся вперед, словно возглавляя гриффиндорцев.

— Из-за этого... — с ненавистью начал слизеринец Флинт, но осекся, недоговорив. Рон даже не сразу понял, кто именно его заколдовал.

— Вы его сами до этого довели! — Перси тоже выступил вперед. Рон невольно ахнул про себя, он не ожидал поддержки именно от этого вечно правильного зануды. — Теперь узнаете на собственной шкуре каково ему пришлось!

— Ты-то помолчи, чертов староста! — взорвался Малфой и угрожающе шагнул в сторону Перси.

Тот, гордо вскинув голову, направил свою волшебную палочку на слизеринца:

— Еще слово, Малфой, и ты тоже замолчишь.

— Ты не рискнешь, — противно ухмыляясь, начал тот. — А твоему суки...

И осекся, продолжая лишь безмолвно открывая рот. Фред довольно ухмыльнулся, подмигивая старшему брату.

— Меня вы тоже рискнете заколдовать? — профессор Уэсингтон материализовался возле слизеринцев буквально из воздуха. — Всем опустить палочки и марш по своим спальням! Пострадавшим и Рону Уизли остаться!

Под его строгим взглядом никто не осмелился возражать, Большой зал быстро опустел, но братья Уизли вместе с Гарри остались в зале, как и пятеро «посиневших» слизеринцев.

— Так-так, Уизли, месть вещь обоюдоострая, думаю, вы понимаете, что вас теперь ждет? Конечно, я смогу смягчить наказание, при условии, что вы назовете своих... сообщников.

— Я действовал один! — твердо заявил Рон. — Никто не был даже в курсе, и домовиков я один обманул: отвлек их внимание и подлил зелье в сок на слизеринский стол.

— Ну да, и вам, чисто случайно разумеется, повезло, что кувшин с соком попал в нужное место? — ухмыльнулся профессор Уэсингтон.

— Да, сэр. Я, вообще, жутко везучий! — с вызовом сообщил Рон, понимая, что ему терять уже нечего.

— Отлично. Значит, вам снова повезет, когда вы перейдете на домашнее обучение?

На миг Рону стало страшно, когда он представил себе реакцию родителей на его изгнание из школы, но рядом стояли братья и Гарри. Перед ними он больше не мог показать свой страх. К тому же Рон подозревал, что разжалобить слизеринского декана будет невозможно, да и унижаться, теряя уважение близких, тоже не хотелось. Поэтому он промолчал.

— Это несправедливо, сэр, — раздалось вдруг от входа. Гермиона, явно раскрасневшаяся от бега, быстро приблизилась к ним. — Когда я сделала тоже самое с самим Роном, вы меня только похвалили!

— Простите, мисс Грейнджер? — иронично переспросил профессор Уэсингтон, словно не веря её словам.

— Сэр, вы поступите несправедливо, если накажете Рона за то, что с легкостью простили мне! — нимало не смущаясь, заявила та.

— Мисс Грейнджер, вы упрекаете меня в несправедливости? — искренне удивился тот.

— Пока вы еще не дали мне повода усомниться, но разве Рон заслуживает столь сурового наказания, когда меня вы сами простили за аналогичный поступок?

— Вы хотите заставить меня наказать и вас таким же образом, мисс Грейнджер? — нахмурился профессор Уэсингтон. — Тогда вы посчитаете это справедливым?

Гермиона невольно смутилась, но от своего не отступила, согласно кивнув.

— Хорошо, мисс Грейнджер, я буду настаивать на отчислении из школы и вас, и Уизли, — спокойно согласился с ней Уэсингтон. — Думаю, совет Хогвартса одобрит мое решение.

Слизеринцы довольно переглянулись и с вызовом уставились на гриффиндорцев. У Гермионы сделалось такое несчастное выражение лица, что Рону невольно стало жаль её.

— Ну-ну, Стивен! Довольно пугать детей, — Рон и не заметил, как быстро директор Дамблдор оказался рядом с ними. — Никто вас отчислять не собирается. Неделя отработки по вечерам у мадам Помфри пойдет только на пользу урокам зельеварения, не так ли, Стивен?

— Вряд ли Уизли вообще что-то сможет помочь в этом плане, — скривился тот.

Но Рону уже было все равно, главное, что его не отчислят. Малфой мгновенно скис, словно лимонов наглотался, но возражать не решился. И начал медленно отступать к двери.

