Сквозь арку и что там увидел Гарри (джен)

Они стояли, обняв друг друга за плечи, и Гарри сразу понял, кто из них кто, потому что у одного на свитере было вышито "ФРЕД", а у другого – "ДЖОРДЖ".

– А "УИЗЛИ", верно, вышито у обоих сзади, – подумал Гарри.

Они стояли так неподвижно, что он совсем забыл о том, что они живые, и уже собирался зайти им за спину и посмотреть, вышито ли у них на свитере сзади "УИЗЛИ", как вдруг тот, на котором стояло "ДЖОРДЖ", сказал:

– Если ты думаешь, что мы восковые, выкладывай тогда денежки! За просмотр деньги платят! Иначе не пойдёт! Ни в коем разе!

– И задом наперёд, совсем наоборот! – прибавил тот, на котором было вышито "ФРЕД". – Если, по-твоему, мы живые, тогда скажи что-нибудь...

– Пожалуйста, простите меня, – сказал Гарри, – я не хотел вас обидеть.

Больше он ничего сказать не мог, потому что в голове у него неотвязно, словно тиканье часов, звучали слова старой песенки – он с трудом удержался, чтобы не пропеть её вслух.

Однажды братья Фред и Джордж

Последний хоркрукс спёрли

И в Хогвартс на своём горбу

По очереди пёрли.

В тайник укромный целый день по очереди пёрли!

Но Филча мрачного, как смерть,

Герои повстречали.

Завхозу хоркрукс близнецы

За полцены продали.

Тра-ля-ля, тру-ля-ля, за полцены продали.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Джордж, – но это не так! Ни в коем разе!

– И задом наперёд, совсем наоборот, – подхватил Фред. – Если бы это было так, это бы ещё ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Логично?

– Я думал о том, – сказал вежливо Гарри, – как бы мне побыстрей выбраться из этого замка в Хогсмид. Уже темнеет... Не покажете ли вы мне дорогу?

Но близнецы только переглянулись с усмешкой.

Они были до того похожи на школьников, выстроившихся для переклички, что Гарри не удержался, ткнул пальцем в Джорджа и крикнул:

– Первый!

– Ни в коем разе! – тут же отозвался Джордж и так быстро захлопнул рот, что зубы щёлкнули.

– Второй! – крикнул Гарри и ткнул пальцем в Фреда.

– Задом наперёд, совсем наоборот! – крикнул он.

Другого Гарри и не ждал.

– Ты неправильно начал! – воскликнул Джордж. – Когда знакомишься, нужно прежде всего поздороваться и пожать друг другу руки!

Тут братцы обнялись и, не выпуская друг друга из объятий, протянули по одной руке Гарри. Гарри не знал, что ему делать: пожать руку сначала одному, а потом другому? А вдруг второй обидится? Тут его осенило, и он протянул им обе руки сразу. В следующую минуту все трое кружились, взявшись за руки, в хороводе. Гарри (как он вспоминал позже) это показалось вполне естественным; не удивился он и тогда, когда услышал музыку; она лилась откуда-то сверху, может быть, из колонок, которые были прикручены к потолку?

– Смешнее всего было то, – рассказывал потом Гарри, – что я и не заметил, как запел: "Go down Moses, let my people go!" Не знаю, когда я начал, но пел, верно, очень, очень долго!

Они остановились так же внезапно, как и начали; музыка тут же смолкла.

Братья разжали пальцы и, не говоря ни слова, уставились на Гарри; наступило неловкое молчание, ибо Гарри не знал, как полагается начинать беседу с теми, с кем ты только что танцевал.

– Нельзя же сейчас вдруг взять и сказать: "Здравствуйте!" – думал он. – Так или иначе, но здороваться уже поздно.

– Надеюсь, вы не очень устали? – спросил он, наконец.

– Ни в коем разе! – отвечал Джордж. – Большое спасибо за внимание!

– Премного благодарны! – поддержал его Фред. – Ты любишь стихи?

– Д-да, пожалуй, – ответил с запинкой Гарри. – Смотря какие стихи... Не скажете ли вы, как мне выйти отсюда?

– Что ему прочесть? – спросил Фред, глядя широко открытыми глазами на брата и не обращая никакого внимания на вопрос Гарри.

– "МакНейр и Лестранг". Это самое длинное, – ответил Джордж и крепко обнял брата.

