Никто не узнает (гет)

Сегодня был только их праздник. Такими счастливыми я их никогда не видел. Рон очень волновался, по виску пробежала капелька пота, но он светился от радости. Гарри знал, что Гермиона быстро перехватит инициативу, а супругу останется лишь нянчиться с будущим ребенком. Кстати о Гермионе. Когда она подошла к алтарю, я подумал, что сам ангел спустился с небес. Легкое белоснежное платье придавало ей неповторимый вид, Рон и вовсе открыл рот от потрясения.

«Да закрой же ты его, дубина!» — Хотя я его понимал, Герми была бесподобна.

Когда они подошли друг к другу, я слегка повернул голову и увидел Дору с Ремусом, сидящих неподалеку от меня. Ремус сидел неподвижно, немигающим взглядом рассматривал платье невесты, а его жена смотрела себе на колени. Она выглядела такой хрупкой, что мне невыносимо сильно захотелось ее обнять. Этот месяц дал нам время понять, что наши души соединились воедино. Дора понимала меня с полуслова, а я понимал ее. Помню, как мы с ней сидели в гостиной и любовались языками пламени в камине. Они отражались в глазах девушки, и в этом было что-то волшебное, неповторимое. Дора тогда сказала, что после ее свадьбы с Ремусом ей не хватало именно этого — спокойствия. Стычки, операции, боевые действия, в результате которых она чуть ли не ходила по лезвию бритвы — все это наложило на девушку неизгладимый отпечаток. А если еще учесть, каким стал Люпин, то я не завидовал Доре. Тем не менее, я старался сделать все возможное, чтобы она забыла о кошмарах прошлого. С ней я почувствовал себя другим. Более… счастливым. И все же я чувствовал, что дальше наши отношения могут не развиться.

— Рональд Билиус Уизли, согласны ли Вы взять Гермиону Джин Грейнджер в свои законные жены, быть с ней в болезни и здравии, в радости и горе, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — хриплый от долгого молчания голос Рона перекрыл ропот шепчущихся гостей.

— Гермиона Джин Грейнджер, согласны ли Вы взять Рональда Билиуса Уизли в свои законные мужья, быть с ним в болезни и здравии, радости и горе, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — ее решительный голос поставил точку.

«Ну, вот и все…»

— В таком случае объявляю вас мужем и женой!

После этого Рон и Гермиона впервые поцеловались как молодожены. Миссис Уизли плакала, пряча лицо в платке, миссис Грейнджер едва сдерживала слезы, но когда ее дочь подошла к ней, то не стала таить своих эмоций.

Ремус встал и молча направился к выходу из церкви. Хамский поступок с его стороны, даже не поздравил их.

* * *

Настало мое самое нелюбимое время свадьбы — танцы. После банкета Рон уверенно подхватил Гермиону и направил в сторону приглашенного оркестра, за ним потянулись и остальные. А что я? Я буду дегустировать шампанское, благо его было немало. Радостные гости разбежались по всему дому, так что времени оценить спиртное у меня есть. Гермиона сияла как солнце, ее муж вел ее уверенно, отчего я удивился.

Постепенно свадьба переросла в нехилую пьянку. Рон с красной рожей лез целоваться к Луне, за что получал уничтожающие взгляды от Гермионы, а Луна даже не сопротивлялась. Вместо этого она вдруг вскочила с места и устремилась на танцпол, чтобы поразить всех своей необычной грацией. Невилл, который засмотрелся на нее, получил очень неслабый подзатыльник от ревнивой Ханны. Я уже напился до нужной мне нормы и косым взглядом осматривал таких же окосевших гостей. Внезапно среди них я заметил человека, который всем своим видом показывал, что он явно здесь лишний. Стараясь сильно не шуметь, я на цыпочках подошел к Доре.

— Ты сегодня прекрасна.

От неожиданности метаморфиня вся побелела и резко дернула рукой, от чего вино щедро выплеснулось из бокала.

— Гарри! Какого черта ты меня так пугаешь? — прошипела она, вытирая пролитое вино салфетками. — Что ты хотел?

— Побыть с тобой.

Сам не знаю, зачем я это ляпнул. Пьяная голова сама так решила. Дора смотрела на меня так, как будто впервые меня увидела.

— Гарри, что ты…

— Идем.

Накинув на себя куртки, мы вместе вышли из расширенной Норы. То ли какой-то умник наложил на эту местность чары, изменяющие климат, то ли погода благоволила свадьбе. Дождя не было, как не было и сырости. Лишь холод омрачал праздник, но мне было плевать. Сейчас мне не было плевать лишь на человека, которого я вел к реке.