— Мистер Малфой! — окликнул его директор. Драко повернулся, улыбка его больше напоминала оскал. — Мистер Малфой, вашим же наказанием станет неделя отработки под руководством мистера Филча.

— За что? — тут же взвыл тот. — Я же пострадавшая сторона!

— Неужели? Никого из вас, — Дамблдор обвел взглядом Малфоя и его «посиневших» друзей, — нельзя назвать безвинно пострадавшими. Если подобное повторится, мистер Малфой, я лично буду настаивать на вашем отчислении из Хогвартса.

— Вы не посмеете, — торопливо выпалил тот. — Мой отец — председатель Совета попечителей школы.

— Хоть ваш отец и председатель Совета, но он не господь бог, так что искренне не советую проверять кто из нас двоих влиятельнее. И к тому же не забывайте обращаться ко мне «сэр»! — хлестнув слизеринца острым взглядом, отрезал Дамбдор.

Дальше возражать, к вящему удовольствию Рона, Малфой не решился и отбыл вместе с своими приятелями.

Возвратившись в свою гостиную, Рон услышал многократное «ура», казалось, почти все его поздравляют и гордятся им. Это было ужасно приятно. Впервые именно сам Рон оказался в центре повышенного внимания и любви.

Единственным человеком, с кем он больше не разговаривал, оставалась Гермиона Грейнджер. Хотя Рон и был искренне поражен её поступком, но продолжал старательно не обращать на неё внимания, как ни старался Гарри их помирить...

Шли дни, незаметно промелькнула еще пара недель, и наступил Хэллоуин. К сожалению Рона и остальных, слизеринцы недолго оставались «синими», их декан вовремя подсуетился и вернул им обычный цвет кожи.

К тому времени они с Гарри успели проверить почти всех из списка претендентов, оставалось добыть лишь частичку Стронга. Чувствуя, что чем дальше он оттягивает это неприятное дело, тем труднее будет действовать, Рон наконец решился.

Предстоящий урок по заклинаниям показался ему удобным, обычно там стоял шум и гам, каждый занимался своими заклинаниями и мало обращал внимания на соседей.

Они с Гарри в этот день специально расселись по разным рядам, тот должен был, на всякий случай, в условленный момент отвлечь на себя всеобщее внимание.

Рон устроился выше, прямо позади Алекса Стронга и, занятый своими мыслями, не сразу обратил внимания, что оказался рядом с Гермионой, с которой его и поставил в пару профессор Флитвик. Рон, приняв высокомерный вид, демонстративно отвернулся от напарницы.

Заклинание левитации, продемонстрированное Флитвиком, казалось прикольным, но Рону было совсем не до него. Зажав в пальцах правой руки крошечные маникюрные ножницы, он попытался, не раскрывая себя, отрезать у Стронга прядь черных волос. Но сделать это сидя рядом с Грейнджер оказалось почти невозможно.

Приняв всерьез задание профессора Флитвика, та мгновенно начала действовать, требуя от Рона правильных движений кистью. А тот вряд ли мог действовать правильно: ему же приходилось держать одновременно и ножницы и волшебную палочку. К ним уже начали поворачиваться остальные, привлеченные недовольными возгласами Грейнджер, когда Рон вспылив, процедил:

— Если ты такая умная, то сама попробуй!

К его удивлению Гермиона, согласно кивнув, взмахнула палочкой, и их общее перо плавно поплыло по воздуху. Все мгновенно уставились на него, а Рон, воспользовавшись удобным моментом, взмахнул рукой и отрезал у Стронга небольшую прядь волос.

Жалея, что под рукой не оказалось ни одного не нужного листочка, Рон, выдрав из книги последнюю страницу, осторожно завернул в неё черные волосы. И тут же был остановлен гневным воплем Гермионы:

— Рон, ты с ума сошел, страницы нельзя выдирать!

Стронг вдруг повернулся и уставился на него. Рону с трудом удалось сохранить невозмутимый вид:

— Грейнджер — ты жуткая зануда, недаром у тебя и друзей-то нет! Отстань от меня, займись лучше собой! — процедил он, пряча в карман с таким трудом добытый трофей.

Алекс смерил их явно недоверчивым взглядом, но тут Симус, напарник Гарри, поджег их перо и отвлек на себя его внимание.

Рон облегченно вздохнул, оставалось лишь дождаться конца урока.