Фред тут же начал:

Сияло солнце в небесах…

Гарри решился прервать его.

– Если этот стишок очень длинный, – сказал он как можно вежливее. – Пожалуйста, скажите мне сначала, какой дорогой...

Фред нежно улыбнулся и начал снова:

Сияло солнце в небесах,

Светило во всю мочь,

Была светла морская гладь,

Как зеркало точь-в-точь,

Что очень странно – ведь тогда

Была глухая ночь.

И недовольная луна

Плыла над бездной вод,

И говорила: "Что за чушь

Светить не в свой черед?

И день – не день, и ночь – не ночь,

А все наоборот".

И был, как суша, сух песок.

Была мокра вода.

Ты б не увидел в небе звёзд -

Их не было тогда.

Не пела птица над гнездом -

Там не было гнезда.

МакНейр с Лестрангом в эту ночь

Пошли на бережок,

И горько плакали они,

Взирая на песок:

– Ах, если б кто-нибудь прийти

И с нами выпить мог!

– О, мы бы с Маглами болтать

Хотели дотемна,

Вдруг прошлая простится нам

Пред Маглами вина?

– Ах, если б знать! – МакНейр рыдал, -

Проблема так сложна!

– Ах, Маглы! Приходите к нам, -

Он умолял в тоске, -

И поболтать, и полежать

Приятно на песке.

Мы будем с вами до утра

Бродить рука в руке.

Но Маглы – те, что поумней –

На праздник не пошли

И Пожирателей прощать

Причины не нашли,

На их мольбы ответив им,

Чтоб на три буквы шли!

А юных Маглов не пустить

На пьянку кто бы смог?

Они в нарядных башмачках

Выходят на песок,

В надежде утром приползти

Домой без задних ног.

И, захватив с собой стакан

И с водкой пузыри

Изделий номер два пакет,

А лучше даже три

Они готовы отдыхать

С заката до зари.

Лестранг с МакНейром привели

Их всех к себе домой,

И грубо заперли в подвал

Вонючий и сырой.

И Маглы начали просить

Их отпустить домой.

Сказал МакНейр: "Пришла пора

Подумать о делах:

О башмаках и сургуче.

Капусте, королях,

И почему, как суп в котле.

Кипит вода в морях".

Взмолились Маглы: "Дайте нам

Хоть пару слов сказать!

Сейчас закон такой прошёл –

Нельзя людей пытать!".

– Пожалуй, – произнёс Лестранг, -

Мы можем начинать.

– Нам нужен нож, – сказал МакНейр, -

И вертел над огнём,

Паяльник, дыба и утюг,

И непременно лом,

И если вы не против, то

Мы с Круцио начнём.

– Ах, неужели вы всех нас

Убьёте без стыда,

Хотя вы были так добры,

Нас пригласив сюда!

МакНейр ответил: “Как блестит

Вечерняя звезда!

Я очень рад, что вы пришли

В пустынный этот край.

Вы так невинны и нежны -

Любого выбирай".

Лестранг же молвил: "Поскорей

Паяльник мне подай!"

– Мой друг, их заставлять спешить

Отнюдь мы не должны.

Проделав столь тяжелый путь,

Они утомлены.

– На дыбе, – отвечал Лестранг, -

Они другой длины.

– Мне так вас жаль, – рыдал МакНейр,

Прижав к глазам платок, -

Что я не в силах удержать

Горючих слез поток. -

И две тяжелые слезы

Скатились на песок.

Лестранг же молвил: "Хорошо

Сидим мы в час ночной.

Наверно, Маглы захотят

Пойти к себе домой?"

Но те молчали, так как все

Отбыли в мир иной.

– Мне больше нравится МакНейр, – сказал Гарри. – Ему по крайней мере было хоть капельку жалко бедных Маглов.

– Но замучил он больше, чем Лестранг, – возразил Фред. – Просто он прикрывался платком, так что Лестранг не мог сосчитать, сколько раз он говорил “Круцио”. Не мог! Задом наперёд, совсем наоборот!

– Какой жадный! – вскричал Гарри. – Тогда мне больше нравится Лестранг! Он замучил меньше Маглов, чем МакНейр!

– Просто он не успел замучить больше, потому что был тормоз, – сказал Фред.

Гарри растерялся. Помолчав, он проговорил:

– Ну, тогда, значит, оба они хороши!

