Закон привлекательности (гет)

Фэй сидит на лавочке во дворе университета, пытаясь вникнуть в смысл книги, но вся её голова забита Робертом. Боже, теперь она даже в мыслях называет его по имени.

Через пятнадцать минут начнётся его лекция, а Фэй не знает, как смотреть ему в глаза после того поцелуя. Господи, о чём она думала? И с каких пор так часто вспоминает Бога?

Студенты толпятся у фонтана, громко смеясь. Вот бы и ей вот так смеяться, ни о чём не думая, вместо того, чтобы сидеть здесь и выносить самой себе мозг. Может, взять и «забить» на это? Нет. Роберт не какой-то там парень с вечеринки, а её преподаватель, и её поведение было неприемлемым.

А как же «жизнь не стоит огорчений. И ограничений»? Раньше для Фэй это было своеобразной мантрой, пока жизнь не столкнула с настоящим «ограничением». Она захлопывает книгу, закрывая лицо ладонями. Даже если дать волю своему дикому желанию, порыву, отметая все эти «ограничения», то впереди ждут сплошные огорчения.

Огорчение три, четыре, пять, пять, пять и ещё раз пять. Вон, как Мари Делакруа с четвёртого курса, которая на досуге любит звонить профессору Блэку.

Фэй не знает, что её ждёт на лекции: очередные придирки или…? Она даже представить себе не может, как поведёт себя Роберт. Нет, для неё профессор Блэк, потому что даже если отбросить все эти идиотские предрассудки и переживания, всё это так и останется ненормальным.

Звонок разносится по всему двору, и надо взять себя в руки, войти в кабинет, как ни в чём не бывало, и учиться. В конце концов, она в университете именно для этого, а не для самокопания в области личной жизни.

Руки немного трясутся, сердце в груди бьётся чуть чаще, чем обычно. Она считает про себя до трёх и входит в аудиторию, наполненную студентами.

— Данауэй, опоздали, — лицо профессора не выражает ни единой эмоции. — Садитесь на своё место.

Фэй садится за первую парту, закидывает ногу на ногу и, положив раскрытую тетрадь на колени, начинает записывать тему.

— Мы продолжаем тему психологического состояния преступника. У нас были педофилы, шизофреники… Сейчас же обсудим психику среднестатистического жителя нашей планеты, — Роберт скользит взглядом по присутствующим, недовольно хмыкает и садится в рабочее кресло, перекидывая ноги через его ручки. Так легко и непринуждённо, будто он сидит у себя дома засыпает со скуки. — Психологическое состояние — важный аргумент на суде, с него начинается выстраивание линий защиты и обвинения.

Фэй бросает на него редкие взгляды, вертя пальцами ручку. Ей бы не мешало построить свою линию защиты, или Блэк решил отстать от неё? Пожалуйста, хоть бы они оба просто забыли всю эту историю.

— Разберём один случай из моей практики. Одна женщина… — он задумчиво стучит пальцами по столу, — назовём её миссис Х — застукала своего мужа с любовницей в собственной постели. Разразился скандал, и она кинула в него подсвечник, проломив при этом череп… Осознав, что убила собственного мужа, миссис Х убежала с места преступления, оставив его любовницу в истерике рядом с трупом. На суде я представлял сторону обвинения, — он снова оглядывает студентов, хмурясь. — Записывайте, домашним заданием будет полный разбор преступления.

Фэй перестаёт вертеть ручку в руках, кратко записывает слова Роберта и пытается избавиться от чувства крайнего дискомфорта. В конце концов, он даже не обращает на неё внимание. Зачем себя накручивать?

— Линия защиты строилась на состоянии аффекта обвиняемой. Она была разбита, озлоблена, оскорблена и бла-бла-бла… — профессор Блэк неопределённо взмахивает рукой в воздухе, закатывая глаза. — Здесь ведь не только убийство, но и побег с места преступления. Её адвокат пытался убедить присяжных, что она испугалась не наказания, а себя. Плакала, осознавала случившееся, в общем, занималась самобичеванием. Я же напротив считал, что она испугалась реакции общественности… Какое состояние аффекта? Ну, застукала мужа с миловидной блондинкой в постели, но убивать? Опыт психологии показывает, что женщины, совершившие непредумышленное убийство, впадают в истерику или наоборот, замыкаются в себе, не осознавая действительность…

— Вы считаете, что раз миссис Х не начала рыдать над телом мужа, а вместо этого сбежала, то она не сожалела о случившемся?