На выходе его прижали к стене, Крэббу и Гойлу вдруг вздумалось выйти одновременно с ним. Чувствуя себя почти раздавленным, Рон наконец оказался в коридоре. Гарри уже ждал его там.

Довольно ухмыльнувшись, Рон сунул руку в карман... и ничего там не обнаружил.

И тут же с облегчением увидел свой бумажный сверточек, валяющийся на полу рядом с входом в кабинет.

«Наверно, он выпал, когда эти громилы-слизеринцы едва не раздавили меня при выходе!» — мгновенно решил Рон.

Вместо обеда они с Гарри кинулись в их «тайную» комнату...

...— Ничего!..

Рон разочаровано глядел в миску с приготовленным зельем родства. Никакой реакции друг на друга волосы Лили Снейп и Алекса Стронга так и не выдали.

— Да мы же и не думали, что это именно он, — утешил Рон друга.

— Да, мне бы тоже этого не хотелось, — грустно согласился Гарри. — Но ведь это был последний претендент! И что же теперь делать?..

— Можно пройтись по второму кругу? — предложил Рон, но без особого энтузиазма.

— А смысл? Наверно, я зря все это затеял. Папа с крестным правы: Альбуса уже нет в живых...

Рон так и не нашелся, что ему возразить, в глубине души теперь он был согласен с этими словами, хотя что-то в сегодняшнем дне все-таки царапало ему душу...

* * *

Вечером, спускаясь на банкет, Рон с Гарри случайно узнали, что Гермиона до сих пор плачет в женском туалете на втором этаже. Успешно подавив собственные угрызения совести, Рон потащил Гарри в Большой зал, запретив даже думать о Грейнджер:

— От слез еще никто на этом свете не умирал!..

Большой зал выглядел великолепно. На стенах и потолке сидели, помахивая крыльями, тысячи летучих мышей, а еще несколько тысяч летали над столами, подобно низко опустившимся черным тучам. От этого огоньки воткнутых в тыквы свечей трепетали. Как и на банкете по случаю начала учебного года, на столах стояли пустые золотые блюда, на которых вдруг внезапно появились самые разнообразные яства.

Рон уже приканчивал большой кусок мясного пирога, когда в зал вбежал профессор Квиррелл. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

— Тролль! Тролль... в подземелье... спешил вам сообщить...

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Перси тут же вскочил из-за стола, явно чувствуя себя в своей стихии.

— Быстро за мной! — скомандовал он. — Первокурсники, держитесь вместе! Если будете слушать меня, ничего страшного не случится! Пропустите первокурсников, пусть подойдут ко мне! Никому не отставать! И всем выполнять мои приказы — я здесь староста!

С легким сожалением оставив недоеденным ужин, Рон с Гарри направились в сторону Перси.

Уже в холле Гарри вдруг схватил Рона за руку:

— Гермиона, она ведь ничего не знает! Нужно её найти и сообщить об опасности.

— Гарри, давай расскажем всё Перси, пусть он с ней возится, — предложил Рон. Идти за этой противной Грейнджер ему ужасно не хотелось. — Да и что может случиться с ней в женском туалете, тролль же где-то в подвале гуляет?

— Как хочешь, — во взгляде Гарри мелькнуло явное разочарование. Не став настаивать, он приостановился, а потом быстро юркнул в одно из ответвлений коридора. Рон, не ожидавший такого, невольно застыл на месте, застопорив движение остальных...

Гарри Рон смог догнать только через пять минут. Запыхавшись, он молча хлопнул того по спине, вместо слов злобно сверкнув глазами, но Гарри только довольно ухмыльнулся...

Где-то сзади послышались шаги.

— Перси! — охнул Рон, вообразив, что это брат кинулся следом за ним. Спрятавшись за углом, они замерли. Мимо пробежал профессор Уэсингтон. Декан Слизерина явно спешил куда-то в сторону третьего этажа. Ребята осторожно направились в ту же сторону.

В коридоре второго этажа жутко воняло смесью грязных носков и общественного туалета, в котором много лет никто не убирался. Уэсингтон давно уже скрылся из вида, впрочем, они и не стремились его догнать, дружно рассудив, что лучше держаться подальше.

В коридоре никого не было видно, но тут из-за одной двери раздался громкий вопль. Рон с Гарри кинулись туда...

