Скелет в шкафу (джен)

Миссис и мистер Грейнджер давно уже научились скрывать свою самую сокровенную тайну. Их единственная дочь Гермиона была волшебницей. Возможно, в магическом мире это было делом привычным и само собой разумеющимся, когда у ребёнка четырёх-пяти лет начинали проявляться магические способности. Но в кругу обычных маглов такое поведение вызывало тревогу. Потому что всем известно, что магии не существует. Волшебники, заклинания, волшебные палочки — всё это сказки и вымысел.

Джин Грейнджер придерживалась такого же мнения, считая, что феи и колдуны встречаются только в книжках с яркими иллюстрациями, которые постоянно требовала читать её дочь. Однако незадолго до того, как Гермионе исполнилось двенадцать лет, родителям пришлось столкнуться с тем фактом, что волшебники существуют на самом деле. Более того, их собственная дочь оказалась колдуньей.

Джин никогда не забудет тот памятный поход в Косой переулок, куда они с Энтони и Гермионой отправились за школьными принадлежностями после визита странной дамы Минервы МакГонагалл.

Потом ещё была платформа девять и три четверти, алый паровоз «Хогвартс-экспресс» и мучительное привыкание к тому, что Гермиона уехала в неведомую школу на целых четыре месяца до Рождественских каникул.

Джин никогда так надолго не разлучалась с дочерью. Первый курс, казалось, не закончится вовсе.

А потом был второй, третий… У Гермионы появились свои друзья, снисходительные секреты от неразумных родителей и странные учебники и штуковины, к которым Джин так и не научилась подходить без опасения. Гермиона горячо любила своих родителей и делилась с ними всеми своими достижениями. Но заслуги её зачастую были далеки от понимания Джин и Энтони, как казалось Гермионе, а потому откровения дочери вскоре стали сводиться к нескольким предложениям, доступным для понимания неволшебных родителей.

Если ваш ребёнок получает отличные отметки в школе, занимает первые места в конкурсе чтецов и на учебных олимпиадах, вы непременно найдёте повод ввернуть эти новости на работе, не скрывая гордости за своё чадо. Гермиона на первом курсе помогла разыскать Философский Камень, на втором приняла участие в розыске огромного доисторического гада и всегда была лучшей ученицей курса по трансфигурации, заклинаниям и истории магии. Безусловно, это было поводом для гордости, но вряд ли могло стать теми домашними новостями, которыми делятся с сослуживцами.

Джин и Энтони пришлось врать коллегам на работе и всем знакомым, что Гермиона учится в закрытой школе во Франции, поэтому она приезжает только на каникулы. Однажды Джин случайно подслушала разговор двух медсестёр. Одна пересказывала другой версию про французскую школу дочери Грейнджеров и добавила, что, видимо, Джин и Энтони не очень-то интересуются ребёнком, если сплавили её в интернат в таком юном возрасте. Джин ужасно переживала. Но не могла же она рассказать этим сплетницам, что отдала дочь в школу не по своему согласию. Что Гермиона — волшебница, а таких, как она, обучают только в специализированных школах. Да уж. Эта информация живо разлетится по всей клинике. Куда там Статуту о секретности! Грейнджеров живо запишут в волшебных на всю голову. Поэтому Джин приходилось молчать. И скучать.

С годами тосковать Джин не перестала, но вынуждена была отметить, что дочь всё больше отдаляется от них. Гермиона вежливо подставляла щёку для поцелуя, когда радостные родители встречали её у закрытой платформы, а сама посматривала в сторону своих школьных друзей. Через пару дней начинали приводиться завуалированные доводы в пользу того, что, чтобы сдать экзамены — нужно много заниматься, а заниматься можно только в полной мере изучая магические учебники, поэтому, не могли бы родители отпустить её на пару неделек в Нору?

Джин вспоминала, как долго она ждала рождения дочери. Господь больше так и не дал им с Энтони детей, а потому отчуждение Гермионы заставляло мучительно сжиматься сердце. Иногда Джин признавалась себе, что совсем не рада, что её дочь оказалась волшебницей. Потом она корила себя за эгоизм и желала своей девочке всего самого светлого и доброго. Им с Энтони просто пришлось смириться с существованием волшебного сообщества, которое отобрало у них единственную дочь.

Гермиона на летних каникулах старательно исполняла роль благодарной дочери, но Джин чувствовала, что её мысли очень далеки от мира обычных людей. От мира маглов.