Тут он замолчал и в страхе прислушался: неподалеку кто-то громко пыхтел, словно огромный паровоз. "Уж не дикий ли это зверь?" – мелькнуло у него в голове.

– А в вашей спальне много тигров и львов? – робко спросил он.

– Это всего-навсего Тёмный Лорд, – сказал Фред. – Расхрапелся немножко!

– Пойдем, посмотрим на него! – закричали братья, взяли Гарри за руки и подвели к спящему неподалёку Лорду.

– Милый, правда? – спросил Фред.

Гарри трудно было с ним согласиться. На Лорде был красный ночной колпак с кисточкой и старый грязный халат, а лежал он под кроватью и храпел с такой силой, что все сундуки сотрясались.

– Так можно себе и голову отхрапеть! – заметил Джордж.

– Как бы он не простудился, – забеспокоился Гарри, который был очень заботливым мальчиком. – Ведь он лежит на голом полу!

– Ему снится сон! – сказал Фред. – И как по-твоему, кто ему снится?!

– Не знаю, – ответил Гарри. – Этого никто сказать не может.

– Ему снишься ты! – закричал Фред и радостно захлопал в ладоши. – Если б он не видел тебя во сне, где бы, как ты думаешь, ты был?

Там, где я и есть, конечно, – сказал Гарри.

– А вот и ошибаешься! – возразил с презрением Фред. – Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто снишься ему во сне.

– Если этот вот Лорд вдруг проснётся, – подтвердил Джордж, – ты сразу же – фьють! – и исчезнешь!

– Ну, нет, – вознегодовал Гарри. – И вовсе я не исчезну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотел бы я знать?

– То же самое, – сказал Джордж.

– Самое, самое, – подтвердил Фред.

Он так громко прокричал эти слова, что Гарри испугался.

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Не кричите, а то вы его разбудите!

– Тебе-то что об этом думать? – сказал Джордж. – Всё равно ты ему только снишься. Ты ведь не настоящий!

– Нет, настоящий! – крикнул Гарри и ткнул пальцем в свой шрам.

– Шрамом делу не поможешь, – заметил Фред. – Чем тут гордиться?

– Если бы я был не настоящий, у меня бы не болел шрам, – сказал Гарри, улыбаясь: всё это было так глупо.

– Надеюсь, ты не думаешь, что это настоящая боль? – спросил Джордж с презрением.

– Я знаю, что всё это вздор, – подумал Гарри. – Глупо из-за этого расстраиваться!

Он постарался принять весёлый вид.

– Во всяком случае, мне надо поскорей выбраться из этого замка в Хогсмид. Уж очень что-то темнеет. Как, по-вашему, это не дождь там собирается?

Джордж быстро раскрыл огромный зонтик и спрятался под ним вместе с братом. А потом задрал голову и произнёс:

– Никакого дождя не будет... по крайней мере здесь! Ни в коем разе!

– А снаружи?

– А снаружи пусть себе идёт, если ему так хочется. Мы не возражаем! И даже задом наперёд, совсем наоборот!

– Только о себе и думают, – рассердился Гарри и совсем уже собрался с ними распрощаться, как вдруг Джордж выскочил из-под зонта и схватил его за руку.

– Видал? – спросил он, задыхаясь от гнева.

Глаза его округлились и пожелтели, дрожащим пальцем он показывал на какую-то белую вещицу, которая валялась под стулом.

– Это всего-навсего хоркрукс, – сказал Гарри, всмотревшись. – Хоркрукс, а не найденный Снейпом в вашем кармане порножурнал, – поторопился он добавить, думая, что Джордж испугался. – Старый хоркрукс... Всего лишь старый, самый распоследний хоркрукс!

– Так я и знал! – завопил Джордж, топая в бешенстве ногами, и принялся рвать на себе волосы. – Поломан, конечно!

Он глянул на Фреда, который тотчас повалился на пол и постарался спрятаться под зонтом.

Гарри положил руку на плечо Джорджа.

– Не стоит так сердиться из-за старого хоркрукса! – сказал он примирительно.

– И вовсе он не старый! – закричал Джордж, разъяряясь пуще прежнего. – Он совсем новый! Я только вчера его в канаве нашёл! Хороший мой... новый мой... КРЕСТРАДЖИК!

И он зарыдал во весь голос.