— Гарри, постой, — Дора едва не упала, — я каблук сломала.

Не удивлен. Силясь не заржать, я снял свои ботинки и заставил ее одеть их. Земля была мерзлой, но обогревающее заклятье сделало свое дело, и я шлепал босиком. Так необычно…

— Зачем ты привел меня сюда?

Лунный свет падал на небольшую полянку около речки, от чего я очутился словно в сказке.

— Дора, мне нужно кое-что сказать тебе, — как же страшно… — Я давно хотел сказать, но… Ладно, в общем…

— Ты любишь меня?

Сердце забилось с астрономической скоростью, к лицу хлынула краска. Как же здорово, что сейчас ночь.

— Гарри, я умная и взрослая девушка, — Дора подошла ко мне поближе. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но я не уверена, что смогу развестись.

— Но ты ведь хочешь этого?

Она отвела взгляд в сторону, и я понял, что попал в яблочко. Дора еще как хотела развестись, вот только…

— Гарри, у него больше никого не осталось, — Тонкс тяжело вздохнула. — У оборотней по жизни главный компаньон — одиночество.

— Дора, он измывается над тобой, — я хотел было уговорить ее, но она меня перебила.

— Гарри, он такой не по своей вине. Я правда хочу развестись и быть с тобой, но я не могу. Как бы сильно он не кричал на меня, он беспомощен.

— НЕНАВИЖУ!

Мы резко обернулись. Оставив Дору стоять под деревом, я босиком побежал к дому. Картина, представшая передо мной, заставила меня затормозить.

— Убирайся отсюда! — на Рона было страшно глянуть, Гермиона в ужасе аж вжалась в стул. — Вон из этого дома!

Джинни и Малфой уже уходили, когда мы поравнялись. Джинни с презрительной усмешкой взглянула на нас, а Малфой старательно не смотрел в нашу сторону.

— Рон, успокойся, что произошло? — я пытался успокоить его, но рыжий был просто в бешенстве.

— Я ненавижу ее! — он хрястнул по столу кулаком. — Пусть только сунется сюда еще раз. Поздравить она меня решила! Шлюх…

— Рон, сядь! — рявкнул я во всю мощь легких. — Выпей вина и успокойся! Герми, проконтролируй, чтобы он не начудил чего, а лучше отними палочку.

Празднование продолжилось, но настроения уже не было. Подошедшая Дора дернула меня за рукав.

— Ты чего?

— Я хочу домой, — ее жаркий шепот около моего уха. — А ты останься здесь. Ты нужен друзьям, нужен Рону. Успокой его, и не перебивай! Встретиться мы еще успеем.

Она аппарировала, после чего мне стало очень неуютно.

* * *

Спасибо Гермионе за то, что научила бесшумно аппарировать. Сложнее этого была только окклюменция, но я справился. Когда я подошел к окну дома, по ушам ударил поток ругани.

— Ты думала, что я совсем тупой? Что ты на меня смотришь?! Что у тебя с ним?

— Ремус, прошу, успокойся…

— Заткнись! Закрой свой рот! — Ремус разошелся не на шутку, в его голосе мелькал рык зверя. — Ты будешь делать то, что я тебе…

— Ты просто жалок! — Дора вспылила. — Посмотри на себя, во что ты преврааа!

Этого я допустить не мог. Бомбардой выломав дверь, я влетел на кухню и стал очевидцем самого мерзкого, отвратительного и низкого поступка.

Ремус навис над ней, сжимая ее горло. Дора хрипела и пыталась дотянуться до палочки, но какая-то пара дюймов отделяла ее от спасения. Ее волосы становились все прозрачнее. Я не заметил, как моя рука рванулась к палочке, как она нацелилась на Люпина и как мои же губы прошептали:

— Круцио!

Оборотня подбросило вверх, от его крика можно было оглохнуть. Он рычал и визжал, а я получал от этого мрачное удовольствие. Когда Люпин упал на пол, я бережно обхватил хрипящую Дору и аппарировал в свой дом.

Ремус пережал ей горло, но жить она будет. Одно прочищающее заклятье, плюс одно восстанавливающее — и девушка лежала на кровати совершенно здоровая, но только физически. Дора разрыдалась. Я вышел из комнаты и закрыл дверь, но это не помешало услышать ее сдавленные крики и стоны. Доре нужно было время, чтобы прийти в себя, да и мне тоже. Я раз за разом прокручивал у себя в голове ту сцену, и мне захотелось заколоть Люпина. И она его любила? Он чуть не убил ее… Меня передернуло от отвращения. А если бы я не успел? Я не хотел даже думать об этом. А что будет с Ремусом? Как бы я не ненавидел его, но я применил Непростительное, а это карается пожизненным. Я сломал их и без того хрупкий брак, что теперь будет с Дорой, что будет с ее ребенком? Сейчас я чувствовал себя ужасным человеком, когда понял, что творил весь месяц. Мы с Ремусом были похожи — и он и я отыгрывались за свои неудачи на чужих людях.