Гермиона, бледная, словно привидение, стояла у стены прямо напротив двери, вид у нее был такой, словно она сейчас потеряет сознание. Но самым удивительным было то, что прямо перед ней, заслоняя от тролля, стоял Алекс Стронг. Руки его были подняты: из левой торчала волшебная палочка, а правой он словно помогал себе дирижировать. Тролль же выглядел больше заинтересованным разгромом туалета, хотя попутно сам придвигался все ближе к стоявшему у другой стены Малфою, столь же бледному, что и Гермиона.

Их появление нарушило баланс сил и встревожило тролля, тот злобно заревел и принялся еще активнее размахивать своей дубинкой, больше похожей на большое бревно. Осколки и куски раковин, унитазов и обломки деревянных перегородок, казалось, заполнили весь туалет.

Тролль замер в каком-то метре от Малфоя, тот словно зачарованный, не двигался с места.

— Нужно его отвлечь! — крикнул Гарри Рону. Схватив валявшуюся на полу затычку для умывальника, Рон со всей силы метнул ее в тролля.

Тот неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто его отвлек. Его маленькие злые глаза уткнулись в Рона и Гарри. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом все же шагнул к ним, оставив Малфоя в покое.

Рон с ужасом наблюдал как эта махина, размахивая дубиной, шла прямо на него. Казалось, спасения не будет!..

— Эй, ты, пустая башка! — завопил Малфой, обрушивая со своей стороны на тролля полуразбитый унитаз. Вряд ли тот почувствовал боль, но зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою уродливую физиономию к Малфою. В этот момент Гарри, оббежавший с третьей стороны, тоже кинул в тролля несколько кусков железной трубы. Тролль начал поворачиваться в его сторону. Растерявшись, он зарычал еще громче, тем более, что теперь уже с трех сторон в него летели куски арматуры и грозные вопли.

И тут в дело вступил Алекс...

Рон не понял ни слова из того, что тот сказал, но тролль рухнул на пол, как подкошенный.

Гарри и Малфой одновременно шагнули к троллю. Рон запоздало заколотило, он застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат их труда.

— Он... он мертв? — спросила все еще бледная Гермиона.

— Не думаю, — ответил Гарри, осторожно наклоняясь над поверженным троллем. — Что это было за заклятие? — он выжидательно уставился на Стронга, но тот только пожал плечами.

Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех поднять головы. Они даже не отдавали себе отчета в том, какой шум тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в комнату ворвалась профессор Макгонагалл, за ней профессор Уэсингтон, а за ними профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце.

Уэсингтон нагнулся над троллем, а профессор Макгонагалл сверлила яростным взглядом своих студентов. Рон никогда не видел ее такой злой. У нее даже губы побелели. Рон надеялся, что за победу над троллем им дадут призовых очков, но сейчас он уже так не думал.

— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — в голосе профессора Макгонагалл была холодная ярость. — Какого... Мерлина вы пошли сюда одни? Нужно было сообщить старосте о местонахождении Грейнджер, а не сбегать добровольно! Вам просто повезло, что вы все остались живы. И вы, вы-то почему здесь? — она перевела свой взгляд на слизеринцев.

— Э... мы мимо шли, услышали вопли и кинулись сюда, а тут тролль...— поднял на неё честный-пречестный взгляд серых глаз Малфой.

— Мимо шли?.. — начала было возмущенная Макгонагалл, но тут её прервал Уэсингтон:

— Простите, Минерва, но со своими учениками я сам разберусь.

Рону показалось, что Малфой скорей бы предпочел отвечать гриффиндорскому декану. Избегая смотреть Уэсингтону в глаза, он с явно деланным спокойствием повторил свой рассказ, снабдив его несколькими подробностями. Якобы, слизеринцы вынужденные прервать банкет, продолжили отмечать Хэллоуин и день рождения Алекса в гостиной, но еды оказалось слишком мало. И вот отправленные за ней Малфой и Стронг услышали вопль Гермионы и как истинные джентльмены — в этом месте Малфой противно ухмыльнулся — кинулись спасать даму, попавшую в беду. А там подоспели и гриффиндорцы. Совместными усилиями тролль был закидан кусками арматуры и камнями...

Малфой и слова не сказал о заклинании Стронга, представив все их совместной победой. Но Уэсингтон, сверливший взглядом почему-то именно Алекса, вполне удовлетворился этим рассказом:

— Конечно, следовало вас серьезно наказать, но если учесть спасение прекрасной дамы, — он мельком улыбнулся Гермионе. — По пятьдесят очков каждому за победу над троллем!