Фэй поворачивает голову назад, с интересом разглядывает парня на третьем ряду и улыбается. Не каждый осмеливается высказаться на лекциях по криминологии, чувствуя неуверенность и зная о том, что спор априори проигрышный. Всё-таки у Блэка опыт, и каким бы циничным эгоистом он ни был, Роберт всё равно остаётся гением в своей области.

— Мистер… — Роберт прищуривает глаза, разглядывая блондина, — как вас зовут?

— Джеймс Паркер.

На секунду на лице Блэка появляется усмещка, но он тут же становится серьёзным.

— Женщины от природы существа странные, истеричные, порой хладнокровные. Может, она считала, что мистер Х заслужил смерти, раз изменял? Все обвиняемые на суде играют роль для присяжных, а адвокат является режиссёром во всём этом спектакле.

— А как её поймали после побега?

— Преступник всегда возвращается на место преступления, — туманно ответил он и, оттолкнувшись от стола, проехал на кресле к доске, подчёркивая мелом эту фразу.

— Тогда зачем было убегать? — спрашивает Энн Браун, больше известная как «Энн четыре».

— А это и есть тема нашего урока — попробовать выстроить теорию, основываясь на психологии и окружающих факторах, — Блэк встаёт с кресла, отряхивает руки и обводит взглядом аудиторию. — Почему миссис Х сбежала, осознав происходящее? И, если сбежала, то почему не скрылась, а вернулась? Кто первый?

Фэй записывает вопросы в тетради, разглядывая колпачок ручки.

Студенты тихо перешёптываются, не решаясь ответить. Вопрос не из лёгких, это ведь не простая констатация фактов.

— Данауэй?

Она поднимает голову, чувствуя на себя взгляды десятки пар глаз. Вопрос немного застал врасплох, а чего ещё было ожидать от этой лекции?

— Может, она испугалась того, что сделала и, поддавшись панике, убежала. А потом, осознав всю серьёзность проступка, вернулась, — Фэй неопределённо пожимает плечами, выдерживая взгляд синих глаз.

— А разве, чтобы подумать надо убегать? Или это только привилегия женщин? — Роберт скрещивает руки на груди, полуприсаживаясь на свой стол напротив неё.

Фэй кажется, что, несмотря на то, что речь идет о конкретной ситуации, он имеет в виду совсем другое.

— А вдруг она испугалась себя и боялась, что может наделать ещё глупостей?

— Вы называете это глупостью? — коротко усмехнувшись, Блэк чуть приподнимает подбородок. Слишком опасный подтекст получается у этого диалога.

Фэй запускает пальцы в волосы, откидывает их назад и, сжав на макушке в тёмный водопад, отводит глаза. Было ли это глупостью? Они говорят об убийстве мистера Х, а у неё в голове события недавнего вечера. Был ли их поцелуй глупостью?

Он был безумством, спонтанностью…

— Да, — Фэй отпускает волосы и снова смотрит на него, копируя его позу с руками.

С точки зрения психологии, они оба закрылись друг от друга, создав эмоциональный барьер из скрещенных рук. Невербальные жесты никогда не лгут.

— Если это было глупостью, то почему бы не остаться и не взять на себя ответственность? — Блэк вскидывает бровь, не собираясь прерывать их зрительного контакта. Как у него получается так давить на неё эмоционально?

Фэй замечает, что вся аудитория с интересом наблюдает за ними. Толпа любит хлеба и зрелищ. Зрелищ и хлеба. Как же Фэй устала быть в центре внимания этих спектаклей.

Почему она убежала?

Испугалась. Растерялась.

Она не знает.

— Потому что чтобы осознать эту глупость и признать ошибку, нужно время, а его общество — не лучшая обстановка для этого, — чётко выговаривает Фэй, внутренне напрягаясь.

— Чьё общество? — переспрашивает он, чуть наклоняясь вперёд.

— Тв… — она чуть ли не отвечает «твоё», но вовремя возвращается к разбираемой ситуации, — трупа мужа. И его любовницы. Думаю, суд должен был учесть это, особенно наличие последней. Эмоциональное состояние миссис Х вполне можно понять…

— Значит, мистер Х заслужил смерть только потому, что изменял жене? — фыркнув, Блэк закатывает рукава и засовывает руки в карманы. — По-моему, это чисто женская солидарность…

— Может, смерти он и не заслуживал, но должен был знать о печальных последствиях, приводя любовницу домой, — едко подмечает Фэй, изогнув аккуратно выщипанную бровь. — Хотя мужчинам не знакома моногамия, и это все знают.