— Гарри? — раздался тихий голос за стеной.

Я мигом влетел в комнату. Дора успокоилась, по крайней мере, волосы были не седые. Девушка свернулась клубочком и смотрела на свои руки. Я аккуратно лег рядом с ней.

— Ты в порядке?

— Нет, — Дора всматривалась в мои глаза, слезы еще блестели на щеках. — Скажи, за что он так со мной? Я… я ведь жалела его, поддерживала, а он… — новый поток слез полился из глаз.

— Я применил Непростительное, за мной могут прийти в любую минуту.

— Мог бы его просто оттолкнуть...

— Чтобы он в состоянии аффекта сломал тебе шею? К тому же он вывел меня из себя.

— Ремус, он... он не заслуживает такого. Он не виноват, что стал таким.

Она все еще цеплялась за него, боялась расстаться с прошлым.

— Дора, кого ты любишь больше — меня, или его?

Девушка приподнялась на локте, волосы ее стали тускнеть.

— Наверное, я вела себя как дура, — она вздохнула, — Гарри я действительно любила Ремуса и люблю до сих пор, только... не такого, а прежнего. Он несчастный человек, я хотела лишь вернуть его прежнего.

Я ошибся.

— Значит, наши отношения зашли в тупик, — я нахмурился. — Дора, я и сам не знаю, что мне делать, но я поступал неправильно все это время. Я по-хамски вторгся в твою семью и разрушил ваш брак.

— Гарри...

— Но и с Ремусом оставаться очень опасно, неужели ты не понимаешь? — я старался воззвать к ее чувствам. — Если бы я не пришел вовремя, ты бы, наверно, была мертва. Ремус не контролирует себя, и в этом виноват только я.

— Гарри, послушай, — прежне розовые волосы почернели, — Ремус неплохой, просто он не хочет бороться с ликантропией.

— Я пойду к нему и поговорю.

— Он убьет тебя! — Дора вцепилась в мои плечи. — Не ходи к нему, останься...

— Я ошибся, мы ошиблись. И я, и ты пытались забыть о бедах и расслабиться, но это не выход.

— Нет...

— Отпусти меня!

Я рывком отцепил ее руки и аппарировал. Дора схватилась за голову.

* * *

Начался дождь, холодный и пробивающий на дрожь. Как раз под стать моему настроению. Еще одни отношения в моей жизни разбились о скалы. К Джинни я не испытывал ничего, Дора же разрывалась между мной, которого она полюбила, и Ремусом, которого хотела спасти.

Стук в дверь. Люпин выглянул в окно, и обнаружил человека, укрытого с головой в мантию.

— Ремус, открой!

С рыком он дернул дверную ручку, но в следующий момент Петрификус заставил его замереть. Уже вторая оплошность на счету у оборотня.

Я торопливо зашел в тот же дом, из которого унес раненую Дору. Все было в грязи, сервиз разбит. Оборотень бушевал.

— Ремус, я пришел сюда для того, чтобы поговорить. Вернее, буду говорить я.

Люпин смотрел на него с ненавистью.

— У тебя есть полное право убить меня, я не отрицаю того, что сделал. Но теперь слушай — Дора заслуживает большего. Она любит тебя, псина, но и боится тоже. Из-за твоего слабого характера и нежелания бороться с "пушистой проблемой" она страдает. Прошу тебя, научись держать шавку внутри себя в узде и не тупи, — я кинул ему мешочек с деньгами и сверток. — Это ты подаришь ей завтра. Купи костюм и сделай ей подарок. И чтоб больше она не ходила избитой, понял? Насчет меня не беспокойся — я навсегда исчезну из вашей жизни. И не смей бить ее за то, что она тебе изменила, виноват только я. Если захочешь поквитаться со мной, то я буду только рад, но не смей обвинять Дору. В общем, это то, что я хотел сказать, но добавлю еще кое-что. Люби ее, ты не представляешь, как она будет рада, когда ты станешь прежним Люпином… моим бывшим преподавателем защиты от Темных сил, — оставив парализованного оборотня лежать на полу и дожидаться отмены заклятья, я аппарировал к себе домой.

Что ж, его судьбу я уже разрешил. Осталось решить мою.