В Багдаде все спокойно, или Десять желаний для Гермионы Грейнджер (гет)

Еще подлетая к дому Гермиона заметила кого-то возле двери. Сначала ей показалось, что это бродячий пес решил спрятаться от солнца в тени. Но когда коврик опустился пониже, она с удивлением разглядела свернувшегося калачиком и задремавшего прямо под дверью Али.

— Вот видите! Я же говорила, что он вернется!

Снейп только скептически поджал губы и напустил на себя грозный вид. Но Гермиона была слишком взволнована, чтобы обращать на него внимание.

— Али? Почему ты спишь под дверью?

Он сонно прищурился, закрывая лицо от яркого солнца, и неловко прокашлялся.

— Госпожа, простите презренного Али. Я потратил десять монет, но я отработаю, стану делать все, что вы прикажете.

К удивлению Гермионы, он протянул ей мешочек с монетами, вырученными за украденный браслет. И без того растроганная его возвращением, она бросилась обнимать Али под неодобрительное хмыканье Снейпа.

Уже пройдя в дом и устроившись на подушках, рассыпанных всюду по полу, Гермиона решила расспросить Али.

— Зачем ты вообще взял браслет? Ты мог бы просто попросить, я дала бы тебе еду или одежду...

— Али очень стыдно, что обманул госпожу. Но мне нужны были десять монет.

— Для чего? У тебя ведь нет больной матери.

Гермиона укоризненно посмотрела на вора. Ее ничуть не расстроило, что браслет пропал. Она носила все эти звенящие побрякушки, наколдованные джинном, только из упрямства и чувства противоречия, чтобы не показать Снейпу, что ее это хоть немного задевает и причиняет неудобства. Но история о матери Али ее сильно расстроила, а теперь оказалось, что она переживала зря.

— Али сирота. Но у меня есть сестра. Когда поймали Али, Латифу тоже бросили в темницу и потребовали десять золотых, иначе продадут в рабство.

Гермиона с недоверием посмотрела на Снейпа, но тот только закатил глаза.

— Даже отъявленные лжецы иногда говорят правду, Грейнджер. Но я все равно настаиваю, что ему надо стереть память и отправить восвояси.

Али со страхом схватился за голову, опасаясь, что Снейп выполнит угрозу. Но Гермиона и не думала принимать его слова всерьез.

— Ваша безмерная доброта и человеколюбие — вот, что делает вас таким особенным.

Снейп пропустил мимо ушей последние слова Гермионы. Вместо этого он сделал вид пострашнее и навис над побледневшим Али.

— Говоришь, отработаешь потраченные монеты? Что ты умеешь делать? Будь ты ремесленником или торговцем, не пришлось бы и воровать.

Али обреченно опустил голову, признавая правоту Снейпа.

— Знаешь окрестности?

— Как свои пять пальцев! — оживился Али, довольный, что хоть чем-то может оказаться полезен.

— Будешь проводником, — отрезал Снейп.

— Только прикажите, и Али проведет вас в любой уголок города или пустыни!

— Завтра проведешь нас к пещерам вечного огня.

Энтузиазм Али испарился как не бывало. Он протестующе замотал головой .

— Это харам! Нельзя ходить к пещерам! Запрещено!

— Мне не нужно разрешение, мне нужен маршрут! — грозно прикрикнул Снейп, отчего Али весь затрясся.

— Почему вы сами не переместите нас в эти пещеры? — наконец решила вмешаться Гермиона. — И откуда вы вообще о них узнали? Я всю ночь искала любые упоминания в десятках томов, а вы все это время сидели и молчали?

— Вы не спрашивали!

Гермиона снова начала закипать. Несносный человек!

— Теперь спрашиваю. Почему вы не хотите сами переместить нас в пещеры?

— Я не могу. Вокруг них на много километров барьер против магии джиннов. Единственный способ туда добраться — пешком.

— Кто ходит пешком по пустыне, если может купить верблюда? — рассмеялся Али.

— Сколько стоят верблюды? — оживилась Гермиона, протягивая Али мешочек с монетами, который он ей недавно вручил.

