Госпожа Вейра (джен)

Звёзды висели так низко, что казалось, будто ещё чуть-чуть — и они зацепятся и повиснут на концах Короны Вейра — семи пиков, возвышавшихся над гигантской чашей обители драконов. Ночь до краёв наполнила Плоскогорье тьмой, но не принесла ни тишины, ни покоя…

Едва замолкли отголоски плача драконов, как с неба буквально обрушились две королевы, неся раненого бронзового; от перепонки его левого крыла остались одни обрывки. Крета поддержала пострадавшего за плечи, чтобы Норбрета выскользнула из-под него, и бережно опустила дракона на землю. Взмахи гигантских крыльев гнали холодный воздух по чаше Вейра. Раненый дракон мотал головой, но две королевы контролировали его сознание, не давая ему биться от боли, так что люди смогли нанести холодилку на его крыло. Д’сан, его всадник, с посеревшим от усталости и боли лицом, гладил своего зверя, успокаивая. Несколько секунд — и анестезирующий бальзам сделал своё дело; теперь дракон не чувствовал своё крыло, и К’рис занялся его осмотром и обработкой.

Ирина улетела обратно, а Селина ещё долго сидела на шее своей королевы, глядя на опустевший вейр Предводителя. Наконец она отправила свою золотую в полёт, возвращаясь в холодные бледные небеса Тиллека, забравшие у неё её Л’сана… Рамина почти физически ощутила тоску Норбреты по ушедшему Гарету.

"Всадница Алиты рожает".

Голос Иланты вырвал Рамину из оцепенения, и она, забыв о холдерах и их письмах, подобрав юбку, побежала к внутренним пещерам за Ванессой. Потрясение, испытанное драконами, было настолько велико, что у Ильны начались преждевременные роды. "Только бы она выжила, — думала Рамина, заменив Ванессу в пещерах. — Гибель сейчас ещё одного дракона станет ударом для Вейра".

Драконы — чудовищно, невероятно эмоциональные существа. У них нет полутонов. Во время Рождений они полностью отдаются радости, выражая её громкой песней; во время брачных полётов для них не существует ничего, кроме их игры, и прервать полёт может только гибель дракона. Смерть соплеменника выводит зверей из состояния душевного равновесия, что во время Падения может оказаться фатальным. И только люди способны внести нотку организованности в существование драконов. В критические минуты человеку надо собрать всю свою силу воли, чтобы удержать дракона от паники. Боль, которую испытывает всадник, заставляет его дракона страдать, и опять же человек должен успокоить своего крылатого друга. И если всадник, пусть и с огромным трудом, но в состоянии пережить смерть своего дракона, то зверь — никогда. От горя он кончает с собой, уйдя навек в Промежуток…

Когда драконы вернулись после Падения, золотые всадницы поднялись в вейр Селины. Та сидела около своего дракона, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. Традиции требовали, чтобы после Падения Предводители Вейра приземлились в том холде, который они защищали, но сил Госпожи Вейра хватило лишь на то, чтобы довести Падение до конца. С холдерами общалась Адира, максимально возможно сократив визит. Оценив ситуацию, Лисса надавала Селине пощёчин, тем самым выведя её из состояния шока, потом велела Ирине и Адире проводить Селину в купальню, а Рамине — снять упряжь с Норбреты.

Тёплая вода помогла Старшей Госпоже Вейра расслабиться и прийти в себя, она наконец расплакалась, повторяя, что больше не может возглавлять Вейр, но Лисса прервала её, отложив разговор на следующий день, и дала Селине сонного зелья.

— Вот так, девочки, — сказала Лисса, выйдя на карниз вейра и начав спускаться вниз. — Завтра нам надо будет решить, как жить дальше. Вейр не может оставаться без Предводителя.

Последние слова эхом отозвались в голове Рамины. Другой Предводитель и… и другая Старшая Госпожа? Но кто, если не Селина? Она сама слишком молода, Адира не хочет взваливать на себя такую ответственность, а Ирина… Когда Деннер выразил надежду, что дочь его лорда возглавит Плоскогорье, она обрушила на него такую тираду отборных ругательств, что наболец опешил и ретировался, а выросшая в порту Тиллека Адира как-то странно посмотрела на всадницу Креты. Была бы возможность, Ирина бы пешком отправила посланца прочь из Вейра.

