Негаданная Судьба (гет)

Ты заблудилась в далекой дали,

Вяжет туман из дождя пелерину,

Пусть те ушли — я тебя не покину,

Сердцем согрею печали твои.

Пусть темнота застелила дорогу,

Следуем мы за вечерней звездою,

Стану защитно меж злом и тобою,

И одолеем его понемногу.

Гермиона окончательно проснулась от боли в затекшей за ночь спине и осторожно покрутила шеей. Угораздило же меня заснуть в кресле, — подумала она, потягиваясь и открывая глаза. Рядом что-то грохнуло. И громко ругнулось на незнакомом языке. Это был Кили, который спал рядом с ней и которого Гермиона, случайно пхнув локтем, столкнула с кресла.

— Прости! — виновато улыбаясь и помогая ему встать, шепнула она.

Грохнуло еще раз. На полу, сонно хлопая глазами, сидел Фили. Кили уже смеялся в голос.

Завозились другие гномы.

— В следующий раз, когда решите затевать свои игры, не забывайте, что вы не одни! — проворчал Глоин.

— Они вовремя разбудили нас. Пора собираться, — сказал Бофур. — Торин ушел еще затемно и наказал нам идти к трактиру «Зеленый дракон», да как можно раньше, пока там нет народа. Лишние глаза нам ни к чему. Он и Гэндальф будут ждать с лошадьми и припасами.

Гермиона, воспользовавшись магией, быстро разожгла камин, сварила кофе и приготовила нехитрый завтрак. Гномы восторженно наблюдали за резво летающими по комнате кружками и тарелками и, выражая одобрение, колотили кулаками по столешнице.

Пока они ели, девушка растолкала сладко храпящего Бильбо и собрала для них два вещмешка, предварительно наложив на них заклятье незримого расширения.

Гермиона не носила теперь платьев, а ее школьная юбка еще год назад была успешно трансфигурирована в бриджи. Так или иначе, она просто увеличивала вещи Бильбо, когда нуждалась в одежде. В дорогу же она переоделась в мужской охотничий костюм

и кожаные сапоги, которые купила еще весной на ярмарке в Бри. Подумав, Гермиона трансфигурировала два пуховых одеяла, превратив их в теплые плащи. Дни стояли еще погожие, но это был уже конец августа, и похолодать могло в любой момент. Потом она добавила к вещам несколько флакончиков с зельями и кисетов с высушенными травами. Свою палочку она привычным жестом убрала в рукав.

— Нужна помощь? — она чуть не подпрыгнула, увидев Кили. Он стоял в дверном проеме, и улыбаясь смотрел на нее.

— Ты меня напугал, — сказала она. — Я могла бы случайно проклясть тебя.

— Я возьму твои вещи, до трактира не близко. Выдохнешься, пока доберемся до лошадей.

Гермиона усмехнулась.

— Свои вещи я возьму сама. Если хочешь помочь, отнеси это Бильбо, — она надела на плечи свои вещмешок и перебросила гному другой такой же.

— И много ли туда влезло! — хмыкнул он, пренебрежительно оглядывая ее багаж. — Я сомневаюсь, что в этой сумке хватило места даже для носовых платков нашего Взломщика.

— На самом деле там есть все, что необходимо, и я даже думаю, немного больше, — хитро подмигнула девушка.

Кили незамедлительно расцвел в улыбке.

— Магия, да?

Гермиона кивнула.

— Все готовы идти, — добавил молодой гном. — Там даже Бильбо выпил три кружки кофе и наконец очухался со сна. Эмин, а он правда твой дядя? — вдруг спросил он.

— Конечно, нет. Я вообще-то человек. А тебе что за интерес?

Кили смущенно переминался с ноги на ногу.

— Бомбур вчера поспорил с Бифуром, — наконец выпалил он. — Он говорит, что ты жена хоббита... Ну, или невеста.

Гермиона вытаращила глаза.

— Вы не нашли ничего лучше, как обсуждать меня? — пряча смех, спросила она.

Кили потупился.

— Когда я тебя увидел, то вообще-то подумал, что ты тоже гном. Ростом выше хоббита и такая же, как мы. Даже на палец ниже Двалина и Торина...

— Когда ты последний раз видел гномок без бороды и волос на ногах, болван? — грозно вопросил с порога Фили. Не дождавшись, он пошел на поиски брата и теперь уже несколько минут слушал их разговор.

Кили машинально опустил взгляд на босые ноги девушки, одетой в бриджи, прежде, чем сумел себя остановить. И тут же густо покраснел.

Это было уже слишком для Гермионы. Она расхохоталась до слез. Эта реинкарнация близнецов Уизли доведет меня до истерики.

Кили и Фили обиженно поджали губы. Ну и что смешного в гномьей бороде?