— Двенадцать золотых. Ладно-ладно, одиннадцать, — исправился Али под гневным взглядом джинна. — Завтра на рассвете ждите меня у дома. Али все устроит!

Путешествовать по пустыне верхом, имея запас воды и словоохотливого спутника, оказалось гораздо приятнее, чем пешком и в одиночестве. Спины верблюдов мерно раскачивались при каждом неторопливом шаге. Али пересказывал одну байку за другой, и его голос лился мягко и непрерывно. А на горизонте, залитый золотистым светом восходящего солнца, таял прекрасный город Багдад. На середине пути Гермиона успела даже задремать. Разбудил ее резкий толчок защитного барьера вокруг священных земель, наткнувшись на который она едва не свалилась с верблюда. Снейп не преувеличивал, когда говорил, что здесь не действует его магия. Из грозного, нависающего черной тучей джинна он превратился в обычного человека. В школе Снейп казался Гермионе выше ростом и гораздо внушительней, может, потому что тогда она сама была ребенком. Теперь же, глядя на худощавую фигуру бывшего профессора, она не могла сообразить, почему раньше он виделся ей таким страшным. Обычный человек — две руки, две ноги, а без учительской мантии, в простой льняной рубашке, он выглядел даже немного беззащитным, словно с него в разгар сражения сняли броню.

За барьером и пейзаж выглядел немного иначе. Вдалеке появились оазисы с финиковыми пальмами и подземными источниками. Даже воздух стал прохладнее на несколько градусов.

Добравшись до подножия невысокой горы, путники спешились и привязали верблюдов.

— Оставайся здесь, спрячься за камнями. Если мы не выйдем из пещер через два часа, возвращайся в город, — скомандовал Снейп, и Али не посмел ему возразить.

В пещерах не было ничего необычного, только каменные своды и нанесенный ветрами песок. Гермиона уже хотела предложить вернуться и поискать в другом месте, но Снейп остановился, ощупывая кончиками пальцев что-то невидимое для нее. Он произнес несколько неразборчивых слов, и на стенах пещеры вспыхнули огненные знаки, заставляя зажмуриться от внезапно хлынувшего света. И почти сразу же все выходы из пещеры перегородили люди с мечами и кинжалами. Снейп бросился вперед, заслоняя Гермиону от ворвавшихся бедуинов, но без волшебной палочки и могущества джинна он был бессилен против десятка вооруженных людей. В считанные минуты и его, и Гермиону связали и забросили на верблюдов, а руки Снейпа заковали в серебряные кандалы, расписанные рунами. Гермиона читала, что такие использовали, чтобы связать силу джинна, не подчиняющегося тебе. Кто бы ни были нападавшие, они точно знали, кого найдут в пещере, и хорошо подготовились. Робкая надежда, что их схватили по ошибке, растаяла, и весь долгий путь от пещер до небольшого поселения посреди пустыни Гермиона только и делала, что гадала, что же нужно от них странным людям в белых одеждах. Похитители не разговаривали между собой и не отвечали на вопросы и мольбы. Утешало только одно — если бы ее со Снейпом хотели убить, уже убили бы. Значит, есть надежда выбраться живыми.

На пустыню быстро опускалась ночь. От езды в неудобном положении все тело ныло, в ребра упирались пряжки на седле, а связанные руки занемели. Но больше, чем измученное долгой дорогой тело, Гермиону терзала неизвестность. Вот уж воистину ожидание смерти хуже самой смерти. Снейп, непонятно почему, тоже молчал и не ответил ни на один ее вопрос. Когда несколько часов назад они пересекли защитный барьер, он снова принял обличие джинна. Веревки упали на землю, а он поднялся над караваном, и теперь, прикованный цепью, следовал за верблюдом как гигантский мрачный воздушный шарик на веревочке. Ни на что особо не надеясь, Гермиона отдала ему приказ освободиться, а когда не получилось, приказала переместить ее в Багдад. Третий раз она пробовать не стала, потому что от каждого приказа, который Снейп не мог выполнить, его бестелесная форма билась в конвульсиях как от круциатуса, и продолжать эту пытку было бессмысленно.

— Приехали, — наконец скомандовал соскочивший с верблюда бедуин и тяжелой рукой хлопнул Гермиону по заду.