— Думаю, Селина скоро оправится, — тихо заметила Адира и, глядя на старую Госпожу, добавила:

— Это её долг перед Вейром.

"А кто будет следующим Предводителем, решит брачный полёт Норбреты в следующем Обороте", — вслух это никто не произнёс, хотя подумали все. Но как прожить до этого полёта?

Всадницы разошлись, и Рамина решила заглянуть на кухню, чтобы перекусить.

На правах прежнего Предводителя Н’дар распорядился достать вино, чтобы всадники могли снять стресс. Это для драконов смерть Гарета уже завтра будет чем-то далёким, а людям требуется больше времени, чтобы примириться с гибелью человека. Л’сан прожил в Плоскогорье почти 45 Оборотов — всю жизнь. Его здесь хорошо знали и уважали как человека и как Предводителя, а потому его внезапная смерть стала настоящим потрясением для Вейра.

Вино поможет снять стресс. Не страшно, что завтра половина Вейра будет мучиться похмельем — боль от утраты друга, брата, наставника куда сильнее. Поэтому пусть вино льётся рекой, пусть кто-то из подвыпивших всадников исполнит несколько диких кульбитов, пусть обрывки погребальных песен смешаются с гулом голосов, пусть… Сегодняшний вечер надо пережить, а завтра будет легче.

Девушка не задержалась на кухнях, ушла, чтобы не видеть, как в изломанном ритме дикого танца под перестук барабанов корчатся тела. Стоя недалеко от лестницы, ведшей в вейр Лиссы, Рамина поёжилась от холода и обняла себя за плечи. Она забыла взять светильник, а возвращаться желания не было. Впереди слева чернел вход на Площадку Рождений, а высоко над землёй был её собственный вейр, но туда без дракона не добраться.

Сзади послышались шаги, и Рамина обернулась: там, покачиваясь, стоял Д’сан. Он был пьян.

— Рамина, — едва ворочая языком, произнёс он. — Ты здесь… А твой дракон полетит скоро… Высоко-высоко… А мой Гиет так и останется на земле… Беспомощный и бескрылый… И никому не нужный, всеми забытый… Но он вынес меня, а Л’сан упал со своего Гарета, и Нить сожрала его… Их нет… А я остался…

Он говорил что-то ещё, но Рамина его не слушала. Всадники не падают со своих драконов! "Иланта, — позвала она, и королева сонно отозвалась. — Спроси у Гиета, что случилось с Гаретом и Л’саном".

"Гиет говорит, Гарет взмыл резко вверх, и Л’сан повис на ремне. Гарет попытался выровнять полёт, но в Л’сана попала Нить, и они ушли в Промежуток, — пару минут спустя сообщила королева, передав несколько обрывочных картинок. — Это всё, теперь он хочет спать. Ему очень плохо".

Бормоча что-то себе под нос, Д’сан сделал несколько неуверенных шагов по направлению к опешившей от неожиданности девушке, но кто-то из всадников со словами "Пойдём, тебе пора спать" утянул его в сторону наземных вейров. Рамина глубоко вздохнула, сомневаясь, что ей самой удастся заснуть, и направилась в сторону Площадки. По крайней мере там нет этого пронизывающего холода и, быть может, там не так слышен траурный бой барабанов. Чья-то рука удержала её, и знакомый голос произнёс:

— Держи. Лисса сказала, чтобы ты выпила.

В стаканчике был отвар из плодов лунного дерева. Ну конечно! Как она сама не догадалась взять снотворного! Видела же, что Лисса дала его Селине. Сейчас она его примет, дойдёт до своей кровати и уснёт…

Досадуя на себя и собственную несообразительность, Рамина залпом опустошила стаканчик…

В прошлом Обороте Рамина впервые в своей жизни увидела море. Она не умела плавать — возле Тоара нет подходящих водоёмов — и Адира научила её лежать на волнах. Вот и сейчас Рамина покачивалась на волнах сна под негромкий плеск воды. Ей было тепло и хорошо, глаз открывать совсем не хотелось.