— Стивен! — возмутилась Макгонагалл.

Профессор Уэсингтон повернулся к ней, теперь он с его честными-пречестными глазами очень напоминал Рону Малфоя пятью минутами раньше:

— Вы правы, Минерва, по пятьдесят мало, по семьдесят пять будет в самый раз! — Рон мог бы поклясться, что слышит в его голосе насмешку. — А вы своих по сколько наградите?

— Ничего! Они нарушили правила и вообще не должны были здесь оказаться! — Маконагалл все еще злилась, теперь уже и на профессора Уэсингтона.

А Рон совсем приуныл — Слизерин теперь опережал Гриффиндор почти на двести пятьдесят очков.

— Как вам будет угодно! — поклонился ей Уэсингтон. И, повернувшись, приказал своим студентам. — Марш в гостиную и чтобы после отбоя никого не было видно и ни слышно!..

После ухода слизеринцев Рон с надеждой уставился на своего декана. Неужели их с Гарри даже не наградят?..

— Что ж, даже выслушав историю, рассказанную мистером Малфоем, я все еще утверждаю, что вам просто повезло. Но тем не менее далеко не каждый первокурсник способен справиться с взрослым горным троллем. Каждый из вас получает по десять призовых очков. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти в свою гостиную, празднество там еще продолжается, — Макгонагалл сухо кивнула им.

Уже на пятом этаже Рон проворчал:

— Могла бы дать нам больше чем тридцать очков, вон слизеринцам аж сто пятьдесят отвалили.

— Ну, если учесть, что тролля победил один Алекс, то получили мы по справедливости, — не согласился с ним Гарри. — И нас не наказали. Хотя Гермиона именно из-за тебя оказалась в туалете.

Рон невольно смутился, он совсем забыл об этом:

— Э-э, Гермиона, ты прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть... так сильно! — тут же выпалил он. — И вообще... ты извини меня... мама часто говорит, что сначала говорю, а только потом думаю...

Та остановилась и первая протянула ему руку. Рон с радостью пожал её...

— А зачем ты отрезал у Стронга прядь волос, расскажешь? — уже на подходе к их гостиной вдруг спросила она.

Рон с Гарри ошарашено уставился на неё.

— Да-да, Рон, я все видела. И не только я. Малфой тоже это увидел, но промолчал.

В этот момент они подошли к портрету Толстой Леди.

— Свиной пятачок, — произнес Гарри, они друг за другом полезли в дыру.

В гостиной было людно и шумно. Все дружно компенсировали упущенное на банкете, поглощая принесенную наверх еду. Друзья поспешили к столу, молчаливо решив расспросить Гермиону позже.

Гермиона Грейнджер стала их близким другом. Гарри с Роном рассказали ей всё: и о поисках сына Снейпов, и зачем им понадобились волосы Стронга.

Но все это было уже на следующий день, а в тот вечер, ложась спать, Рон еще несколько раз прокрутил в уме «сражение» с троллем.

И только тут до него дошло, что именно показалось ему тогда ненормальным в поведении Алекса...

— Гарри, Гарри... — не выдержав, он разбудил друга и теперь тот смешно таращил на него заспанные глаза. — Стронг же правша, а палочку свою он тогда держал в левой руке. Как же он смог заколдовать тролля?..

* * *

Всю следующую неделю Рон ни о чем другом не мог думать. Ему хотелось проникнуть в тайну Стронга. Зачем он и сам не знал, но узнать правду хотелось до дрожи в коленках.

Гарри не мог ему помочь, приближался первый матч по квиддичу и все свободное время он пропадал на тренировках. Гермиона же поначалу лишь скептически фыркала, приводя доводы, что есть люди, одинаково владеющие правой и левой руками, а потом подкинула Рону отличную идею насчет оборотного зелья. Сам Рон его сварить, конечно, не сумел бы, но его ведь можно купить. Оставалось только уговорить Гарри.

Но тому было не до этого, тренировки занимали все его время.

Да еще Гермиона начала утверждать, что ничего хорошего из этого не выйдет:

— Чтобы Стронг принял тебя за Малфоя, ты должен не просто превратиться, ты должен им стать: походка, голос, манера разговаривать... А если ты сейчас это сделаешь, то... он просто рассмеется тебе в лицо или еще чего посерьезнее.