Почему? Ну, почему именно он будит в ней ту часть, которую Фэй так старается подавить? Часть, где скрыта любовь к азарту, адреналин и необузданное пламя, которого она боится, потому что ни черта не умеет контролировать.

Потерять контроль — потерять себя.

— Если это все знают, то почему она так отреагировала? Разве не должна была предвидеть подобное?

Значит, теперь он говорит о звонке от «Мари пять». Да, она знала, что у него сотни девушек и все они — бывшие. Наверное, Фэй даже благодарна её звонку, ведь кто знает к чему бы привело её безумство и его увлечение? В конце концов, Фэй стала бы одной из списка, знаменитая тем, что по «шкале Блэка» заслужила шестёрку.

От этой мысли она кривит лицо, ощущая лёгкое отвращение. Боже, Фэй бы ненавидела себя за это.

— Всем свойственно ошибаться в людях или просто видеть в них только хорошее, — презрения в её голосе не меньше чем льда, способного заморозить Солнце. Он опять… Опять делает это: выбивает её из колеи.

Звонок оповещает о конце урока, стирая с лиц студентов широкие улыбки. Им нравилось наблюдать за очередным «шоу».

— Кстати, мифы о мужской полигамности придумали женщины, не сумевшие заинтересовать мужчин, — добавляет профессор Блэк и, обойдя стол, открывает ящик.

Фэй кладёт тетрадь меж страниц толстой книги, собирается развернуться, чтобы уйти, но голос Блэка останавливает её:

— Данауэй, — мысленно выругавшись, она морально готовиться отразить новую атаку и поворачивается к нему.

— Лови, — Блэк что-то кидает ей, — ты забыла у меня.

Поймав что-то чёрное, Фэй узнает свою сумку, забытую у него на диване. Роберт, будто теряет к ней свой интерес, утыкается глазами в мобильный телефон, а она разворачивается к двери.

На Фэй бросают отнюдь не дружеские взгляды сразу несколько девушек. Конечно, чего ещё ожидать? Наверное, теперь все будут уверены, что она стала «очередной бывшей пассией профессора Блэка». Проигнорировав их, Фэй выходит из кабинета с гордо поднятой головой и идеально-ровной спиной, ощущая, что цирк только начинается.

***

Она с силой ударяет кулаком по автомату с напитками, чувствуя нехарактерное раздражение. Бутылка минералки с грохотом падает и, вытащив её, Фэй равнодушно скользит взглядом по кафетерию, не заостряя внимания ни на ком. Так, для общего сведения, чтобы понять, что за настроение управляет всеми.

Все эти дни выдались какими-то сумасшедшими, неправильными, неприятными. Девушки в университете постоянно смотрели на неё, будто указывая на каждый недостаток, парни усмехались ей в след, даже преподаватели смотрели как-то по-другому. Или ей всё это только кажется?

Раньше Фэй никогда не заботило общественное мнение, но сейчас было просто неприятно. Пускай думают, что хотят, она с ним не спала и не собирается.

Подарив свой самый «очаровательный» взгляд пятикурсницам с факультета международных отношений, Фэй делает глоток газированной воды и направляется к выходу из университетского кафе.

— Фэй Данауэй? — она оборачивается, упираясь глазами в чей-то весьма внушительный бюст. Взгляд скользит выше, утыкается в загорелое лицо незнакомки.

— Да. А ты… — она делает паузу, давая возможность девушки представиться.

— Эмилия Дэвис, — на её лице появляется улыбка, напоминающая Фэй Селину. — Я учусь на факультете экономики. Вчера у нас был факультатив, и одна девушка рассказала, что ты и профессор Блэк… — она замолкает, кидая на Данауэй красноречивый взгляд.

Какого?..

Фэй берёт в себя руки, потому что ещё чуть-чуть, и она забудет о хорошем воспитании. Что дальше? Будут расспрашивать подробности страстной ночи?

— Мы не… — начинает она, но Дэвис перебивает её.

— О, я понимаю, что это личное, — Эмилия снова улыбается, глядя на неё с высоты своего роста. — Просто я не посещаю его лекций, но он очень-очень… классный. И все знают, что длительных романов Блэк не заводит, а девчонки сказали, что у вас с ним были напряжённые отношения на лекциях, так вот я подумала… Представь нас друг другу.

Фэй беззвучно открывает рот, прикусывает язык и снова закрывает. Такого поворота событий она не ожидала.

— Прости, но, — Дэвис снова обрывает её, делая милое личико.