Вверх-вниз… Вверх-вниз…

Плеск-плеск…

Наконец волны в последний раз качнули девушку и опустили её, но не на песок, а на постель. По-прежнему не открывая глаз, Рамина сладко потянулась, краем сознания отметив, что кровать шире и мягче её топчана. Какой приятный сон! Иланта ещё спала, и нерождённых дракончиков тоже не было слышно. Стояла тишина, нарушаемая лишь посапыванием дракона и плеском воды.

ЧТО?!

Вода? Какая вода, откуда? На Площадке Рождений нет воды! Рамина резко открыла глаза и села, озираясь вокруг.

Она была в вейре, но точно не в своём. В её вейре нет такой светлой деревянной стеновой панели. И такого замысловатого деревянного кронштейна, на котором висит плетёный шар со светящимся мхом, тоже нет. На стене не висит гитара, дверные проёмы скрыты новыми густо-малиновыми портьерами — подарок Нодары! — а не блёклыми синими. Но вот одежда на стуле — точно её. Меховая безрукавка, верхнее платье и даже чулки. Увидев их, Рамина невольно покраснела. Значит, кто-то принёс её сюда, раздел, оставив только нижнюю сорочку, и уложил спать.

Нижний край портьеры шевельнулся, и оттуда высунулся кончик бронзового хвоста. После брачного полёта Иланты Рамина поняла, что участвовавших тогда в погоне драконов она может узнать по полёту, но вот определить по кончику хвоста — эта задача потруднее будет. Хотя разве может быть много вариантов, особенно если вспомнить, кто дал снотворное?

— О, проснулась, — раздался голос К’риса от входа в купальню. Рамина инстинктивно прикрылась одеялом. — Да брось, что я там не видел…

— Ты? — выдохнула она. — А почему ты принёс меня сюда?

— А куда ещё? — изумился всадник. — Я не ожидал, что ты выпьешь зелье прямо там. Но ты заснула, а мне не хотелось ломать ноги, пробираясь в темноте к твоему углу на Площадке. Иланта разрешила, если ты об этом беспокоишься. Так что Ларент принёс нас сюда, я тебя раздел и уложил. Ну и сам лёг, ночные бдения в мои планы не входили, знаешь ли.

Он в последний раз провёл полотенцем по влажным волосам и повесил его на крючок.

— Раздел, уложил и… — настороженно произнесла девушка, вспомнив совершенно не к месту мнение старой Вании о всадниках. Мол, они только и ждут, чтобы затащить женщину в постель.

— И всё! — рявкнул К’рис, а Ларент недовольно заворчал. — У кого ты таких мыслей-то набралась, у Адиры, что ли? Хотя нет, когда ты появилась, она уже нормальная была.

Рамина почувствовала себя очень неловко, отвела от всадника глаза и закусила губу. Но ремарку про Адиру запомнила, видимо, мнение Вании разделяли и в других холдах.

— Купальня свободна, если хочешь, — продолжил всадник и вышел к своему дракону. Будь там дверь, он бы наверняка ею хлопнул. А так — только портьеры взметнулись крыльями.

"Ты его оскорбила своими подозрениями, — сказала Иланта. — Глупо".

"Вот ещё ты будешь учить меня, как себя вести", — вспылила Рамина. Она надеялась, что проснувшаяся и занятая своими драгоценными яйцами Иланта не обратит внимания на её разговор с всадником. Но, похоже, Ларент позаботился, чтобы узнала. Бронзовый предатель!

"Кто-то же должен", — философски заметила золотая королева. Рамине показалось, что она услышала, как бронзовый ухмыльнулся.

Выйдя из воды, Рамина завернулась в полотенце и по соломенному коврику добежала до того угла купальни, где не чувствовалось дыхание холодного воздуха от входа. Вытираясь, она искоса посмотрела на своё отражение в зеркале.

Что девушке больше всего нравилось в своей внешности, так это волосы. Пусть и тонкие, но довольно густые, слегка вьющиеся, они прекрасно скрывали то, что Рамина считала основным своим недостатком, — чуть оттопыренные уши. Из всех золотых всадниц Плоскогорья Рамина единственная носила длинные волосы; остальные предпочитали короткие стрижки. Правда, сейчас мокрые волосы прилипли к голове и предательски подчёркивали торчащие уши.