Задумавшись над этим, Рон всерьез начал наблюдать за Малфоем, и по вечерам развлекал близких друзей своими «тренировками». Труднее всего оказалось копировать походку и голос: у Малфоя была отвратительная манера растягивать слова и степенно-величественная походка. Рону приходилось усиленно следить за своими движениями и речью, но вскоре у него стал получаться вполне приличный Малфой.

— Не совсем то, конечно, но хотя бы похоже! — одобрила наконец Гермиона, а Гарри, посмеиваясь, согласился.

А еще Рону повезло на одном из уроков травологии.

Воспользовавшись помощью Невилла — травология была единственным предметом, где тот блистал — Рону поставил рядом с Малфоем одно из хищных растений с цепляющимися ветками. Шевелюра последнего почти не пострадала, а злосчастное растение спасла профессор Стебль, запретив Малфою колдовать. Рону же оставалось только выиграть «сражение» с растением, отобрав белоснежные прядки.

Оставалось только раздобыть немного оборотного зелья...

Две недели спустя.

...— Гарри Поттер поймал снитч!!! — Рон все еще с трудом дышал, слушая голос Ли Джордана. — Сборная Гриффиндор победила со счетом 170:60. Гриффиндор выиграл!!!

Рон бросил взгляд на поле, но там царила полная неразбериха.

— Мы справились! — Гермиона радостно обняла его и они отправились вниз к Гарри.

А ведь еще несколько минут назад...

— Что он делает? — Гермиона с ужасом наблюдала за Гарри, метла которого словно взбесилась. Рон не знал, что и делать, когда Гермиона вдруг указала на трибуну слизеринцев:

— Посмотри на профессора Уэсингтона. Он не сводит с Гарри глаз. А ведь для того, чтобы наложить заклятие, нужен именно зрительный контакт!..

Прежде чем Рон успел что-то ответить, Гермиона кинулась к лестнице. Помедлив пару секунд, он рванул следом за ней.

Уже стоя на лестнице слизеринской трибуны остановился, наблюдая как Гермиона, почти сбив с ног Квирелла, подбежала сзади к скамье, на которой сидел Уэсингтон. Что она там сделала Рон разглядеть не смог, зато радостный вопль болельщиков возвестил, что Гарри смог справиться со своей метлой, а потом Рон услышал слова комментатора о победе Гриффиндора...

Потом был Хагрид, который отпаивал их чаем, а заодно проболтался им о Николасе Фламеле, напоследок Гарри попросил его ничего не писать родителям. Но уже на следующий день...

Утром, едва открыв глаза, Рон услышал:

— Мам, уверяю тебя, это было совсем не опасно. В худшем случае я получил бы пару переломов и все!..

Гарри говорил тихо, смотря в свое волшебное зеркало. Рон, чтобы его не смущать, притворился, что все еще спит.

— Нет, мама, я не брошу квиддич! Ты же не хочешь, чтобы меня считали трусом?.. Папа, да объясни ты ей...

— Нет, пап, не смейте. Да меня здесь осмеют, если вы всей семьей поселитесь рядом и станете ходить за мной хвостом... Ты не станешь, так мама с Касси меня в покое не оставят...

— Крестный, ну хоть ты-то не считаешь меня беспомощным младенцем?.. Я не переживаю, горжусь вами и люблю, но если вы заявитесь сюда, то я... не знаю, что тогда со мной будет!.. Учиться в Хогвартсе я точно не стану, а просто сбегу... куда-нибудь на край света от насмешек всяких придурков... Нет, крестный, меня Малфой не достает, но точно не оставит в покое, если вы в Хогсмиде поселитесь...

— Хорошо, на матчах иногда родители присутствуют, так что вы можете приехать ПОСМОТРЕТЬ следующую игру... Еще не знаю точно, но не раньше января-февраля...

— Да, мамочка, я буду осторожен и не позволю себя убить... Это был всего лишь маленький тролль без оружия... Потому что не хотел, чтобы вы зря волновались... И я тебя люблю... Да... Ага... Можно я не буду, ты же знаешь, как я не люблю письма писать, хотя читать их мне очень нравится... И я... Всё-всё, пока... Впрочем, крестный, скажи лучше кто меня «сдал»?..

Рон приоткрыл глаза и встретился взглядом с Гарри.

— Да, ладно, Рон, можешь вставать. Я уже понял, что ты не спишь. Извини, что разбудил.

— И что тебе Сириус ответил? — поинтересовался тот, широко зевая.

