Вчерашний вызываю сон... (гет)

Ночью я не смогла сразу уснуть, переваривала наш разговор. Вопрос «зачем я ему здесь нужна всегда рядом» не давал покоя. Утром вернулось волнение, а также всплыли воспоминания наших прошлых встреч наедине и та нелицеприятная сцена в кабинете. Кажется, будущий психолог не может разобраться даже в своей собственной жизни: слишком все казалось запутанным, спонтанным и часто необъяснимым. Я не смогла сказать ничего другого в ответ на его главный вопрос, мои слова были честными, но не полными. Я сама не понимала, зачем каждый день приходила сюда, и вот я здесь, а меня бросает в дрожь от мысли, что мы скоро увидимся. Зародился ли во мне страх после той ночи? Солгу, если скажу «нет», но не буду абсолютно честна, если скажу «да». Его забота дает повод думать о многогранности и неоднозначности наших отношений.

Прежде я не видела у него такого выражения лица, это было проявлением эмоций, которых он себе раньше не позволял. Но не позволял он себе и другого... На протяжении долгих месяцев наши разговоры были просты: порой на обыденные или светские темы, часто о книгах или старых фильмах. Никогда разговор не заходил о личном, прошлом, о родственниках, любви, дружбе и надеждах. Наши отношения, если можно это так назвать, потеплели только ближе к Рождеству, тогда-то и случилось то, чего мы не ожидали.* Тут мне пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать слишком навязчивые воспоминания и ощущения его прикосновений. После этого случая я, сославшись на сессию, исчезла на пару недель, а когда вернулась, мы, словно договорившись, сделали вид, что ничего не произошло. Но разговоры стали чуть откровеннее: он искренне интересовался моей жизнью, я честно отвечала, в ответ он рассказывал некоторые веселые моменты из детства, уже тогда он был изобретательным шкодником. И все было неплохо до того самого момента. И сегодня я не могу найти себе места и собраться с мыслями.

— Я ждала вас, — произнесла я скорее с нетерпением, чем с волнением, как только фигура мужчины в темном появилась на пороге, — и с добрым утром.

Видимо, вошедшего это позабавило, потому что наградой мне стала его улыбка. Он медленно скользнул взглядом по полу через пушистый ковер, задержался на моих скрещенных в лодыжках ногах, поднялся к краю пышной юбки, что едва прикрывала колени, зафиксировался на пальцах, сплетенных замком в районе живота, на рукавах-фонариках и наконец остановился на лице.

— Вижу, — произнес Голд, вновь покосившись на мой наряд, — кажется, кто-то понял слишком буквально мое пожелание чего-то милого для тебя.

— Да, пожалуй слишком мило, но мне нравится, — я не смогла скрыть улыбку.

— Хорошо, а то я подумал, что ты вновь будешь возмущаться. Так, у меня маленькое условие. Доктора жалуются, что ты медленно восстанавливаешься и мало ешь. Так вот, второй завтрак, и мы пойдем, я обещаю.

В комнату внесли поднос. Я тихо присвистнула, оценив количество еды, но под строгим взглядом тут же сдалась. Закончив, я протянула обе руки вперед и молча попросила помочь мне подняться. Что-то щелкнуло во мне при его появлении, перевернулось с ног на голову, мне было совсем не страшно идти с ним под руку все дальше и дальше по коридору в оранжерею.

— Вам, наверное, некогда выбраться куда-то в отпуск или хотя бы выехать за город, здесь огромная площадь! — восхищалась я зеленым разнообразием вокруг.

— Сегодня у меня выходной, по крайней мере, я на это надеюсь. — Видя мое непонимающее лицо, он добавил: — С утра у меня не запланировано дел, но в любой момент может появиться срочное. Но пока не думай об этом.

Примерно минут двадцать мы шагали по дорожке, вымощенной мелкой плиткой. Здесь встречались и цветы, и кустарники, и небольшие деревья, искусный садовник содержал все в идеальном порядке, но не нарушая естественных законов — на пару минут мне даже показалось, что мы в настоящем лесу. Внезапно я ощутила руку Голда у себя на талии и остановилась.

— Что-то не так? — со странной ноткой в голосе поинтересовался мой сопровождающий.

— Да, — выдохнула я, но почувствовав, что он начинает убирать ладонь, поспешно добавила: — Нет! Нет, держите меня, у меня голова кружится, — еле прошептав, приложилась лбом к его груди.

Так мы постояли немного, пока я не подняла голову и не попросила вернуться к себе. Но на обратном пути мое состояние снова ухудшилось. Это случилось, когда мы уже вышли из «зеленых массивов» и шли по коридору вдоль ряда окон. Я опустилась на низкий подоконник, закрыла глаза и наслаждалась ощущением холодного стекла за спиной. Услышав шорох сбоку, не отреагировала, слишком утомительным это казалось, но внезапное прикосновение чужих пальцев к моим рукам заставило встрепенуться.

— Тс-с-с… Расслабься, — тихим голосом попросил Голд.

И я подчинилась этому вкрадчивому голосу. Продолжая сидеть с закрытыми глазами, я вкушала новые для себя впечатления от легких касаний. Движения его пальцев начинались от кончиков пальчиков моих раскинутых в стороны рук, поднимались выше по внутренней чувствительной части, я даже чуть прикусила губу, когда он скользнул по месту сгиба локтя. Еще выше, вот ладони охватывают плечи и замирают на них. Но уже меньше чем через полминуты неожиданно властно его ладони поднялись к лицу. Большим пальцем освободив мою нижнюю губу от прикуса и поддерживая подбородок… Я потерялась, холод за спиной и его горячие сухие губы на моих не вносили ясность, а заставили теряться в ощущениях и обрывках сбивчивых мыслей. Осознание происходящего пришло не сразу, слишком много впечатлений и непрекращающееся головокружение давали о себе знать. Я потеряла счет времени и ощущение реальности, пока голова совсем не пошла кругом. С трудом подняв руку, я уперлась в плечо Голда, кажется, он не сразу это понял, пришлось говорить так:

— М-м-м… — это все, что вышло из моих занятых уст, но человек, державший меня, наконец обратил внимание и отстранился. — Воздуха!

Пока он открывал окно, я постепенно восстанавливала дыхание и пыталась привыкнуть к свету, пелена еще застилала глаза. Не ясная моему взору фигура опустилась рядом на подоконник. Воцарилась тишина. Прошло десять минут, не произнеся ни слова, Голд взял меня на руки и понес в сторону моей спальни, игнорируя мои жалкие попытки возразить. Ногой открыв дверь, водрузил на кровать и так же молча, не прощаясь, удалился, оставив меня раскрасневшуюся, в полном смятении.

______________

* Отсылка к прологу.