Взгляд Рамины спустился ниже. Когда она жила в Тоаре, ей казалось, что у неё некрасивая маленькая грудь, и она даже однажды попробовала подложить вату в лиф платья. Хорошо, что Киара вовремя заметила и посоветовала не маяться дурью! Сейчас девушка была почти довольна своей фигурой, разве что иногда ей хотелось быть потоньше, поизящней. Как Ирина. Но Ирина — дочь леди, а её мать — простая холдерша…

"А извиниться всё равно придётся", — сообщила Иланта.

Девушка вздохнула. Вот она, изнанка жизни всадника. Невозможно скрыть от бодрствующего дракона свои мысли. И ведь королева права, перед К’рисом надо извиниться за те необоснованные подозрения. Ей самой неловко, когда она вспоминает так неосторожно оброненные слова.

Как и многие люди, извиняться в подобных ситуациях Рамина не любила и не умела. Она просто не знала, что говорить. Высушивая волосы полотенцем, она подбирала слова, стараясь, чтобы фраза не звучала глупо или напыщенно.

Одевшись, Рамина глубоко вздохнула и шагнула в спальную пещеру.

— К’рис, я… — начала она и осеклась: мужчина доставал из плетёного короба и ставил на стол горшочки, корзинку с сырными булочками, тарелку с холодным мясом. Кувшин с кла уже стоял на жаровне.

— Там промозгло, не стоит выходить с мокрыми волосами, — буднично сказал всадник. — Я попросил доставить нам завтрак сюда. В первый раз воспользовался привилегией погонять юнцов во славу своей лени.

Он приоткрыл один горшочек, потом второй, поменял их местами и принялся за еду.

— Тут больше, — пояснил он. — Как я и просил.

— Привилегией?

— Ну да. Мне, как всаднику дракона, догнавшего королеву, положены кое-какие поблажки.

Он усмехнулся каким-то своим мыслям и взял булочку. Рамина села напротив и всё-таки решилась.

— Мне следует извиниться перед тобой…

— Насчёт извинений, — невежливо перебил К'рис. — Ты очень меня обяжешь, если забудешь о поведении Д’сана. Он перебрал, да, но его можно понять. Они были очень дружны с Л’саном, и к тому же рана Гиета очень серьёзна.

Рамина сглотнула и кивнула. Конечно, Д’сан её немного напугал вчера, но ведь ничего не произошло. Может, поэтому К’рис унёс её вчера сюда? Нет, нет, что за глупости! Что может угрожать в Вейре всаднице королевы?

— Д’сан сказал, что Предводитель упал с Гарета прежде, чем… — она запнулась. У Рамины создалось ощущение, что её не слушают. Она налила себе кла и сделала пару глотков. — Приятного аппетита.

К’рис ничего не ответил, занятый своим горшочком. Он молча ел, и только однажды его взгляд метнулся туда, где лежала упряжь Ларента. Потом отложил ложку, поднялся и, взяв упряжь, начал рассматривать какой-то ремень. Нетрудно было догадаться, что Ларент пообщался уже с Илантой, а то и напрямую с Гиетом, если тот уже проснулся (впрочем, это маловероятно).

— Может, это был несчастный случай, — предположила Рамина. — Ремень лопнул, ты же знаешь, если его регулярно не смазывать, он может лопнуть от холода Промежутка…

— Ты не знала Л’сана, — отрезал К’рис. — Впрочем, вы, золотые, редко когда действительно знаете нас, бронзовых. Даже своих, — неприятным тоном уточнил он. — У Л’сана ремень не мог просто так лопнуть. Он слишком внимательно относился к своей амуниции.

Он продолжал вертеть ремни в руках, что-то прикидывая и рассчитывая.

— Маленькая поправка к тому, что я сказал. Ремень вообще не мог просто так лопнуть в этом месте.

Он положил упряжь на место и вернулся к своему завтраку. Предупреждая ответную реплику Рамины, всадник произнёс:

— Не будем об этом говорить сейчас. И на Совете молчи. Что бы это ни было, Л’сана уже не вернуть. Да и я ни в чём не уверен… Ешь быстрее, Совет уже скоро начнётся.

— Тебя тоже позвали? — слова вырвались прежде, чем Рамина осознала их смысл. Всадник холодно взглянул на неё.