Перед последним курсом Гермиона и вовсе приехала домой с таким видом, словно она была ответственна за всю вселенную. Джин пыталась выяснить, что происходит, не особо надеясь на успех. Гермиона мало рассказывала о своей жизни в волшебном мире. Может, не хотела расстраивать родителей, а может, считала, что они всё равно ничего не поймут, ведь они обычные маглы. Кое-какие обрывочные сведения она им всё же сообщала, но часто, увлечённо что-то рассказывая, вдруг замирала на полуслове и смотрела на родителей виновато-сочувственным взглядом. Из всех обмолвок Гермионы у Джин сложилась картина, что в волшебном мире не всё так просто. Какой-то Тёмный маг восстал из мёртвых… Угроза магическому сообществу… Гарри Поттер, оказывается, не просто приятель Гермионы, а чуть ли не символ борьбы со злом… Джин ужасно переживала, но предпочитала считать, что дочь сильно преувеличивает. Мир волшебников живёт по своим законам. Может, им нравится придумывать страшилки.

А потом произошла невероятная вещь, после которой Джин и Энтони очень долго пришлось возвращаться к нормальной жизни.

Представьте себе, что вы сидите дома, смотрите телевизор, слушаете последние новости, из которых мимоходом узнаёте, что сегодня будет пасмурно и вероятность смены погоды в ближайшие три дня ничтожна мала.

Моргаете.

Смотрите в телевизор, где другой диктор сообщает, что давно не было таких солнечных дней и сегодняшняя жара побила все рекорды многолетних метеорологических наблюдений…

* * *

Джин с удивлением посмотрела на Энтони, как бы желая удостовериться, что он тоже только что слышал прямо противоположный прогноз погоды. Взглянув на него, она тут же и думать забыла о дожде и солнце. Когда они уселись слушать новости, Энтони был в джинсах и футболке. Сейчас на муже были лёгкие парусиновые брюки и рубашка с коротким рукавом. Джин во все глаза уставилась на Энтони. Затем осторожно посмотрела на свой домашний короткий халат, который любила надевать после тесных костюмов, и вскрикнула. Что за чертовщина? Юбка горчичного цвета, несомненно, неплохо на ней сидела, но Джин впервые видела её! У неё точно не было этой вещи в гардеробе. Джин растерянно оглянулась. Беззащитный вид Энтони говорил о том, что он тоже не совсем понимает, что за метаморфозы происходят вокруг них. В дверях стояла Гермиона, и Джин не сразу поняла, что она изменилась. По крайней мере, пять минут назад дочь выглядела несколько иначе. В глазах Гермионы стояли слёзы. По непонятным причинам она вдруг бросилась к родителям, обняла их и прошептала:

— Простите меня. Господи, как же я соскучилась.

Джин потеряно посмотрела на Гермиону, не понимая, что происходит.

Новости не желали укладываться в голове. Это как разобрать электрический прибор, мастерски починить его и обнаружить, что осталась лишняя деталь. Как не крути — а прибор уже не тот, что был.

Оказалось, что диктор в телевизоре не оговорился. На самом деле были дожди. Ровно год назад. Сейчас уже лето следующего года. А промежуток между разными погодами Энтони и Джин провели… в Австралии. Венделл и Моника Уилкинс со счастливыми улыбками идиотов весь год прожили в своё удовольствие в арендованном домике в Голд-Косте к югу от Брисбена. Они не подозревали, что у них есть дочь, и считали, что мечта всей их жизни — поселиться на Золотом Берегу. А Энтони и Джин Грейнджер написали оба сразу таинственные заявления на академический отпуск по семейным обстоятельствам и отбыли в неизвестном направлении.

Гермиона говорила и говорила. Она что-то объясняла, призывала на помощь логику и здравый смысл, а Джин и Энтони сидели и никак не желали поверить. Первым нарушил молчание Энтони. Он встал, подошёл к окну и, не оборачиваясь, спросил:

— Гермиона, зачем? Как ты могла?

— Папа, но я должна было это сделать! Люди Волан-де-Морта разыскали бы вас, чтобы узнать, где я скрываюсь. Я хотела вас защитить. Вы не понимаете!

— Не понимаем… — с горечью произнесла Джин. — Гермиона, а ты хоть раз попробовала поверить, что мы можем понять? Все эти годы… Тайны, секреты… «Вам этого не понять…» «Я — староста, надеюсь, хоть это доступно вашему пониманию…» Гермиона, ты считаешь, что такие как мы с папой — люди второго сорта? Твоя магия сделала тебя слепой.