— Пожалуйста. Я не хочу быть банальной, а ты могла бы сказать, что я твоя подруга и пишу доклад об Александре Кейне — промышленном магнате. Я читала, что они с профессором Блэком хорошие друзья…

Описание «красивая» было бы слишком сильным для Эмилии, или просто у Фэй свои идеалы красоты?

Густые рыжие волосы, локонами спадающие по плечам, обрамляли загорелое лицо, на котором сияла милая улыбка. Очень длинные ноги, большая грудь, несколько веснушек на носу, серые глаза — вполне во вкусе профессора.

Только вот сводничеством Фэй ещё не занималась, что за глупость?

Данауэй собирается вежливо отказать, но неожиданно видит выгоду в ситуации. Если Роберт переключит внимание на кого-то другого, то значит, оставит в покое её? Никаких придирок, споров и, не дай бог, очередных «безумств». К тому же, приятно сделать доброе дело.

— Знаешь, Эмили, — Фэй загадочно улыбается, расправляя плечи, — я помогу тебе. Рассказывай свой план…

***

Роберт сидит в своём кабинете, перебирая письменные доклады студентов четвёртого курса. Самая неблагодарная работа читать этот бред. Некоторые работы вводят его в ступор, а в наличии интеллекта у некоторых личностей он вообще сомневается.

Зачем посещать его лекции, если студент не отличает косвенную улику от прямой?

Выведя красным маркером «адский бред» на титульном листе очередной работы, Блэк откидывается на спинку кресла.

— Здравствуйте, профессор Блэк.

Фэй Данауэй мило улыбается, только вот ничего хорошего он в этом не видит. Она сама пришла к нему в кабинет. Она улыбается. Это розыгрыш?

— Фэй шесть, — он нагло подмигивает ей, замечая, как её лицо дёргается. — Чем обязан визиту?

Странно, что она хочет? У Роберта было много времени, чтобы переосмыслить всю ситуацию с поцелуем и их общение в целом. Несомненно, Фэй привлекает его, но бегать он за ней не собирается. А тем более приставать.

Данауэй подходит к его столу, перекидывает волосы на одну сторону и внимательно смотрит на него, будто чего-то ждёт.

— Хочу кое о чём попросить.

Блэк заинтригован. Фэй вдруг пришла просить о помощи. Закинув ноги на стол, он подкладывает руки себе под голову и, прищурив глаза, делает вид, что задумался.

Из этого можно извлечь пользу. Фэй пришла сама и от этого «попросить о помощи» откровенно несёт ложью. Значит, всё же дала волю чувствам. Сначала первая проявляет инициативу, а сейчас ищет повод снова сблизиться?

— Прости, Фэй, я задержалась, — в кабинете появляется рыжая девушка, подходя к ним на таки-и-и-и-и-и-их длинных ногах, что он чуть не падает со стула.

— Профессор Блэк, это моя подруга Эмилия Дэвис, — Данауэй улыбается так, что вызывает эмоции, сравнимые с присутствием в серпентарии. — Она пишет о современных личностях, повлиявших на экономику Нью-Йорка и США в целом. И ей нужна ваша помощь, а так как мы с вами близко общаемся, — она выделяет предпоследнее слово, — то я решила воспользоваться этим, чтобы помочь ей познакомиться с вами.

Кто знал, что Фэй такая… Роберт даже слово подобрать не может. Блэк знал, что случай с сумкой породил много слухов, сплетен и теорий, даже некоторые профессора задавали ему несколько вопросов, но его это откровенно не волновало.

Эти улыбки, наигранная дружелюбность… Какую игру затеяла Фэй?

— Я очень надеюсь на вашу помощь, — рыжая улыбается, накручивая локон на указательный палец. — Я пишу об Александре Кейне: о начале его карьеры, взлётах и падениях, о создании многомиллионной империи… Он говорил в одном из интервью, что вы с ним друзья, и мне бы хотелось услышать мнение близких ему людей.

Блэку сводит скулы, и он переводит взгляд с одной девушки на другую. Значит, решила переключить его внимание? Умно, но не учла, что у него огромный опыт в общении с женщинами, к тому же он превосходный психолог. Скорее, Фэй боится не его, а саму себя. Просто ей легче видеть проблему в нём.

Эта Эмилия… довольно симпатичная. Она похожа на всех этих калифорнийских барби, улыбающихся с обложек пляжных журналов.

Чёрт, азарт берёт вверх. Усмехнувшись, Роберт сосредотачивает всё своё внимание на солнечной Дэвис, скользя по ней оценивающим взглядом.

— Буду рад помочь.

— О, спасибо, — Эмилия кокетливо улыбается.