Сейчас, лишенная защиты отводящих глаза чар, Гермиона ненавидела Снейпа за его шутку с одеждой. Десяток незнакомцев глазели на нее как на кусок мяса, облизываясь и присвистывая, а у нее не было даже лоскутка плотной ткани, которой можно было бы прикрыться. Она бросила гневный взгляд в сторону Снейпа, но он уже и сам осознал свою ошибку, потому что взирал на окруживших ее бедуинов с ужасом.

— Вы привезли джинна? — заговорил странный сгорбленный человек, выходя из шатра.

Он явно был главарем, потому что похитители попадали на колени при его появлении. Его лицо покрывали уродливые шрамы, а нарост на спине не давал разогнуться. Но было в нем нечто необычное и помимо отталкивающей внешности. Горбун взмахнул рукой и вокруг шатра запылали костры. Магия — вот что отличало этого человека от других, поняла Гермиона. Ей как никогда не хватало волшебной палочки. Все время, что она провела в Багдаде, даже в самые приятные минуты ее не покидала тоска по дому, как она считала, но, возможно, это была тоска по волшебному миру, по возбуждению от потоков энергии, пронизывающих тело и воздух вокруг, по собственной силе. Сейчас же, окруженная врагами и лишенная доступа к своей магии, она чувствовала себя беспомощной, и пустота жгла ладонь там, где обычно была ободряющая прохлада полированного дерева.

— Возьмите, мой господин. — Один из похитителей подполз к горбуну на коленях и протянул ключ от кандалов Снейпа.

— С ним была эта пташка, — глупо хихикнул другой, и чернокнижник словно впервые заметил среди своих слуг полураздетую женщину.

— Убейте ее.

Сердце Гермионы ушло в пятки. Как же сильно она ошиблась, когда решила, что если ее не убили сразу, то она нужна похитителям живой. Теперь она осознала, что ее прихватили вместе с джинном только по ошибке и для людей вокруг ее жизнь не стоит ни гроша.

— Но господин, — осмелился возразить хихикавший человек, — вы сказали, что мы можем забрать все, что будет у джинна. У него не было золота, только тройка верблюдов и эта пташка. Щедрый господин не откажет верным слугам в маленькой забаве.

— Ладно, вы можете развлечься, но чтобы к утру она была мертва.

— Благодарю, о великодушный повелитель!

Горбун махнул рукой в ее сторону, и Гермиона оказалась распластанной на песке, а ее запястья и лодыжки оплели тугие веревки, так, что она не могла сдвинуться с места. Благоговейно стоявшие на коленях слуги тут же набросились на нее, как стая голодных псов на кость, брошенную хозяином. Гермиона словно издалека слышала, как трещит, разрываясь, ее скудная одежда. От страха и зловония немытых тел ее сильно мутило. Неспособная отбиваться ни руками, ни ногами, Гермиона со злости плюнула в одно из множества одинаково искаженных похотью лиц. От последовавшего в ответ резкого удара по щеке зазвенело в ушах.

— Не трогайте ее! — взревел скованный Снейп, и Гермионе показалось, что от силы его голоса задрожала земля.

Разбойники отпрянули на секунду, но чернокнижник одним легким жестом наслал на громадного джинна немоту, и тот захлебнулся в беззвучном крике. Заметив выражение искреннего ужаса на обычно бесстрастном лице Снейпа, Гермиона на время позабыла о своей беде и страхе. Ее возможные страдания и даже смерть меркли по сравнению с душераздирающей пыткой, которую испытывал джинн, неспособный выполнить свой долг и защитить властелина лампы. Казалось, каждое прикосновение чужих грубых рук, обжигающее ее тело, причиняет ему невыносимую боль.

«Все хорошо...», — постаралась она успокоить Снейпа, шепча одними губами. Но за попытку заговорить получила еще один резкий удар. Она всхлипнула от боли, но сразу затихла.

— Повелитель! — сквозь звон в ушах услышала Гермиона голос одного из немногих разбойников, оставшихся охранять верблюдов. — Этот презренный шакал что-то вынюхивал у вашего шатра.