Гермиона не ожидала такого эффекта. Ей с таким трудом удалось разыскать родителей, заставить их вернуться, задействовав Конфундус. Ей пришлось стереть память родителям, наделить их ложными воспоминаниями. Это очень сложная магия, и Гермиона облегчённо вздохнула, когда у неё всё получилось. Она хотела как лучше.

— Мамочка, я не могла отправиться с Гарри, пока не обезопасила ваши жизни. Я бы себе никогда не простила, если бы с вами что-то случилось. Я люблю вас. Я считала, что поступаю верно. Ради общего блага.

И тут ей самой стало противно. Ради общего блага. Чем она лучше высокомерных волшебников, считающих, что чистота крови — превыше всего? Кто дал ей право управлять чужим сознанием даже во имя спасения?

— Гермиона, ты хоть понимаешь, какие проблемы будут у нас теперь на работе? Как мы объясним своё отсутствие? Мы должны будем что-то убедительно врать, а я даже не помню, чем занимался последний год этот Венделл Уилкинс, чёрт побери!

Отец редко позволял себе резкое словцо в разговоре. Гермиона села в кресло и закрыла лицо руками. Совсем не так она себе представляла встречу с родителями.

— У меня такое чувство, что меня предала собственная дочь, — тихо сказала Джин. — Гермиона, мы имели право знать обо всём. Ты должна была спросить нашего согласия, прежде чем отправлять нас в неведомые дали. Это наша жизнь.

Сейчас как никогда Джин почти ненавидела волшебство. Что принесло оно в их счастливую семью? Отдаление от дочери и вот теперь предательство. Словно они с Энтони подопытные кролики. То, что их дочь волшебница, много лет было тайной семьи Грейнджер. Сейчас этот скелет в шкафу смрадно вонял, отравляя само существование.

* * *

Джин и Энтони вернулись к работе. Коллеги с распростёртыми объятиями встретили чету Грейнджер, со здоровой долей любопытства интересуясь, где они пропадали целый год. Энтони и Джин уходили от расспросов, невразумительно ограничиваясь фразами о заболевшей дальней родственнице, за которой пришлось ухаживать. Имя родственницы, страна проживания и диагноз умалчивались.

Энтони выяснил, что на его счёту практически не осталось денег, поскольку целый год безделья никак не мог улучшить их благосостояние. Пришлось спешно оформлять просроченные страховки за автомобиль и квартиру.

С Гермионой родители виделись теперь часто. Выяснилось, что война с их неведомым злым магом закончилась, седьмой курс школы Гермиона не закончила, но возвращаться в Хогвартс не собирается. В планах у неё сдать экзамены экстерном, начать работу в Министерстве магии в Отделе регулирования и контроля за магическими существами.

Впервые с того памятного дня, когда Минерва МакГонагалл сообщила Джин и Энтони, что их дочь волшебница, Гермиона осенью осталась дома. Наконец-то Джин могла о многом поговорить с дочерью, не опасаясь, что она на следующий день исчезнет на несколько месяцев. Об истории с Австралией старались не вспоминать, просто потому, что этот вопрос так и остался весьма болезненным. Джин иногда пыталась припомнить хоть что-то из их вынужденного путешествия, но в голове кроме чёрного провала ничего не появлялось. Это были не самые приятные попытки вернуть память. Потому что Джин себя чувствовала тетрадным листком, с которого небрежный первоклассник стёр ластиком ошибочное решение примера, изрядно помяв тетрадку.

Но родные люди не умеют долго сердиться друг на друга. Постепенно Джин уверила себя, что Гермиона поступила так с ними на самом деле лишь из благих намерений. Они с Энтони любили свою дочь. Пусть волшебница, пусть не такая, как все. Гермиона никогда не пойдёт по их стопам и не станет врачом. Или юристом, как дочь Андерсенов, или учителем, как сын Уолтеров. Но она всегда будет их дочерью. Родители любят своих детей и принимают их такими, какими они родились на свет. Со всеми их непохожестями, недостатками и причудами.

Гермиона стала более открытой. Несколько раз супруги Грейнджер уступили настоятельным уговорам дочери и провели выходные в Норе. Уже в первый визит Джин, к своему удивлению, нашла много интересных тем в разговоре с Молли, а Энтони был схвачен восторженным Артуром и утащен в мастерскую — кособокий сарай — для консультации по устройству магловских изобретений.

Теперь Джин уже не чувствовала такой резкой границы между двумя мирами. Раз уж они невольно оказались втянуты в мир волшебников, самое разумное — попытаться его понять и принять. Хотя, почему их дочь родилась волшебницей, ещё долгие годы оставалось для Джин загадкой.