Краем глаза, замечая выражение лица Фэй, Роберт хмурится. Она выглядит так, будто её вот-вот стошнит.

— Моя миссия выполнена. Желаю удачи, — Данауэй разворачивается и, стуча каблуками по мраморной плитке, удаляется из аудитории.

Он остаётся наедине с Дэвис и понимает, что весь этот спектакль был интересен, когда у него был зритель. И ещё он понимает, что совершенно не хочет никому помогать.

***

Блэк неторопливо отвечает на вопросы Эмилии, сидя напротив неё за столиком в университетском кафе. Он пьёт кофе, пытаясь сосредоточиться на своей собеседнице, но не может. Голова забита мыслями о Фэй, и ему это не нравится. Стоит прикрыть веки, перед Робертом возникает её образ: бледная кожа, тёмные волосы, ярко-зелёные глаза. Когда все вокруг хотят быть похожими на принцесс и кинозвёзд, она напоминает ему злых ведьм из старых сказок, не испорченных Диснеем. Моргану или Малефисент, например.

Такая отстранённая, замкнутая, холодная, что приходиться прилагать массу усилий лишь бы добиться от неё хоть каких-то эмоций.

Роберт лениво отводит глаза в сторону, натыкаясь на знакомую фигуру…

Войдя в кафетерий, Фэй разговаривает по телефону с Селиной, закатывая глаза.

— Лин, хватит, — жалобно стонет она, становясь в очередь за свежей выпечкой. — Я исправлюсь и буду навещать вас так часто, что вы сами попросите меня не приходить… — она коротко смеётся, замечая на себе чей-то взгляд. Роберт. — Я перезвоню. Люблю тебя, — отключив телефон, Фэй хмурится.

Интересно, они с Эмилией уже переспали? Прошло две недели с тех пор, как Фэй их познакомила. Нет. Это не должно её волновать. Главное, Блэк больше не достаёт её на лекциях, и вообще у них сейчас нейтральное общение.

Только вот… Всё равно интересно. Фэй всё чаще видит их вместе, в женском туалете уже обсуждают новую пассию профессора Блэка. Это же должно быть хорошо?

— Я получила «отлично» за доклад, — щебечет Дэвис, невзначай касаясь пальцами его руки. — Думаю, надо отпраздновать. Как думаешь?

Роберт снова смотрит на Эмилию, натянуто улыбаясь. Она хорошая, милая, добрая, сексуальная, чёрт, да она идеальная, так почему он так тянет? Общение с Данауэй он свёл к минимуму, ограничиваясь сухими вопросами на лекциях, пора бы закрыть эту главу. Ну, не получил он то, чего хотел, с кем не бывает?

Мысль о том, что он собирается проиграть, отрезвляет Блэка. Почему он должен отступать от своей цели? Он не позволит превратиться Фэй в какую-то особенную в своей жизни — оставьте это для мэйнстримовых мелодрам.

— Неплохая идея, Эмили, — он подмигивает ей, проводя указательным пальцем по её ладони.

Только вот кому он не хочет проигрывать? Самому себе?

Фэй старается не смотреть на них, нервно тряся левой ногой. Постеснялся бы флиртовать со студенткой на глазах у всех, хотя его пассия не сильно возражает. Да, экономику США ждёт резкий подъём с таким бюстом.

Когда кончится эта очередь?

Фэй прикусывает нижнюю губу, убеждая себя, что ей всё равно, и она хотела именно этого. Они друг другу ни чем не обязаны. А чего Фэй ожидала? Что Роберт и дальше будет оказывать ей особое внимание? Может, всё это вообще было плодом её воображения?

Блэк допивает кофе, встаёт со стула, кидая мимолётный взгляд на Фэй. Слишком запутанная ситуация получается. А он не любит, когда все запутанно, ему хватило короткого брака, чтобы убедиться, что вся эта серьёзность — редкостная хрень, отравляющая жизнь.

Не выдержав долго ожидания, Фэй обходит людей, направляясь ко второму выходу, ведущему на улицу.

Через несколько шагов они поравняются.

Эмили тоже замечает Фэй и приветливо машет. На её лице читается благодарность. Фу, какая мерзость радоваться тому, что скоро затащишь в постель преподавателя. Или уже затащила?

Коротко улыбнувшись им, Фэй резко отворачивается и ускоряет шаг.

Почему так неприятно?

Роберту хочется проводить её взглядом, но он сдерживает себя, потому что ещё немного, и он будет считать своё состояние ненормальным. Из-за неё.

Почему он так часто думает о ней?