— Конечно, я там лишний. Как и остальные бронзовые. Ведь всё решаете вы, разве нет? Да, собственно, всё решено уже, имя временного Предводителя известно, осталось только сообщить его нам.

Рамина не находила слов, чтобы как-то опровергнуть высказывание всадника. Его прямота и безапелляционность смутили её. К’рис, хмыкнув, взял обрывок пергамента, что-то написал на нём и сунул в карман.

Едва девушка Запечатлевала золотую королеву, как её приглашали принимать участие в заседаниях Совета Вейра. Кто знает, может, рано или поздно молодая всадница займёт высокое резное кресло напротив Предводителя Вейра. И неважно, что пока ещё она мало что понимает в делах Вейра, — она должна впитать дух обители драконов и понимание места всадников в жизни Перна.

Рамина провела в этой пещере многие часы, читая Летописи Вейра и под руководством Лиссы разбираясь в хитросплетениях взаимоотношений Вейров и холдов. Она скучала на первых заседаниях, не понимая и половины того, что говорилось, путаясь в именах лордов, леди и Предводителей. Хотя с последними было проще, Иланта охотно подсказывала их имена.

За два Оборота Рамина посетила много заседаний, но такого напряжённого она припомнить не могла. Селина сидела на своём месте Старшей Госпожи Вейра, не поднимая глаз, чтобы не видеть пустого кресла Предводителя напротив. К’рис, будучи спрошенным Лиссой, спокойно и чётко доложил о том, что Гиет выбыл из строя на много месяцев, почти на Оборот, а потому Д’сан, бывший помощником и заместителем Л’сана, не может даже временно возглавлять Вейр. Д’сан, впрочем, и не явился на Совет — по этой же причине. Ирина сухо подтвердила своё обещание остаться до Запечатления выводка Иланты. Адира нервно покусывала губу, бросая косые взгляды на Н’кора, чей дракон догнал её королеву в последний раз. Бронзовые всадники переговаривались, предлагая и отметая кандидатуры.

— В свете сложившихся обстоятельств, — медленно, будто не желая признавать очевидное, произнесла Селина, — я считаю правильным предложить Н’дару временно возглавить Вейр.

Все взгляды обратились к старому всаднику, но тот смотрел лишь на свою супругу Лиссу.

— Полагаю, это разумное предложение, — сказала та, но было заметно, что для неё эта идея не является неожиданной. — Драконы примут Торета, а Н’дар имеет хороший опыт Предводителя, ведь он возглавлял Вейр на протяжении почти тридцать Оборотов.

Присутствовавшие бронзовые всадники, командиры Крыльев и партнёры золотых всадниц, кто сразу, кто раздумчиво, но соглашались с предложенной кандидатурой. В конце концов, это всего лишь на несколько месяцев — три, может быть, четыре… Торет уже стар и не сможет соперничать с более молодыми зверями в погоне за благосклонностью Норбреты.

Драконы, безусловно, разумнее любого другого животного на Перне, однако во многом они именно что звери, руководствующиеся инстинктами. Файры, маленькие огненные ящерицы, предки драконов, живут стаями, во главе которых стоят золотая королева и догнавший её бронзовый самец. Ни в одной стае нет двух королев. Вейр в сознании дракона — это тоже стая, но здесь золотые королевы могут сосуществовать, во многом благодаря тому, что так хотят люди. И если в этом вопросе драконы уступают людям, то в выборе Предводителя они неуступчивы: только брачный партнёр королевы. Другого дракона они за вожака стаи не признают. И если бронзовые ещё могут понять, что такое "временно исполняющий обязанности" и уступить своим всадникам, то коричневые и голубые самцы начисто это отвергают.

Но здесь опять вступают в игру люди и их правила. Предводитель Вейра — это не просто звание; на этом человеке лежит ответственность за Вейр и его политику в отношениях с холдами. К тому же среди лордов Великих холдов есть и такие, кто не преминет намекнуть всаднику, даже Предводителю, на его низкое происхождение. Но только намекнуть, у Вейров есть право отказать в защите тому холду, чей лорд нанёс оскорбление Предводителям. Холды платят десятину Вейрам, и в период Интервала это мало кому из лордов нравится. Предводитель должен быть политиком гибким и умелым и не позволять никому втягивать Вейр в дела холдов.