А Фред меж тем пытался спрятаться в зонтик, закрывая его вместе с собой. Это было так странно, что, засмотревшись, Гарри совсем забыл про его разгневанного братца. Правда, зонтик у Фреда никак не закрывался; кончилось всё тем, что он совсем запутался и покатился в зонтике по полу – наружу торчала одна рыжая голова. Так он и лежал, ловя воздух ртом и широко раскрыв глаза.

– Ужасно похож на Трелани! – подумал Гарри.

– Что ж, магическая дуэль? – спросил Джордж, внезапно успокаиваясь.

– Пожалуй, – угрюмо отвечал Фред, вылезая из зонтика. – Только пусть он поможет нам одеться.

Братья взялись за руки и дизаппарировали, а через минуту вернулись с грудой всяких вещей: были тут и сломанные приёмники, и швейные машинки, и коврики для мышки, и спальные мешки, и стиральные доски, и настольные лампы, и бумага для принтера.

– Надеюсь, завязывать и закалывать ты умеешь? – спросил Джордж. – Всё это нужно на нас надеть и как-то закрепить!

Позже Гарри рассказывал, что в жизни не видел такой суеты. Как они хлопотали! А сколько всего на себя понадевали! И всё нужно было как-то прикрепить и пристегнуть.

– Бедный Артур Уизли, – подумал Гарри, – он лишился всей своей замечательной коллекции!

В эту минуту он как раз прилаживал Фреду на шею компьютерную клавиатуру.

– Привяжи покрепче, а то отрежет мне ненароком голову, – сказал Фред. И, подумав, мрачно прибавил:

– Знаешь, одна из самых серьёзных потерь в битве – это потеря головы.

Гарри фыркнул и тут же закашлялся, чтобы прикрыть свой смех. Он боялся его обидеть.

– Я очень бледный? – спросил Джордж, подходя к Гарри, чтобы он привязал ему шлем к голове. (Джордж называл его шлемом, хотя шлем этот, по правде говоря, походил больше на расплавленный Невиллом котёл.)

– Пожалуй... бледноват, – осторожно ответил Гарри.

– Вообще-то я очень храбрый, – сказал Джордж, понизив голос. – Только сегодня у меня голова болит!

Но Фред его услышал.

– А у меня болит зуб! – закричал он. – Мне больнее, чем тебе!

– Тогда не деритесь сегодня, – обрадовался Гарри.

Ему так хотелось их примирить.

– Слегка подраться все же нам придётся, – сказал Джордж. – Но я не настаиваю на долгой драке. Который теперь час?

Фред взглянул на свои часы и сказал:

– Половина пятого.

– Подерёмся часов до шести, а потом пообедаем, – предложил Джордж.

– Что ж, – отвечал со вздохом Фред, – решено. А он пусть смотрит!

И, повернувшись к Гарри, прибавил:

– Только очень близко не подходи! Я, когда разойдусь, сокрушаю всё, что попадёт мне под руку!

– А я сокрушаю всё, что попадёт мне под ногу! – закричал Джордж.

Гарри засмеялся.

– Вот, верно, достаётся от вас кроватям! – сказал он.

Джордж огляделся с довольной улыбкой.

– К тому времени, когда дуэль будет закончена, – сказал он, – вокруг не останется ни одной кровати! Ни одной во всей спальне!

– И всё из-за поломанного хоркрукса, к тому же ворованного! – сказал он, всё ещё надеясь, что они хоть немного устыдятся.

– Это была его очередь его нести, – ответил Джордж. – Я бы ему ни слова не сказал. Но он имел товарный вид, а теперь его никому не спихнёшь, разве что совсем простачку.

– Хоть бы уж этот Филч появился поскорее! – подумал Гарри.

– Знаешь, – сказал Джордж брату, – у нас всего одна палочка. Но ты можешь использовать каратэ. У тебя даже будет преимущество в виде отсутствия вербального компонента. Я не смогу готовиться к твоим атакам.

Тут всё вокруг так почернело, что Гарри решил: приближается гроза.

– Какая огромная туча! – сказал он. – Как быстро она приближается! Ой, у неё, по-моему, кошка!

– Это Филч! – пронзительно вскрикнул Джордж.

Братья бросились бежать и через минуту скрылись из виду.

Гарри выскочил за дверь и спрятался за колонной.

– Здесь ему меня не найти, – подумал он. – Тут так темно, что можно спрятать хоть подпольную лабораторию… а вот, кстати, кто-то и бутылку потерял. Интересно, что это в ней? Зелёненькое…