* * *

Утро было холодным и туманным, а во влажном воздухе отчетливо ощущался запах дождя, когда вереница из двенадцати гномов и Бильбо с Гермионой подтянулась к «Зеленому дракону». В сторонке, привязанные к колышкам, стояли навьюченные пони. Они были рослые и толстоногие и гораздо крупнее тех, что приходилось раньше видеть девушке.

Торин, закутанный в тяжелый меховой плащ, молча седлал свою лошадку. Он был угрюм и опять чем-то недоволен. Гермиона подозревала, что король снова поспорил с Гэндальфом относительно их с Бильбо пребывания в отряде.

Гэндальф уже сидел в седле. Его конь был белоснежным и длинногривым. Он бил копытом, нетерпеливо вздрагивая под седоком.

— По коням! — приказал маг. — А то вы и так запоздали. Господин Беггинс, я надеюсь, что вы основательно выспались и подкрепились? Первый привал будет еще нескоро.

Бильбо счел за лучшее промолчать. Он до сих пор сомневался, с какой радости его понесло из уютного и теплого Бэг-энда в это неизвестное, и оттого еще более пугающее приключение. С помощью Двалина он оказался в седле и теперь с опаской косился на фыркающего пони.

Пара сильных рук стиснула талию Гермионы, и через мгновение девушка обнаружила себя сидящей в седле вместе с Кили. Молодой гном выглядел жутко довольным собой.

— Похоже тебе не хватило пони, Эмин, — как ни в чем не бывало пояснил он.

Торин метнул в племянника грозный взгляд, но ничего не сказал.

— Мы пойдем по тракту через Пустоши в сторону Ривенделла, — объявил он и с досадой добавил: — Гэндальф считает, что нам следует поговорить с эльфами.

— С эльфами?! — воскликнул Глоин. — Давно ли ты советуешься с остроухими гордецами?

Торин поморщился.

— Вы не хуже меня знаете, что эльфы — последние, к кому я обратился бы за помощью. Но Гэндальф взял с меня слово, что я стану прислушиваться к его советам.

— Твой дядя, кажется, не жалует эльфов, — шепотом заметила Гермиона.

— Как и все гномы на самом деле, — ответил Кили. — Когда Смауг напал на Эребор, король Трор, дед Торина, позвал эльфов на выручку, но они не пришли. Когда мы остались без крова, голодные и оборванные, Торин просил помощи у Трандуила, эльфийского короля, что правит в Лихолесье, но он отказал. После наш народ долго скитался по Средиземью, пока не нашел пристанище в Синих Горах. С тех пор Торин не верит эльфам и считает, что все они сплошь — напыщенные мерзавцы.

— И к тому же считают себя умнее всех, — добавил Фили. — В Средиземье говорят: спроси у эльфа совет — получишь в ответ и да, и нет.

— Но Торин ведет нас в Ривенделл, — нахмурилась Гермиона. — Зачем?

— Он не доверяет эльфам, но верит тому, что они говорят. Эльфы никогда не лгут.

Гермиона задумалась. Парадокс в словах гномов таковым не казался. Все было правильным и логичным. Наверное.

Некоторое время все молчали. Отряд уже выехал за пределы Шира и миновал ухоженные населенные районы и теперь пересекал Пустоши. Поселений тут не было, и тракт совсем затерялся среди каменных насыпей.

Небо нахмурилось и к большой досаде гномов пролилось мелким нудным дождиком, который, казалось, вползает за шиворот крошечными холодными змейками. Бильбо надвинул на лицо капюшон, потихоньку поминая недобрым словом небезызвестного волшебника, который вытащил его в это треклятое путешествие.

— Проклятая морось! — ругнулся Кили, прикрывая Гермиону полами своего плаща. — Привала, наверное, еще долго не будет. Ты можешь поспать, я не дам тебе упасть с лошади.

Гермиона хотела было возразить, что не нуждается в отдыхе, но длинный зевок выдал ее с головой. Она благодарно улыбнулась молодому гному. Тепло его тела согревало ее, она чувствовала себя спокойной и защищенной. От плаща шел едва уловимый дух земли и прелых листьев и крепкий мускусный мужской запах. Цоканье лошадиных копыт незаметно убаюкивало, и Гермиона быстро погрузилась в дремоту.

* * *

К ночи выяснилось, что Гэндальф куда-то пропал. Весь день он то отлучался, то возвращался в отряд, и гномы в общем-то не беспокоились. Но теперь стемнело, а мага все не было видно.

— Привал! — объявил Торин, спешиваясь. — Утром выйдем к опушке леса, пересечем горное плато и через день-другой будем в Ривенделле.

