Сердце Каменного принца (джен)

— Так, — сверился со своими бумагами Гланвилл, — пригласите свидетеля профессора Уильямс, Джесмин Софи, декана факультета Слизерин.

К трибунке подошла молодая женщина в строгом длинном платье с серо-зелёным шарфом, назвала себя, представилась как преподаватель маггловедения в Школе волшебства и руководитель Роберта. Тяжело вздохнув, начала:

— Он талантливый мальчик, но не простой.

— Расскажите нам, миссис Уильямс, каким был Роберт, — попросил Уоррингтон.

Та пожала плечами:

— Хорошо учился. А вообще это сложный вопрос. В классе его недолюбливали. Однако это не было явно выражено. Боялись. Но он очень изменился именно за последний год. Раньше я ничего такого не замечала.

Уоррингтон даже привстал:

— Вы не замечали следов побоев у Роберта?

— Да… — смутилась профессор Уильямс, — один раз, пожалуй, было. Заметила как раз в январе, когда дети вернулись с рождественских каникул. Я спросила Роберта, что случилось. Он ответил, что просто упал.

— Всё понятно! — воскликнул Главный обвинитель. — Нет вопросов, ваша честь.

— А что вы, мисс Уильямс, можете сказать о других, родных, детях Поттеров? — вступил в допрос свидетеля Малфой.

Уоррингтон вскочил с места:

— Уважаемый суд, мы возражаем против данного вопроса. Какое отношение имеют личности детей?

— Они у нас проходят свидетелями по делу, — напомнил адвокат. — Может, они патологически лживы? Стоит уточнить, разве нет?

Судьи переглянулись и Верховный Чародей сообщил:

— Вопрос снят. Есть ещё вопросы к свидетелю Джесмин Уильямс? Нет? Тогда присаживайтесь. Вызывается свидетель Поттер-младший, Джеймс Сириус.

В центре зала появился высокий худощавый, но плечистый юноша, очень похожий на отца, только знаменитого шрама на лбу и очков не хватало. Он выглядел решительным, однако очень хмурым.

— Вы имеете право не давать показаний против родителей. Желаете дать показания суду? — обратился к нему Гланвилл.

Джеймс — это было хорошо видно — собрался говорить, даже набрал в грудь воздух, как перед прыжком в воду. Однако, пристально посмотрев на отца и мать, на несколько мгновений буквально скрестившись с ними взглядами, сообщил тихо, вяло, будто у него враз закончились все силы:

— Я, наверное, ничего не буду говорить.

По залу прокатился ропот. Третий судья уточнил:

— Наверное?

Джеймс молча отрицательно покачал головой и уткнул взгляд в пол.

Было заметно, что адвокат Малфой разочарован.

— Джеймс Сириус! — обратился он к свидетелю довольно резко. — От ваших показаний зависит очень многое. Вы можете сейчас помочь своим родителям. Вы же любите своих родителей?

— Да, люблю.

— Ну так помогите им.

Джеймс встрепенулся, словно вспомнив нечто важное, и с надеждой посмотрел на мать. На лице у той будто приморозилась маска, не пропускавшая ни единой живой эмоции. Гарри вновь обменялся с сыном выразительными взглядами и едва заметно качнул головой из стороны в сторону.

— Я ничего не буду говорить, — подавленно сказал Джеймс. Малфой не удержался и даже стукнул ладонью по столу.

Гланвилл повысил голос:

— Не нужно давить на молодого человека!

Гарри грозно приказал:

— Уведите моего сына! Он вполне определённо заявил, что не намерен давать показания.

— Ну не вы, Поттер, здесь распоряжаетесь. — Судьи коллегии, до этого преимущественно хранившие спокойствие, возмущённо зашептались. — У нас есть ещё двое свидетелей, — напомнил Верховный Чародей, — несовершеннолетние Лили и Альбус со своими законными представителями Молли и Артуром Уизли.

Уоррингтон поморщился:

— А какой смысл их вызывать? Они тоже наверняка откажутся от показаний.

— Вот у них самих и спросим. Пригласите свидетеля Поттер Лили Полумну.

Лили вбежала в зал (бабушка и Альбус не поспевали за ней) и хотела броситься к маме. Но её удержали авроры. Тут и Артур подоспел, обнял внучку за плечи и подвёл к трибунке. У Лили было зарёванное лицо.

— Прошу вас, — взмолилась она, обращаясь то к судьям, то к зрителям, — пожалуйста, отпустите наших родителей. Мы не можем без них.