Все вокруг замерли и обратили взгляды на него. Гермиона попыталась приподнять голову и с трудом подавила крик отчаяния, потому что рядом с охранником стоял Али, а к его горлу был приставлен кинжал.

— Просто убей его, — отмахнулся чернокнижник, недовольный, что его снова потревожили из-за пустяка.

Но Али бросился на колени с рыданиями и мольбами.

— О милостивый господин, не убивайте бедного Али! Я единственный сын своей старой матери, ее несчастное сердце не перенесет такой утраты! Позвольте мне служить вам, я могу делать любую тяжелую работу, я могу быть полезен великому господину!

Голос Али срывался на хрип, а по щекам текли крупные горячие слезы. Опешивший от такой внезапной перемены в поведении пойманного мальчишки, охранник немного отстранился, и Али тут же бросился к ногам чернокнижника, умоляя о пощаде.

— Уберите от меня это жалкое отребье, — брезгливо поморщился горбун и сильно пнул припавшего к его ногам назойливого мальчишку.

— Нет, господин, смилостивитесь, сохраните мне жизнь! — запричитал рыдающий Али, хватая за одежду скривившегося от отвращения чернокнижника.

Двое разбойников подхватили его и оттащили от повелителя.

— Постойте! — вдруг гораздо звонче и бодрее вскрикнул Али. — У меня есть кое-что, что вам очень нужно!

— Ты всего лишь мусор, прах под моими ногами! Думаешь, что обладаешь чем-то, что достойно внимания властелина тьмы?

Сухой кашляющий смех горбуна разлетелся по пустыне, и через секунду ему вторили десятки голосов его верных слуг.

— Вы будете удивлены, господин! — выкрикнул в ответ Али, он уперся ногами в песок, не давая оттащить себя дальше.

— Ну что ж, развлеки меня, покажи, что у тебя есть.

Двое разбойников, волочивших Али, отпустили его руки. На его лице засияла лукавая улыбка, и он подбросил высоко в воздух крошечный серебряный ключик.

— Держите его! — закричал чернокнижник, но было уже поздно.

Преданные слуги бросились врассыпную, оставив хозяина.

Снейп на лету поймал ключ и в мгновение ока сбросил заколдованные кандалы. Раздался знакомый щелчок пальцев — и вместо разбойников остались лишь горстки пепла, которые тут же подхватил ветер и развеял по пустыне.

— Нет, нет, не убивай меня! — закрываясь руками от нависшей над ним громадной черной тучи, закричал чернокнижник, лишенный защиты. — Я могу дать тебе силу, богатства, знания — все, чего только пожелаешь!

— О, я не стану тебя убивать, — шелковым голосом произнес Снейп.

— Только скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе это, — облегченно вздохнул чернокнижник.

— Где скрижаль времени?

— В моем шатре. Позволь мне прочесть ее. Вместе мы сможем обрести бессмертие и править миром до скончания веков!

— Значит, ты хочешь бессмертия? Так получай!

Все тем же тихим шелковым голосом Снейп начал читать заклинание. Воздух над землей задрожал и поплыл. Костры вокруг лагеря взметнулись высоко в небо, и клубы черного дыма окутали чернокнижника. Он издал истошный вопль и исчез, после чего дым рассеялся, а у ног джинна осталась лишь бронзовая лампа. Снейп подбросил ее в воздух и закинул на дно глубокого пересохшего колодца, плотно засыпав песком, так, чтобы никто не нашел и следа. И только тогда он вспомнил о все еще связанной и раздетой Гермионе.

— Вы в порядке? — тихо спросил он, склонившись почти к самой земле.

— Перенесите меня домой. Немедленно, — вместо ответа твердо потребовала она.

— Нужно осмотреть раны, — словно не расслышав ее, проговорил Снейп.

Лицо Гермионы было перепачкано кровью, запястья она разодрала о веревки в тщетных попытках вырваться. Снейп протянул к ней руку, желая залечить раны, но она шарахнулась в сторону как от огня.

— Нет. Я приказываю. Перенесите меня домой.

— Как пожелаете.

Через мгновение Гермиона ощутила под собой не холодный песок, а шелк простыней, и тут же ее взор заволокла тьма.