Альбус Поттер (джен)

И действительно, Гарри никуда не ушел следующим утром. Он понимал, что должен Алу невероятное количество времени, которое они не смогли провести вместе, потому что Министерство не требует отлагательств. Он понимал, как важно Алу его отцовское внимание, ведь помнил, как дорог стал ему Сириус за такой короткий срок, как легко он мог ему рассказывать обо всем, как важно ему было, чтобы Сириус был рядом, слушал, говорил, смеялся... Гарри знал, что виноват перед сыном, поэтому еще утром отправил в Министерство сову с сообщением, что берет отгул. За последнее время у него их накопилось на хороший такой отпуск. Один день управление всея магического мира может обойтись и без всемогущего Гарри Поттера.

Альбус радостно обнял отца, спустившись к завтраку и убедившись, что тот сдержал слово. Бабушка Молли как всегда радовала родных своим кулинарным мастерством.

— Ягодный пирог вышел на славу, — похвалил ее дедушка Артур, уплетая третий кусок. — Впрочем, как и всегда.

После завтрака нужно было как обычно помочь дедушке. Помогали всей семьей, так что справились во много раз быстрее. После вчерашнего пиршества прибираться вечером особо не стали, все устали, да и поздно уже было. А потом почти все разбрелись по домам: кто трансгрессировал, а кто воспользовался сетью летучего пороха, остались только Поттеры, да младшие Уизли.

К полудню стало невыносимо жарко, солнце припекало так, что мысли плавились, по раскаленному песку было невозможно ходить. Гарри повел детей на речку, именно там можно было вздохнуть свободно, чувствуя обволакивающую прохладу прозрачной воды. Альбус сидел в воде до посинения, придумывая самые невероятные игры, только чтобы не вылезать под знойные солнечные лучи.

— Ал, мы придем сюда еще раз, — усмехнулся Гарри, заворачивая сына в полотенце. — А сейчас пойдем играть в квиддич.

Зеленые глаза Альбуса засияли.

— Да, точно! Джим, ты ведь покажешь папе ту крутую штуку, которую сделал вчера?

— Ты имеешь в виду финт, который я придумал сам? — спросил Джеймс не без гордости. — Конечно, покажу, — он расплылся в самодовольной ухмылке. — Именно с ним я выиграю в этом году Кубок по квиддичу для Гриффиндора.

Гарри потрепал его по голове.

— Я буду горд за тебя в любом случае.

Мини-поле для квиддича, на котором они всегда устраивали дружеские соседские матчи, было наполовину в тени стоящих вокруг него высоких деревьев, что облегчало игру в такой жаркий день. К тому же, деревья выполняли функцию дополнительного сокрытия от чересчур внимательных магглов.

Гарри по настоянию Альбуса тоже сел на метлу и играл один против сыновей. Он постоянно поддавался, чему Джеймс был ужасно недоволен, уверенный, что сможет и без всякой форы обыграть отца. Гарри не спорил, но и не поддавался на провокацию, превыше всего он ставил безопасность, а квиддич — очень травмоопасный спорт, что он сам на себе много раз проверял. По многочисленным просьбам Ала и болельщиков Джим таки показал свой финт: сначала он летел ровно и не быстро, а потом, будто заметив что-то на земле, резко входил в пике и летел к земле под углом в девяносто градусов, при этом крутясь по спирали, что еще больше ускоряло его; потом он также резко тормозил. Гарри понравилось все: и задумка, и исполнение, единственное, что заставило его запретить Джеймсу повторять финт, это смертельная опасность самого трюка. Любая ошибка могла привести к тому, что Джима пришлось бы соскабливать с земли, раздавленного в лепешку. Этого Гарри допустить и не мог, поэтому Джим на него дулся.

Матч они-таки доиграли со счетом 7:2 в пользу команды детей и пошли на обед — бабушка Молли уже, наверное, заждалась. После обеда Джинни ушла по каким-то важным делам, сказав лишь, что зайдет через день-два, когда у нее будет выходной.

Гарри решил устроить перерыв в бесконечных играх и беготне, и они расселись в гостиной, принеся подушки из комнат, а дедушка Артур решил, что сегодня историю можно рассказать и днем.

— А я вам рассказывал, как ваш папка в свои одиннадцать сражался с горным троллем? — спросил дедушка, лукаво косясь на Гарри.

— Да мне и делать-то ничего не пришлось, у него мозгов меньше, чем у гнома, — начал оправдываться Гарри, когда Альбус воззрился на него своими зелеными глазами за стеклами круглых очков в тонкой черной оправе. Он уже сто раз слышал эту историю и знал ее наизусть, но невыносимое желание насладиться обществом вечно работающего и отсутствующего рядом отца заставляло его забыть об этом и прослушать ее снова.