— Вы согласны давать показания? — спросил Гланвилл.

Лили посмотрела на родителей, на Джейми, казалось, что она готова раскрыть какие-то важные секреты.

— Я ничего говорить не буду. — Упрямо, очень узнаваемо, поджала она губы и вытерла слёзы.

— Ну как же так?! — не сдержался Малфой. — Вы только что просили отпустить родителей. А сами молчите.

Судьи тоже мало что понимали (ох, уж эти подростки!):

— Ваши показания, мисс Поттер, могут пролить свет на обстоятельства дела. Смягчить наказание для подсудимых. Вы это понимаете? Зачем же вы согласились быть свидетелем, если желаете хранить тайны?

— Ваша честь, разрешите? — вмешался обвинитель. — У нас есть подозрение, что свидетели Лили, Джеймс и Альбус Поттеры отказываются давать показания под воздействием стороны защиты. На предварительном следствии они были опрошены. И рассказали о том, что в день убийства у подсудимых возник конфликт с Робертом…

Судья перебил его:

— Мы не будем слушать с ваших слов, господин прокурор, показания свидетелей, присутствующих в зале суда. Ценность имеют и в протокол заносятся лишь показания, произнесённые свидетелями лично. Хотят молчать — их право. Что ещё у вас, господин Малфой?

Драко порылся в своих папках, заглянул в блокнот, что-то прикинул в голове.

— Прошу о допросе ранее незаявленного свидетеля, Скорпиуса Гипериона Малфоя, — сказал он.

— Зачем?! — закричала Лили и схватила брата за руку. — Не нужен он тут! — На её лице отразилась паника.

Судья парировал:

— Ну это не вы решаете! Раз защита нашла свидетеля — значит, будем слушать.

— Да, я настаиваю на показаниях этого свидетеля, — подтвердил Малфой.

Гарри громко отчеканил:

— Не нужен нам никакой свидетель! — И попытался приблизиться к судьям, конечно, безрезультатно. — Мы виноваты, всё признаём. Не надо нам снисхождения!

— Да-да. Да! — поддакивала Джинни, нервно теребя в руке носовой платок.

Малфоя это не остановило:

— И тем не менее, я настаиваю на допросе свидетеля Скорпиуса Малфоя. Потому что его показания кардинально могут изменить суть дела.

— Да пошёл ты на хуй! — выплюнул Гарри в сторону Драко, словно африканская кобра — порцию яда. — Урод, оставь нас в покое! Что ты там со своим ублюдком придумал? — прошипел он на парселтанге. Драко, похоже, понял, скрипнул зубами, но не подал виду. Поттер в гневе воскликнул: — Ваша честь, я увольняю своего адвоката! Нафиг он нужен? Прошу освободить нас от него.

Малфой побледнел, но голос его звучал чётко:

— Ваша часть, разрешите мне переговорить с моим подзащитным. Пару слов.

Судья Гланвилл показал красноречивый жест «чёрт знает, что позволяет себе этот Поттер!» и кивнул.

Драко метнулся к подсудимым и яростно зашептал Поттеру в самое лицо, глядя глаза в глаза:

— Идиот! Что ты творишь, всё портишь! Где твои мозги, включай их, гриффиндорец, пора уже! — Он повернулся к Джинни: — Вы понимаете, что делаете? Сейчас прервёте процесс, меня отстранят по вашему ходатайству. Вы вообще забыли, что вы родители? На кого детей оставляете? Да, вы виноваты. Признались во всём. И что? Неужели нет разницы, через два года выйдете из тюрьмы или схлопочете Поцелуй Дементора? Миссис Поттер, Джинни, я обещаю, что помогу вам.

Поттер покраснел как рак и готов был убить своего адвоката взглядом. Но Джинни вся внезапно подобралась и ответила Малфою:

— Работаем.

От её слова Гарри будто опал после невероятного напряжения.

Судья спросил:

— Подсудимый Поттер, встаньте. Вы снимаете вопрос о замене вашего адвоката?

Гарри долго молчал, Джинни сверлила его умоляющим взглядом.

— Да, — нехотя ответил он. — Пусть защищает.

— Замечательно, — подытожил Гланвилл. — Продолжаем работать с адвокатом Малфоем. Вызывается ранее не заявленный свидетель Скорпиус Малфой, две тысячи шестого года рождения.

.............................

Роберт Юрбен http://www.pichome.ru/NZK