— Как насчет Гэндальфа? — спросил Двалин. — Мы что ж, не станем его ждать?

— Догонит, если пожелает! — буркнул Торин. — А мы заплутаем в темноте, если сейчас же не остановимся на ночлег.

— Здесь нет ни одного сухого клочка земли! — застонал Бильбо. — Мы что же и спать будем в луже?

— Лучше бы вы сидели в своей норе, господин хоббит! — снова заворчал Торин. — Сожалею, но тут нет ни камина, ни пуховой постели! Разве только леди Волшебница сотворит чудо! — обернулся он к Гермионе.

В ответ девушка молча отстранила Фили, который пытался помочь ей спуститься с лошади, и спрыгнула на землю. Потом она вынула палочку и пробормотала «Люмос Солем!», зажигая на ее кончике огонек. Протянув руку, она взяла его в ладонь и повесила на ветку раскидистого дуба, под которым гномья компания устраивалась на ночлег.

Гномы заулыбались. Им показалось, что в ветвях дерева запуталось маленькое солнце.

— Вот тебе и чудо, король! — ухмыльнулся Двалин.

— Это просто свет, — не унимался Торин. — Вы способны только на такую малость, леди?

Но Гермиона уже не слушала его. Она спокойно развернула одеяла и теплый сухой плащ, предварительно подсушив землю заклинанием, и помогла устроиться Бильбо. Потом, вскинув палочку, бросила высушивающие чары поочередно на каждого гнома и закончила Торином, переборщив по-видимому с силой заклятия, потому что от короля сразу повалил густой пар. Не обращая внимания на возмущенного Торина и разинувших в восхищении рты гномов, она высушила себя и хоббита и теперь обходила лагерь, бормоча защитные и заглушающие заклинания и тыкая палочкой в небо.

— Доволен, дядя? — смеясь, спросил Кили и хлопнул Торина по плечу.

— Хватит скалиться! — огрызнулся тот. — Фили, вы с братом первые в дозоре. Мистер Беггинс, сообразите нам что-нибудь поесть, да поскорее!

Ужинали скомканно и без интереса — дневная усталость лишила всех аппетита. Гермиона и вовсе только погрызла яблоко.

Спалось не всем. Торин стоял без движения, скрестив руки на груди, и прислушивался к звукам ночного леса. Балин молча ворошил палкой в костре, да Гермиона сидела, завернувшись в свой плащ и не мигая смотрела на огонь. Бильбо беспокойно возился во сне, то и дело пиная девушку под бок и бормоча нечто бессвязное.

Фили и Кили сидели у костра рядом с Гермионой, привалившись спиной к большому камню. Фили точил свой кинжал, размеренно водя им по куску песчаника. Девушке казалось, что нож был уже настолько остр, что мог резать даже воздух.

Хотя Гермиона была погружена в собственные мысли, она замечала, что гномий король исподтишка наблюдает за ней. Она не была уверена, что именно видит в этих коротких взглядах. Торин был закрытой книгой, загадкой, и Гермиона вдруг подумала, что до сих пор не видела на его лице других эмоций, кроме досады и раздражения. Она даже не была уверена, что видела как он улыбается.

— Вы должны спать, — вдруг сказал он, отводя взгляд. И добавил: — Завтра мне не нужна будет обуза в виде не выспавшейся вас.

Вздохнув, Гермиона легла рядом с Бильбо и прикрыла глаза. По другую сторону от нее, проигнорировав осуждающий взгляд Торина, тут же бухнулся Кили.

— Почему он такой? — не открывая глаз прошептала она. — Он презирает эльфов, ненавидит орков и не доверяет людям. Кажется, что в разной степени его раздражаем все мы.

— Поверь, дитя, у него есть для этого резоны, — тихо заговорил Балин. — Он был так молод, когда на него свалилось столько горя и забот. Он лишился дома, его отца и деда убили гоблины. Орки гоняли его народ по долам и весям не один год. Те, что считались друзьями, отвернулись от него, союзники — не пришли на помощь. Но Торин не только выжил, но и сумел основать новое царство в Синих Горах. Гномы верят, что когда он откроет потайную дверь в камне Одинокой горы и снова войдет в Эребор, дракон Смауг будет побежден, камень царей Аркенстон вернется к нему, и Седьмое гномье королевство вернет свое былое величие.

Вдруг тишину разорвал далекий, но оттого не менее жуткий вой. Гермионе показалось, что кровь разом похолодела в ее жилах.

— Варги, — сказал Торин. — Значит, орки тоже недалеко. Надо быть начеку.

— Кого вы называете варгами? — спросила Гермиона.

— Волколаки, оборотни, мутанты... какая разница? Главное они все как один служат злу. Не щадят никого — рвут на части и гномов, и людей, и эльфов. И подчиняются только своим хозяевам — оркам и гоблинам.