— Да, рассказывал, — напомнил деду Джим. И тот продолжил:

— А историю про то, как он убил огромного василиска, спасая вашу маму, когда учился всего-то на втором курсе?

— Это все феникс, он выцарапал змею глаза. Я и смотреть-то на него не мог, если бы не Фоукс, он сожрал бы меня на месте, — снова начал отрицать Гарри.

Альбус подумал о том, что у его отца было трудное детство: дедушка рассказывал, что он жил с ненавидящими его дядей и тетей. И при этом он вырос невероятно добрым и хорошим, храбрым и жаждущим всех спасти. Ал посмотрел на своего старшего брата, Джим был не таким. Он растет в отличной семье, при этом не отличается ни добротой, ни желанием всем помочь, он часто расстраивает маму и постоянно хочет казаться крутым. Альбус же знал, что все зависит от него, что он решает, на кого ему быть похожим. И, в общем-то, он уже сделал свой выбор. Он всей душой желал стать таким, как его отец, хотел быть таким же смелым и самоотверженным. Он был уверен, что попадет на Гриффиндор в этом году и не разочарует отца ни за что.

Пока дедушка вспоминал, что он уже рассказывал, прошло около часа, и хотя им всем нравилось наблюдать, как скромничает Гарри, возможности теплого солнечного дня терять не хотелось. Они снова пошли на речку.

Остаток дня прошел быстрее, чем его начало, но не менее интересно. Пройдя дальше по берегу реки, они нашли маггловскую «тарзанку», привязанную к огромному дубу. Ал тут же просветил всех, как ей надо пользоваться, ведь Генри не раз показывал ему подобные штуки. Гарри запускал детей в воду, а те визжали от восторга и просили еще. Когда уже он совсем выдохся, они отправились домой. Дома их ждали ужин и уютные постели. Они так вымотались, что без разговоров пошли спать.

— Отличный день был, правда, пап? — Альбус, уже полусонный, разговаривал с отцом, лежа на прохладной подушке. Кожа его была красной и горячей: обгорела за день. Особенно, если учесть, сколько времени они провели в воде.

— Да, Ал, просто чудесный. Обещаю, что мы чаще будем такие устраивать.

— А тебе обязательно надо завтра на работу? — спросил Ал, надеясь на отрицательный ответ.

— Обязательно, — со вздохом ответил Гарри. — И послезавтра, и всю неделю…

Альбус тяжело вздохнул, но все же отец подарил ему замечательный день обещанного совместного веселья.

— Я люблю тебя, пап.

— И я тебя, Ал. Спокойной ночи.

Гарри вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Уже сквозь сон Ал слышал, как скрипят под поднимающимся наверх отцом ступени. Где-то в огороде стрекотали сверчки. Ночь накрыла мягким одеялом окрестности, утопив «Нору» и всех ее обитателей в сладостной томной мгле.

Наутро Альбус проснулся раньше всех, даже раньше бабушки Молли, которая вставала очень рано, чтобы приготовить на всю семью завтрак. Еще даже не рассвело. Ал выбрался из постели и на цыпочках пробрался вниз, стараясь идти как можно тише. Благо его маленький вес позволял осторожно спускаться по ступеням так, чтобы они не скрипели. Приоткрыв дверь, он вышел во двор с заднего входа, нашел пару одинаковых сапог из горы здесь имеющихся, надел их, зная, что утром трава очень мокрая, и, не забыв прихватить фонарик, отправился погулять. Больше всего его интересовала возможность насладиться рассветом. Сколько он ни просил, его ни разу за лето никто не пришел разбудить пораньше, чтобы Ал мог сходить посмотреть на этот самый рассвет. Наверное, потому, что все в это время еще спали. Ал шел далеко, замечая, что где-то за горизонтом уже светлеет, торопился, боясь опоздать, но осторожничал, чтобы не споткнуться в темноте и не разбить опять себе нос. Он искал самую лучшую точку обзора, чтобы не упустить ни одной детали. Поднявшись по берегу реки, он нашел то самое идеальное место — высокий холм с растущим на нем вековым дубом резко прерывался в самой своей наивысшей точке, а внизу, никуда не поднимаясь и не опускаясь, бежала река. Вот только здесь она расширялась и ускорялась во много раз. Купаться здесь было опасно для жизни. Да и вообще ходить сюда опасно. И Ал знал это, поэтому сел в корнях дуба, не подходя близко к обрыву. На другом берегу реки снова был холм, вероятно, этот же, только он был ниже, значительно ниже, то есть на склоне. А дальше — бескрайнее поле, где-то ближе к горизонту были видны малюсенькие коробочки домишек. Альбус знал, что это магглы здесь работают. Поле дает им еду. Но сейчас на поле никого не было, да и вообще оно представляло собой бескрайнее черное море, а там где оно стыковалось с небом, на линии горизонта, сиял рассвет.