— Он сказал, что проще перечислить тех, кто не написал им. Оказывается уже пол-Англии в курсе вчерашнего матча. Не знал, что у нас такие болтливые ученики... — рассмеялся Гарри. — Слава Мерлину, мне удалось остановить их переселение в Хогсмид...

* * *

После памятного матча, в котором Гриффиндор победил благодаря Гарри, Малфой стал еще невыносимее. Уязвленный поражением своей команды, он пытался всех рассмешить придуманной им шуткой. Она заключалась в том, что в следующей игре вместо Гарри на поле выйдет древесная лягушка, у нее рот шире, чем у Поттера, и потому она будет идеальным ловцом.

Однако Малфой быстро осознал, что его шутка никого не смешит, — возможно, Гарри поймал мяч своеобразным способом, но тем не менее он его поймал. И, более того, всех поразило, что ему удалось удержаться на взбесившейся метле. Малфою пришлось временно заткнуться, зато разозленный на него Гарри выполнил просьбу Рона и попросил кузину прислать немного оборотного зелья. Тонкс быстро выполнила его просьбу, хотя Гарри так и не рассказал Рон, как именно он её уговорил.

И вот этот долгожданный день настал.

Действовать Рон решил без четкого плана, рассудив, что кривая сама куда надо вывезет.

Все было готово: Гермиона добыла слизеринскую мантию, Тинторетто докладывал о каждом передвижении Малфоя по замку, а Гарри должен был подстраховывать Рона, прячась у входа в гостиную Слизерина, чтобы в случае чего отвлечь Малфоя.

Оборотное зелье по вкусу было похоже на подкисший апельсиновый лимонад...

...Рон разглядывал себя в зеркале — вылитый Малфой! Он выразительно нахмурил брови, потом прорепетировал ехидную улыбку, а затем и дружескую — такой Малфой награждал только близких друзей-слизеринцев.

Гарри одобрительно хмыкнул:

— Похож, так бы и двинул тебе пару раз!..

— Малфой сейчас на поле: смотрит, как тренируются слизеринцы, — доложила пришедшая Гермиона. — Нам повезло, что Стронг терпеть не может квиддич.

— Выйдете через пять минут после меня, — Рон в последний раз бросил взгляд в зеркало.

На секунду ему почему-то стало страшно, но страх быстро прошел — да не убьет же его этот Стронг!..

Уже в подвале Рон решил сократить дорогу и пройти через один из потайных коридоров, выходящих прямо к входу в слизеринскую гостиную. Там в проходе он подождет появления кого-нибудь из слизеринцев, и так без особых проблем пройдет через вход. Пароль от входа в Слизерин Тинторетто им так сказать и не смог — запрещено правилами!..

В коридоре никого не было, Рон через щелку наблюдал за холлом перед Слизерином, как вдруг его тело онемело. Голова стремительно закружилась и он вдруг оказался подвешенным ногами к потолку.

— Малфой, Малфой! Недолго же ты от меня бегал!..

Голос был мужским и незнакомым, а разглядеть напавшего мешали полы мантии, завесившие Рону глаза. Ему были видны только округлые кончики черных, до блеска натертых ботинок.

Ответить Рон не мог, мышцы лица тоже были парализованы.

Он беспомощно висел головой вниз, не в силах даже пошевелиться.

Зато мгновенно припомнил, что последние два месяца Малфой один нигде не появляется: даже сейчас на поле он в компании Крэбба и Гойла. И таинственное нападение в сентябре на Малфоя тоже вспомнил.

— Ай-яй! А ведь ты, Малфой, так и не выполнил мой приказ!..

Рона так ощутимо двинули жестким кулаком под дых, что он чуть не задохнулся.

А удары тем временем посыпались один за другим.

— А ведь я же приказал тебе убираться из Хогвартса прочь! Тогда у тебя был бы шанс выжить...

Рона резко дернуло вверх, ноги пронзила острая боль. Потом еще, и еще...

Он почти потерял сознание от боли, когда вдруг в конце коридора послышались какие-то звуки. Рон обрадовался, что сейчас напавший сбежит и наконец оставит его в покое.

Но тот явно не собирался отпускать свою жертву: Рона развернуло и со всей силы ударило о каменный потолок. Тьма и адская боль обрушились на него одновременно...

_________________________________________________________________

** Данные стихи написаны «La belletriks», печатаются с разрешения автора (спасибо тебе, дорогая Тина!)