— Они... далеко?

Торин задрал бровь.

— Вы боитесь, леди?

— Я солгу, если скажу нет, — подумав, ответила Гермиона. — В том мире, откуда я пришла, есть оборотни. И почти все они служат самому темному и жестокому волшебнику, какого только знал свет. По его приказу они увеличивают свою армию, кусая людей и обращая их. Один из оборотней, вожак стаи по имени Фенрир Сивый, убил моих родителей и двухлетнего брата.

Гермиона шумно выдохнула, проглатывая горький комок непрошенных слез. Я не буду плакать. Только не перед ним. Она молчала, позволяя Кили утешительно поглаживать ее по спине и не замечая, что сама в безотчетном движении крепко стиснула его ладонь.

— Как ты пришла в наш мир? — вдруг спросил Торин.

Гермиона ответила ему непонимающим взглядом.

— Эмин, — впервые он произнес ее имя, словно пробуя его на вкус и глядя прямо в ее янтарные глаза. — Я хочу услышать не те несколько слов, что нам сообщил Гэндальф. Ты — член моего отряда, мои люди доверяют тебе. Я должен верить тебе.

— Торин! — поднимаясь, зарычал Кили. — Мне все равно, что ты себе вообразил! Я буду защищать ее!

— Не стоит, он твой дядя, — прошептала Гермиона, удерживая его за руку. — Ты должен ценить свою семью — у тебя она есть.

— Мальчики правы, Торин, — поддержал Балин. — Что на тебя нашло?

Вожак молчал. Он скорее спрыгнул бы в Бездну Дарина, чем согласился озвучить свои душевные метания. Торин уже не знал, что конкретно не дает ему покоя. То, что его племянники дружили с девушкой, было само по себе неудивительно. Молодость, как сказал Гэндальф. Но негодные мальчишки не отходили от нее дальше, чем на несколько шагов!

Торин сжал кулаки и мысленно выругался.

Они заботились о ней, оберегали, защищали. Из-за нее Кили и Фили перечили ему — главе их рода, их королю, их вожаку. А юная волшебница, хотя и не просила о покровительстве, но принимала его.

Было ли это простой заботой о ближнем? Торин жил на свете достаточно долго, чтобы ответить на этот вопрос отрицательно.

Он привык считать своих племянников неразумными, избалованными детьми, но теперь видел совсем иное. Кили семьдесят семь лет — юный возраст по гномьим меркам, но он уже мужчина. И сейчас он, без сомнений, защищает женщину, которую выбрал. Бережет, будто самую хрупкую драгоценность, сохраняя ее для долгой счастливой жизни, для будущих весен; предвосхищает то, что еще скрыто за семью печатями, и надеется, верит, ждет, что его усилия не пройдут даром, и в конце пути исполнится то, что задумал он в своем сердце.

Торин мог бы подумать, что это только блажь, зов юности и безрассудности, но ему хватило одного взгляда в черные глаза племянника, смотрящие на него с предупреждением и угрозой, чтобы понять, что все очень серьезно. Кили уже выбрал ее — женщину другой расы, о которой никто ничего не знал, и которая сама не все знала о себе.

Ауле Великий, — подумал Торин. То, что прямо у себя под носом не заметил я, прекрасно разглядел Фили. Без сомнения, он поддержит младшего брата в любом вопросе. Он пойдет с ним до конца и при надобности умрет за него. Или за ту, что стала так важна для него.

Торин спрашивал себя, понимает ли эта человеческая девочка, что творится сейчас рядом с ней? Замечает ли огонек в глазах Кили, это тщательно скрываемое любование, когда он исподтишка наблюдает за ней?

Подгорный король не был в этом уверен. Эмин не принадлежала их миру, их нравы и обычаи были неизвестны ей. Но она была сильной, храброй и такой мудрой, что было так не свойственно ребенку ее лет. Торину оставалось надеяться, что все решится само собой.

Он вынырнул из тяжких размышлений, когда на полянку, где, мирно похрапывая, спал его лагерь, сопровождаемый треском сломанных веток, ворвался Гэндальф. Конь под ним хрипел, с его боков хлопьями падала пена. Маг ударил посохом о землю, и поляну залил яркий свет. Гермиона вскочила на ноги, выхватывая палочку.

— Торин! Поднимай остальных, надо уходить как можно скорее!

— Гэндальф, где тебя носило?! Что, во имя Дарина, происходит, если ты выглядишь так, будто за тобой гонится стая волколаков?

— Варгов, если быть точным, — мрачно возвестил волшебник. — Плато кишит орками и гоблинами, они прочесывают лес и скоро будут здесь. Торин, я уверен, что они ищут именно нас.