Кто-то потрогал Ала за плечо, и он вздрогнул, подпрыгнув на корнях дуба.

— Лил, ты меня напугала, — прошептал он севшим от испуга голосом, когда фонарь осветил ее лицо.

— Извини, — тоже прошептала она, решив, что здесь нельзя шуметь. — Ты куда-то пошел, и я решила пойти за тобой. Ты на меня не сердишься?

— Нет, не сержусь, — пробормотал Ал, притягивая ее за руку. — Сядь здесь, не подходи к краю. Ты только в следующий раз скажи мне, что идешь за мной. Просто, чтобы я знал…

Лили кивнула, положив голову ему на плечо. Ал задул огонек в фонаре.

— Смотри, там, — Альбус указал на светлеющий участок неба, — солнце. Оно еще пока спит, но уже начинает просыпаться. Оно большое, поэтому просыпается медленнее, чем мы.

— Но оно же желтое, а там что-то розовое светится, — возразила Лили.

— Оно не только желтое. Вспомни-ка. Зимой оно почти белое. А вчера, например, в очень жаркий день, было оранжевое. А еще дядя Рон рассказывал, что в Египте оно красное. Поэтому сейчас, когда оно только просыпается, оно светится голубым или розовым.

Лили что-то удивленное пробормотала, и они принялись наблюдать. Темно-синие облака медленно плыли по небу. Полоса света становилась ярче, а вокруг нее разливалось желтоватое свечение. Они сидели молча, каждый думал о чем-то своем. Ал чувствовал, что происходит что-то особенное, будто ему удалось поймать кого-то в момент очень личный и не предназначенный для чужих глаз. Поймать природу. Она будто заново рождалась. Неужели так происходит каждое утро? Горизонт потихоньку светлел, земля там из черной становилась синей, а затем голубоватой. Облака словно подсвечивались. Будто бы там, сверху, кто-то включил свет. Небо было белым. Лили и Альбус видели низ облаков, который все еще был синим, а сверху они светились розовым.

— Красиво, — прошептала Лили.

Ал кивнул, но, вспомнив, что она этого не видит, сказал:

— Да.

Там, у самого горизонта, будто совсем не было облаков, или они были, но солнце их ярко освещало, и они совсем сливались с небом. Само же небо у горизонта из розового становилось желтым. А чуть выше желтый превращался в белый.

Земля все еще была черной. А вот облака словно смешивали свой синий низ с розовым верхом и становились сиреневыми, а где-то фиолетовыми. Выглядело это безумно красиво.

Ал вдруг подумал, что Мари-Виктуар, которая была отличной художницей, смогла бы все это запечатлеть на холсте. Но тут же подумал, что ей понадобилось бы невероятное множество холстов, ведь состояние неба быстро менялось.

Солнце еще не показало из-за горизонта ни одного луча, но оно было уже близко. Об этом говорила насыщенность цвета. Облака у горизонта были ярко-сиреневыми, а кое-где ярко-розовыми, но над головами Альбуса и Лили все еще оставались синими.

Затем полоса света в одном месте словно прервалась, а в образовавшемся пространстве скапливалось яркое свечение, пока еще белое и малозаметное.

— Видишь, Лил? — Ал указал рукой на это место. — Там и появится солнце.

Лили восхищенно выдохнула, не зная, что сказать.

Облака из розово-сиреневых становились желто-оранжевыми. Небо вокруг появившейся светящейся точки желтело все ярче.

Альбус наблюдал, не отрывая взгляда, боясь пропустить что-то значимое.

Солнце медленно стало подниматься, насыщая небо вокруг все более желтым светом. Облака, проплывающие мимо, становились оранжевыми. Земля светлела, но совсем медленно, в отличие от неба.

Светящийся белый диск поднимался, рассеиваясь, переходил в желто-оранжевую среду вокруг. На краях он был желтым, а белым лишь в самом центре. Облака над ним становились золотыми. Все это выглядело безумно красиво. Словно их посыпали золотистой пудрой. Но не сверху, а снизу.

Засмотревшись на облака, Ал не заметил, как солнце пустило на землю свой первый луч. Словно земля на горизонте вдруг треснула. В том месте, где была равнина, образовалась яркая светящаяся вмятина. Землю около себя она окрашивала в красно-золотой, а сама была оранжевой.

— Смотри, это и есть солнце! — воскликнула Лили, удивленно глядя на то место, где скопление света становилось все более ярким и даже слепящим.