А ведь история знает случай, когда сильный холд подмял под себя Вейр, вынудив его поддержать претензии холда на Совете Лордов, проводимом в конце каждого Оборота. Если бы не тогдашняя Госпожа Вейра, неизвестно, чем бы всё и закончилось. Однако Ларике из Форт-Вейра, жившей около 200 Оборотов назад, хватило сил убедить свою королеву уступить другому бронзовому, тому, чей всадник мог противостоять напору лорда Форт-холда. Рамина помнила, как Лисса рассказывала ей об этом.

И это не говоря уж о том, что от Предводителя зависит то, как Вейр встретит очередное Падение!

Бронзовые разошлись, остался только К’рис, и Селина встала, чтобы взять из ниши том Летописи и вписать туда последние события.

— Ты иди, — по-матерински заботливо произнесла Лисса. — Девочки впишут…

Но Селина лишь покачала головой. Вести Записи Вейра — одна из обязанностей Старшей Госпожи Вейра, и как бы ей ни было тяжело, она напишет своей рукой, что Л’сан погиб в восьмой день одиннадцатого месяца второго года третьего Прохождения. Напишет — и подведёт черту под его жизнью. Потом откроет поимённый список драконов и всадников и в нужных графах внесёт ту же дату. Золотые всадницы и К’рис молча наблюдали за Селиной. Рамина всегда воспринимала Селину и Л’сана как Предводителей и никогда не задумывалась над тем, что они оба были обычными людьми и испытывали друг к другу какие-то чувства. И сейчас, глядя на то, как перо медленно выводит чёткие сухие строки, она осознавала, что для Селины и Норбреты жизнь разделилась на «до» и «после».

— Ну, вот и всё, — с усилием произнесла Старшая Госпожа. — Теперь о предстоящем Рождении…

Ей явно было сложно говорить об этом. Рождение — это самое яркое событие в жизни любого Вейра, и Селина, как это уже бывало, вместе со своим Предводителем должна была приветствовать новых драконов и всадников. Чуть меньше двух Оборотов они с Л’саном возглавляли Вейр, а теперь ей надо будет принять решение о том, кто станет достойным преемником… Рамина слушала вполуха, она вдруг представила себе, как однажды вот точно так же откроет Летописи и внесёт имя погибшего всадника в список. А вдруг им будет К’рис?! Как она сможет это пережить? Искоса глядя на молодого всадника, она представила себе, что он погиб, и вейр Ларента пуст, и кто-то из всадников наводит там порядок, разбирает вещи…

Возникшая в уме картина была настолько живой, что Рамина почувствовала, как её глаза наполнились слезами.

"Слушай внимательно, — недовольно произнесла королева. — Хватит выдумывать, Ларент в своём вейре".

— Рамина, — чуть возвысив голос, произнесла Селина. — Ты поняла, да? Это несложно, надо только быть очень аккуратной. Что ещё… — она запнулась и растерянно посмотрела на всадниц.

— Да, Селина, — пробормотала девушка и в панике обратилась к Иланте — "О чём шла речь?"

"Ты должна что-то написать, чтобы Ларент и К’рис развезли это что-то. Потом договорись с… я не помню имя, насчёт спальных мест для прибывших", — недовольно ответила королева.

— Ещё приглашения для гостей, — тем временем напомнила Адира. — Лорды, Главные мастера… Может, Главный арфист привезёт с собой несколько музыкантов…

Она осеклась, вспомнив о вчерашней трагедии.

— И сказать кандидатам, чтобы захватили с собой хотя бы одну смену одежды, — безразличным тоном добавила Ирина. — И, полагаю, никто не обидится, если я пропущу это Рождение. Не хочу видеть лорда Набола, лучше займусь делами Исты. Рамина, я освобожу тебе вейр накануне Рождения. Думаю, теперь я могу уйти.

— Да, — подытожила Лисса, поднимаясь. — Мы всё обсудили, осталось только это всё сделать.

Все разошлись, и Рамина беспомощно посмотрела на всадника.

— Чем ты слушала, когда Селина говорила тебе, что надо делать? — усмехнулся всадник, и девушка обратилась к своей королеве: "Только не говори Ларенту!". Из ниши в стене К’рис достал пачку листов и шлёпнул перед девушкой. Потом поставил рядом письменный прибор. Догадаться, что к чему, было несложно, и Рамина занялась делом.