— Точно…

На облаках не осталось уже ничего фиолетового или синего, они стали оранжевыми с золотой каемочкой. Световая вмятина разрасталась, становясь все больше, освещая землю вокруг себя красным. Лучи солнца тянулись все ближе к Алу с Лили, но были пока далеко. Оранжевый цвет вокруг становился все ярче, все насыщеннее. Вмятина разрасталась все больше и больше, теперь уже казалось, что вся земля вокруг красная. Облака наоборот светились все меньше, словно бы прятались в тень. А потом весь этот шар яркого света начал медленно подниматься, вмятина, сделанная им на земле, уменьшалась, но не в диаметре, а в глубине.

Альбус наблюдал, чуть дыша, думая, что, наконец, сбылось его желание — увидеть рассвет. Золотой солнечный диск поднимался все выше, природа вокруг медленно начинала становиться такой, какой будет весь день до заката, но все еще была необыкновенной, в золотых красках.

Вернулись домой они, пока еще почти все спали, но бабушка Молли уже проснулась и удивилась, когда они вошли в кухню через заднюю дверь.

— Где это вы были?

— Смотрели рассвет, — радостно ответила Лили.

Она прищурилась, готовая их пожурить за то, что пока они были непонятно где, с ними могло что-то случиться, но Ал поспешно добавил:

— Все хорошо, мы были очень осторожны. А где папа? — тут же спросил он, боясь, что мог пропустить отъезд отца на работу.

— Умывается, я только что разбудила его.

Альбус облегченно выдохнул и пошел наверх, чтобы рассказать папе, что они с Лили сегодня увидели.

Днем, когда все как раз уселись обедать, неожиданно приехали Уизли. Точнее дядя Рон с Гермионой и детьми.

— Мы прилетели вчера, — радостно вещала Гермиона. — Но у меня есть еще пара дней отпуска, так что решили заглянуть к вам.

— Присаживайтесь, — улыбалась бабушка Молли, наливая им суп в тарелки. — Мы тут как раз обедаем.

— Ну, что ж, давайте рассказывайте, как там на этом Кипре? — потер руки дедушка Артур.

— Круто! — воскликнул Хьюго, не дав родителям и рта раскрыть.

Все засмеялись, а потом Гермиона рассказывала о том, какие достопримечательности они посетили, что магического о них узнали. Рон периодически поправлял ее или вставлял какие-то рассказы о смешных ситуациях или моментах. А Роза и Хьюго высказывали свое мнение о том, понравилось им там-то и там-то или нет. Как выяснилось, Хьюго (как и Рону, вероятно) там понравилось скорее из-за разных смешных случаев с магглами или с ними самими, нежели из-за массы исторических ценностей, которые они повидали на острове и его окрестностях. А вот Роза, как и Гермиона, восхищалась величием старинных памятников. И еще она обожала всякие книжки по древнегреческой мифологии, считая, что именно там испокон веков творилась та самая магия.

Однако все остались довольны поездкой, привезли массу колдографий и всяких сувениров.

* * *

Через пару дней Альбусу исполнялось одиннадцать лет. Весь день родные хлопотали около него, поздравляя, даря подарки. Бабушка Молли снова накрывала стол. Даже Гарри смог вырваться с работы, понимая, что ужасно обидит сына, если пропустит его праздник. Альбус улыбался всем, радостный, складывал свои подарки в комнате, обнимая каждого из родственников и друзей. Гермиона с Джинни украшали дом и помогали Молли с готовкой. Джим счел за свою обязанность оторвать сегодня Альбусу уши, поздравляя того с одиннадцатилетием, поэтому младший брат старался не попадаться ему.

Но самым лучшим подарком для Альбуса стала сова, постучавшаяся в окно его комнаты, когда он ставил подарок от Мари-Виктуар и Тедди на стол. В клюве у совы был желтоватый конверт, на котором зелеными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Альбусу Северусу Поттеру, проживающему на данный момент в «Норе».

Альбус дрожащей рукой взял письмо, запечатанное красной печатью с гербом Хогвартса, вскрыл его, чувствуя, как внутри него поднимается целый ураган эмоций, и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА

«ХОГВАРТС»

Директор: Минерва МакГонагалл

(Великая волш., почетный герой ВМВ)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Эммелина Дэвис,

заместитель директора

Альбус радостно пробежал глазами списки необходимых учебников и предметов, не вникая в смысл и не веря своему счастью. Как и любой мальчик его возраста, он хоть и вырос в волшебной семье, но до сих пор боялся, что письмо из Хогвартса ему может не прийти по какой бы то ни было причине. Но вот он держал в руках заветный билет в мир волшебства, билет в будущее, светлое будущее. Ничто не могло омрачить его в такой день. Это был самый лучший день рождения Альбуса из всех, что он помнил.