Бланки были стандартные, одинаковые для всех Вейров. Требовалось вписать только название Вейра, имя адресата и дату прибытия. Дату самого Рождения можно было вычислить с точностью до дня, но иногда случались и задержки, длительностью до суток, поэтому в приглашениях для гостей указывался примерный день. К’рис складывал письма, запечатывая их печатью Вейра. Наконец, забрав последнее, он вышел из пещеры, и вскоре Иланта сообщила Рамине о том, что Ларент улетел, а вместе с ним ещё с десяток драконов. А сама Рамина отправилась к Фриде, ибо с кем ещё разговаривать о размещении кандидатов, как не с Хозяйкой Нижних пещер?

За ужином Рамина старалась не смотреть на опустевшее место Предводителя. Н’дар не стал его занимать. Не сменил он и вейр, словно подчёркивая временность своих обязанностей. Вопреки обыкновению, в кухонной пещере не было слышно весёлых разговоров, но и гнетущей атмосферу назвать было нельзя. Вчера люди помогли драконам пережить шок от потери собрата, а сегодня драконы смягчали своим всадникам боль утраты, но веселиться, вести себя как ни в чём не бывало те не могли.

Селина поднялась со своего места и обратилась к всадникам. Она попросила всех почтить память ушедшего Предводителя и сообщила, что его место временно займёт Н’дар. Последнее всадники уже знали от своих драконов, но традиции требовали огласить решение во всеуслышание. Старшая Госпожа говорила ещё что-то, но Рамина уже не слушала. Она чувствовала, как её глаза наполняются слезами, а в горле появляется колючий комок. Девушка покусывала губу, чтобы не расплакаться, а перед мысленным взором так и стояла представленная днём картина, что это она, Рамина, просит почтить память своего супруга и что это ей совсем скоро надо решить, кто займёт его место. Она всеми силами гнала от себя эти мысли, но они не отступали, и вымышленная картина расцвечивалась всё новыми подробностями. За прошедшие два Оборота Рамина повидала много ранений, но впервые столкнулась с гибелью всадника, бронзового, как и её К’рис. А ведь бронзовые летают выше всех, там, где серебристый дождь гуще всего. Он рисковал, как и остальные, одно неловкое движение, одна ошибка — и всё… И его нет…

"Иланта, скажи Ларенту, чтобы он сказал К’рису, чтобы он…", — Рамина запнулась, не зная, как сформулировать то, что она хотела выразить.

"К’рис будет ждать тебя после ужина. Ларент ему скажет", — спокойно отозвалась королева, и девушка невольно бросила взгляд на сидевшего за столом своего Крыла всадника, молясь, чтобы он ничем не выдал то, о чём говорил со своим драконом. Только бы он не оглянулся на неё!

После ужина она вышла на улицу и заозиралась. В ночной тьме на стенах чаши кое-где сверкали глаза драконов, ждавших своих всадников.

— Я здесь. Что случилось? — откуда-то сзади раздался голос К’риса, и Рамина обернулась. Вместо ответа она прижалась к нему и заплакала.

На дне древнего кратера, служившего обителью драконов, Младшая Госпожа Вейра самозабвенно рыдала, уткнувшись в меховые отвороты куртки бронзового всадника. Она не сразу осознала, что он обнял её, а поняв, заплакала сильней. Она не хотела его терять. Пусть он не рискует собой, пусть летает пониже, пусть…

— Летать пониже? — яростно прошипел К’рис у неё над ухом. — Ларент — боевой дракон, а не бескрылый Страж порога! Может, ты хочешь, чтобы он держался под крылом Иланты? Или…

Он осёкся, словно что-то резко оборвало его. Через пару минут, совсем другим тоном, он продолжил:

— Я обещаю тебе быть осторожным и осмотрительным.

Не отрываясь от его куртки, Рамина всхлипнула и кивнула. Конечно, это было обещание из разряда почти невыполнимых, но сейчас ей было достаточно и его. А всадник тем временем тихо продолжил:

—Хочу пожить подольше, чтобы однажды возглавить Вейр. Желательно с тобой.